09.01.2021

Анализ стихотворения Да можно любить ненавидя Брюсова

Сочинение Валерий Брюсов — мой любимый поэт серебряного века

Стихотворение написано достаточно легко и позитивно, несмотря на то, что лирика, написанная в любовном жанре, часто рассказывает о переживаниях лирического героя. Именно в данном произведении автор повествует о том, какие эмоции переживает главный герой, когда влюбляется.

Автор строит сюжет достаточно просто, герой просто прогуливается по небольшим улочкам и мысленно переживает все, он описывает свои ощущения. При этом улочки наполнены шумом, а сам Брюсов подчеркивает, что главный герой находится в приятном и прекрасном расположении внутреннего мира, а сейчас он может просто гулять по небольшим улочкам и проводить время в компании себя.

Наступает пьянящий весенний вечер, когда у любого влюбленного человека обостряются любые чувства. Но при этом он видит весь мир в приятных красках, он выглядит достаточно ровно и гармонично. Поэтому автор каждый год восхищается приходящей весной, которая отличается каждый раз новыми красками и переливами.

Чтобы продолжить вечер, он хочет приобщиться к людям, которые проходят мимо. Он всматривается в лицо каждому проходящему и старается понять, о чем они думают, в какие мысли они погружены и какие переживания волнуют их душу.

А в последней части герой объясняет, почему именно на шумных улицах и переходах у него возникают подобные эмоции и впечатления, у него возникают разные ассоциации, на фоне контрастов, так Брюсов воссоздает притягательный мир человека, полностью влюбленного и осознающего свое счастье.

При этом лирический герой одинок, но не в любовном смысле, а на данный момент, он находится один. Но несмотря на это, он полностью погружен в собственное чувство, в котором он видит смысл существования, для него любовь – это самое высокое чувство, которое для него теперь открыто и возможно.

Брюсов в своем стихотворении доказывает, что каждый человек приходит на землю с одной единственной целью – научиться любить. Эта мысль прослеживается во всем его творчестве. Он показывает эмоциональный подъем главного героя, акцентируя внимание на том, что каждый человек должен пережить подобные чувства, понять, что любовь – это не всегда душевные муки и страдания, а скорее возвышенное и светлое чувство, которое помогает жить и двигаться вперед. Автор помогает понять, что влюбленному человеку проще наслаждаться жизнью, видеть мир в совершенно ином свете и воспринимать его по-особенному, красочно и ярко.

Анализ стихотворения Валерия Брюсова «Люблю одно

Можно ли самостоятельно добраться до смысла, который писатели хотят на донести. Существуют поэты, стихотворения которых до сих пор не до конца разгаданы и проанализированы. Не важно, сколько строк занимает данное произведение, важно лишь то, как читатель их понимает.

Высказываться в своих стихотворениях завуалированно, любили поэты символисты. Они отстранились от реальности, каждый предмет и явление были заменены на красивые и необычные эпитеты и афоризмы. Символизм происходит из латинского слова символ, который означает какой-то знак или понятие, служащее кратким объяснением к какому либо процессу.

Символизм появился в России в начале 20 века, во времена переломов в стране. Одним из его основоположников является Валерий Брюсов. Будучи еще подростком, он начал замечать в себе способности к письму.

Мальчик постоянно думал о теме нового произведения, прокручивая в голове его главные особенности. Уже скоро он начнет заниматься переводами стихотворений и увлекаться творчеством зарубежных символистов, которые в то время были очень популярными. Это окажет большое влияние на творчество молодого поэта, он станет одним из основоположников символизма в России.

Его стихотворение «Люблю одно» отражает все творчество великого поэта. Он вложил в него не только свой талант, но и сердце. Стихотворение получилось очень легкое и позитивное.

Литературный герой думает о том, что важно для него в этой жизни. Он говорит, что любит — «бродить без цели», «часы святых безделий, часы раздумий и картин». На протяжении всего стихотворения мы не видим не грусти, не печали, ни злобы. Хорошее настроение с которым герой описывает свои чувства передается и читателям и вот они уже тоже пребывают в хорошем расположении духа.

Можно представить человека, который с широкой улыбкой проходит в «тесине стен». Он счастлив, счастлив видеть весну, новый день, он просто счастлив жить. Так же мы не видим рядом с героем ни близких, ни знакомых. Автор делает акцент на том, что он один:»По шумным улицам один». Ему это нравиться, он не боится одиночества, а с радостью его принимает.

Литературное направление и жанр

Верность раз навсегда избранному символизму Брюсов сохраняет и в этом стихотворении, пожалуй, впервые прямо обращённом к самому важному человеку в его жизни и написанном в жанре классического любовного послания. В этом смысле прежде всего бросается в глаза эпиграф из Ф.И. Тютчева – любимца и «предтечи» русского символизма: «…между двойною бездной…». Эпиграф взят из стихотворения Ф.И. Тютчева «Лебедь» : в нём «лебедь чистый» показан между двойною бездной – Небом и Морем. Это, конечно, должен знать читатель стихотворения Брюсова. Тогда он легко воспримет символизм образа лирического героя как этакого «очищенного» от прошлого лебедя, готового начать жизнь с чистого листа – и тоже между двумя символическими безднами: Небо остаётся «на своём месте», а место Моря занимает («по Фрейду») бездонная и ещё неведомая («не-веста») бездна-стихия – Женщина.

Стихи Валерия Брюсова о любви

Ты не ведала слов отреченья. Опустивши задумчивый взор, Точно в церковь ты шла на мученья, Обнаженной забыла позор. Вся полна неизменной печали, Прислонилась ты молча к столбу,- И соломой тебя увенчали, И клеймо наложили на лбу. А потом, когда смели бичами Это детское тело терзать, Вся в крови поднята палачами, «Я люблю» ты хотела сказать.

О, сколько раз, блаженно и безгласно, В полночной мгле, свою мечту храня, Ты думала, что обнимаешь страстно — Меня! Пусть миги были тягостно похожи! Ты верила, как в первый день любя, Что я сжимаю в сладострастной дрожи — Тебя! Но лгали образы часов бессонных, И крыли тайну створы темноты: Была в моих объятьях принужденных — Не ты! Вскрыть сладостный обман мне было больно, И я молчал, отчаянье тая. Но на твоей груди лежал безвольно — Не я! О, как бы ты, страдая и ревнуя, Отпрянула в испуге предо мной, Поняв, что я клонюсь, тебя целуя,- К другой!

Моя любовь — палящий полдень Явы, Как сон разлит смертельный аромат, Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат, Здесь по стволам свиваются удавы. И ты вошла в неумолимый сад Для отдыха, для сладостной забавы? Цветы дрожат, сильнее дышат травы, Чарует всё, всё выдыхает яд. Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться,- Играть, блуждать, в венках из орхидей, Тела сплетать, как пара жадных змей! День проскользнет. Глаза твои смежатся. То будет смерть.- И саваном лиан Я обовью твой неподвижный стан.

Я люблю другого

Летний вечер пышен, Летний вечер снова. Мне твой голос слышен: «Я люблю другого». Сердца горький трепет Полон чар былого. Слышен тихий лепет: «Я люблю другого». Смолкни, праздный ропот! Прочь, упрек! Ни слова. Слышен, слышен шепот: «Я люблю другого».

Мы встретились с нею случайно.

Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я об ней, Но долго заветная тайна Таилась в печали моей. Но раз в золотое мгновенье Я высказал тайну свою; Я видел румянец смущенья, Услышал в ответ я «люблю». И вспыхнули трепетно взоры, И губы слилися в одно. Вот старая сказка, которой Быть юной всегда суждено.

Да, можно любить, ненавидя

Да, можно любить, ненавидя, Любить с омраченной душой, С последним проклятием видя Последнее счастье — в одной! О, слишком жестокие губы, О, лживый, приманчивый взор, Весь облик, и нежный и грубый, Влекущий, как тьма, разговор! Кто магию сумрачной власти В ее приближения влил? Кто ядом мучительной страсти Объятья ее напоил? Хочу проклинать, но невольно О ласках привычных молю. Мне страшно, мне душно, мне больно. Но я повторяю: люблю! Читаю в насмешливом взоре Обман, и притворство, и торг. Но есть упоенье в позоре И есть в униженьи восторг! Когда поцелуи во мраке Вонзают в меня лезвие, Я, как Одиссей о Итаке, Мечтаю о днях без нее. Но лишь Калипсо я покинул, Тоскую опять об одной. О горе мне! жребий я вынул, Означенный черной чертой!

Баллада о любви и смерти

Когда торжественный Закат Царит на дальнем небосклоне И духи пламени хранят Воссевшего на алом троне,- Вещает он, воздев ладони, Смотря, как с неба льется кровь, Что сказано в земном законе: Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! И призраков проходит ряд В простых одеждах и в короне: Ромео, много лет назад Пронзивший грудь клинком в Вероне; Надменный триумвир Антоний, В час скорби меч подъявший вновь; Пирам и Паоло. В их стоне — Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! И я баюкать сердце рад Той музыкой святых гармоний. Нет, от любви не охранят Твердыни и от смерти — брони. На утре жизни и на склоне Ее к томленью дух готов. Что день,- безжалостней, мудреней Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! Ты слышишь, друг, в вечернем звоне: «Своей судьбе не прекословь!» Нам свищет соловей на клене: «Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!»

Эта светлая ночь, эта тихая ночь, Эти улицы, узкие, длинные! Я спешу, я бегу, убегаю я прочь, Прохожу тротуары пустынные. Я не в силах восторга мечты превозмочь, Повторяю напевы старинные, И спешу, и бегу,- а прозрачная ночь Стелет тени, манящие, длинные. Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда! Что за мысль, несказанная, странная! Без тебя и наступят и минут года, Вереница неясно туманная. Не сойдёмся мы вновь никогда, никогда, О любимая, вечно желанная! Мы расстались с тобой навсегда, навсегда. Навсегда? Что за мысль несказанная! Сколько сладости есть в тайной муке мечты. Этой мукой я сердце баюкаю, В этой муке нашёл я родник красоты, Упиваюсь изысканной мукою. «Никогда мы не будем вдвоём,- я и ты. » И на грани пред вечной разлукою Я восторгов ищу в тайной муке мечты, Я восторгами сердце баюкаю.

Три женщины — белая, черная, алая

Три женщины — белая, черная, алая — Стоят в моей жизни. Зачем и когда Вы вторглись в мечту мою? Разве немало я Любовь восславлял в молодые года? Сгибается алая хищной пантерою И смотрит обманчивой чарой зрачков, Но в силу заклятий, знакомых мне, верую: За мной побежит на свирельный мой зов. Проходит в надменном величии черная И требует знаком — идти за собой. А, строгая тень! уклоняйся, упорная, Но мне суждено для тебя быть судьбой. Но клонится с тихой покорностью белая, Глаза ее — грусть, безнадежность — уста. И странно застыла душа онемелая, С душой онемелой безвольно слита. Три женщины — белая, черная, алая — Стоят в моей жизни. И кто-то поет, Что нет, не довольно я плакал, что мало я Любовь воспевал! Дни и миги — вперед!

Милый, прости, что хочу повторять Прежних влюбленных обеты. Речи знакомые — новы опять, Если любовью согреты. Милый, я знаю: ты любишь меня, И об одном все моленья,- Жить, умереть, это счастье храня, Светлой любви уверенья. Милый, но если и новой любви Ты посвятишь свои грезы, В воспоминаниях счастьем живи, Мне же оставь наши слезы. Пусть для тебя эта юная даль Будет прекрасной, как ныне. Мне же, мой милый, тогда и печаль Станет заветной святыней.

Поэты любовной поэзии

Тропы и образы

Этот главный параллелизм («двойная любовь») раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как «двойные» картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как «простое» поэтическое описание неба, «просто» отражённого в глазах любимой – в чём и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, «атмосферой», которая и есть небо, – но в символическом плане «жизнью я дышу, любя» (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения «небесных» образов-символов даётся лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, «как лебедь на волнах», гордо реет между «бездной» неба и «бездной» взора любимой. Наконец, очень важен финальный образ-символ «заброшенности» (утраченного рая): «Так, заброшены на землю…» Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при помощи любви: «…к небу всходим мы, любя…».

Картинка к сочинению анализ стихотворения Любовь

Поэты Серебряного века русской литературы, к которым относится и Валерий Яковлевич Брюсов, одной из своих целей ставили назначение человека как структурной единицы в обществе, его положение и исторический смысл. Постепенно эти поиски привели к формированию такого течения как символизм, где различным неодушевленным предметам стали придавать сакральное значение и закладывать скрытый смысл.

Отклики этих идей имеются и в стихотворении поэта «Люблю одно». Если читать это произведение прямо, не заглядывая между строк, читателю открывается сюжет, где поэт скитается по улицам своего родного города. В процессе этой прогулки он размышляет о людях, воплощая всю палитру чувств в строках стихотворения.

Сюжетная линия достаточно заурядна. На протяжении всего куплета поэт обыденно бродит по улицам, описывая увиденные им картины. Весь город полнится шумной толпой, однако, Брюсов обособляет себя от этого социума, ведь все люди находятся в спешке, у всех дела и заботы и лишь Валерий Яковлевич ничем не обременен. Погруженный в эти мысли, автор всматривается в лица окружающих. Он пытается познать их мысли и переживания, их заботы и тревоги.

Представьте человека, гуляющего с улыбкой среди теснины стен. Он испытывает неимоверное счастье от того, что может лицезреть весну, новый день, саму жизнь. И хотя возле героя находятся только незнакомые ему люди, в нем нет чувств горести, печали или злобы. Это хорошее настроение он передает и своим читателям. Он наслаждается этим, не боится одиночества и с радостью принимает его.

Вчитываясь в междустрочье, становится понятно, что там заложены нотки любовной лирики поэта. Именно ее он пытается найти в людях, которые не столь сентиментальны, причиной чего выступают бытовые проблемы. Любовь — божественное начало, апогей возвышенности и светлости, искренности и безгрешности. В этом стихотворении Брюсов соединяет любовь к поэзии с любовью к людям. Отображение творческого порыва мы находим и в метафорах и эпитетах, которыми наполнены строки стихотворения — если вечер, то пьяный, грохот вольный, святые безделья…

Как поэт, Брюсов убежден, что главная цель каждого – научиться любить. Не всем из нас удается встретить настоящую любовь, но если это произошло, то эта фатальность лучшее предназначение. В стихотворении «Люблю одно» автор описал неповторимый мир гармонии, двери в который открывает для нас любовь.

Тема, основная мысль и композиция

Истинная любовь – вот тема этого стихотворения: любовь, которая не опускает человека до уровня инстинктивной, животной жизни, но, напротив, влечёт его к небу. Это весьма ответственное поэтическое послание Валерия Брюсова не только возлюбленной, но и самому себе, и своим друзьям, а более врагам – той «антидекадентской» критике, которая именно в нём, Брюсове, усматривала едва ли не главного провозвестника «декадентских» устремлений его поколения. В данном стихотворении уже можно видеть начало того «страстного рационализма», который вообще среди всех русских поэтов отличает Брюсова, сочетавшего, казалось бы, несочетаемое – «романтическую» страсть со строгим «классицистическим» рационализмом поэтического мышления и художественного построения. Так, вызывающе проста, предельно рациональна композиция стихотворения, выражающая его главную мысль и построенная на одном параллелизме, заявленном в первой строке и настойчиво повторённом в последней: любовь к единственной и главной женщине – любовь к небу.

История создания

Стихотворение, опубликованное в третьем по счёту сборнике Валерия Брюсова «Me eum esse» («Это я», 1897) под заголовком «Я люблю…», датируется июнем 1897 года. В это время двадцатитрёхлетний скандально известный поэт-декадент – всё ещё студент и всё ещё проживает в доме своих родителей, в большой семье, где с недавнего времени появилась выпускница французской католической школы в Москве, чешка по национальности, Иоанна Матвеевна Рунт: она служит гувернанткой младших детей Александра, Лидии и Евгении, и ей двадцать один год. Валерий к тому времени уже пережил две бурные любовные драмы (первая любовь Брюсова, Елена Краскова, скоропостижно скончалась от чёрной оспы весной 1893 года; со второй, Натальей Дарузес, он расстался в 1895 году) и в скромной гувернантке сумел распознать надёжную подругу, с которой он затем счастливо прожил до конца своей жизни (свадьба состоялась 28 сентября 1897 г.; пережив поэта на сорок лет, Иоанна Матвеевна Брюсова была верной хранительницей и издательницей его наследия).

И каждый вечер, в час назначенный. Стихотворения 1878–1921
Коллектив авторов

Символизм – первое модернистское течение, воспринятое русской культурой. Как писал один из его теоретиков Константин Бальмонт, «…поэт, создавая свое символическое произведение, от абстрактного идет к конкретному, от идеи к образу…» Благодаря символизму появилась литература нового качества, значительно расширилась сфера художественных форм. Ярчайшие представители этого направления – Александр Блок, Валерий Брюсов, Иннокентий Анненский и др. В формате PDF А4 сохранен издательский дизайн.

Писал стихи с 8 лет, в 13 уже был уверен, что станет поэтом. Переворот в его понимании поэзии совершили французские символисты — юный Брюсов публикует ряд статей о них и издает первые символистские сборники в России «Русские символисты». Один из них включал и самое знаменитое декадентское одностишие «О закрой свои бледные ноги», объект многочисленных пародий и насмешек.

Дебютную книгу стихов Брюсов назвал «Chefs d’oeuvre» («Шедевры»), уведомив, что завещает ее «вечности и искусству». Он разрабатывал теорию символизма, руководил ведущим символистским издательством «Скорпион». От историко-мифологических образов в творчестве перешел к идеям урбанизма — фактически стал первым урбанистом в русской поэзии, воспевая городской пейзаж, как свой «отчий дом».

Творчество Брюсова отличало невероятное стилистическое разнообразие, эрудированность, даже энциклопедизм, и тяга к экспериментам. Это далеко не всеми приветствовалось — упреки в холодном экспериментаторстве и бездушии звучали регулярно. С выходом в 1904 году сборника «Urbi et Orbi» («Граду и миру»), в котором нарастают гражданские мотивы наряду с темами самообожания и эротомании, Брюсов стал признанным вождем русского символизма, настоящим литературным мэтром.

Валерий Брюсов

Периоды подражания Брюсову, который развивал разнообразные формы стихосложения и неточные рифмы, разрабатывал тонический стих и фигурную поэзию, переживали многие поэты, включая младосимволистов Александра Блока, Андрея Белого, Сергея Соловьева. Его огромный авторитет распространялся и на адептов других течений — акмеизма и футуризма. Возглавляемый им журнал «Весы» был самым представительным и авторитетным модернистским изданием. Стоя во главе Московского литературно-художественного кружка, он повлиял на становление целого поколения литераторов.

После революции, пытаясь идти в ногу со временем, Брюсов радикально обновил свою поэтику, нагрузив ее неологизмами (критики назвали этот период академическим авангардизмом). Однако «народные массы» к его творчеству остались равнодушны. В 1920-е годы основную энергию Брюсов направил на служебные обязанности — занимал директорские должности при книжной палате, Наркомпросе, Глапрофобре, возглавлял Всероссийский союз поэтов, стал профессором МГУ, создал Высший литературно-художественный институт — предшественник Литературного института имени Горького.

В 1923 году ему было присвоено почетное звание народного поэта Армении — за огромную работу по популяризации армянской культуры. Он выполнил множество переводов с армянского (большинство произведений переводилось впервые), подготовил несколько сборников и уникальный в своем роде труд «Летопись исторических судеб армянского народа».

Валерий Брюсов ушел из жизни в октябре 1924 года вскоре после празднования 50-летнего юбилея.

Тайны созданных созданий (определение признаков символизма на примере анализа стихотворений В.Я. Брюсова)

Разделы: Литература

познакомить учащихся с основными признаками символизма на примере анализа стихотворений В. Я. Брюсова; познать тайны созданных созданий; заложить основу для дальнейшего знакомства с персоналиями, индивидуальными поэтическими стилями символистов;
развивать навыки анализа поэтического произведения, умение находить средства художественной выразительности, определять их роль в стихотворениях.

Формы: эвристическая беседа с элементами лекции, анализ поэтических произведений В. Я. Брюсова.

II. Вступительное слово учителя

Наш урок мне хочется начать со следующих строк:

Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.
Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине…
И прозрачные киоски
В звонко-звучной тишине
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне…
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.

Кто мог написать эти строки? «Безумец, место которому только в психиатрической больнице», – это было мнение многих современников автора этих строк. А написал это стихотворение Валерий Яковлевич Брюсов – один из самых ярких представителей Серебряного века.

Думаю, вы согласитесь, в стихотворении все необычно, не укладывается в привычные рамки. «Фиолетовые руки», которые «чертят звуки», «месяц обнаженный», «звуки ластятся»… Бред, абсурд.

Но, взглянув на картины Марка Шагала (Приложение, слайд № 2), кубические лица Пикассо (Приложение, слайд № 3), или неопределенные фигуры Врубеля (Приложение, слайд № 4), – увидим, что само искусство было таким – абсурдным, бредовым, но не лишенным смысла. Это эпоха рубежа веков требовала новых форм в искусстве. И в литературе В. Я. Брюсов находит свой путь – СИМВОЛИЗМ.

Кто же такой Валерий Брюсов? (Приложение, слайд № 5), Первый русский символист, личность просто уникальная. «Мне не хватит десятков жизней, чтобы выразить все, что в душе моей», – писал поэт. Человек энциклопедически образованный, умевший с трех лет читать, в 11 лет, обладая редкой памятью, мог почти дословно пересказать не только любимые произведения Эдгара По, Жюля Верна, но философские размышления Дарвина, Лапласа, Канта. С 1921 года – он во главе по его инициативе созданного Высшего литературно-художественного института, где преподает историю греческой, римской, русской литературы, грамматику индоевропейских языков и … историю математики. Масштабы его интеллектуальной деятельности исполинские. Жажда творчества неутомима.

В 1894-1895 гг. Брюсов выпускает три сборника «Русские символисты», в которые включает собственные переводы французских символистов, свои стихи и стихи начинающих поэтов. Именно с этого времени он заявил о себе не только как о поэте – символисте, но и как об организаторе-пропагандисте этого движения.

Итак, цель нашего урока – анализируя поэтические произведения В. Я. Брюсова, определить основные черты такого литературного метода как символизм.

III. Анализ признаков символизма

1) Обратимся вновь к ранее прочитанному стихотворению (название стихотворения учащимся не объявляется)

Задание: напишите комментарий к данному произведению, постарайтесь понять, что пытается донести до читателя автор.

Стихотворение возмутило читателей того времени кажущейся бессмысленностью. Философ и поэт Вл. Соловьев написал пародию, где высмеивал «двойную луну». Публиковались толковые комментарии к этому стихотворению: «Тени домашних пальм-латаний (заготовки для лаптей) отражается в блестящих, как эмаль, кафелях печи, за большим фонарем напротив окна, напоминающим лазоревую луну, видно небо, где восходит уже настоящий месяц».

Все, казалось бы, понятно, но поэт дает особое название стихотворению – «Творчество». Значит, автор показал процесс творчества, раскрыл тайну «созданных созданий».

Задание: выпишите слова, словосочетания, обозначающие путь создания творения.

«Несозданные создания»
«Колыхаются во сне»
«Чертят во сне»
«Звонко-звучно»
«Вырастают словно блестки»
«Звуки ластятся»
«Звуки реют»
«Созданные создания»

Задание: напишите вновь небольшой комментарий с учетом проведенного совместно с учителем анализа.

(Примерный комментарий: «В полутемной комнате все преображается в ожидании вдохновения. Творцу-поэту за обычным окружающим миром видится иной, слышится звучание будущих стихов, смутно наплывают образы, делая мир странным, совсем не похожим на привычный»).

«Создания искусства, – писал Брюсов, – это приотворенные двери в Вечность». Мы подошли к одному из основных признаков символизма – двоемирие. Мир – реальный, земной, и мир – инобытия, высший, совершенный. Поэтическое творение – это едва уловимое, навеянное иным, другим миром поэту.

2) Определив идейный замысел стихотворения, обратимся изобразительно-выразительным средствам, с помощью которых автор создает художественные образы.

(Примерный анализ: несозданных созданий – оксюморон;

колыхается во сне, с лаской ластятся, звуки реют – олицетворение;

словно лопасти латаний – сравнение; фиолетовые руки, месяц обнаженный, прозрачные киоски, трепещет тень латаний – метафора;

в звонко-звучной тишине, лазоревой луне – эпитет).

Поэт-теург сквозь мозаику символов: ярких метафор, необычных сравнений, эпитетов, оксюморонов – проводит нас в мир ирреальный, в мир вечный, совершенный. В поэзии символисты укореняли не всем доступный, достаточно элитарный, по выражению Иннокентия Анненского, «беглый язык намеков и недосказов». В поэзии символистов появляются целые гнезда слов-символов, слов-сигналов, которым придается особый мистический смысл.

Второй признак: Необычное содержание облекается в необычную форму.

3) Вопрос: Понятен ли был смысл стихотворения в начале урока? Что позволило нам пронять глубину содержания стихотворения? (анализ с разных сторон)

Третий признак: Расчет на элитарного (подготовленного) читателя.

4) Но не только необычное настроение, необычные символистические формы привлекали внимание Брюсова к символизму.

Задание: Определите основную мысль стихотворения «Юному поэту», проанализировав «заветы» автора:

«Не живи настоящим, только грядущее – область поэта»;
«Никому не сочувствуй, сам же себя полюби беспредельно»;
«Поклоняйся искусству».

Первый завет подтверждает мысль о двоемирии.

Второй показывает следование традициям поэзии 19 века: определение особой роли личности поэта, ее яркости, первостепенности. «В поэзии, в искусстве на первом месте сама личность художника, всякое общение с душою художника есть наслаждение», – напишет В. Я. Брюсов.

И третий показывает, что у символистов была велика вера в искусство, в его верховную роль, преображающее земное бытие. Они ставили искусство выше жизни. И именно Брюсову принадлежат слова: «Искусство, может быть, величайшая сила, которой владеет человечество».

IV. Вывод. Подводя итог, признаки символизма можно оформить следующей логической схеме

V. Итоги урока.

Д/з: сравнить стихотворения В. Брюсова «Кинжал» (1903 г.) и К. Бальмонта «Фантазия» (1894 г.), определить особенности поэтического мастерства поэта.

Анализ стихотворения валерия брюсова “да, можно любить, ненавидя”

Ответы на вопрос

Литературное направление и жанр

Верность раз навсегда избранному символизму Брюсов сохраняет и в этом стихотворении впервые прямо обращённом к самому важному человеку в его жизни и написанном в жанре классического любовного послания. В этом смысле прежде всего бросается в глаза эпиграф из Ф.И. Тютчева – любимца и «предтечи» русского символизма: «…между двойною бездной…». Эпиграф взят из стихотворения Ф.И. Тютчева «Лебедь»: в нём «лебедь чистый» показан между двойною бездной – Небом и Морем. Это, конечно, должен знать читатель стихотворения Брюсова. Тогда он легко воспримет символизм образа лирического героя как этакого «очищенного» от лебедя, готового начать жизнь с чистого листа – и тоже между двумя символическими безднами: Небо остаётся «на своём месте», а место Моря занимает («по Фрейду») бездонная и ещё неведомая («не-веста») бездна-стихия – Женщина.

Тема, основная мысль и композиция

Этот главный параллелизм («двойная любовь») раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как «двойные» картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как «простое» поэтическое описание неба, «просто» отражённого в глазах любимой – в чём и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, «атмосферой», которая и есть небо, – но в символическом плане «жизнью я дышу, любя» (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения «небесных» образов-символов даётся лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, «как лебедь на волнах», гордо реет между «бездной» неба и «бездной» взора любимой. Наконец, очень важен финальный образ-символ «заброшенности» (утраченного рая): «Так, заброшены на землю…» Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при любви: «…к небу всходим мы, любя. ».

Размер и рифмовка

Брюсов – молодой, но уже известный (и даже скандально известный благодаря моностиху «О, закрой свои бледные ноги») адепт коротких строф – и в данном стихотворении щеголяет десятью двустишиями (число десять некратно четырём – восемь двустиший могли бы восприниматься как два катрена) с заведомо небрежными, «избитыми» рифмами: «тебя – любя» (дважды!), «глаз – нас», «поглощён – времён» и «волнах – мечтах».

в стихотворении «первый снег» брюсов описывает начало зимы и появление первого снега, когда весь мир преображается, а человек ощущает себя участником белой сказки. данное произведение написано четырехстопным хореем. для того чтобы описать свои чувства, автор использует эпитеты, метафоры, антонимы и восклицания. все это передает читателю эмоциональный окрас стихотворения. можно сказать, что это стихотворение одного оттенка, монотонное. серебро, жемчужины, лазурь, белый дым – это всё оттенки белого. для автора тема снежной сказки особенно близка, ведь для поэта-символиста описание лучшей жизни является основой творчества. а снег – это символ чего-то нового, чистого и невинного.

Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей наклоняются. — словно мы видим окружающее глазами этих пьяных женщин. Смеются извозчики праздные, Сторонятся грубо прохожие. — люди реагируют так, как свойственно человеческой природе — не сочувствуют. И горестно церкви туманные Пред ними крестами склоняются. — а Бог прощает и жалеет.

всех, всем Очень интересна лексика и изобразительно-выразительные средства этого стихотворения. Точная, строгая рифма, свойственная стилю Валерия Яковлевича, рождает общую картину происходящего и формирует у читателя отношение: пьяная женщина некрасива и жалка, но заслуживает сочувствия. Люди не жалеют друг друга, а «церкви… горестно» склонились своими крестами…

Любовь обладает потрясающе огромной магической властью над людьми. Это чувство вызывает целый шквал эмоций: радость, страдание, ревность, сомнение, надежду. Справедливо замечено, что влюбленный подобен безумцу.

В лирике Валерия Брюсова любовь доведена до уровня трагедии, она болезненна, всепоглощающа. Страсть граничит с геройством, которое является расплатой за проявление чувств. Любовь — лишь миг, в который вложено немыслимое количество оттенков этого великого чувства. Это мгновение настолько коротко, что на горизонте уже маячит «темная завеса безвестных дней».

Путь влюбленных прегражден множеством препятствий, которые разъединяют их навечно. В качестве утешения за неразделенную любовь им остаются лишь мечты. Однако именно в этих мечтаниях и заключен «родник красоты». В стихах о любви Брюсова лирический герой активен, его переполняет сильнейшая страсть. В поздний период творчества Брюсова его лирическому герою удается одержать верх над силой страсти. А вот живого образа возлюбленной поэт не дает. Она не выражает никаких чувств, эмоций, он не дает ей говорить. А вот лирический герой напротив бурно изливает свои сердечные переживания. Брюсов в стихах о любви представляет всю многооттеночность любовной страсти.

Да, можно любить, ненавидя,

Любить с омраченной душой,

С последним проклятием видя

Последнее счастье – в одной!

Стихи о любви Брюсова собраны в особые циклы — «Еще сказка», « », «Элегии», «Эрот, непобедимый в битве», «Мертвые напевы» и другие. Но ни в одном из любовных стихов этих циклов нет той напевности, легкости, возвышенности, которые обычно присущи для любовной лирики.

Страсть поднимает человека до уровня мистических откровений. Для любовных стихотворений Брюсова характерно обилие жречески-религиозных образов.

В моей душе преображенной,

От всех условий бытия,

Как мысль от тени, отрешенной,

Восстанет вся любовь моя,

Весь круг бессилия и счастья,

Все дни, что вечностью

Весь вещий ужас сладострастья,

Вся ложь, вся радуга земли!

Но обычно поэт в своих стихах о любви выходит за рамки декадентского раскрытия темы. В любовных стихотворениях он воспевает земное, истинно человеческое чувство, ту любовь, которая облагораживает своей силой и искренностью.

В любви душа вскрывается до дна,

Яснеет в ней святая глубина,

Где все единственно и неслучайно.

в наше время полезнее всего отрицать, вот мы и отрицаем” – так он считал. и отрицал все традиционные ценности

Валерий Брюсов
«Да, можно любить, ненавидя. »

Да, можно любить, ненавидя,
Любить с омраченной душой,
С последним проклятием видя
Последнее счастье – в одной!

О, слишком жестокие губы,
О, лживый, приманчивый взор,
Весь облик, и нежный и грубый,
Влекущий, как тьма, разговор!

Кто магию сумрачной власти
В ее приближения влил?
Кто ядом мучительной страсти
Объятья ее напоил?

Хочу проклинать, но невольно
О ласках привычных молю.
Мне страшно, мне душно, мне больно.
Но я повторяю: люблю!

Читаю в насмешливом взоре
Обман, и притворство, и торг.
Но есть упоенье в позоре
И есть в униженьи восторг!

Когда поцелуи во мраке
Вонзают в меня лезвие,
Я, как Одиссей о Итаке,
Мечтаю о днях без нее.

Но лишь Калипсо я покинул,
Тоскую опять об одной.
О горе мне! жребий я вынул,
Означенный черной чертой!

Экспресс- анализ стихотворения

Cтихотворение состоит из 7-ти строф (всего 28 строк)
Размер: трёхстопный амфибрахий
Стопа: трёхсложная с ударением на 2-м слоге ( — )
————————————————————————
1-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: ненавидя-душой-видя-одной.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

2-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: губы-взор-грубый-разговор.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

3-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: власти-влил-страсти-напоил.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

4-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: невольно-молю-больно-люблю.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

5-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: взоре-торг-позоре-восторг.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

6-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: мраке-лезвие-Итаке-нее.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

7-я cтрофа – 4 строки, четверостишие.
Рифмы: покинул-одной-вынул-чертой.
Рифмовка: ABAB – перекрёстная

Анализ стихотворения сделан программой в реальном времени

Используйте короткие ссылки для сокращения длинных адресов

Строфа

Строфа – это объединение двух или нескольких строк стихотворения, имеющих интонационное сходство или общую систему рифм, и регулярно или периодически повторяющееся в стихотворении. Большинство стихотворений делятся на строфы и т.о. являются строфическими. Если разделения на строфы нет, такие стихи принято называть астрофическими. Самая популярная строфа в русской поэзии – четверостишие (катрен, 4 строки). Широко употребимыми строфами также являются: двустишие (дистих), трёхстишие (терцет), пятистишие, шестистишие (секстина), восьмистишие (октава) и др. Больше о строфах

Стихотворная стопа

Стопа – это единица длины стиха, состоящая из повторяющейся последовательности ударного и безударных слогов.
Двухсложные стопы состоят из двух слогов:
хорей (ударный и безударный слог), ямб (безударный и ударный слог) – самая распостранённая стопа в русской поэзии.
Трёхсложные стопы – последовательность из 3-х слогов:
дактиль (ударный слог первый из трёх), амфибрахий (ударный слог второй из трёх), анапест (ударный слог третий).
Четырёхсложная стопа – пеон – четыре слога, где ударный слог может регулярно повторяться на месте любого из четырёх слогов: первый пеон – пеон с ударением на первом слоге, второй пеон – с ударением на втором слоге и так далее.
Пятисложная стопа состоит из пяти слогов: пентон – ударный слог третий из пяти.
Больше о стопах

Размер стихотворения

Размер – это способ звуковой организации стиха; порядок чередования ударных и безударных слогов в стопе стихотворения. Размер стихотворения повторяет название стопы и указывает на кол-во стоп в строке. Любая стопа может повторяться в строке несколько раз (от одного до восьми, и более). Кол-во повторов стопы и определяет полный размер стиха, например: одностопный пентон, двухстопный пеон, трехстопный анапест, четырёхстопный ямб, пятистопный дактиль, шестистопный хорей и т.д. Больше о размерах

Рифма

Рифма – это звуковой повтор, традиционно используемый в поэзии и, как правило, расположенный и ожидаемый на концах строк в стихах. Рифма скрепляет собой строки и вызывает ощущение звуковой гармонии и смысловой законченности определённых частей стихотворения. Рифмы помогают ритмическому восприятию строк и строф, выполняют запоминательную функцию в стихах и усиливают воздействие поэзии как искусства благодаря изысканному благозвучию слов. Больше о рифмах

Рифмовка

Рифмовка – это порядок чередования рифм в стихах. Основные способы рифмовки: смежная рифмовка (рифмуются соседние строки: AA ВВ СС DD), перекрёстная рифмовка (строки рифмуются через одну: ABAB), кольцевая или опоясывающая рифмовка (строки рифмуются между собой через две другие строки со смежной рифмовкой: ABBA), холостая (частичная рифмовка в четверостишии с отсутствием рифмы между первой и третьей строкой: АBCB), гиперхолостая рифмовка (в четверостишии рифма есть только к первой строке, а ожидаемая рифма между второй и четвёртой строкой отсутствует: ABAC, ABCA, AABC), смешанная или вольная рифмовка (рифмовка в сложных строфах с различными комбинациями рифмованных строк). Больше о рифмовке

«Сонет к форме», анализ стихотворения Брюсова

История создания

«Сонет к форме» был написан в 1894 г. молодым 21-летним Брюсовым, студентом историко-филологического факультета Московского университета. Писатель включил его в цикл «Пролог» в сборнике юношеских стихотворений «Juvenilia», который готовил к печати в 1896 г. Сборник так и не был издан. Стихотворение вместе с другими, подготовленными к печати в неизданный сборник, вошло в «Полное собрание сочинений» (1913).