Профессия – краткое содержание повести Азимова

Профессия (Азимов)

Далёкое будущее, начало 64-го века. Учёные научились определять склонность человека к определённой профессии. Метод основывался на индивидуальных особенностях мозга. Знания записывались на подкорку мозга с помощью специальных носителей информации — образовательных лент.

Классическая система образования исчезла. Её заменили два дня — День чтения и День образования. В День чтения всем восьмилетним детям записывалось умение читать и писать, в День образования восемнадцатилетние люди таким же способом приобретали какую-либо профессию и становились дипломированными специалистами.

После Дня образования начиналась Олимпиада, на которой соревновались представители разных профессий. Победители улетали работать на самые развитые планеты класса А.

Джордж Плейтен хорошо помнил свой День чтения. Его родители в тот день волновались гораздо сильнее, чем он сам. Отец Джорджа, дипломированный трубопрокладчик, работал на Земле, где оставалась большая часть каждого поколения. На другие планеты отправлялись только «самые последние модели высококвалифицированных специалистов». Родители надеялись, что хотя бы их детям повезёт, поэтому уже со Дня чтения пытались рассмотреть в них признаки гениальности.

Отец Арманда Тревельяна, друга и соседа Джорджа, дипломированный металлург, работал на Дипории, планете, имеющей связи только с Землёй. Выйдя на пенсию, он вернулся на Землю, чтобы у его сына был шанс «попасть на любой из миров».

Некоторым людям особенно приятно демонстрировать свои успехи именно перед друзьями детства и знакомыми, а не перед всей остальной Вселенной.

Арманд с раннего детства верил, что попадёт на Новию — одну из самых богатых планет обитаемой вселенной, и считал это делом решённым.

В тот дождливый сентябрьский день всех восьмилетних детей собрали в городском Доме образования, обследовали, сделали необходимые анализы. Потом врач исследовал мозг Джорджа и странно нахмурился, увидев результаты. После этого мальчику надели обтекаемый шлем, и далёкий голос долго что-то шептал ему. После процедуры Джордж обнаружил, что умеет читать.

К восемнадцати годам Джордж, превратившийся «в смуглого юношу среднего роста», успел позабыть, что произошло в День чтения. Наступило 1 мая, и молодые люди вновь собрались в городском Доме образования, на этот раз, чтобы получить профессию.

Арманд хотел стать дипломированным металлургом, поскольку «металл будет существовать всегда». Джордж твёрдо решил стать программистом, потому что спрос на эту профессию столетиями оставался неизменным, а хороший программист неминуемо попадал на Новию.

Друзья не знали, к какой профессии наиболее приспособлен их мозг, но Джордж сделал всё, чтобы стать программистом. В тайне от всех он изучал учебники по программированию, математике и электронике, надеясь заранее адаптировать свой мозг для этой профессии, и был непоколебимо уверен, что скоро полетит на Новию.

Процедуру записи проводил доктор Антонелли. Он долго рассматривал результаты исследований, проведённых в День чтения, а потом начал расспрашивать Джорджа, почему он выбрал программирование, ведь обычно люди бояться выбирать конкретную профессию.

В конце концов Джордж признался, что читал о программировании. Доктор Антонелли удивился, но потом сказал, что подобные занятия не могут изменить физическое устройство мозга. После дополнительных исследований выяснилось, что мозг Джорджа вообще не приспособлен для «наложения на него каких бы то ни было знаний», хотя интеллект его выше среднего.

Джорджа отправили в специальный приют, где люди «собирали знания по зёрнышку» — учились по книгам. Его родителям сообщили, что Джордж получил «специальное назначение». К нему были добры и обращались с ним, «как с больным котёнком», но Джордж был уверен, что во всём виноват доктор Антонелли, который мстит ему за излишнюю самоуверенность.

Мир Джорджа рухнул, он отказался есть. Его кормили внутривенно, спрятали все острые предметы и поселили в его комнате флегматичного нигерийца Хали Омани, который действовал на Джорджа успокаивающе. Через некоторое время, не выдержав скуки, Джордж взял в руки книгу.

Книги предназначены для того, чтобы их читали и перечитывали.

Омани показал Джорджу «приют для слабоумных», в котором жило 205 человек. Оказалось, на Земле таких приютов тысячи. В этом жили юноши, но существовали приюты и для старшего возраста, а также заведения, где мужчины и женщины жили вместе.

Джордж начал изучать программирование, работал в парке, помогал на кухне и даже получал небольшое жалование, но смириться со своим положением не мог. Тем временем пришёл март, а вместе с ним — Олимпиада. Джордж решил найти доктора Антонелли и «выжать из него всю правду».

Удерживать Джорджа силой никто не пытался. На стратоплане он прилетел в Сан-Франциско, ближайшую столицу Олимпиады. Город был переполнен людьми, все следили за соревнованиями и делали ставки. Джордж поймал себя на мысли, что все эти люди тоже ничего не достигли, хотя и были дипломированными специалистами.

На глаза Джорджу попался стенд с информацией о состязании металлургов. Заказчиком соревнований была Новия, а одним из участников оказался Арманд Тревельян. Джордж отправился к залу, где соревновались металлурги. В очереди у входа с ним заговорил седой человек в старомодном свитере. Он же оказался его соседом в зале.

Арманд проиграл соревнования только потому, что в их маленький городок завезли устаревшие ленты — он не был знаком с устройством нового аппарата, которым пользовались на соревнованиях. Джордж выбрался из зала, дождался, когда выйдет Арманд, и окликнул его.

Арманд участвовал в Олимпиаде второй раз и уже понимал, что на Новию не попадёт. Джордж спросил, почему бы ему самостоятельно не выучить строение нового аппарата, ведь основные знания у него есть. Арманда разозлило это предложение, он не верил, что знания можно получить из книг. Он начал грубо требовать, чтобы Джордж признался, какую профессию получил.

Начинающуюся драку заметил полицейский. Он потребовал удостоверение, которого у Джорджа не было, — документы выдавались только вместе с дипломом. Спас Джорджа Седой, объявивший его своим гостем. Он представился Ладисласом Индженеску, дипломированным историком, и отвёз Джорджа в номер отеля.

Полицейский говорил с Индженеску очень почтительно, и Джордж решил, что историк — важная птица, а ведь он приехал в Сан-Франциско именно для того, чтобы найти влиятельного человека и добиться переоценки своих способностей.

Джордж показался Индженеску, который специализировался в социологии, интересным объектом дли наблюдения, и историк захотел ему помочь. Он объяснил Джорджу, что история делиться на множество разделов, и социология — только один из них.

С прошлым никогда не бывает покончено . Оно объясняет настоящее.

Индженеску рассказал, почему на Земле возникла именно такая система образования. Когда началась эра межзвёздных полётов и колонизация планет, обнаружилась острая нехватка специалистов. Учить людей обычным способом, с помощью книг, оказалось долго и невыгодно, классическая система обучения сильно замедляла освоение космоса.

Перелом наступил, когда был изобретён новый способ передачи знаний. Земля начала выпускать миллионы специалистов и началось «заполнение Вселенной». Теперь Земля экспортирует не только дипломированных специалистов, но и образовательные ленты, которые обеспечили «единство культуры для всей Галактики».

При вывозе специалистов соблюдается «равновесие полов» — эмигранты создают семьи и заселяют новые планеты или способствуют росту населения на развивающихся мирах. От этого экспорта зависит экономика Земли, поэтому каждый год выпускаются новые образовательные ленты, которые очень незначительно отличаются от старых.

Индженеску хотел бы изучать Джорджа, и тот позволил ему это при условии, что учёный познакомит его с представителем Новии. Лекция Индженеску помогла Джорджу переосмыслить его проблему, и у него родилась идея, которая могла привести его на Новию.

Индженеску связался по видеофону с новианином, который начал сетовать, что Земля выкачивает из них деньги, выпуская новые модели специалистов, которые почти не отличаются от старых. И тогда Джордж сказал, что можно доучивать по книгам устаревших специалистов, вместо того, чтобы покупать новых, и предложил свою помощь в создании системы образования на Новии.

Джордж попытался убедить новианина, что обучающие ленты вредны, поскольку отучают людей самостоятельно мыслить, чем только насмешил его. Новия, как и все другие планеты не могла себе позволить много лет учить и содержать тех, знания которых к моменту окончания учёбы всё равно устареют.

Поняв, что его план провалился, Джордж запаниковал. К тому же оказалось, что Индженеску прекрасно знает, кто он, а за дверью дожидаются полицейские. Джорджа усыпили и вернули в приют.

Проснувшись, Джордж понял, как сильно он заблуждался. Он хотел собрать на Новии группу молодых людей, чтобы учить их по книгам, но ведь такие учебные заведения — «приюты для слабоумных» — уже существуют здесь, на земле. Друг Джорджа, нигериец Омани, сказал, что на самом деле это заведение называется «Институт высшего образования».

Джордж удивлялся своей слепоте. Раньше он не понимал, что должны существовать люди, изобретающие новые механизмы и пишущие образовательные ленты для тысяч планет. Но такие люди не могут «получать образование через зарядку» — это отучает творчески мыслить и изобретать, поэтому им приходится учиться по старинке.

Где-то должен быть конец. Где-то должны быть мужчины и женщины, способные к самостоятельному мышлению.

Оказывается, всё это время за Джорджем следили, а Индженеску был сотрудником Института и занимал важный пост в правительстве. Джорджа отпустили, чтобы он побывал у Антонелли, дал выход своим эмоциям и начал мыслить.

Можно определить, имеет ли человек склонность к архитектуре или плотницкому ремеслу, но очень трудно найти человека, склонного к творческому мышлению. Существовало лишь несколько простейших приёмов, позволяющих выявить людей, возможно, обладающих талантом. Их выявляли в День чтения, перепроверяли в День образования, и тех, кто действительно обладал талантом, отправляли в приют.

Таких приходилось «примерно один на десять тысяч», но не все попавшие в приют могли изобретать, поэтому для них устраивалось последнее испытание. Люди, смирившиеся со своей «неполноценностью», становились историками, социологами, психологами, прогнозистами и составляли «второй эшелон». Бунтари, не способные примириться, становились теми, кто двигает вперёд прогресс. Именно поэтому Джорджу не сообщили о его избранности.

Нельзя же сказать человеку: «Ты можешь творить. Так давай, твори». Гораздо вернее подождать, пока он сам не скажет: «Я могу творить, и я буду творить, хотите вы этого или нет».

Остальные люди ничего не знали о приютах, иначе они почувствовали бы себя неудачниками, а ведь каждый индивид должен найти своё место в обществе и «прибавить к своему имени слова „дипломированный специалист“».

Профессия

Профессия — это небольшая повесть Айзека Азимова, действие которой разворачивается на Земле в 65 веке. Впервые опубликована в журнале Astounding Science Fiction в 1957 году, а потом была включена в сборник “Девять завтра”. Повесть сильно полюбилась читателям всех стран и до сих пор популярна. Её часто цитируют и делают к ней отсылки. Советуем прочитать, она того стоит. В ней Азимов, в своём фирменном стиле, описывает интересную систему образования будущего.

Нравится книга? Посоветуй её друзьям:

Тут мы советуем лучше сразу приступить к чтению самого произведения. Так эффект будет лучше.

Но для тех, кто хочет перед этим узнать что-то ещё, попытаемся описать завязку с минимальными спойлерами.

Завязка

Итак, система образования будущего серьезно изменилась. Дети больше не учатся читать самостоятельно, вместо этого в восемь лет все проходят так называемый “День Чтения”, когда специальная программа с лент записывает в мозг навык чтения за 15 минут. Потом снова свобода от любого образования до 18 лет, когда будет проходить “День Знаний”. В этот день компьютер выбирает для человека его оптимальную профессию и закладывает в его мозг соответствующую программу. Повлиять на выбор профессии было нельзя. После этого каждый год проводились “Олимпиады”, на которых отбирались лучшие специалисты на другие планеты. Попасть туда было очень престижно. Джордж Пленетей — главный герой повести, страстно хотел стать программистом и тайком от всех изучал книги по программированию. Но в 18 лет в “День знаний” компьютер выбрал для него другую судьбу…

Далее есть краткое содержание из wikipedia.org, на тот случай, если вы уже читали и хотите освежить память, а иначе марш читать саму повесть!

Краткое содержание +

Процесс образования, выбора и получения профессии претерпел в далёком будущем коренные изменения. Вместо долгого процесса обучения по книгам и на практике, людям за минуты записывают в мозг нужные знания с помощью специальной машины и обучающих лент. В восьмилетнем возрасте каждого ребёнка таким образом обучают чтению и письму. До 18 лет он живёт с родителями, ничему не учась. Затем его подвергают машинным тестам, по результатам которых определяют наиболее подходящую профессию, и записывают в мозг необходимые знания. Свободного выбора профессии нет, решение машин окончательно и обжалованию не подлежит. Ещё через полтора года юноша или девушка участвует в «Олимпиаде» — соревновании молодых специалистов в каждой профессии. В зависимости от своих результатов на «Олимпиаде» он получает более или менее престижное место работы. Существующее положение дел устраивает всех. Молодые люди до начала профессионального образования совершенно не пытаются понять, что больше всего их интересует в мире, но с нетерпением ждут дня, когда им объявят результаты тестов и их будущую судьбу.

Но главный герой Джордж Плейтен ещё в «школьные» годы почему-то решил, что ему интересна профессия программиста. Он пытается самостоятельно постичь по книгам основы этой работы, надеясь, что это может повлиять на результаты тестов. Но стать программистом Джорджу не удаётся: по результатам тестов д-р Антонелли объявляет его непригодным к машинному обучению и, следовательно, ни к одной профессии. Джордж шокирован, подозревает врача в подтасовке результатов из личной неприязни, и в состоянии аффекта попадает в приют для слабоумных, где содержатся такие же, как он, молодые люди без профессии. Там они пытаются учиться древним забытым способом, медленно постигая крупицы знаний из книг с помощью учителей. Тратя месяцы на то, что остальные узнают за один сеанс машинного обучения.

По прошествии полутора лет, Джордж по-прежнему видит себя жертвой ошибки, и не может согласиться со своим слабоумием. Он совершает побег и отправляется на «Олимпиаду». Ему удаётся осуществить свой план — познакомиться с кем-нибудь из высокопоставленных чиновников, который согласится его выслушать и, может быть, изменить его участь. Джордж делится с ним тем, к чему давно уже пришёл и чему увидел подтверждение на «Олимпиаде» — что машинное образование, при всех его достоинствах, лишает человека творческого подхода к профессии, заглушает способность самостоятельно мыслить и самосовершенствоваться. В конце концов ему становится ясно, что с самого начала побега он находится под наблюдением, и их встреча не случайна… Его снова погружают в сон и возвращают в «приют для слабоумных». Но он неожиданно понимает, что здесь собраны совсем не слабоумные. Что он один из немногих землян, сохранивших способность к самостоятельному мышлению и образованию, и они учатся по книгам для того, чтобы попытаться прийти к новым изобретениям и открытиям, и продвинуть вперёд научно-технический прогресс.

— Теперь-то я это понимаю, — сказал Джордж, — до того ясно, что только удивляюсь, каким я был слепым. В конце концов, кто изобретает новые модели механизмов, для которых нужны новые модели специалистов? Кто, например, изобрёл спектрограф Бимена? По-видимому, человек по имени Бимен. Но он не мог получить образование через зарядку, иначе ему не удалось бы продвинуться вперёд. А кто создаёт образовательные ленты? Специалисты по производству лент? А кто же тогда создаёт ленты для их обучения? Специалисты более высокой квалификации? А кто создаёт ленты… Ты понимаешь, что я хочу сказать. Где-то должен быть конец. Где-то должны быть мужчины и женщины, способные к самостоятельному мышлению.

Айзек Азимов – Профессия

Айзек Азимов – Профессия краткое содержание

На Земле, по прошествии 4-5 тысяч лет система образования, естественно, претерпела массу изменений и нововедений. В восемь лет все дети должны были пройти День Чтения, когда соответствующая программа с ленты, обучающей чтению, за 15 минут переписывалась в мозг ребенка. В 18 лет на Дне Знаний компьютер выбирал для человека его оптимальную профессию и закладывал в его мозг соответствующую программу. Затем каждый год проводились Олимпиады, где планеты, требующие специалистов, отбирали себе лучших.

Читайте также:  Вечером – краткое содержание рассказа Аверченко

Джордж Плейтен страстно хотел стать программистом и тайком от всех изучал книги по програмированию. Но в 18 лет в День знаний компьютер выбрал ему совсем другую специальность.

Профессия – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Джордж Плейтен сказал с плохо скрытой тоской в голосе:

— Завтра первое мая. Начало Олимпиады!

Он перевернулся на живот и через спинку кровати пристально посмотрел на своего товарища по комнате. Неужели он не чувствует того же? Неужели мысль об Олимпиаде совсем его не трогает?

У Джорджа было худое лицо, черты которого еще более обострились за те полтора года, которые он провел в приюте. Он был худощав, но в его синих глазах горел прежний неуемный огонь, а в том, как он сейчас вцепился пальцами в одеяло, было что-то от затравленного зверя.

Его сосед по комнате на мгновение оторвался от книги и заодно отрегулировал силу свечения стены, у которой сидел. Его звали Хали Омани, он был нигерийцем. Темно-коричневая кожа и крупные черты лица Хали Омани, казалось, были созданы для того, чтобы выражать только одно спокойствие, и упоминание об Олимпиаде нисколько его не взволновало.

— Я знаю, Джордж, — произнес он.

Джордж многим был обязан терпению и доброте Хали; бывали минуты, когда он очень в них нуждался, но даже доброта и терпение могут стать поперек глотки. Разве сейчас можно сидеть с невозмутимым видом идола, вырезанного из дерева теплого, сочного цвета?

Джордж подумал, не станет ли он сам таким же через десять лет жизни в этом месте, и с негодованием отогнал эту мысль. Нет!

— По-моему, ты забыл, что значит май, — вызывающе сказал он.

— Я очень хорошо помню, что он значит, — отозвался его собеседник. Ровным счетом ничего! Ты забыл об этом, а не я. Май ничего не значит для тебя, Джорджа Плейтена… и для меня, Хали Омани, — негромко добавил он.

— Сейчас на Землю за новыми специалистами прилетают космические корабли, — произнес Джордж. — К июню тысячи и тысячи этих кораблей, неся на борту миллионы мужчин и женщин, отправятся к другим мирам, и все это, по-твоему, ничего не значит?

— Абсолютно ничего. И вообще, какое мне дело до того, что завтра первое мая?

Беззвучно шевеля губами. Омани стал водить пальцем по строчкам книги, которую он читал, — видимо, ему попалось трудное место.

Джордж молча наблюдал за ним. «К черту! — подумал он. — Закричи, завизжи! Это-то ты можешь? Ударь меня, ну, сделай хоть что-нибудь!»

Лишь бы не быть одиноким в своем гневе. Лишь бы разделить с кем-нибудь переполнявшее его возмущение, отделаться от мучительного чувства, что только он, он один умирает медленной смертью!

В те первые недели, когда весь мир представлялся ему тесной оболочкой, сотканной из какого-то смутного света и неясных звуков, — тогда было лучше. А потом появился Омани и вернул его к жизни, которая того не стоила.

Омани! Он-то стар! Ему уже по крайней мере тридцать. «Неужели и я в этом возрасте буду таким же? — подумал Джордж. — Стану таким, как он, через каких-нибудь двенадцать лет?»

И оттого, что эта мысль вселила в него панический страх, он заорал на Омани:

— Брось читать эту идиотскую книгу!

Омани перевернул страницу и, прочитав еще несколько слов, поднял голову, покрытую шапкой жестких курчавых волос.

— Какой толк от твоего чтения? — Джордж решительно шагнул к Омани, презрительно фыркнул: — Опять электроника! — и вышиб книгу из его рук.

Омани неторопливо встал и поднял книгу. Без всякого раздражения он разгладил смятую страницу.

— Можешь считать, что я удовлетворяю свое любопытство, — произнес он. — Сегодня я пойму кое-что, а завтра, быть может, пойму немного больше. Это тоже своего рода победа.

— Победа! Какая там победа? И больше тебе ничего не нужно от жизни? К шестидесяти пяти годам приобрести четверть знаний, которыми располагает дипломированный инженер-электронщик?

— А может быть, не к шестидесяти пяти годам, а к тридцати пяти?

— Кому ты будешь нужен? Кто тебя возьмет? Куда ты пойдешь с этими знаниями?

— Никому. Никто. Никуда. Я останусь здесь и буду читать другие книги.

— И этого тебе достаточно? Рассказывай! Ты заманил меня на занятия. Ты заставил меня читать и заучивать прочитанное. А зачем? Это не приносит мне никакого удовлетворения.

— Что толку в том, что ты лишаешь себя возможности получать удовлетворение?

— Я решил наконец покончить с этим фарсом. Я сделаю то, что собирался сделать с самого начала, до того как ты умаслил меня и лишил воли к сопротивлению. Я заставлю их… заставлю…

Омани отложил книгу, а когда Джордж, не договорив, умолк, задал вопрос:

— Заставлю исправить эту вопиющую несправедливость. Все было подстроено. Я доберусь до этого Антонелли и заставлю его признаться, что он… он…

Омани покачал головой.

— Каждый, кто попадает сюда, настаивает на том, что произошла ошибка. Мне казалось, что у тебя этот период уже позади.

— Не называй это периодом, — злобно сказал Джордж. — В отношении меня действительно была допущена ошибка. Я ведь говорил тебе…

— Да, ты говорил, но в глубине души ты прекрасно сознаешь, что в отношении тебя никто не совершил никакой ошибки.

— Не потому ли, что никто не желает в этом сознаваться? Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них добровольно признает свою ошибку. Но я заставлю их сделать это.

Во всем виноват был май, месяц Олимпиады. Это он возродил в Джордже былую ярость, и он ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел: ведь ему грозила опасность все забыть.

— Я собирался стать программистом вычислительных машин, и я действительно могу им быть, что бы они там ни говорили, ссылаясь на результаты анализа. — Он стукнул кулаком по матрасу. — Они не правы. И не могут они быть правы.

— В анализах ошибки исключены.

— Значит, не исключены. Ведь ты же не сомневаешься в моих способностях?

— Способности не имеют к этому ровно никакого отношения. Мне кажется, что тебе достаточно часто это объясняли. Почему ты никак не можешь понять?

Джордж отодвинулся от него, лег на спину и угрюмо уставился в потолок.

— А кем ты хотел стать, Хали?

— У меня не было определенных планов. Думаю, что меня вполне устроила бы профессия гидропониста.

— И ты считал, что тебе это удастся?

— Я не был в этом уверен.

Никогда раньше Джордж не расспрашивал Омани о его жизни. Мысль о том, что у других обитателей приюта тоже были свои стремления и надежды, показалась ему не только странной, но даже почти противоестественной. Он был потрясен. Подумать только — гидропонист!

— А тебе не приходило в голову, что ты попадешь сюда?

— Нет, но, как видишь, я все-таки здесь.

— И тебя это удовлетворяет. Ты на самом деле всем доволен. Ты счастлив. Тебе здесь нравится, и ничего другого ты не хочешь.

Айзек Азимов – Профессия

Айзек Азимов – Профессия краткое содержание

Джордж Плейтен страстно хотел стать программистом и тайком от всех изучал книги по програмированию. Но в 18 лет в День знаний компьютер выбрал ему совсем другую специальность.

Профессия читать онлайн бесплатно

Джордж Плейтен сказал с плохо скрытой тоской в голосе:

— Завтра первое мая. Начало Олимпиады!

Он перевернулся на живот и через спинку кровати пристально посмотрел на своего товарища по комнате. Неужели он не чувствует того же? Неужели мысль об Олимпиаде совсем его не трогает?

У Джорджа было худое лицо, черты которого еще более обострились за те полтора года, которые он провел в приюте. Он был худощав, но в его синих глазах горел прежний неуемный огонь, а в том, как он сейчас вцепился пальцами в одеяло, было что-то от затравленного зверя.

Его сосед по комнате на мгновение оторвался от книги и заодно отрегулировал силу свечения стены, у которой сидел. Его звали Хали Омани, он был нигерийцем. Темно-коричневая кожа и крупные черты лица Хали Омани, казалось, были созданы для того, чтобы выражать только одно спокойствие, и упоминание об Олимпиаде нисколько его не взволновало.

— Я знаю, Джордж, — произнес он.

Джордж многим был обязан терпению и доброте Хали; бывали минуты, когда он очень в них нуждался, но даже доброта и терпение могут стать поперек глотки. Разве сейчас можно сидеть с невозмутимым видом идола, вырезанного из дерева теплого, сочного цвета?

Джордж подумал, не станет ли он сам таким же через десять лет жизни в этом месте, и с негодованием отогнал эту мысль. Нет!

— По-моему, ты забыл, что значит май, — вызывающе сказал он.

— Я очень хорошо помню, что он значит, — отозвался его собеседник. Ровным счетом ничего! Ты забыл об этом, а не я. Май ничего не значит для тебя, Джорджа Плейтена… и для меня, Хали Омани, — негромко добавил он.

— Сейчас на Землю за новыми специалистами прилетают космические корабли, — произнес Джордж. — К июню тысячи и тысячи этих кораблей, неся на борту миллионы мужчин и женщин, отправятся к другим мирам, и все это, по-твоему, ничего не значит?

— Абсолютно ничего. И вообще, какое мне дело до того, что завтра первое мая?

Беззвучно шевеля губами. Омани стал водить пальцем по строчкам книги, которую он читал, — видимо, ему попалось трудное место.

Джордж молча наблюдал за ним. «К черту! — подумал он. — Закричи, завизжи! Это-то ты можешь? Ударь меня, ну, сделай хоть что-нибудь!»

Лишь бы не быть одиноким в своем гневе. Лишь бы разделить с кем-нибудь переполнявшее его возмущение, отделаться от мучительного чувства, что только он, он один умирает медленной смертью!

В те первые недели, когда весь мир представлялся ему тесной оболочкой, сотканной из какого-то смутного света и неясных звуков, — тогда было лучше. А потом появился Омани и вернул его к жизни, которая того не стоила.

Омани! Он-то стар! Ему уже по крайней мере тридцать. «Неужели и я в этом возрасте буду таким же? — подумал Джордж. — Стану таким, как он, через каких-нибудь двенадцать лет?»

И оттого, что эта мысль вселила в него панический страх, он заорал на Омани:

— Брось читать эту идиотскую книгу!

Омани перевернул страницу и, прочитав еще несколько слов, поднял голову, покрытую шапкой жестких курчавых волос.

— Какой толк от твоего чтения? — Джордж решительно шагнул к Омани, презрительно фыркнул: — Опять электроника! — и вышиб книгу из его рук.

Омани неторопливо встал и поднял книгу. Без всякого раздражения он разгладил смятую страницу.

— Можешь считать, что я удовлетворяю свое любопытство, — произнес он. — Сегодня я пойму кое-что, а завтра, быть может, пойму немного больше. Это тоже своего рода победа.

— Победа! Какая там победа? И больше тебе ничего не нужно от жизни? К шестидесяти пяти годам приобрести четверть знаний, которыми располагает дипломированный инженер-электронщик?

— А может быть, не к шестидесяти пяти годам, а к тридцати пяти?

— Кому ты будешь нужен? Кто тебя возьмет? Куда ты пойдешь с этими знаниями?

— Никому. Никто. Никуда. Я останусь здесь и буду читать другие книги.

— И этого тебе достаточно? Рассказывай! Ты заманил меня на занятия. Ты заставил меня читать и заучивать прочитанное. А зачем? Это не приносит мне никакого удовлетворения.

— Что толку в том, что ты лишаешь себя возможности получать удовлетворение?

— Я решил наконец покончить с этим фарсом. Я сделаю то, что собирался сделать с самого начала, до того как ты умаслил меня и лишил воли к сопротивлению. Я заставлю их… заставлю…

Омани отложил книгу, а когда Джордж, не договорив, умолк, задал вопрос:

Читайте также:  Поющий колокольчик – краткое содержание рассказа Азимова

— Заставлю исправить эту вопиющую несправедливость. Все было подстроено. Я доберусь до этого Антонелли и заставлю его признаться, что он… он…

Омани покачал головой.

— Каждый, кто попадает сюда, настаивает на том, что произошла ошибка. Мне казалось, что у тебя этот период уже позади.

— Не называй это периодом, — злобно сказал Джордж. — В отношении меня действительно была допущена ошибка. Я ведь говорил тебе…

— Да, ты говорил, но в глубине души ты прекрасно сознаешь, что в отношении тебя никто не совершил никакой ошибки.

— Не потому ли, что никто не желает в этом сознаваться? Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них добровольно признает свою ошибку. Но я заставлю их сделать это.

Во всем виноват был май, месяц Олимпиады. Это он возродил в Джордже былую ярость, и он ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел: ведь ему грозила опасность все забыть.

— Я собирался стать программистом вычислительных машин, и я действительно могу им быть, что бы они там ни говорили, ссылаясь на результаты анализа. — Он стукнул кулаком по матрасу. — Они не правы. И не могут они быть правы.

— В анализах ошибки исключены.

— Значит, не исключены. Ведь ты же не сомневаешься в моих способностях?

— Способности не имеют к этому ровно никакого отношения. Мне кажется, что тебе достаточно часто это объясняли. Почему ты никак не можешь понять?

Джордж отодвинулся от него, лег на спину и угрюмо уставился в потолок.

— А кем ты хотел стать, Хали?

— У меня не было определенных планов. Думаю, что меня вполне устроила бы профессия гидропониста.

— И ты считал, что тебе это удастся?

— Я не был в этом уверен.

Никогда раньше Джордж не расспрашивал Омани о его жизни. Мысль о том, что у других обитателей приюта тоже были свои стремления и надежды, показалась ему не только странной, но даже почти противоестественной. Он был потрясен. Подумать только — гидропонист!

— А тебе не приходило в голову, что ты попадешь сюда?

— Нет, но, как видишь, я все-таки здесь.

— И тебя это удовлетворяет. Ты на самом деле всем доволен. Ты счастлив. Тебе здесь нравится, и ничего другого ты не хочешь.

Профессия – краткое содержание повести Азимова

  • ЖАНРЫ 359
  • АВТОРЫ 258 075
  • КНИГИ 592 356
  • СЕРИИ 22 118
  • ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 552 696

Джордж Плейтен сказал с плохо скрытой тоской в голосе:

– Завтра первое мая. Начало Олимпиады!

Он перевернулся на живот и через спинку кровати пристально посмотрел на своего товарища по комнате. Неужели он не чувствует того же? Неужели мысль об Олимпиаде совсем его не трогает?

У Джорджа было худое лицо, черты которого еще более обострились за те полтора года, которые он провел в приюте. Он был худощав, но в его синих глазах горел прежний неуемный огонь, а в том, как он сейчас вцепился пальцами в одеяло, было что-то от затравленного зверя.

Его сосед по комнате на мгновение оторвался от книги и заодно отрегулировал силу свечения стены, у которой сидел. Его звали Хали Омани, он был нигерийцем. Темно-коричневая кожа и крупные черты лица Хали Омани, казалось, были созданы для того, чтобы выражать только одно спокойствие, и упоминание об Олимпиаде нисколько его не взволновало.

– Я знаю, Джордж, – произнес он.

Джордж многим был обязан терпению и доброте Хали; бывали минуты, когда он очень в них нуждался, но даже доброта и терпение могут стать поперек глотки. Разве сейчас можно сидеть с невозмутимым видом идола, вырезанного из дерева теплого, сочного цвета?

Джордж подумал, не станет ли он сам таким же через десять лет жизни в этом месте, и с негодованием отогнал эту мысль. Нет!

– По-моему, ты забыл, что значит май, – вызывающе сказал он.

– Я очень хорошо помню, что он значит, – отозвался его собеседник. – Ровным счетом ничего! Ты забыл об этом, а не я. Май ничего не значит для тебя, Джорджа Плейтена… и для меня, Хали Омани, – негромко добавил он.

– Сейчас на Землю за новыми специалистами прилетают космические корабли, – произнес Джордж. – К июню тысячи и тысячи этих кораблей, неся на борту миллионы мужчин и женщин, отправятся к другим мирам, и все это, по-твоему, ничего не значит?

– Абсолютно ничего. И вообще, какое мне дело до того, что завтра первое мая?

Беззвучно шевеля губами. Омани стал водить пальцем по строчкам книги, которую он читал, – видимо, ему попалось трудное место.

Джордж молча наблюдал за ним. «К черту! – подумал он. – Закричи, завизжи! Это-то ты можешь? Ударь меня, ну, сделай хоть что-нибудь!»

Лишь бы не быть одиноким в своем гневе. Лишь бы разделить с кем-нибудь переполнявшее его возмущение, отделаться от мучительного чувства, что только он, он один умирает медленной смертью!

В те первые недели, когда весь мир представлялся ему тесной оболочкой, сотканной из какого-то смутного света и неясных звуков, – тогда было лучше. А потом появился Омани и вернул его к жизни, которая того не стоила.

Омани! Он-то стар! Ему уже по крайней мере тридцать. «Неужели и я в этом возрасте буду таким же? – подумал Джордж. – Стану таким, как он, через каких-нибудь двенадцать лет?»

И оттого, что эта мысль вселила в него панический страх, он заорал на Омани:

– Брось читать эту идиотскую книгу!

Омани перевернул страницу и, прочитав еще несколько слов, поднял голову, покрытую шапкой жестких курчавых волос.

– Какой толк от твоего чтения? – Джордж решительно шагнул к Омани, презрительно фыркнул: – Опять электроника! – и вышиб книгу из его рук.

Омани неторопливо встал и поднял книгу. Без всякого раздражения он разгладил смятую страницу.

– Можешь считать, что я удовлетворяю свое любопытство, – произнес он. – Сегодня я пойму кое-что, а завтра, быть может, пойму немного больше. Это тоже своего рода победа.

– Победа! Какая там победа? И больше тебе ничего не нужно от жизни? К шестидесяти пяти годам приобрести четверть знаний, которыми располагает дипломированный инженер-электронщик?

– А может быть, не к шестидесяти пяти годам, а к тридцати пяти?

– Кому ты будешь нужен? Кто тебя возьмет? Куда ты пойдешь с этими знаниями?

– Никому. Никто. Никуда. Я останусь здесь и буду читать другие книги.

– И этого тебе достаточно? Рассказывай! Ты заманил меня на занятия. Ты заставил меня читать и заучивать прочитанное. А зачем? Это не приносит мне никакого удовлетворения.

– Что толку в том, что ты лишаешь себя возможности получать удовлетворение?

– Я решил наконец покончить с этим фарсом. Я сделаю то, что собирался сделать с самого начала, до того как ты умаслил меня и лишил воли к сопротивлению. Я заставлю их… заставлю…

Омани отложил книгу, а когда Джордж, не договорив, умолк, задал вопрос:

– Заставлю исправить эту вопиющую несправедливость. Все было подстроено. Я доберусь до этого Антонелли и заставлю его признаться, что он… он…

Омани покачал головой.

– Каждый, кто попадает сюда, настаивает на том, что произошла ошибка. Мне казалось, что у тебя этот период уже позади.

– Не называй это периодом, – злобно сказал Джордж. – В отношении меня действительно была допущена ошибка. Я ведь говорил тебе…

– Да, ты говорил, но в глубине души ты прекрасно сознаешь, что в отношении тебя никто не совершил никакой ошибки.

– Не потому ли, что никто не желает в этом сознаваться? Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них добровольно признает свою ошибку. Но я заставлю их сделать это.

Во всем виноват был май, месяц Олимпиады. Это он возродил в Джордже былую ярость, и он ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел: ведь ему грозила опасность все забыть.

– Я собирался стать программистом вычислительных машин, и я действительно могу им быть, что бы они там ни говорили, ссылаясь на результаты анализа. – Он стукнул кулаком по матрасу. – Они не правы. И не могут они быть правы.

– В анализах ошибки исключены.

– Значит, не исключены. Ведь ты же не сомневаешься в моих способностях?

– Способности не имеют к этому ровно никакого отношения. Мне кажется, что тебе достаточно часто это объясняли. Почему ты никак не можешь понять?

Джордж отодвинулся от него, лег на спину и угрюмо уставился в потолок.

– А кем ты хотел стать, Хали?

– У меня не было определенных планов. Думаю, что меня вполне устроила бы профессия гидропониста.

– И ты считал, что тебе это удастся?

– Я не был в этом уверен.

Никогда раньше Джордж не расспрашивал Омани о его жизни. Мысль о том, что у других обитателей приюта тоже были свои стремления и надежды, показалась ему не только странной, но даже почти противоестественной. Он был потрясен. Подумать только – гидропонист!

– А тебе не приходило в голову, что ты попадешь сюда?

– Нет, но, как видишь, я все-таки здесь.

– И тебя это удовлетворяет. Ты на самом деле всем доволен. Ты счастлив. Тебе здесь нравится, и ничего другого ты не хочешь.

Омани медленно встал и аккуратно начал разбирать постель.

– Джордж, ты неисправим, – произнес он. – Ты терзаешь себя, потому что отказываешься признать очевидные факты. Ты находишься в заведении, которое называешь приютом, но я ни разу не слышал, чтобы ты произнес его название полностью. Так сделай это теперь, Джордж, сделай! А потом ложись в кровать и проспись.

Джордж скрипнул зубами и ощерился.

– Нет! – сказал он сдавленно.

– Тогда это сделаю я, – сказал Омани, и, отчеканивая каждый слог, он произнес роковые слова.

Джордж слушал, испытывая глубочайший стыд и горечь. Он отвернулся.

В восемнадцать лет Джордж Плейтен твердо знал, что станет дипломированным программистом, – он стремился к этому с тех пор, как себя помнил. Среди его приятелей одни отстаивали космонавтику, другие – холодильную технику, третьи – организацию перевозок и даже административную деятельность. Но Джордж не колебался.

Он с таким же жаром, как и все остальные, обсуждал преимущества облюбованной профессии. Это было вполне естественно. Впереди их всех ждал День образования – поворотный день их жизни. Он приближался, неизбежный и неотвратимый, – первое ноября того года, когда им исполнится восемнадцать лет.

Когда День образования оставался позади, появлялись новые темы для разговоров: можно было обсуждать различные профессиональные вопросы, хвалить свою жену и детей, рассуждать о шансах любимой космобольной команды или вспоминать Олимпиаду. Но до наступления Дня образования лишь одна тема неизменно вызывала всеобщий интерес – и это был День образования.

Айзек Азимов «Профессия»

Профессия

Повесть, 1957 год

Язык написания: английский

Перевод на русский: С. Васильева (Профессия), 1966 — 11 изд. Перевод на немецкий: Ю. Саупе (Die Olympiade der Techniker), 1991 — 1 изд. Перевод на украинский: А. Минко (Фах), 1990 — 1 изд.

  • Жанры/поджанры: Фантастика( «Мягкая» (гуманитарная) научная фантастика )
  • Общие характеристики: Социальное | Психологическое | Философское
  • Место действия: Наш мир (Земля)( Америка( Северная ) )
  • Время действия: Далёкое будущее
  • Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
  • Линейность сюжета: Линейный
  • Возраст читателя: Любой

На Земле, по прошествии 4-5 тысяч лет система образования, естественно, претерпела массу изменений и нововедений. В восемь лет все дети должны были пройти День Чтения, когда соответствующая программа с ленты, обучающей чтению, за 15 минут переписывалась в мозг ребенка. В 18 лет на Дне Знаний компьютер выбирал для человека его оптимальную профессию и закладывал в его мозг соответствующую программу. Затем каждый год проводились Олимпиады, где планеты, требующие специалистов, отбирали себе лучших.

Джордж Пленетей страстно хотел стать программистом и тайком от всех изучал книги по програмированию. Но в 18 лет в День знаний компьютер выбрал ему совсем другую специальность.

Публикации в периодике:

* 1966 — журнал «Дон», № 1, стр. 73-115, С. Васильева;

* 1985 — журнал «Наука и техника» (Рига), №№ 4 (стр. 30-32), 5 (30-32), 6 (29-32), сокращенный перевод С. Кричевской.

— антологию «Exiles», 1977 г.

Номинации на премии:

номинант“Сталкер” / Stalker, 2017 // Большая или малая повесть зарубежного автора. 2-е место (США) ?

Издания на иностранных языках:

Стронций 88, 5 октября 2013 г.

Чем-то напомнило вещи начала прошлого века, в которых главным был не сюжет, а прогноз – прогноз будущего, какой-то части его; а сюжет – лишь в той мере, чтоб этот прогноз описать со всей возможной ясностью и чтоб это не было похоже на статью или трактат. В общем, автору это с успехом удалось. Не скажу, что чтение было увлекательным, но, надо сказать, зевотой я тоже не страдал. Возможно ещё и потому, что тот «прогноз» был неплох, но сути. Здесь мы видим систему образования 7-го тысячелетия. Систему, позволившую человечеству заселить многие миры. Система специалистов и специальностей, получаемых мгновенно, с помощью записывания прямо в мозг, с учётом тех особенностей мозга, которыми человек обладает с рождения (с учётом врождённой «специализации»). Однако этот путь исключает создание нового, человек просто разучился учиться… он привык, что все знания поступают к нему в готовом виде.

Вместе с героем мы проходим три основных момента в этой системе – День чтения (дети обучаются чтению – тем самым все миры читают и разговаривают на одном языке), День Знания (в котором человек получают оптимальную профессию) и День Олимпиады (в котором юноши путём состязания получают распределение на другие планеты) – последнее чем-то смахивает на «Туннель в небе» Хайнлайна, каким-то общим духом. Однако для главного героя не всё так просто. На стадии Дня Знаний он оказывается в совсем другой группе… группе без этих самых знаний… так как его мозг не подходит для чего-то конкретного. Честно говоря, я ожидал, что дальше будет такое возвращение – герой добьётся способа участвовать на Олимпиаде и покажет, что знания, полученные трудным путём гораздо лучше знаний полученных мгновенно. Однако развернулось по-другому…

Читайте также:  Стальные пещеры - краткое содержание романа Азимова

Такой вот рассказ. Любопытная идея. Да, написан, может, не очень увлекательно – просто в рамках того, чтоб эту идею развить и показать. Да, может затянут. И мир этого 7-го тысячелетия выглядит во многом архаично даже для дня сегодняшнего. Но в целом-то неплохо, по-моему. И главное – с мыслю.

Какой бы не был мир – всё решат не технологии, а желание, желания получать знания, рыться в учебниках постигая новое. И это гораздо лучше знаний «задарма» полностью убивающих желание учиться, убивающих возможность создавать и постигать что-то новое. И в этом есть огромный смысл. И не бойтесь быть не как все – возможно ваш путь – это путь будущего, путь по которому позже пойдёт всё человечество… человечество с умом, построенным по шаблону.

И есть всё-таки в этой повести ощущение доброй НФ-классичности. Очень неплохо – несмотря ни на что.

drenay, 9 мая 2013 г.

Это произведение будет близкО любому человеку. Каждый из нас когда-то ходил в школу, для того чтобы получить знания. У каждого из нас был любимый предмет. У кого-то математика, у кого-то химия, история. Кто-то силен в точных науках, кто-то в гуманитарных. Полученные знания, если к ним правильно подойти, давали нам базу для будущей профессии. И всю жизнь нам родители твердили: «Вот будешь плохо учиться, будешь всю жизнь подъезды убирать» (никого не хочу обидеть).

Проходят тысячилетия и Айзек Азимов дает нам всем возможность заглянуть в будущее.

На дворе 6492 год. Самый актуальный вопрос для каждого живущего на Земле это выбор профессии, которая даст возможность хорошо материально жить, иметь непререкаемый авторитет и уважение. Земля нуждается в фермерах, шахтерах, инженерах, конструкторах. Но самой престижной является работа на других планетах, куда требуются самые высоквалифицированные специалисты.

Об этом всю свою жизнь мечтал и Джордж Пленетей. Единственный сын своих родителей, именно он должен был прославить свою фамилию. С детства Джордж увлекался програмированием,подпольно читал книги и надеялся в будущем отправиться работать как высококвалиционированный програмист на планету класса А.

В этом поизведении мы увидим новшество придуманное автором. Оказывается для того, чтобы получить образование тебе не надо читать книги, решать задачи. Заложенная в компьютер программа сама подбирает профессию под тебя. Главное заложить в компьютер показания датчиков мозга. И все. И читать ты учишься точно также, все через программу. 15 минут и все готово. Как скажется самодеятельность Джорджа с чтением книг и самоличного изучения програмирования мы скоро узнаем.

Очень понравилась идея Айзека Азимова с Днем Чтения, Днем Знаний и с Олимпиадой. Но эта не та Олимпиада, которую мы знаем.

В очередной раз порадовал стиль написания Азимовым- легкий, ненапрягающий, но в тоже время такой мудрый!

Рекомендация: очень высокая!

Gulnaz, 1 апреля 2014 г.

Прочитала большинство отзывов и ни один не совпал с моим личным впечатлением от данной повести! На мой взгляд, речь идёт, прежде всего, о человеке, который представляет собой основу ПРОГРЕССА человечества, о так называемой «творческой элите». Для меня вопрос остался открытым — зависят ли наши потенциальные способности (таланты) от целеустремлённости и труда, или всё предрешено заранее (Природой, Богом)?!

necrotigr, 13 февраля 2008 г.

Блестящий, многоступенчатый рассказ, с неожиданными поворотами сюжета. Столько всего в одном рассказе! Тут тебе и антиутопия, и НФ-идея новой модели образования, и опровержение этой идеи одновременно с рассуждением о природе творчества. Как неоднократно говорил один мой преподаватель, «зубрёжкой вы ничего не добьетесь, важно понимание!» Похоже, он прав в самом глобальном смысле 🙂

Dimova, 10 августа 2016 г.

Произведения Азимова всегда по душе. Интересный рассказ.Понравился метод обучения, где с помощью программ, внедряют необходимые знания сразу в мозг. Казалось бы, это лишает человека возможности самому все познавать и ставит в определенные рамки. Но погодите, когда информации слишком много и чтобы ее освоить у человека может уйти вся его жизнь, этот метод вполне отличное решение. Другое дело, как личность располагает приобретенными знаниями. Вне зависимости от способа получения данных, важно уметь их анализировать, придавать сомнению и критике. А иначе человек просто машина,которую с помощью программ обучили определенным навыкам. Неважно как мы получили свои знания, важно то как мы сумеем ими распорядиться. Будем ли совершенствоваться и искать что-то новое или будем довольствоваться тем что есть. Дело выбора. Все зависит от личностных качеств человека, либо есть желание учиться и познавать неизведанное, либо нет. Именно по этой причине, главного героя не стали обучать определенной специальности и сужать его кругозор, поскольку сам Джордж не желал этого, он всегда стремился знать больше остальных. Позже, ему конечно, дали возможность ознакомится со всей ситуацией и предоставили б в дальнейшем шанс раскрыться. В отличие же от его сверстников,которых устраивала подобная система.

AlisterOrm, 1 сентября 2011 г.

Интересная проблема. Если смотреть с одной стороны, система, показанная в расказе, ужасна. Человеку не предоставляется право выбора — необходимые для его профессии знания вбиваются прямо в мозг с помощью специального устройства-ленты. Склонность к той или иной профессии определяется с помощью компьютера. Всё жёстко и чётко — все на своём месте, и даже не думают, что превращены в роботов. Возможность для прогресса в этих условиях, сами понимаете, маловероятна.

А теперь посмотрим несколько с иной стороны. Как сейчас выбирают люди профессии? Не ту, к которой у них склонность — ту, которая выгоднее, на которой нужно меньше трудится. В результате мы получаем бездарных юристов, геологов, людей с загадочным прозвищем «менеджер», в общем, малополезных и малопродуктивных граждан. Именно для таких нужна система внедрения, коорая позволит каждому из них стать полезным обществу членом, и многие будут довольны этим выбором.

Отсюда вырастает следующая проблема, которую и рассматривает Азимов в своём рассказе. Как быть с творческими личностями, с «пассионариями», которые желают приобретать знания сами, которые жаждут действия, усилий? По мысли Азимова, даже в условиях тоталитарного распределения рабочих мест это возможно, через специальную систему отсева. Но насколько эффективна эта система, и как быть с возможными погрешностями? Какова цена ошибки? И вновь, как во многих рассказах Айзека — нет ответа. Проблема есть, а ты думай, дон читатель.

Такие рассказы необходимо читать для того, чтобы взглянуть на привычный мир с несколько иного угла зрения. И в этом прелесть «малой формы» в фантастике.

ant_veronque, 16 мая 2019 г.

Интересный прогноз на будущее образования: раз — и ваш мозг запрограммирован, и вы дипломированный специалист. Причем хороший специалист, а не как у нас сейчас — диплом есть, а специалиста-то и не видать частенько. Вроде бы здорово. Но вот только вы со своими знаниями устареваете примерно с такой же скоростью, как последняя модель нынешнего смартфона, а перепрошивка вам вряд ли светит. И вот это странное какое-то упущение. Почему-то повышение квалификации так дорого, что просто невыгодно. А учиться-то никто и не умеет. И вот в этой связи я совсем не поняла, чем занимаются дети до 18 лет, если не учатся — тупо плюют в потолок в ожидании дня знаний?

Но кто-то же всё-таки создает эти знания, создает программы по передаче этих знаний. Кто-то способен учиться сам, потому что просто хочет этого, кто-то способен создавать новое. Но как же жестоко этот способный отбирается. А с другой стороны — Ломоносовым не становятся, им рождаются, так что здесь и в самом деле очень важно не обознаться. Вот только такой Ломоносов вынужден до 18 лет полностью бездействовать — непозволительная трата времени, на мой взгляд.

И в очередной раз, теперь под эту книгу, я поплевалась на модный ныне компетентностный подход. Может, это я, конечно, ничего в нем не понимаю, но на мой взгляд, никого, кроме хорошего приспособленца с плохими знаниями по этому подходу мы получить не сможем. Ломоносов, конечно, всё равно пробьется, а среднестатистический выпускник вуза будет и не особо специалистом и не особо творчески развитой личностью. Так что, может, Азимов и правда неплохое будущее для образования и науки придумал: всё лучше, чем то, что сейчас у нас в образовании происходит?

mr_logika, 10 января 2016 г.

Вокруг себя едва взгляну,

с тоскою думаю холодной:

какой кошмар бы ждал страну,

где власть и впрямь была б народной.

Интересная просматривается последовательность: Платон, Томас Мор, социалисты-утописты (Фурье, Сен-Симон, Оуэн), Чернышевский, Ленин. В эту группу мыслителей, мечтавших об идеальном государстве, можно включить и профессора Азимова, великого фантаста и популяризатора науки. Конечно он знал, что пишет, когда сочинял «Профессию». Предложенная в повести модель идеального государства, где решены все проблемы, не зря отнесена к очень далёкому будущему. Вряд ли их удастся решить за более короткий срок. Кстати, любопытное совпадение*, уверен, что не случайное — ГГ повести родился в год пятитысячелетнего юбилея открытия Америки. В государстве Азимова царят закон и порядок. Прекрасно работают транспорт и связь (основы комфортной жизни), путешествия после создания гравитационного двигателя стоят дёшево, города (во всяком случае, большие) накрыты защитными куполами, раскрыты главные, если не все, тайны мозга, в частности, установлен механизм хранения в нём знаний и найден способ непосредственной передачи их в память человека. Осуществлён на деле принцип — от каждого по способностям, каждому по труду. И, что особенно важно, труд в этом государстве — дело чести, доблести и геройства. Все стремятся получить хорошее образование (а получение образования под «гипнозом» — процесс относительно простой, быстрый и дешёвый) и работать на благо общества. А работать есть где, Космос большой, проблема перенаселённости решена (на Земле всего-то 8 млрд. народу). Не обо всём Азимов пишет открытым текстом, но читатель не может не понять, что в День чтения в мозг ребёнка вкладывается не только умение читать и писать на двух-трёх языках** (считать, очевидно, должны научить родители, а другие языки будут вкладываться в голову по мере надобности), но и основы нравственности***, чтобы прочитанное в будущем ложилось на благодатную почву, усваивалось прочно и безоговорочно. Что делают дети от 8 до 18 лет, Азимов тоже не сообщает. И опять же ясно — читают, путешествуют с родителями и без, ездят в оздоровительные лагеря, занимаются спортом, слушают музыку, помогают родителям по дому, ходят в театры, музеи, аквапарки. В стране есть дипломированные педагоги, спортивные тренеры и инструкторы, артисты и экскурсоводы. А почему бы им не быть?

Интересно, что государство Азимова, во многом сходное с Утопией Мора, резко отличается от неё в вопросе отношения к религии. В Утопии запрещён и карается атеизм. У Азимова мозг ребёнка программируется так, что ни о какой религии речь уже не зайдёт никогда. Да и книги такого рода доступны только соответствующим дипломированным специалистам и управленцам, что очевидно без специальных пояснений.

Программируются все без исключения. Элита — с целью создания условий для нормального функционирования государственного аппарата. Этим исключается коррупция и возможность государственных переворотов. Это не совсем то, что описано под названием «бетризация» у Лема в «Возвращении со звёзд». У Азимова «общественно опасные» свойства разума преобразуются в стремление к совершенству в овладении профессией, а если мозг не поддаётся программированию по конкретному направлению, то эти его «вредные» свойства превращаются в стремление к творческой работе. Обладатели таких «аномалий» оказываются в приютах для слабоумных, которые на самом деле не что иное, как университеты. Женщины и мужчины равноправны и об этом в повести говорится прямо. В День чтения девочки идут направо, мальчики — налево. Понимающему достаточно.

Итак, по Азимову, фундаментом идеального (без войн и голода) государства является правильная система образования. Нужны инженеры и квалифицированные рабочие для управления автоматами и станками? Получите в День образования специальность, пройдите через Олимпиаду и — вперёд. Но ещё больше нужны конструкторы автоматов и станков, скиммеров, стратопланов, космических кораблей и т. д. А ещё нужны для этих кораблей штурманы и бортинженеры, нужны врачи и топ-менеджеры, юристы и экономисты, и. вообще нужны не только СТРОИТЕЛИ, но и АРХИТЕКТОРЫ. Вот как раз кандидаты в АРХИТЕКТОРЫ и попадают в «приюты» и учатся там. по КНИГАМ (!). Большой оптимист этот профессор Азимов. Ну, поживём — увидим. Я — за.

Азимов ничего не пишет о типе своего государства. Думаю, это не имеет значения. Просто правильные люди у власти и правильные там законы. Вот и получается нечто вроде Сингапура только без частной собственности на средства производства.

«Кибернетика» Винера вышла в 1948 г. «Профессия» в 1957 г. Азимов о книге Винера не мог не знать. И уже тогда хорошо понимал, что такое робот. В его повести люди (не все! Но подавляющее большинство) похожи на роботов. Специалист такой-то модели(!). Это сходство — в отсутствии творческих способностей. Ну так, от каждого же по способностям! Чтобы построить идеальное государство, приходится чем-то жертвовать. Платить надо за всё. Вот это буквальное и обоснованное технически следование принципу и есть плата за нормальные «условия человеческого существования». Эти три слова в кавычках, потому что существует книга с таким названием***, где описано ужасное существование в нашем неидеальном мире. Но зато в нём есть «свобода» и либеральные ценности.

*) И ещё одно совпадение (?): фамилия победителя Олимпиады металлургов — Шмидт. Фамилия научного руководителя Азимова тоже Шмидт.

**) Не верится как-то, что через 5000 лет останется только один язык, и что Азимов так думал — тоже.

***) Из всего содержания повести стопроцентно следует, что в мозгу обнаружен некий «центр совести», который и активируется в День чтения. Итог — в государстве Азимова нет бессовестных людей. Вполне возможно, что это — главный секрет правительства.

Ссылка на основную публикацию