Басня Лафонтена Пастух и море

Жуковский подражал немцам, Батюш­ков и Баратынский — Парни. Некоторые пишут в русском роде, из них один Крылов, коего слог русский.

Не помню, кто первым, пленившись звучанием переводных стихов, восторженно назвал их фактом русской поэзии. Теперь это выражение по вине наших замечательных переводчиков потеряло свежесть, и мы уже не замечаем в нем метафору. Великолепный перевод Бунина «Песни о Гайавате» не спутаешь с созданиями русского национального духа. «Фауст» в переводе Пастернака не отнесешь к русской литературе. Но есть такие переводы, которые никак не назовешь по-иному, как фактом русской поэзии в буквальном значении этих слов.
Среди двадцати девяти басен Крылова, написанных на сюжеты Лафонтена, «Волк и Ягненок» самая близкая к тексту французского автора. Степень этой близости показалась В. А. Жуковскому столь высокой, что в положительном отзыве на издание первых крыловских басен он счел за лучшее ни словом не обмолвиться о лучшей из них. На поверхности умолчание Жуковского может представиться резонным, ведь пафос отзыва заключался в том, что «Крылов точно заслуживает имя стихотворца оригинального». А между тем вот текст и подстрочный перевод одноименной басня Лафонтена:

La raison du plus fort est toujours la meilleure:
Nous l’allons montrer tout à l’heure.
Un Agneau se désaltérait
Dans le courant d’une onde pure.
Un Loup survient à jeun qui cherchait aventure,
Et que la faim en ces lieux attirait.
Qui te rend si hardi de troubler mon breuvage ?
Dit cet animal plein de rage :
Tu seras châtié de ta témérité.
– Sire, répond l’Agneau, que votre Majesté
Ne se mette pas en colère;
Mais plutôt qu’elle considère
Que je me vas désaltérant
Dans le courant,
Plus de vingt pas au-dessous d’Elle,
Et que par conséquent, en aucune façon,
Je ne puis troubler sa boisson.
– Tu la troubles, reprit cette bête cruelle,
Et je sais que de moi tu médis l’an passé.
– Comment l’aurais-je fait si je n’étais pas né?
Reprit l’Agneau, je tette encor ma mère.
– Si ce n’est toi, c’est donc ton frère.
– Je n’en ai point.
– C’est donc quelqu’un des tiens:
Car vous ne m’épargnez guère,
Vous, vos bergers, et vos chiens.
On me l’a dit : il faut que je me venge.
Là-dessus, au fond des forêts
Le Loup l’emporte, et puis le mange,
Sans autre forme de procès.

«Доводы самого сильного всегда самые лучшие. Мы это сейчас же по­кажем. Ягненок утолял жажду в чистоструйном потоке. Подходит к младому волк, ищущий приключений, которого в эти места занес голод. «И что ты так осмелел, что мутишь мне питье?—говорит этот зверь, полный гнева.— Ты будешь наказан за дерзость».— «Господин,— отвечает Ягненок,— пусть Ваше Величество не гневается. Но пусть лучше учтет, что я утоляю жажду в потоке больше, чем за двадцать шагов ниже Его и вследствие этого ни­как я не могу мутить Его питье».— «Ты его мутишь,— перебивает жесто­кий зверь,— а в прошлом году, я знаю, ты обо мне злословил».— «Как мог я это делать, если (я тогда) еще и не родился? — отвечает Ягненок.— Я еще сосу свою мать».— «Если это не ты, так твой брат».— «У меня нет (никаких) братьев».— «Так это кто-то из ваших: ведь вы мне покоя не даете никакого, вы, ваши пастухи, ваши собаки. Мне сказали: нужно, чтобы я отомстил за себя». И вот туда в чащу лесов Волк тащит его, и потом ест без всяких прочих церемоний».
Удивительна не родственность сюжетов французской и русской басен. Нет. Еще Вальтер Скотт заметил, что сравнение сюжетов «значительно умали­ло бы ваши представления о человеческой изобретательности». Тем более если сравнивать сюжеты басенные, в большинстве своем кочующие по на­циональным литературам разных народов. Сюжет «Волка и Ягненка» пе­решел к Лафонтену тоже по «наследству» от Эзопа и Федра. Жуковского насторожило, видимо, совпадение Крылова с Лафонтеном даже в маловаж­ных для развития сюжета деталях: и в той, и в другой басне расстояние между Волком и Ягненком измеряется в шагах; и там, и здесь в прениях сторон фигурируют братья, пастухи, собаки; в обоих случаях Волк вершит судьбу Ягненка в лесу, а не тут же, не у ручья, что, несомненно, правдо­подобнее. В первоисточнике, у Эзопа, Волк прямо на берегу

Взял — и съел Ягненка.

По стопам Эзопа следует Федр:

И тут, схвативши, растерзал Ягненка он.

В басне, написанной К. А. Тредиаковским на тот же сюжет, Волк произнес приговор —

И так, за горло взяв, тотчас Ягненка смял,
И столь зарезал вдруг, что тот ни проблеял.

Своей басней Крылов не потрафил не только Жуковскому. Лишь напе­чатал он «Волка и Ягненка» — как за перо взялся Державин и набросал «Ягненка и Волка», где уже название басни с перестановкой ее персонажей залпом грохочет о свободе, о неукротимом духе автора. Величайший мастер описаний, Державин дал волю своей пышной кисти. У него не просто Ягненок, а «маленький, пушистый, тучненький и весь, весь беленький»; у него не ручей или «чистоструйный поток», а «речка, текущая жемчугом, зелененьким лужком иль золотым песком». И так во всю басню. Десятки находок и новых излучин в протоптанном с древности сюжете. Но спор Державин проиграл Крылову, проиграл безнадежно.
Судя по всему, Крылов, тогда только-только ступивший на стезю баснописца, не чаял соперничать с Лафонтеном. Лафонтен для него бог или равен божеству. Он везде и во всем. И в крыловских надписях на книгах:

Пусть дружество у нас в сердцах тогда увянет,
Когда бог ясных дней светить наш мир престанет
Или Фонтеновы затмит кто красоты.

Однако вот что сказал Пушкин: «Конечно, ни один француз не осмелится кого бы то ни было поставить выше Лафонтена, но мы, кажется, можем предпочесть ему Крылова».
Сравнивая французскую и русскую басни, легко заметить, что у Лафон­тена «зверь, полный гнева», изъясняется уж больно галантно для момента и места. Он скорее возник не среди гущи народной жизни, а сбежал со двора короля Артура. Да и судит лафонтеновский Волк, опираясь на ко­декс рыцарской чести («Мне сказали: нужно, чтобы я отомстил за себя»). Крылов, заимствуя сюжет, прежде всего направляет его из русла классицистской в русло реалистической поэтики. Так происходит освоение общего, ставшего ничейным, сюжета. Предстояло решить еще одну задачу: облечь сюжет в национальную форму. Почва для того оказалась подготовленной. В народе давно ходили десятки пословиц о волках и овцах. Одна из них гласит:

Баране, не мути воду волкови.

Кто скажет, знал или не знал Крылов эту пословицу? Но несомненно, что он жил в том мире, где носился ее дух, воплотившийся в басне. Чуть ли не каждый стих «Волка и Ягненка» стал крылатым речением, как и стихи многих других басен Крылова. Так что порой кажется, что не Кры­лов вышел из пословицы, а пословица из Крылова.
Сам Крылов отнес басню «Волк и Ягненок» к числу «переводов или под­ражаний». Воля автора священна. Не нам нарушать ее. Не нарушил ее и Белинский, когда написал, что у Крылова «русские басни, а не перево­ды, не подражания. Это не значит, чтоб он никогда не переводил, например, из Лафонтена, и не подражал ему; это значит только, что он и в переводах, и в подражаниях не мог и не умел не быть оригинальным и русским в высшей степени. Такая уж у него русская натура!».

Пушкинскую «Сказку о рыбаке и рыбке» и «Сказку о рыбаке и его жене» братьев Гримм роднит очевидное сходство действующих лиц, сюжета, его развития, многих деталей повествования. Оба рыбака возвращают морю свою необычную добычу, каждое новое желание их жен море встречает с возрастающим волнением, возмущаясь под конец до урагана.

Некоторые мыслящие люди считают (и не совсем безосновательно), что если будешь говорить много, то из наговоренного что-то когда-нибудь да сбудется, а ты прослывешь пророком.
Однако фундаментом пророчества может послужить и простенький кирпич. Вот вам пример такого пророчества: «В лето Абавагада разольется печаль».

Пушкинскую «Сказку о рыбаке и рыбке» и «Сказку о рыбаке и его жене» братьев Гримм роднит очевидное сходство действующих лиц, сюжета, его развития, многих деталей повествования. Оба рыбака возвращают морю свою необычную добычу, каждое новое желание их жен море встречает с возрастающим волнением, возмущаясь под конец до урагана.

Мировая коллекция басен автор Жан Лафонтен читают Владимир Конкин, Ирина Маликова

Басни знаменитого баснописца Жана Лафонтена – величайшее явление всемирной литературы. В них сочетаются юмор, искусная простота и остроумная наивность. До сих пор они дают полезные советы и предостерегают от ошибок многие поколения. В переводе известных русских писателей басни приобрели особую эмоциональную окраску и самобытность. В книге приведены басни Лафонтена в переводах русских поэтов А. Измайлова, И.Крылова, В. Жукова, О. Чюминой, В. Мазуркевича, И.Дмитриева и др.

Лисица, Волк и Лошадь и еще 17 басен:
В сборник вошли:
01. Два Петуха. Пер. А. Измайлова
02. Лягушки, просящие Царя. Пер. И.Крылова
03. Желания. Пер. О. Чюминой
04. Лисица и Кот. Пер. Г-т
05. Рак и его Сын. Пер. Н. Юрьина
06. Водопад и Река. Пер. А.Измайлова
07. Подагра и Паук. Пер. И, Крылова
08. Священник и Покойник. Пер. О. Чюминой
09. Лисица, Волк и Лошадь. Пер. Н. Юрьина
10. Заяц и Куропатка. Пер. А. Зарина
11. Скифский Философ. Пер. Н. Юрьина
12. Скупой и Обезьяна. Пер. Н. Познякова.
13. Зайя и Лягушки. Пер. Н. Юрьина
14. Львица и Медведица. Пер. Арс. Введенского
15. Волк и тощая Собака. Пер. А. Зарина
16. Жаворонок с Птенцами и Землевладелец. Пер. В.Мазуркевича
17. Людская неблагодарность к Судьбе. Пер. О. Чюминой
18. Львиный Указ. Пер. И. Хеминцера

Мельник, Сын его и Осел и еще 14 басен
В сборник вошли:
01. Лисица и Бюст. Пер. Г-т
02. Козел и Лисица. Пер. Измайлова А.
03. Слон и Обезьяна Юпитера. Пер. Н. Юрьина
04. Мужчина средних лет и его две Возлюбленные. Пер. О. Чюминой
05. Осел в львиной шкуре. Пер. А. Зарина
06. Рыбы и Баклан. Пер. А. Зарин
07. Эзопово объяснение одного завещания. Пер. А. Зарин
08. Мельник, Сын его и Осел. Пер. О. Чюминой
09. Ласточка и Птички. Пер. И. Дмитриева
10. Львица и Медведица. Пер. Арс. Введенского
11. Обезьяна и Дельфин. Пер. О. Чюминой
12. Ссора Собак с Кошками и Кошек с Мышами. Пер. А Зарин
13. Два голубя. Пер. И.Крылов
14. Зарытое богатство. Пер. П. Порфирова
15. Дань Зверей Александру. Пер. В. Мазуркевича

Петух и Лиса и еще 19 басен
В сборник вошли:
01. Виноградник и Олень. Пер. В.Жукова
02. Гора в родах. Пер. А. Измайлова
03. Змея и Пила. Пер. О. Чюминой
04. Пьяница и Жена его. Пер. О.Чюминой
05. Собака с хозяйским обедом. Пер. В.Лихачева
06. Пустынник и Медведь. Пер. И.Крылова
07. Петух и Жемчужное Зерно. Пер. И.Крылова
08. Союз Крыс. Пер. Н.Юрьина
09. Волк, Коза и Козленок. Пер. В. Мазуркевича
10. Фортуна и Дитя. Пер. А. Коринфского
11. Лягушка и Крыса. Пер. В.Мазуркевича
12. Коршун и Соловей. Пер.П.Порфирова
13. Старик и его Сыновья. Пер. В. Мазуркевич
14. Женщины и Секрет. Пер. П. Порфирова
15. Петух и Лиса. Пер.О.Чюминой
16. Лев и его Двор. Пер. О, Чюминой
17. Паша и Купец. Пер. П. Порфирова
18. Сокол и Каплун. Пер. П, Порфирова.
19. Пастух и Море. Пер. И.Крылова
20. Амур и Безумие. Пер. Н. Юрьина

Лев, Волк и Лиса и еще 22 басни
В сборник вошли:
01. Человек и Блоха. Пер. О. Чюминой
02. Язычник и деревянный Идол. Пер. А. Зарин
03. Рыбак и Рыбка. Пер. А. Зарин
04. Недовольный Осел. Зимств. У Эзопа
05. Обезьяна. Пер. Н. Юрьина
06. Чванливый Лошак. Пер. Г-т
07. Лев и Мышь. Пер. И. Крылова
08. Садовод и Помещик. Пер. В. Мазуркевича
09. Голубь и Муравей. Пер. Г-т
10. Волк и Конь. Пер. В. Жукова
11. Петух, Кот и Мышонок. Пер. И. Дмитриева
12. Безумный продавец. Пер. П.Порфирова
13. Куропатки и Петухи. Пер. Арс. Введенского
14. Дуб и Трость. Пер. И. Крылова
15. Мышь, удалившаяся от света. Пер. И. Дмитриева
16. Лев, Волк и Лиса. Пер. О. Чюминой
17. Молодая Вдова. Пер. А.Измайлова
18. Муха и Дорожные. Пер. И. Крылов
19. Волки и Овцы. Пер. О. Чюминой
20. Две Козы. Пер. А. Измайлова
21. Волк и Ягненок. Пер. И.Крылова
22. Лисица и Аист. Пер. Г-т
23. Школьник, Наставник и Хозяин сада. Пер. П.Порфирова

Кот и Воробей и еще 12 басен
В сборник вошли:
01. Ничего лишнего. Пер. А.Зарина
02. Желудь и Тыква. Пер. Г-т
03. Волк и Пастухи. Пер. О. Чюминой
04. Собаки и ослиная туша. Пер. Г-т
05. Кот и Старая Крыса. Пер. В. Жукова
06. Лев. Пер.Н. Познякова.
07. Мартышка и Кот. Пер. А. Измайлова
08. Человек и Змея. Пер. А. Зарина
09. Польза знания. Пер. П. Порфирова
10. Два Попугая и Король с Сыном. Пер. А. Зарина
11. Кот и Воробей. Пер.Н, Познякова
12. Феб и Борей. Пер. О. Чюминой
13. Несчастный муж. Пер. О.Чюминой

Кот, Ласочка и Кролик и еще 21 басня
В сборник вошли:
01. Волк и Лиса. Пер. Н. Познякова
02. Лягушка и Вол. Пер. И.Крылова
03. Скупой и Курица. Пер. И. Крылов
04. Учитель и Ученик. Пер. А. Измайлова
05. Лебедь и Повар. Пер. О. Чюминой
06. Муха и Пчела. Пер. И. Крылова
07. Устрица и двое Прохожих. Пер. А. Измайлова
08. Две собаки. Пер. Г-т
09. Врачи. Пер. В. Жукова
10. Осел и Собака. Пер. П.Порфирова
11. Сове Мышей. Пер. А. Измайлова
12. Лиса и Индюшки. Пер. Н. Юрьина
13. Земледелец и его Сыновья. Пер. О. Чюминой
14. Летучая Мышь и две Ласточки. Пер. А. Измайлова
15. Павлин, жалующийся Юноне. Пер. В. Жукова
16. Кот, Ласочка и Кролик. Пер. И, Дмитриева
17. Похороны Львицы. Пер. П. Порфирова
18. Городская и полевая Крысы. Пер. Г-т
19. Орел и Сова. Пер. В.Жукова
20. Старик и двое Млодых.Пер.И.Крылова
21. Птица, раненная стрелой. Пер. О.Чюминой
22. Воля и Неволя. Пер. И.Хемницера

Ворона и Лисица и еще 24 басни
В сборник вошли:
01. Лев, сраженный Человеком. Пер. О. Чюминой
02. Стрекоза и Муравей. Пер. И.Крылов
03. Два Осла. Пер. Г-т.
04. Война Крыс и Ласок. Пер. О. Чюминой
05. Цапля. Пер. Г-т
06. Собака и ее тень. Пер. А.Зарина
07. Кошка и Мышь. Пер. П. Порфирова
08. Солнце и Лягушки. Пер. В. Мазуркевич
09. Лев в походе. Пер. О. Чюминой
10. Ворона и Лисица. Пер. И. Крылова
11. Крыса и Устрица. Пер. О. Чюминой.
12. Орел и Сорока. Пер. Н. Юрьина
13. Горшок и Котел. Пер. И.Крылова
14. Шершни и Пчелы. Пер. О. Чюминой
15. Осел со священной ношей. Пер. Г-т
16. Больной Лев и Лисица. Пер. О. Чюминой
17. Голова и Хвост Змеи. Пер. О.Чюминой
18. Два Мула. Пер. О.Чюминой
19. Кошка, превращенная в женщину. Пер. А. Измайлова
20. Два быка и Лягушка. Пер. Ф. Зарина
21. Старик и Осел. Пер. В.Мазуркевича
22. Черепаха и две Утки. Пер. П. Порфирова
23. Лев и Осел на Охоте. Пер. Ф. Зарина
24. Два Друга. Пер. П. Порфирова.
25. Карман. Пер. О. Чюминой.

Медведь и два Охотника и еще 18 басен
В сборник вошли:
01. Лев старившийся. Пер. И.Крылова
02. Заяц и Черепаха. Пер. Г-т
03. Волчья хитрость. А. Измайлова
04. Мстительный Конь и Олень. Пер. В. Мазуркевича
05. Крестьянин и Смерть. Пер. И.Крылова
06. Собака с обрезанными ушами. Пер. А. Зарина
07. Предсказание. П. Порфирова
08. Крыса и Слон. Пер. О. Чюмииной
09. Орлица и Жук. Пер. О. Чюминой
10. Больной Олень. Пер. Н. Познякова
11. Обезьяна и Леопард. Пер. П. Порфирова
12. Верблюд и плывущие Поленья. Пер. О. Чюминой
13. Поселянин и Змея. Пер. О. Чюминой
14. Мор Зверей. Пер. И. Крылов
15. Медведь и два Охотника. Пер. А.Измайлова
16. Влюбленный Лев. Пер. В.Жукова
17. Утопленница. Пер. А. Измайлова
18. Лес и Дровосек. Пер. Ф.Зарина
19. Молочница и горшок с молоком. Пер. В. Жукова

Лафонтен, Жан де

Жан де Лафонте́н (фр. Jean de La Fontaine , 8 июля 1621 ( 16210708 ) , Шато-Тьерри — 13 апреля 1695, Париж) — французский баснописец.

Содержание

Биография [ править ]

Отец его служил по лесному ведомству, и Лафонтен провёл детство среди лесов и полей. В двадцать лет он поступил в братство ораторианцев для подготовки к духовному званию, но больше занимался философией и поэзией. По его собственному признанию, увлекался «Астреей» Д’Юрфе. Именно либретто оперы Коласса «Астрея» оказалось последним сочинением Лафонтена (постановка 1691 года обернулась полным провалом).

В 1647 году отец Лафонтена передал ему свою должность и убедил его жениться на четырнадцатилетней девушке, Мари Эрикар. Он очень легко отнесся к своим новым обязанностям, как служебным, так и семейным, и вскоре уехал в Париж, где прожил всю жизнь среди друзей, поклонников и поклонниц его таланта; о семье своей он забывал целыми годами и лишь изредка, по настоянию друзей, ездил на короткое время на родину.

Сохранилась его переписка с женой, которую он делал поверенной своих многочисленных романтических приключений. На своих детей он так мало обращал внимания, что, встретившись в одном доме со своим взрослым сыном, не узнал его. В Париже Лафонтен имел блестящий успех; Фуке назначил ему крупную пенсию. Жил он в Париже сначала у герцогини Бульонской, потом, когда последняя умерла, и он вышел из её дома, он встретил своего знакомого д’Эрвара (d’Hervart), который предложил ему поселиться у него. «Я как раз туда и направлялся», гласил наивный ответ баснописца.

Версия о том, что в 1659—1665 годах Лафонтен поддерживал приятельские отношения с Мольером, Буало и Расином, выглядит сомнительной. В числе друзей Лафонтена определённо были принц Конде, Ларошфуко, мадам де Лафайет и др.; только к королевскому двору он не имел доступа, так как Людовик XIV не любил легкомысленного, не признававшего никаких обязанностей поэта. Это замедлило избрание Лафонтена во Французскую академию, членом которой он стал только в 1684 году. В ходе «спора о древних и новых» Лафонтен не без колебаний встал на сторону первых. Под влиянием мадам де Саблиер Лафонтен в последние годы жизни преисполнился благочестия и отрёкся от наиболее легкомысленных своих сочинений.

В середине декабря 1692 года Лафонтен тяжело заболевает. Он совершенно падает духом и теряет вкус к жизни и мирским утехам. Вспомнив свое увлечение теологией в молодости, он принимается за Евангелия и перечитывает их многократно. Лафонтену не дает покоя вопрос существования рая и ада. Автор фривольных рассказов задумывается, грозит ли ему вечное наказание, выражает раскаяние за свои рассказы [источник не указан 1431 день] .

Творчество [ править ]

Ранние произведения [ править ]

Первое опубликованное сочинение Лафонтена — комедия «Евнух» (Eunuque, 1654), представлявшая собой переработку одноименного сочинения Теренция. В 1658 году Лафонтен преподнёс своему покровителю Фуке поэму «Адонис» (Adonis), написанную под влиянием Овидия, Вергилия и, возможно, Марино. Став на время «официальным» поэтом Фуке, Лафонтен взялся за описание принадлежавшего министру дворца в Во-ле-Виконт. Поскольку пришлось описывать ещё не завершённый архитектурно-парковый ансамбль, Лафонтен построил свою поэму в форме сновидения (Songe de Vaux). Однако из-за опалы Фуке работа над книгой была прервана. В 1662 году поэт позволил себе вступиться за своего покровителя в адресованной королю оде (l’Ode au Roi), а также в «Элегии к нимфам Во» (L’elégie aux nymphes de Vaux). Этим поступком он, по-видимому, навлёк на себя гнев Кольбера и короля.

«Сказки» [ править ]

«Сказки» начали выходить с 1664 года. В первый сборник вошли две сказки — «Джокондо» (Joconde) и «Побитый и довольный рогоносец»; первая из них, основанная на одном из эпизодов поэмы Ариосто «Неистовый Роланд», вызвала оживленную литературную полемику. Последующие выпуски «Сказок» публиковались в 1665, 1671 и 1674 годах. Сюжеты их Лафонтен черпал из Боккаччо и сборника «Сто новых новелл». В представлении Лафонтена важнейшей особенностью жанра должно было стать стилистическое и сюжетное разнообразие. Из всех сказок наиболее фривольный характер носили «Новые сказки», которые спровоцировали многочисленные упреки в непристойности и сразу же оказались под запретом. Интересно, что одновременно со сказками Лафонтен работал над сочинениями благочестивого характера, отчасти отмеченными влиянием янсенизма, в том числе над «Поэмой о пленении Св. Малха» (Poème de la captivité de saint Malc, 1671) .

Публикация «Басен» [ править ]

Значение Лафонтена для истории литературы заключается в том, что он создал новый жанр, заимствуя внешнюю фабулу у древних авторов (в первую очередь — Эзопа и Федра; кроме того, Лафонтен черпал из «Панчатантры» и некоторых итальянских и латинских авторов Возрождения). В 1668 году появились первые шесть книг басен, под скромным заглавием: «Басни Эзопа, переложенные на стихи г-ном де Лафонтеном» (Fables d’Esope, mises en vers par M. de La Fontaine). Именно в первый сборник вошли знаменитые, переложенные впоследствии И. А. Крыловым «Ворона и Лисица» (точнее, «Ворон и Лис», Le Corbeau et le Renard) и «Стрекоза и Муравей» (точнее, «Цикада и Муравьиха», La Cigale et la Fourmi).

Второе издание, включавшее уже одиннадцать книг, вышло в 1678 году, а третье, с включением двенадцатой и последней книги — в конце 1693 года. Первые две книги носят более дидактический характер; в остальных Лафонтен становится всё более свободным, соединяет дидактику с передачей личного чувства.

Своеобразие дидактизма [ править ]

Лафонтен менее всего моралист и, во всяком случае, мораль его не возвышенная; он учит трезвому взгляду на жизнь, уменью пользоваться обстоятельствами и людьми, и постоянно рисует торжество ловких и хитрых над простоватыми и добрыми; сентиментальности в нём абсолютно нет — его герои те, кто умеет устроить свою судьбу. Уже Руссо, а за ним и Ламартин, выражали сомнение: насколько полезны басни Лафонтена детям, не приучают ли они читателя к неизбежности порока в неведающем жалости мире? Особенно категорично на этот счёт высказался В. А. Жуковский: «Не ищите в баснях его морали — её нет!». Иногда мораль «Басен» сравнивают с заветами Эпикура: необходимость умеренности и мудро-невозмутимого отношения к жизни. В басне “Гороскоп” – сатире на астрономов – Лафонтен утверждает, что движение планет, сияние солнца, смена времен года совершаются по своим, не зависящим от человека законам. Подобные мысли встречаются у Франсуа Бернье. Утверждая божественное происхождение мира, философ вместе с тем не отрицает наличие реальных естественных причин, обусловливающих явления.

Поэтика [ править ]

Художественному значению басен Лафонтена способствует также красота поэтических вступлений и отступлений Лафонтена, его образный язык, особое искусство передавать ритмом движения и чувства и вообще удивительное богатство и разнообразие поэтической формы.

Басни Лафонтена написаны в большинстве случаев вольным стихом; в XVII веке сам по себе стихотворный характер этого жанра приветствовался не всеми — басня воспринималась прежде всего как назидание. Также он усложнил отношение между сюжетной частью и моралью.

Ю.Б.Виппер, намечая моменты становления классицизма в XVII веке и некоторые тенденции в его будущем развитии, пытается определить предшественников Лафонтена и те черты идеологические и поэтологические черты, которые разовьются и выразятся у него в формах совершенных и специфичных для его творчества: демократизм Шаррона (противопоставленный аристократизму Дю Вера), влияние которого сказалось в первой книге лафонтеновских басен 1668 г. [1] ; «esprit gaulois» , «дар тонкого комплимента, игривой шутки», ирония и художественный такт chansons и мелких стихотворений Филиппа Депорта [2] ; восходящая к Клеману Маро и к анакреонтике Плеяды эпикурейская традиция поэзии Пьера Мотена, продолженная в Contes [3] ; художественная манера сатир Ренье, сказавшаяся в лирике Лафонтена. В вопросе об отношении к традиции – прообразе спора о «древних» и «новых» – Лафонтен также наследует Ренье, который (в противоположность Малербу, «пренебрегавшему национальным» и считавшему, что сочинения, чтобы быть доходчивыми, «пленять […] чистотой […] и ясностью легких фраз» (Н. Буало), должны содержать minimum античной мифологии) предпочитал «гармоническое решение», синтез: следуя принципу имитации древних образцов, учитывал и национальную традицию [4]

«Любовь Психеи и Купидона» [ править ]

Данью галантной литературе стало прозаическое произведение Лафонтена — повесть «Любовь Психеи и Купидона» (Les amours de Psyché et de Cupidon, 1662), являющаяся переработкой четвёртой и пятой книг романа Апулея «Золотой осёл». Хорошо известный тогдашнему читателю сюжет Лафонтен изложил в изысканной форме, напоминающей оперную постановку. Книга произвела большое впечатление на русского писателя И. Ф. Богдановича, создавшего свою поэму «Душенька» (1773) на основе того же сюжета.

«Поэма о хинном дереве» [ править ]

Лафонтен пробовал свои силы в жанре естественнонаучной поэмы, популярном в эпоху Возрождения и восходящем к Лукрецию. Его «Поэма о хинном дереве» (Poème du Quinquina, 1682) читается как своеобразная реклама нового лекарственного средства (завозить кору в Европу начали именно в середине XVII века при содействии Людовика XIV).

Комедии [ править ]

Во второй половине 1680-х Лафонтен пишет в сотрудничестве с актером Шарлем Шевийе де Шанмеле комедии «Раготен» [1684] на сюжет Скаррона, «Флорентиец» [1685] и «Волшебный кубок» [1688] на сюжет Ариосто. Исследователи отмечали, что Лафонтен пробовал себя в различных жанрах, в т.ч. чуждых его таланту и объясняли это потребностью в разнообразии. [5]

По свидетельству Дюбо, «…когда Лафонтен вздумал сочинять комедии, они шли под непрерывный свист партера; судьба его опер тоже всем известна» [6] .

Комедия “Волшебный кубок” была переведена на русский язык, и этот анонимный перевод был напечатан в 1788 году Николаем Новиковым без указания авторства. [7]

Пушкин и Лафонтен [ править ]

В стихотворении «Городок», отзываясь о своих любимых книгах, Пушкин в шутливом тоне пишет и о французском писателе. Лафонтен для него — прежде всего автор басен, которые входили в программу лицейского обучения. Здесь заметно также восприятие Лафонтена сквозь призму поэзии рококо:

И ты, певец любезный,
Поэзией прелестной
Сердца привлёкший в плен,
Ты здесь, лентяй беспечный,
Мудрец простосердечный,
Ванюша Лафонтен!

Крылов и Лафонтен [ править ]

В 1805 году молодой И. А. Крылов показал выполненный им перевод двух басен Лафонтена: «Дуб и трость» (Le Chene et le Roseau) и «Разборчивая невеста» (La Fille) известному поэту И. И. Дмитриеву, который одобрил его работу. В январе 1806 года басни были напечатаны в первом номере журнала «Московский зритель»; так начался путь Крылова-баснописца. Проблеме адаптации сюжетов басен Лафонтена Иваном Андреевичем Крыловым посвятил один из последних своих докладов выдающийся русский филолог Сергей Аверинцев.

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...

Сохранить себе в: