Краткое содержание Чуковский Серебряный герб
Данное произведение чисто автобиографическое повествует нам о школьных годах писателя. Когда Корней Иванович вырос и стал известным человеком в области детской литературы, он решил написать повесть о своих учителях и родителях, об особенностях обучения в гимназии бедняков.
С первых страниц мы видим, как наш главный герой и его друг, сидя на уроке по православию причиной, которой служила скука, подшучивали за попом. На этом проступке, конечно, они и попались. Его товарищ сразу раскаялся в своем грехе, а Коля просто все с чистой совестью объяснил, что он делал от страшной скукоты. Батюшка сильно разгневался, и мальчика вызвали к директору.
У Бургмейстера он замечает еще одного провинившегося ученика, закопавшего свой дневник, так как там были плохие отметки. Вскоре начался неприятный разговор и с Колей, где руководитель долго отчитывал его за проступок, да еще обвинил его в том, что это он научил одноклассников прятать дневник таким образом. Директор настаивал на его безобразном поведении, хотя это было не так, и пообещал выгнать его из гимназии. Коля в ужасе стоял и думал о том, что если это произойдет, то он никогда не станет умным и не сможет сделать карьеру, и, конечно же, у него отберут герб из серебра, красовавшийся на фуражке.
Он шел домой и представлял себе, как отреагирует его мама на такие события. Ведь она была полна мечтами о том, что ее сын получит достойное образование, и не будет выполнять тяжелую и грязную работу. Коля не мог спать хорошо целых три дня, и придумывал, как же он все объяснит. Его товарищи тоже подсказывали ему различные стратегические ходы возвращения его к учебе, но, увы, вернуться назад уже было нельзя. Ушел из гимназии и преподаватель по истории Иван Митрофанович.
Учитель разъяснил мальчику, что он виноват очень сильно перед матерью. Ведь она хотела ему счастья в жизни. Ведь только будучи образованным человеком, он сможет занять достойное место в обществе, и поможет своей маме, которая за копейки работала прачкой у состоятельных господ. И вот после такого разговора Коля, разрыдавшись, рассказал все матери, пообещав, что он будет работать и одновременно изучать все предметы самостоятельно.
Николай начал трудиться. Он брался за любую работу. И даже совместно с сестрой Марусей учил других ребят. Эти занятия принесли неплохой доход. Мама теперь не стирала, а начала заниматься рукоделием. Ее работы высоко ценили в городе и брали нарасхват. Подросток не только изучил всю программу, но и выучил самостоятельно английский язык. И хотя ему пришлось тяжело сдавать экзамены, он показал свои знания отлично и получил свой документ об окончании гимназии.
Коля теперь мог купить себе на рынке фуражку студента, и прогуливаться с матерью по городу. А она, красивая, статная женщина говорила своим знакомым, что ее сын стал студентом.
Повесть учит нас не отступать ни при каких ситуациях, смело идти к своей цели и достигнуть ее, как бы тяжело не было.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Чуковский. Все произведения
Серебряный герб. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Рассказ В.П. Астафьева Домский собор считается одним из лучших его творений и занимает почётное место среди других произведений известных русских писателей.
Во время сильной метели в пансионате останавливаются несколько странников. Один странник утверждает, что их спас ангел. Он начал рассказывать своим товарищам ужасающие и священные рассказы об ангеле.
Дворец короля Флорестана. У короля Флорестана во дворце большой праздник – родилась дочь Аврора. Отовсюду на торжество прибывают гости. Распорядитель бала Каталабют отмечают список гостей. Как будто, приглашены все.
Сказка о мертвой царевне и семи богатырях многим напоминает сказку о Белоснежке и семи гномах. И, действительно, связь прослеживается.
Аристофан жил в период 450-384гг. до н.э. Никогда не стремился к большим деньгам, имел средний достаток, много работал, не смотря на то, что у него были рабы.
Повесть Чуковского “Серебряный герб”
Школьное сочинение по теме произведения Чуковского “Серебряный герб”. Большей известностью среди юных читателей пользуется автобиографическая повесть Чуковского “Серебряный герб”. Поначалу она может показаться лишь собранием веселых эпизодов из жизни дореволюционной гимназии (см. повести “Телефон”, “Да-да-да!”).
Однако очень скоро повествование приобретает драматическую окраску. Героя повести исключают из гимназии. Проступок, который он совершил,- незначителен, и мальчик надеется на прощение.
Он не подозревает
Нелегкую школу прошел герой повести.
Он самостоятельно одолевает всю программу и в конце-концов сдает экзамены за весь гимназический курс. Живо написанная, оптимистическая по своей сути книга Чуковского дает возможность молодым читателям сравнить их Школьное сегодня с гимназическим вчера, ставит важные нравственные проблемы, решая их не в абстрактном всечеловеческом плане, а в социальном.
Многогранная деятельность лауреата в детской литературе, его неустанная борьба за создание жизнеутверждающей полноценной художественной книги для детей ставит его в ряды основоположников детской литературы.
Related posts:
Биография Корнея ЧуковскогоКорней Иванович Чуковский – писатель, поэт, переводчик, критик. Родился Николай 31 марта 1882 года в Санкт-Петербурге. Под псевдонимом Корней Чуковский в своей биографии писатель работал с начала литературной деятельности. Позже добавил ненастоящее отчество Иванович. В 1901 году Чуковский начал заниматься журналистикой, а спустя два года стал лондонским корреспондентом. Вернулся на родину Чуковский в 1905. Под […].
Мораль в сказках Чуковского “Мойдодыр” и “Телефон”Ярким подтверждением таланта писателя являются сказки самого К. И. Чуковского. В 1922 году он написал “Мойдодыр”, “Тараканище”, в 1924 году появилась “Муха-Цокотуха”, к 1925- 1926 годам относятся “Бармалей”, “Телефон”, “Федорино горе”. Каждая сказка К. И. Чуковского имеет свой завершенный сюжет, в основе конфликта лежит, как правило, борьба добра со злом. Идея сказки и заключается в […].
Герб городаЯ хочу описать герб своего родного города Рязани. Князь, стоящий в золотом поле, в червленой, то есть красной, епанче, скрепленной на груди застежкой, в шапке, платье, сапогах зеленого цвета и серебряных штанах. Он держит в правой руке меч, а в левой – серебряные ножны. Шапка и епанча оторочены черными соболями. Герб увенчан шапкой Мономаха. Щитодержатели […].
“Перевертыши” в сказках ЧуковскогоВ сказке “Чудо-дерево” ребенок вначале узнает, что на дереве должны расти “листочки и цветочки”, а потом уже 1ИДИТ необычное дерево, на котором растут “чулки да башмаки, словно яблоки”. Перевертыши “живут” и в других сказках К. И. Чуковского, достаточно прочитать начало “Тараканища”: Ехали медведи На велосипеде. А за ними кот Задом наперед. А за ним комарики […].
Сочинение на тему: Герб городаСочинение на тему: Герб города… Герб города… Я хочу описать герб своего родного города Рязани. Князь, стоящий в золотом поле, в червленой, то есть красной, епанче, скрепленной на груди застежкой, в шапке, платье, сапогах зеленого цвета и серебряных штанах. Он держит в правой руке меч, а в левой – серебряные ножны. Шапка и епанча оторочены […].
Герой исторического романа А. К. Толстого “Князь Серебряный”Образ Князь Серебряный имеет легендарные корни. Его прообразом является князь Никита Романович – отважный заступник за правду, герой, часто встречающийся в русском былинном и песенном эпосе. Наиболее известная русская народная песня, прославляющая честность и героизм Никиты Романовича (о том, как Никита Романович спасает от Малю-ты старшего сына Ивана Грозного и дает Ма-люте пощечину), включена Толстым […].
Юмор в сказках ЧуковскогоОчень тонко, с большим чувством меры использует поэт комическую деталь. Так, в сказке “Тараканище” кот едет “задом наперед”, “жаба – на метле”, а слониха так расплясалась, “что румяная луна в небе задрожала и на бедного слона кубарем упала”, в “Приключениях Бибигона” герой “в паутине бьется” и “прямо в миску с молоком летит оттуда кувырком”. Широко […].
Сатира в сказках Чуковского “Тараканище” и “Федорино горе”Сказка “Тараканище”, наоборот, остроконфликтное сатирическое произведение. Герой сказки – Таракан – олицетворяет собой насилие, зло. Сам-то он жалкое создание, ничего у него, кроме длинных рыжих усов, нет, однако он приводит в трепет все живое, становится “лесов и полей” повелителем. Каждое его слово – угроза: Погодите, не спешите, Я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую… […].
Детские произведения К. И. Чуковского и В. В. Маяковского. Краткое изложение текстаКОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по детской литературе Орел 2007 1. Книга К. И. Чуковского “От двух до пяти”, ее содержание и научная ценность “От двух до пяти” К. И. Чуковского – это книга, которую будут читать и перечитывать, доколе существует на свете род человеческий. Доколе будут сменяться и чередоваться поколения, доколе не разучатся глядеть друг на друга […].
Добрый доктор Айболит в одноименной сказке ЧуковскогоДействующими лицами многих сказок выступают животные, чаще всего это крокодил. Впервые читатели познакомились с ним в первой сказке Чуковского – “Крокодил”, затем писатель вводит его и в другие сказки: в “Мойдодыре” он гуляет с детьми по Таврическому саду, в “Бармалее” глотает разбойника, в “Тараканище” с испуга проглатывает жабу. В “Краденом солнце” Крокодил “солнце в небе […].
Вопросы и ответы к 14 главе романа А. К. Толстого “Князь Серебряный”Передайте смысл спора Бориса Годунова и князя Серебряного. На чьей вы стороне? Попробуйте добавить свои аргументы к этому спору. Князь Серебряный хотел понять, чем вызваны полуночные бдения царя и всей его свиты – опричнины. Борис Федорович сумел ему гладко ответить, но при этом не попытался объяснить причин этих обрядов. Тогда Серебряный прямо предлагает Борису открыть […].
Овеянный славой флаг наш и гербКаждое государство имеет свои символы. Как правило, самые важные из них – это флаг и герб. Я очень люблю свою страну. Поэтому испытываю особенное восторженное чувство к нашему флагу и гербу. Государственный флаг Российской Федерации представляет собой прямоугольное полотнище из трех равных полос. Верхняя полоса белого цвета, средняя – синего, а нижняя – красного. Сейчас […].
Анализ стихотворения Есенина “Свищет ветер, серебряный ветер…”В последние несколько месяцев перед самоубийством, случившимся в конце декабря 1925 года, Есенин активно писал. Ряд стихотворений исследователи творчества поэта объединили в так называемый “зимний” цикл. В произведениях этих во главу угла поставлена русская природа зимнего периода. Они пронизаны грустью, тоской, но не лишены и жизнелюбивых нот. Сергей Александрович пытался осмыслить собственное прошлое, размышлял о […].
А. К. Толстой. Князь Серебряный. ГЛАВА 14. Передайте смысл спора Бориса Годунова и князя СеребряногоПередайте смысл спора Бориса Годунова и князя Серебряного. На чьей вы стороне? Попробуйте добавить свои аргументы к этому спору. Князь Серебряный хотел понять, чем вызваны полуночные бдения царя и всей его свиты – опричнины. Борис Федорович сумел ему гладко ответить, но при этом не попытался объяснить причин этих обрядов. Тогда Серебряный прямо предлагает Борису открыть […].
Краткое содержание рассказа Дойла “Серебряный”К Шерлоку Холмсу обращается за помощью полковник Росс, у которого похитили жеребца по кличке Серебряный, первого фаворита скачек на кубок Уэссекса. Тренер Серебряного Джон Стрэкер был найден убитым. Великий сыщик прибывает на место преступления. Так как последнее время Серебряный забирал все призы на скачках, существует множество людей, в чьих интересах было не допустить его присутствие […].
“Серебряный век” русской поэзии: представители и художественные достиженияСловосочетание “серебряный век” в последние десятилетия стало постоянным определением русской культуры конца XIX – начала XX ст. Название так по аналогии с “золотыми пор”, что возглавляла пушкинский период русской литературы. Словосочетание “серебряный век” сначала употреблялось относительно только поэтического творчества границы столетий. Со временем срок стал использоваться для определения всей художественной, и шире, всей духовной культуры […].
“Серебряный век” русской поэзииНачало двадцатого века… Грядущий вихрь социальных потрясений, кажется, должен, смести. Но при грохоте оружия – Русско-японской, первой мировой, других войн – музы не молчат. Я вижу, я слышу, я чувствую, как бьются раскаленные сердца поэтов, чьи стихи ворвались ныне и в нашу жизнь. Ворвались – и едва ли забудутся. “Серебряный век” – это время ярких […].
“Тараканище” Чуковского в кратком содержании“Ехали медведи / На велосипеде. / А за ними кот / Задом наперед. / А за ним комарики / На воздушном шарике. / А за ними раки / На хромой собаке. / Волки на кобыле, / Львы в автомобиле. / Зайчики в трамвайчике / Жаба на метле…” Едут они и смеются, как вдруг из подворотни […].
Князь СеребряныйАлексей Константинович Толстой Князь Серебряный Повесть времен Иоанна Грозного (конец 1840-х – 1861) Начиная повествование, автор объявляет, что главная его цель – показать общий характер эпохи, ее нравов, понятий, верований, и потому он допустил отступления от истории в подробностях, – и заключает, что важнейшим чувством его было негодование: не так на Иоанна, как на общество, […].
Князь Серебряный – А. К. ТолстойНачиная повествование, автор объявляет, что главная его цель – показать общий характер эпохи, ее нравов, понятий, верований, и потому он допустил отступления от истории в подробностях, – и заключает, что важнейшим чувством его было негодование: не так на Иоанна, как на общество, на него не негодующее. Летом 1565 г. молодой боярин князь Никита Романович Серебряный, […].
Краткое содержание повести Чуковского “Доктор Айболит”Путешествие в страну обезьян Жил-был на свете добрый доктор Айболит. Доктор лечил и зверей, и людей и никому никогда не отказывал в помощи. В его доме всегда жили звери. И была у него злая сестра Варвара. Варвара не любила зверей и сердилась на доктора за то, что звери живут у него комнате. С бедняков и […].
Краткое содержание Князь Серебряный А. К. ТолстойА. К. Толстой Князь Серебряный Начиная повествование, автор объявляет, что главная его цель – показать общий характер эпохи, ее нравов, понятий, верований, и потому он допустил отступления от истории в подробностях, – и заключает, что важнейшим чувством его было негодование: не так на Иоанна, как на общество, на него не негодующее. Летом 1565 г. молодой […].
Князь Серебряный краткое содержаниеТолстой А. К. Князь Серебряный Начиная повествование, автор объявляет, что главная его цель – показать общий характер эпохи, ее нравов, понятий, верований, и потому он допустил отступления от истории в подробностях, – и заключает, что важнейшим чувством его было негодование: не так на Иоанна, как на общество, на него не негодующее. Летом 1565 г. молодой […].
По тексту Чуковского Надо себя дрессировать”, – писал Чехов (ЕГЭ по русскому)Самовоспитание… Что это такое? Какую роль оно играет в нашей жизни? На эти вопросы отвечает К. Чуковский на примере биографии известного русского писателя А. П. Чехова. Автор поднимает интересную проблему самовоспитания человека. В небольшом по объему, но емком по содержанию тексте рассказывается о показательной биографии А. П. Чехова. Он писал: “Надо дрессировать себя”, – в […].
Краткое содержание “Князь Серебряный” Толстой А. КНачиная повествование, автор объявляет, что главная его цель – показать общий характер эпохи, ее нравов, понятий, верований, и потому он допустил отступления от истории в подробностях, – и заключает, что важнейшим чувством его было негодование: не так на Иоанна, как на общество, на него не негодующее. Летом 1565 г. молодой боярин князь Никита Романович Серебряный, […].
Анализ стихотворения Бунина “Первый утренник, серебряный мороз!…”Тема природы – главная в бунинской лирике. В пейзажной поэзии нередко находила отражение жизненная философия Ивана Алексеевича. Природу писатель считал целительной и благотворной силой, способной многое подарить человеку – радость, мудрость, ощущение разнообразия и вместе с тем целостности окружающего мира. В символистских кругах Бунин считался архаистом, так как его не прельщало стремление декадентов уйти в […].
Серебряный век русской поэзии: имена и тенденции1. Понятие “серебряный век”. 2. Особенности литературного творчества на рубеже XIX-XX веков. 3. Яркие представители серебряного века русской поэзии. Понятия “Золотого” и серебряного веков, которыми обозначают определенные этапы развития русской литературы, прочно прижились в литературоведческой науке. Однако откуда же взялись столь поэтичные названия? Вероятно, они стали данью мифологической традиции античности. “Золотым веком” русской литературы была […].
“Приключения Бибигона” Чуковского в кратком содержанииО приключениях крохотного лилипута, мальчика с пальчик, которого зовут Бибигон. Повествование от лица автора – то проза, то стихи. Враг Бибигона – индюк. Сказка поделена на части-приключения: Бибигон и Брундуляк, Бибигон и калоша, Бибигон и паук, Бибигон и ворона, Бибигон и пчела, Чудесный полет, Великая победа Бибигона, Конец. Отрывок из первой части: …И вдруг перед […].
Серебряный голубьАндрей Белый Серебряный голубь Роман (1911) В золотое утро жаркого, душного, пыльного Троицына дня идет по дороге к славному селу Целебееву Дарьяльский, ну тот самый, что уж два года снимал Федорову избу да часто хаживал к товарищу своему, целебеевскому дачнику Шмидту, который дни и ночи проводит за чтением философических книг. Теперь в соседнем Гуголеве живет […].
Определение “Повесть”Повесть представляет собой эпический жанр, занимающий среднее – между рассказом и романом – положение. Повесть больше рассказа, но меньше романа. Причем это не столько количественная разница, сколько качественная, содержательная. В повести больше действующих лиц, история развития характеров которых образует более сложную конструкцию. Здесь несколько сюжетных линий, ряд эпизодов, охватывающих значительные для героя события. Но они […].
Серебряный век русской поэзии (конец XIX – начало ХХ века)Появление новых направлений, течений, стилей в искусстве и литературе всегда связано с пониманием места и роли человека в мире, во Вселенной, с изменением самосознания человека. Один из таких переломов пришелся на конец XIX – начало ХХ века. Художники того времени выступали за новое видение действительности, искали оригинальные художественные средства. Выдающийся русский философ Н. А. Бердяев […].
Урок – деловая игра по роману А. К. Толстого “Князь Серебряный”Эпоха Ивана Грозного – одна из сложнейших и трагических: именно в ней были заложены истоки Смутного времени, грозившие России гибелью и потерей национальной независимости. Материал этот изучается на уроках истории в 7-м классе, в качестве его закрепления в 8-м классе мы обратились к роману А. К. Толстого “Князь Серебряный”. Чтобы ярче представить традиции, верования, праздники […].
Сатирическая повесть М. Булгакова “Собачье сердце” как повесть-предупреждение“Собачье сердце” открывает многие темы, нашедшие свое воплощение в последующих произведениях писателя, – эволюции и революции, стремления к познанию окружающего мира и опасности непредвиденных результатов научных экспериментов, нравственной ответственности человека за совершенные поступки, нераздельности реального и мистического. В повести читатель обнаружит и острую сатиру на современную писателю действительность, и элементы фантастики, и мистику, и психологическую […].
Гуттаперчевый мальчик. Повесть (1883), в сокращенииВсе произведения в сокращении этого автора Антон-Горемыка. Повесть (1847) Гуттаперчевый мальчик. Повесть (1883) За кулисами цирка толпятся артисты, народ веселый и беспечный. Среди них выделяется уже не слишком молодой лысый человек, чье лицо густо раскрашено белым и красным. Это клоун Эдварде, вступивший в “период тоски”, за которым последует период тяжкою запоя. Эдварде – главное украшение […].
А. К. Толстой. Князь Серебряный. Оцените мастерство создания интерьера в романеКакую роль в развитии сюжета играет Елена Дмитриевна Морозова? Какие обряды, обычаи, приметы быта связаны с изображением этой героини? В романе “Князь Серебряный” несколько героев и лишь одна героиня. Елена Дмитриевна, несомненно, близка лермонтовской Алене Дмитриевне, жене купца Калашникова. Работая над романом, А. К. Толстой был под сильным влиянием “Песни про царя Ивана Васильевича, молодого […].
Краткое содержание Серебряный голубьАндрей Белый Серебряный голубь В золотое утро жаркого, душного, пыльного Троицына дня идет по дороге к славному селу Целебееву Дарьяльский, ну тот самый, что уж два года снимал Федорову избу да часто хаживал к товарищу своему, целебеевскому дачнику Шмидту, который дни и ночи проводит за чтением философических книг. Теперь в соседнем Гуголеве живет Дарьяльский, в […].
Повесть об ОттонеВ нескольких списках дошла до нас и популярная в европейских литературах повесть о римском цесаре Оттоне, через польский перевод восходящая также и к французскому роману XVI в. Русский перевод повести сделан был в 70-х годах XVII в. В ней рассказывается о том, что цесарь Оттон, по наговорам своей матери заподозрив свою жену Олунду в неверности, […].
А. К. Толстой. Князь Серебряный. Подготовьте отзыв на роман, продумав его название: “Оценка “Князя Серебряного”Охарактеризуйте художественные средства, которые использует автор на страницах романа. Дайте примеры наиболее типичных, по вашему мнению. Словесная ткань исторического романа А. К. Толстого отражает иное время и даже иную стихию мировосприятия. Отдаленность событий не раз подчеркивается автором различного рода суждениями, которые вплетены в ткань романа. Художественные приемы, особенно те, которые вошли в нашу речь из […].
Вопросы и ответы к 8 главе романа А. К. Толстого “Князь Серебряный”А. К. Толстой утверждал, что точно воспроизводит быт и внешние приметы прошлого. Попробуйте охарактеризовать и оценить восьмичасовой пир Ивана Грозного на семьсот человек. Составьте план рассказа о царском пиршестве. В романе очень подробно изображены все детали этого пира. Автор описывает схему расположения столов и то, как за этими столами сидели участники пира, что и как […].
Отзыв на прочитанную повесть Айтматова “Белый пароход”Чингиз Айтматов, автор произведений “Верблюжий глаз”, “Джамиля”, “Первый учитель”, “Материнское поле”, “И дольше века длится день”, “Прощай, Гульсары!”, “Плаха”, в семидесятые годы нашего века написал повесть “Белый пароход”. Будучи киргизом по национальности, Ч. Айтматов тем не менее писал на русском языке, в своих произведениях затрагивая общечеловеческие, вечные проблемы, и, по моему мнению, его произведения интересны […].
Корней Чуковский – Серебряный герб
Корней Чуковский – Серебряный герб краткое содержание
«Серебряный герб» — автобиографическая повесть, рассказывающая о детстве и отрочестве Коли Корнейчукова (настоящее имя К. Чуковского). Книга читается на одном дыхании. В ней присутствует и свойственная Чуковскому ирония и особый стиль изложения, который по настоящему трогает за душу, заставляя возвращаться в своё детство.
Серебряный герб – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Корней Иванович Чуковский
Детская повесть рисунки Н. Цейтлина
Зуев высыпал из ранца полдюжины мелких иконок — медных, жестяных, деревянных, бумажных, — разложил их перед собою на парте и стал деловито целовать их подряд, боясь пропустить хоть одну: как бы она не обиделась и не сделала ему какой-нибудь гадости.
Зуев молился недаром: через три или четыре минуты в нашем классе начнётся диктовка, страшная диктовка, которую мы ждали одиннадцать дней.
Одиннадцать дней назад к нам, стуча высокими каблучками, вошёл наш директор Бургмейстер (Шестиглазый, как звали мы его) и, словно читая стихи, сообщил нам своим певучим, торжественным голосом, что
Господин попечитель учебного округа его сиятельство граф Николай Фердинандович фон Люстих на днях осчастливит наш класс посещением и, быть может, пожелает присутствовать на русском уроке во время диктовки.
Теперь этот день наступил.
Мне особенно жалко Тимошу Макарова, моего лучшего друга, сидящего сзади, наискосок от меня. У него недавно был тиф, и он сильно отстал от класса. Его лопоухое, рыжее от веснушек лицо выражает смертельный испуг.
— Тимоша… погоди… я придумал!
В одну секунду я вытаскиваю у себя из-за пазухи верёвочный хвост от бумажного змея, привязываю к своему башмаку, а другой конец сую Тимоше:
— Привяжи к ноге… да покрепче!
И, покуда он возится с узлами хвоста, говорю:
— Дёрну раз — запятая. Два — восклицательный. Три — вопросительный. Четыре — двоеточие. Понял?
Тимоша весело кивает головой и пыжится сказать мне какое-то слово. Но он заика, и изо рта у него вылетают только две-три буквы и брызги слюны.
Рядом с ним сидит Муня Блохин, маленький, кучерявый и быстрый. Он тотчас ныряет под парту: расширить телефонную сеть.
Не может же он допустить, чтобы таким замечательным изобретением пользовался всего один человек! Нет, за спиной у Тимоши сидит второгодник Бугай. Нужно провести телефон и к нему.
Блохин достает из кармана бечёвку и протягивает её от Тимоши к Бугаю. Тот быстро прикрепляет её к своей правой ноге.
Рядом с Бугаем — Козельский, последний ученик в нашем классе, Зюзя Козельский, плакса, попрошайка и трус.
Нужно провести телефон и к нему, не то он заскулит и захнычет и выдаст нас всех с головой.
За Зюзей Козельским, на «Камчатке», у самой стены сидят знаменитые на всю гимназию губошлепы и лодыри, пучеглазые братья Бабенчиковы. У них кулаки как гири, нужно протянуть телефонные нити и к ним.
— Не забудьте же, — повторяет Блохин. — Раз — запятая, два восклицательный, три — вопросительный, четыре — двоеточие. Поняли?
А Зуев хоть и крестится, хоть и бормочет молитвы, но краем глаза все время поглядывает на меня и на Муню. И вдруг сгребает, как лопатой, всех своих святителей в ранец, срывает у себя с шеи шнурок и, опустившись на колени под партой, хозяйственно привязывает его к моему башмаку.
В нашем классе я считался чемпионом диктовки. Не знаю отчего, но чуть не с семилетнего возраста я писал без единой ошибки самые дремучие фразы. В запятых не ошибался никогда.
По другим предметам я бывал зачастую слаб, но по русскому языку у меня была сплошная пятерка, хотя и случалось, что тут же, по соседству с пятёркой, мне ставили в тетрадку единицу — за кляксы. Писать без клякс я тогда не умел, и все мои пальцы после каждой диктовки обычно были измазаны чернилами так, словно я нарочно совал их в чернильницу.
Но вот распахнулась дверь. В класс вошел не Бургмейстер, не сиятельный Люстих, которым нас пугали одиннадцать дней, а какой-то дубоватый незнакомец с неподвижным, топорным лицом. И немедленно начал диктовать нам диктовку.
Пришлось поработать моей правой ноге! Всё время, пока длилась диктовка, я дёргал, и дёргал, и дёргал ногою так, что у меня даже в глазах потемнело.
Диктовка была такая (я запомнил её от слова до слова):
«В тот день (дёрг!), когда доблестный Игорь (дёрг!), ведущий войска из лесов и болот (дёрг!), увидел (дёрг!), что в поле (дёрг!), где стояли враги (дёрг!), поднялось зловещее облако пыли (дёрг!), он сказал (дёрг! дёрг! дёрг! дёрг!): „Как сладко умереть за отчизну!“ (дёрг! дёрг!)
Наши парты дрожали, как в судороге. Я без устали передавал свои сигналы Зуеву, и Тимоше, и Муне. Тимоша передавал их Бугаю, Муня — Козельскому и братьям Бабенчиковым.
По окончании диктовки дубоватый незнакомец с неподвижным, топорным лицом взял наши тетради и унёс неизвестно куда. Это был, как потом оказалось, важный чиновник из канцелярии попечителя Люстиха.
И благодарила же меня вся спасённая мною шестёрка! Зюзя Козельский обещал мне одного из своих голубей, братья Бабенчиковы — полную фуражку изюму, так как у их отца на Екатерининской улице была лучшая в городе лавка, где продавались финики, фиги, кокосовые орехи, халва.
Через неделю в класс деревянной походкой снова вошёл незнакомец в сопровождении нашего наставника Флерова и заявил, что, по приказу господина попечителя учебного округа его сиятельства графа фон Люстиха, комиссия по проверке успехов учащихся рассмотрела тетради с написанной нами диктовкой и отметила одну странную вещь…
Незнакомец порылся в тетрадях.
— Вот хотя бы Зуев Григорий и Козельский Иосиф… Нельзя ли пригласить их к доске?
Зуев и Козельский с удовольствием подбежали к доске и скромно приосанились, ожидая похвал.
Незнакомец глянул на них и вдруг, к удивлению класса, улыбнулся совсем как живой человек. И, повернувшись к доске, написал на ней мелом такое:
„В тот день когда: доблестный Игорь ведущий? войска из лесов и болот увидел что в поле где? стояли, враги поднялось!? зловещее облако пыли?“
— Вот как написал свою диктовку ученик третьего класса Козельский Иосиф. За такую диктовку единица, конечно, слишком большая отметка. Мы ставим Козельскому нуль, равно как и Григорию Зуеву.
Все захохотали, кто-то свистнул. Незнакомец постучал деревянным своим пальцем по кафедре и проговорил уже без всякой улыбки:
— Но есть среди вас такие, что даже нуля недостойны. Это Максим и Александр Бабенчиковы… Бабенчиков Александр написал свою диктовку так:
„В тот день когда доблестный Игорь веду, щий вой!ска из ле?сов и бо, лот уви, дел что в поле где стоя, ли вра!ги поднялось зловещее об, лако пы?ли он сказал как слад, ко умереть: за от, чизну“.
Корней Чуковский – Серебряный герб
Описание книги “Серебряный герб”
Описание и краткое содержание “Серебряный герб” читать бесплатно онлайн.
«Серебряный герб» — автобиографическая повесть, рассказывающая о детстве и отрочестве Коли Корнейчукова (настоящее имя К. Чуковского). Книга читается на одном дыхании. В ней присутствует и свойственная Чуковскому ирония и особый стиль изложения, который по настоящему трогает за душу, заставляя возвращаться в своё детство.
Корней Иванович Чуковский
Детская повесть рисунки Н. Цейтлина
Зуев высыпал из ранца полдюжины мелких иконок — медных, жестяных, деревянных, бумажных, — разложил их перед собою на парте и стал деловито целовать их подряд, боясь пропустить хоть одну: как бы она не обиделась и не сделала ему какой-нибудь гадости.
Зуев молился недаром: через три или четыре минуты в нашем классе начнётся диктовка, страшная диктовка, которую мы ждали одиннадцать дней.
Одиннадцать дней назад к нам, стуча высокими каблучками, вошёл наш директор Бургмейстер (Шестиглазый, как звали мы его) и, словно читая стихи, сообщил нам своим певучим, торжественным голосом, что
Господин попечитель учебного округа его сиятельство граф Николай Фердинандович фон Люстих на днях осчастливит наш класс посещением и, быть может, пожелает присутствовать на русском уроке во время диктовки.
Теперь этот день наступил.
Мне особенно жалко Тимошу Макарова, моего лучшего друга, сидящего сзади, наискосок от меня. У него недавно был тиф, и он сильно отстал от класса. Его лопоухое, рыжее от веснушек лицо выражает смертельный испуг.
— Тимоша… погоди… я придумал!
В одну секунду я вытаскиваю у себя из-за пазухи верёвочный хвост от бумажного змея, привязываю к своему башмаку, а другой конец сую Тимоше:
— Привяжи к ноге… да покрепче!
И, покуда он возится с узлами хвоста, говорю:
— Дёрну раз — запятая. Два — восклицательный. Три — вопросительный. Четыре — двоеточие. Понял?
Тимоша весело кивает головой и пыжится сказать мне какое-то слово. Но он заика, и изо рта у него вылетают только две-три буквы и брызги слюны.
Рядом с ним сидит Муня Блохин, маленький, кучерявый и быстрый. Он тотчас ныряет под парту: расширить телефонную сеть.
Не может же он допустить, чтобы таким замечательным изобретением пользовался всего один человек! Нет, за спиной у Тимоши сидит второгодник Бугай. Нужно провести телефон и к нему.
Блохин достает из кармана бечёвку и протягивает её от Тимоши к Бугаю. Тот быстро прикрепляет её к своей правой ноге.
Рядом с Бугаем — Козельский, последний ученик в нашем классе, Зюзя Козельский, плакса, попрошайка и трус.
Нужно провести телефон и к нему, не то он заскулит и захнычет и выдаст нас всех с головой.
За Зюзей Козельским, на «Камчатке», у самой стены сидят знаменитые на всю гимназию губошлепы и лодыри, пучеглазые братья Бабенчиковы. У них кулаки как гири, нужно протянуть телефонные нити и к ним.
— Не забудьте же, — повторяет Блохин. — Раз — запятая, два восклицательный, три — вопросительный, четыре — двоеточие. Поняли?
А Зуев хоть и крестится, хоть и бормочет молитвы, но краем глаза все время поглядывает на меня и на Муню. И вдруг сгребает, как лопатой, всех своих святителей в ранец, срывает у себя с шеи шнурок и, опустившись на колени под партой, хозяйственно привязывает его к моему башмаку.
В нашем классе я считался чемпионом диктовки. Не знаю отчего, но чуть не с семилетнего возраста я писал без единой ошибки самые дремучие фразы. В запятых не ошибался никогда.
По другим предметам я бывал зачастую слаб, но по русскому языку у меня была сплошная пятерка, хотя и случалось, что тут же, по соседству с пятёркой, мне ставили в тетрадку единицу — за кляксы. Писать без клякс я тогда не умел, и все мои пальцы после каждой диктовки обычно были измазаны чернилами так, словно я нарочно совал их в чернильницу.
Но вот распахнулась дверь. В класс вошел не Бургмейстер, не сиятельный Люстих, которым нас пугали одиннадцать дней, а какой-то дубоватый незнакомец с неподвижным, топорным лицом. И немедленно начал диктовать нам диктовку.
Пришлось поработать моей правой ноге! Всё время, пока длилась диктовка, я дёргал, и дёргал, и дёргал ногою так, что у меня даже в глазах потемнело.
Диктовка была такая (я запомнил её от слова до слова):
«В тот день (дёрг!), когда доблестный Игорь (дёрг!), ведущий войска из лесов и болот (дёрг!), увидел (дёрг!), что в поле (дёрг!), где стояли враги (дёрг!), поднялось зловещее облако пыли (дёрг!), он сказал (дёрг! дёрг! дёрг! дёрг!): „Как сладко умереть за отчизну!“ (дёрг! дёрг!)
Наши парты дрожали, как в судороге. Я без устали передавал свои сигналы Зуеву, и Тимоше, и Муне. Тимоша передавал их Бугаю, Муня — Козельскому и братьям Бабенчиковым.
По окончании диктовки дубоватый незнакомец с неподвижным, топорным лицом взял наши тетради и унёс неизвестно куда. Это был, как потом оказалось, важный чиновник из канцелярии попечителя Люстиха.
И благодарила же меня вся спасённая мною шестёрка! Зюзя Козельский обещал мне одного из своих голубей, братья Бабенчиковы — полную фуражку изюму, так как у их отца на Екатерининской улице была лучшая в городе лавка, где продавались финики, фиги, кокосовые орехи, халва.
Через неделю в класс деревянной походкой снова вошёл незнакомец в сопровождении нашего наставника Флерова и заявил, что, по приказу господина попечителя учебного округа его сиятельства графа фон Люстиха, комиссия по проверке успехов учащихся рассмотрела тетради с написанной нами диктовкой и отметила одну странную вещь…
Незнакомец порылся в тетрадях.
— Вот хотя бы Зуев Григорий и Козельский Иосиф… Нельзя ли пригласить их к доске?
Зуев и Козельский с удовольствием подбежали к доске и скромно приосанились, ожидая похвал.
Незнакомец глянул на них и вдруг, к удивлению класса, улыбнулся совсем как живой человек. И, повернувшись к доске, написал на ней мелом такое:
„В тот день когда: доблестный Игорь ведущий? войска из лесов и болот увидел что в поле где? стояли, враги поднялось!? зловещее облако пыли?“
— Вот как написал свою диктовку ученик третьего класса Козельский Иосиф. За такую диктовку единица, конечно, слишком большая отметка. Мы ставим Козельскому нуль, равно как и Григорию Зуеву.
Все захохотали, кто-то свистнул. Незнакомец постучал деревянным своим пальцем по кафедре и проговорил уже без всякой улыбки:
— Но есть среди вас такие, что даже нуля недостойны. Это Максим и Александр Бабенчиковы… Бабенчиков Александр написал свою диктовку так:
„В тот день когда доблестный Игорь веду, щий вой!ска из ле?сов и бо, лот уви, дел что в поле где стоя, ли вра!ги поднялось зловещее об, лако пы?ли он сказал как слад, ко умереть: за от, чизну“.
Беда произошла оттого, что почерк был у меня очень медленный, детский, а у товарищей — быстрый. Да и проклятые кляксы сильно тормозили меня. Когда я с трудом выводил третье или четвёртое слово, мои товарищи уже писали седьмое, девятое. Слепо понадеявшись на мой телефон, товарищи, сидевшие далеко позади, уже не шевелили мозгами и по сигналу готовы были ставить запятые внутри каждого слова, даже разрезая его пополам, чего сроду не делал самый отпетый дурак с тех пор, как на свете существует диктовка.
После этого дня я долго не мог ни кашлянуть, ни засмеяться, ни вздохнуть, ни чихнуть — так болели у меня ребра от той благодарности, которую выразили мне мои сверстники, главным образом братья Бабенчиковы. Напрасно я доказывал им, что ни одно великое изобретение не бывает на первых порах совершенным: они были глухи к моим слезам и протестам.
Вернулся я в гимназию лишь на четвёртые сутки.
Молва о телефоне гудела и в коридоре и в классах.
Но Шестиглазый предпочел притвориться, будто ничего не слыхал: иначе ему пришлось бы воздать по заслугам и Гришке Зуеву, и братьям Бабенчиковым, которые по особым причинам пользовались его благосклонностью.
Вскоре начались у нас экзамены. Я совсем забыл о телефоне. Но через два года, в пятом классе, случилась со мной беда, о которой я сейчас расскажу. Тут-то мне и припомнили мой телефон, и я понёс такое наказание, какого не забуду до конца моих дней.
Виновником этой беды был наш гимназический поп.
Звали попа Мелетий. Он очень старался быть добрым. Только это плохо удавалось ему, потому что он был очень обидчивый. Заведёт тихим голосом сладковатую беседу о том, что все мы должны нежно любить и друзей и врагов, и вдруг позеленеет от злости:
— Как вы смеете смеяться надо мной! Бондарчук, почему ты хихикаешь?
— Батюшка, я не хихикаю!
— Нет, ты хи-хи-каешь! Все вы там сзади хи-хи-каете! Вот Лобода не хи-хи-кает! Зуев не хи-хи-кает! Косяков не хи-хи-кает! А вы хихикаете! Почему вы хи-хи-каете?
— Батюшка, мы не хихикаем!
На уроках он всегда был какой-то рассеянный. Соберёт всю бороду в кулак, уставится в одну точку и повторяет мечтательно:
«Серебряный герб»
Сестра Маруся училась в Епархиальном училище, Колю мама отдала во Вторую одесскую прогимназию. С годами гимназической учебы Чуковского возникает много путаницы, не в последней степени благодаря усилиям самого Корнея Ивановича. Одни его воспоминания противоречат другим, а все они вместе – свидетельствам современников и историческим документам. Установить, когда Коля Корнейчуков пошел в первый класс, оказалось возможно только потому, что с ним в классе учился будущий писатель Борис Житков. Наталья Панасенко доказала на основании его биографических данных, что учиться во второй прогимназии Житков и Корнейчуков начали в 1892 году, когда Коле исполнилось десять лет. В «Серебряном гербе» о персонаже, наделенном некоторыми чертами Житкова, сказано: «мы подружились еще в первом классе, на девятом году жизни, чуть только он поступил к нам в гимназию». Если не принимать в расчет, что в гимназию вообще брали с полных девяти лет, и считать годом поступления 1890-й (с 8 лет), а годом исключения – 1895-й или 1896-й (5-й класс, как Чуковский сам везде писал), – тогда возникает полная неразбериха.
Ту же Вторую прогимназию посещал и Владимир Жаботинский – будущий писатель и политик, один из основателей государства Израиль. У исследователей часто возникает вопрос, был ли Жаботинский одноклассником Чуковского, он ли стал прототипом Муни Блохина из «Серебряного герба» и соответствующего ему Думмэ в «Нынешнем Евгении Онегине» (на рукописи против «Думмэ» Чуковский карандашом написал «Муня»). Мирон Петровский считает Жаботинского одноклассником и «вероятным прототипом»; Наталья Панасенко нашла в одесских архивах вполне реального С. (Семена) Блохина. Жаботинский был старше Коли на два года и, видимо, учился в другом классе. А дальше будущий сионист и вовсе перешел в Ришельевскую гимназию.
Жаботинский тоже рос без отца – осиротел в шестилетнем возрасте. Точно так же его мать боролась с нескончаемой нуждой, воспитывая сына и дочь. И гимназию Чуковский и Жаботинский, судя по всему, покинули одновременно – в 1898 году, первый насильственно, второй добровольно, если верить его автобиографии. Оба потом пытались сдать гимназический курс экстерном, чтобы получить аттестат. Затем оба работали в «Одесских новостях», потом жили в Петербурге и вместе публиковались в «Свободных мыслях». В 1917-м вышла книга генерала Паттерсона с предисловием и под редакцией Чуковского, с приложением статьи Жаботинского. Но уже к этому времени пути друзей навсегда разошлись: Жаботинский еще с дореволюционных времен жил за границей. Последняя их встреча состоялась в Лондоне в 1916 году – и прежней духовной близости между ними уже не было; Чуковский выбрал литературу, Жаботинский предпочел политику. Он посвятил себя делу сионизма и умер под Нью-Йорком в 1940 году.
Может быть, и за английский язык Чуковский взялся не без влияния старшего товарища, и к итальянскому позднее примерялся по той же причине: Жаботинский отлично владел обоими языками. Уже в преклонных годах К. И. отзывался о друге юности восторженно: «От всей личности Владимира Евгеньевича шла какая-то духовная радиация. В нем было что-то от пушкинского Моцарта, да пожалуй, и от самого Пушкина. Он казался мне лучезарным, жизнерадостным, я гордился его дружбой…» Возможно, именно этот фрагмент письма к Рахели Марголиной и дает основания считать Жаботинского прототипом неутомимого выдумщика Муни.
Как принимали мальчиков в гимназию – в русской литературе описано много раз: читать «от сих до сих», считать, для православных еще вопрос по Закону Божию… И вот страшные вступительные испытания пройдены – о великое счастье! Приятные школьные хлопоты, так трогательно описанные Катаевым в «Парусе», – покупка ранца и пенала, школьной фуражки с гербом… Описан даже сам герб: у Катаева «05Г», Одесская пятая гимназия, у Чуковского – «два дубовых листочка, между ними две буквы и цифра – название нашей гимназии» (пятой гимназия стала позднее).
Учиться Коля Корнейчуков явно очень любил – даже жупел всех российских гимназистов, латынь, он знал на «отлично», умея понять ее звучную красоту и логику. Задатки будущего филолога в нем проявились сразу. В «Серебряном гербе» он пишет: «В нашем классе я считался чемпионом диктовки. Не знаю отчего, но чуть не с семилетнего возраста я писал без единой ошибки самые дремучие фразы. В запятых не ошибался никогда». Правда, писал он медленно и сажал неизбежные кляксы. Да и вряд ли он тогда вообще отличался опрятностью: в повести там и сям раскиданы замечания о вихрах, грязных руках, всклокоченном виде. Скорей всего, в этом случае не стоит сомневаться в автобиографичности подробностей.
Другие воспоминания гимназического и дворового детства остались жить в «Евгении Онегине»: часть их Чуковский отдал двум своим героям – «Худому» и Ленскому – а часть рассказывает сам, «от автора». Вот он обращается к читателю:
Скажи, играл ли в тёпки ты?
Скажи, считал ли ты, бледнея,
Шаги от ямки до стены
И рвал ли новые штаны
Для козыряющего змея?
И после вешнего дождя
Гулял ли, луж не обходя?
Скажи, мой друг, сбирал ты марки?
Был у тебя «зеленый Крит»?
Скажи, – твой ум, бесспорно яркий, —
«Цейлон» от «Явы» отличит?
И воду пил ты из-под крана,
Презрев достоинства стакана?
Скажи, зажав рукою кран,
Бросал ты радужный фонтан
На горе дворнику Федоту
И Ваське рыжему на смех?
Вторую прогимназию Чуковский вспоминал с любовью. В 1936 году, приехав в Одессу, он записывал в дневнике: «в эту прогимназию я побежал раньше всего». Может быть, потому, что с ней не были связаны горестные воспоминания об исключении. Судя по прозе, которую можно условно считать автобиографической, безоблачным время учебы назвать нельзя: были и конфликты с учителями, одноклассниками и старшими учениками, но были и друзья, и любимые преподаватели.
В 1896/97 учебном году прогимназия стала шестиклассной, а в 1897/98-м – восьмиклассной. Переименованная в Пятую мужскую гимназию, она летом 1898 года переехала в новое, специально для нее построенное здание. Здесь Коля Корнейчуков проучился совсем недолго – но поучиться успел, иначе не возникла бы в тех же его дневниках 1936 года «подлая пятая гимназия». По подсчетам Натальи Панасенко, распутывавшей историю исключения, получается, что по этой причине из «подлой пятой» Колю исключить могли не раньше седьмого класса. Петербургский филолог Лев Коган, учившийся в той же гимназии в то же время, пишет, что из шестого. Чуковский в «Серебряном гербе», воспоминаниях о Житкове и некоторых других произведениях вообще называет пятый класс. «Исключен из пятого класса по указу о кухаркиных детях» – это повторяется в любой его биографии, о пятом классе говорит даже неумолимо преданная фактам Лидия Корнеевна. Да и в «Серебряном гербе» героя выгоняют из школы года через два после смерти Александра III, то есть в 1896 году.
И сам герой повести кажется гораздо более инфантильным, чем полагалось бы шестнадцатилетнему (и даже четырнадцатилетнему, каким он был в 1896-м) парню: возится с ежиком, размазывает слезы грязными кулаками, всей душой отдается запусканию воздушных змеев, ходит хвостом за знаменитым Уточкиным и все еще думает о том, что из камышинки можно сделать пику… Чуковский чуть сдвинул события, сделав своего героя на несколько лет моложе, чем требует историческая справедливость. Горе стало более детским, несправедливость – куда более острой и очевидной: одно дело – исключать из гимназии за социальное происхождение еще несмышленого двенадцатилетку, и совсем другое – шестнадцатилетнего парня, уже усатого и читающего Писарева и Добролюбова, – даже если повод и в том, и в другом случае надуманный. Но о причинах исключения из гимназии мы еще поговорим.
«Гимназия наша до сих пор считалась далеко не из лучших; она помещалась на бедной Новорыбной улице и частью окон выходила на Куликово поле и на вокзал, и в ней получали образование главным образом дети железнодорожников – конторских служащих, иногда даже обер-кондукторов или контролеров, что у некоторых вызывало презрительную улыбку и пожимание плечами», – вспоминал Катаев. И он, и его брат Евгений, будущий соавтор Ильфа, тоже учились в Пятой мужской – уже после того, как оттуда был изгнан Николай Корнейчуков. Крепче всего из школьных подробностей в катаевском «Роге Оберона» запоминается запах свежей замазки: стекольщик в начале декабря выскребает из рам старую замазку и вмазывает новую. А еще – сводчатые окна актового зала, стеклянные двери в классах, плиточный пол коридора… Так и слышатся гулкие шаги в напряженной гимназической тишине. У Чуковского в повести и ранней поэме «Нынешний Евгений Онегин» находим другие детали: тяжелая дубовая дверь, запах мастики – полотеры натирают пол. Шинельная с учительскими калошами, молельня в коридоре и «рыдальня» – кабинет директора. Директор-немец, истово верноподданный, с чрезмерно стилизованной, псевдорусской речью. Инспектор, во всем старающийся подражать директору («Инспектор Прошкой назывался и был великим шутником, зане еврея звал жидом»). Молебны перед началом уроков. Греческие глаголы, подстрочники, дроби. Воспитание любви к государю. «Страховка от дурного балла», придуманная одноклассником. Перемена: кто-то жует завтрак, кто-то молится… «И грек вошел, и все мы встали, как волоса на голове».
Мальчик был далеко не паинька. В воспоминаниях о Житкове Чуковский пишет: «Я принадлежал к той ватаге мальчишек, которая бурлила на задних скамейках и называлась „Камчаткой“». В русской литературе гимназические порядки описывались не раз; очевидно, что почти непременная скука, обязательная зубрежка и жесткая дисциплина не могли не угнетать непоседливого умного мальчишку. Он то и дело выдумывал новые развлечения и игры, которые гимназическому начальству казались злонамеренным бунтом. Обострилась ситуация уже к третьему классу: мальчики вступили в трудный возраст.
Первый бунт был совершенно анекдотическим – он описан в тех же воспоминаниях о Житкове. Директор гимназии Юнгмейстер, словесник, говоря об устаревших словах, объявил, что слово «отнюдь» скоро умрет. «Я от всей души пожалел умиравшее слово и решил принять самые энергичные меры, чтобы предотвратить его смерть и влить в него, так сказать, новую жизнь: упросил всю „Камчатку“, около десяти человек, возможно чаще употреблять его в своих разговорах, тетрадках и на уроках, у классной доски», – рассказывает Корней Иванович в воспоминаниях. Полкласса всякий раз вместо «нет» хором вопило «отнюдь», и подстрекатель этого «бессмысленного бунта» был на два часа оставлен без обеда. Зато с этого случая началось сближение с одноклассником Борисом Житковым, умным и замкнутым мальчиком, до тех пор не обращавшим на «вертлявого и болтливого» (это самохарактеристика) Корнейчукова ни малейшего внимания.
В третьем классе случилась и та самая диктовка с «телефоном», которая вошла и в автобиографическую повесть, и в «Нынешнего Евгения Онегина»:
«Ты помнишь, привязал бечевку / К его ноге, пиша диктовку, / Дабы при каждой запятой / Он дергал связанной ногой. / Вы это звали телефоном… / Но сей полезный телефон / Начальством не был оценен…»
Из-за разницы в скорости письма друзья понаставили запятых и восклицательных знаков посреди слов. Получили свои «нули» (худший балл) и намяли чемпиону диктовок бока так, что он три дня отлеживался дома.
Были среди подвигов Коли Корнейчукова и прогулы, о чем он сам упоминает. В «Онегине» – вскользь: «… и скоро ль ты познал казну, как я когда-то в старину?» Среди одесских школьников чуть не до сих пор сохранилось слово «казенничать» – прогуливать. В дневниках – в 1926-м – прямым текстом: «Я казенничал. То есть надевал ранец и вместо того, чтобы идти в гимназию, шел в Александровский парк. Помню один день – туман, должно быть, октябрь. В парке была большая яма, на дне которой туман был еще гуще. Я сижу в этой яме и читаю Овидия, и ритм Овидия волнует меня до слез». Казенничал он много: слишком уж несовместимы были любопытный подвижный подросток и убийственная гимназическая рутина. Маму вызывали в школу – и легко догадаться, что она могла услышать от директора. Она приходила домой убитая горем, «с почерневшими веками», ложилась, страдая жестокой мигренью, и сестра Маруся бросала на Колю сердитые взгляды, и сам он мучился, чувствуя себя виноватым и жалея маму.
В «Евгении Онегине» Чуковский перечисляет вехи жизни обычного школьника: в первом классе «увлекался чехардою», «пытался во втором идти в Америку пешком», в третьем «бредил спортом» и пробегал походкой знаменитого Уточкина «чрез реакционный зал» (то есть рекреационный – большой коридор, где школьники проводят перемены). В четвертом писал стихи и посылал в «Одесский водосток» (в названии легко угадывается «Одесский листок») драму «Бешеный прыжок» – и, разумеется, получил отказ.
Коля много и без разбору читал – ровно то же, что и все мальчишки конца века: в поэме упомянут характернейший Майн Рид, прикрытый не менее характерным латинским учебником Ходобая. Но читал и совсем нехарактерное – уже с детства влюбился в стихи, множество их знал наизусть, интуитивно умел их понимать, соотносить с собой, жить ими. Редкого школьника ритм Овидия взволновал бы до слез. Читал он и упомянутый «Одесский листок», еще второклассником, учеником прогимназии – ему, больному скарлатиной, каждый день доставали газету с фельетоном Дорошевича – «и я с тем восторгом, с которым читают величайшие произведения искусства, читал эти фельетоны – необыкновенно талантливые». Читал и «Ниву», с которой позднее стал сотрудничать, и свидетельствовал позднее, что именно этот журнал приобщил его к литературе, заставил влюбиться в нее.
Разумеется, он пробовал писать стихи. Единственный сохранившийся стихотворный опыт маленького Коли приводится в автобиографическом рассказе «Бранделяк», который не появлялся в печати после единственной публикации в «Мурзилке» в 1940 году. В «Бранделяке» говорится об индюке, который жил во дворе, тряс красной бородой, и на приветствия отвечал по-французски: «Куркулю! Муркулю!» Мальчик звал индюка герцогом Бранделюк де Бранделяк и посвятил ему стихи. Стихи были такие:
Корней Чуковский: Серебряный герб
Здесь есть возможность читать онлайн «Корней Чуковский: Серебряный герб» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. год выпуска: 1961, категория: Детскиая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
- 40
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
Серебряный герб: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Серебряный герб»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Корней Чуковский: другие книги автора
Кто написал Серебряный герб? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Серебряный герб — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Серебряный герб», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.
Корней Иванович Чуковский
Детская повесть рисунки Н. Цейтлина
Зуев высыпал из ранца полдюжины мелких иконок — медных, жестяных, деревянных, бумажных, — разложил их перед собою на парте и стал деловито целовать их подряд, боясь пропустить хоть одну: как бы она не обиделась и не сделала ему какой-нибудь гадости.
Зуев молился недаром: через три или четыре минуты в нашем классе начнётся диктовка, страшная диктовка, которую мы ждали одиннадцать дней.
Одиннадцать дней назад к нам, стуча высокими каблучками, вошёл наш директор Бургмейстер (Шестиглазый, как звали мы его) и, словно читая стихи, сообщил нам своим певучим, торжественным голосом, что
Господин попечитель учебного округа его сиятельство граф Николай Фердинандович фон Люстих на днях осчастливит наш класс посещением и, быть может, пожелает присутствовать на русском уроке во время диктовки.
Теперь этот день наступил.
Мне особенно жалко Тимошу Макарова, моего лучшего друга, сидящего сзади, наискосок от меня. У него недавно был тиф, и он сильно отстал от класса. Его лопоухое, рыжее от веснушек лицо выражает смертельный испуг.
— Тимоша… погоди… я придумал!
В одну секунду я вытаскиваю у себя из-за пазухи верёвочный хвост от бумажного змея, привязываю к своему башмаку, а другой конец сую Тимоше:
— Привяжи к ноге… да покрепче!
И, покуда он возится с узлами хвоста, говорю:
— Дёрну раз — запятая. Два — восклицательный. Три — вопросительный. Четыре — двоеточие. Понял?
Тимоша весело кивает головой и пыжится сказать мне какое-то слово. Но он заика, и изо рта у него вылетают только две-три буквы и брызги слюны.
Рядом с ним сидит Муня Блохин, маленький, кучерявый и быстрый. Он тотчас ныряет под парту: расширить телефонную сеть.
Не может же он допустить, чтобы таким замечательным изобретением пользовался всего один человек! Нет, за спиной у Тимоши сидит второгодник Бугай. Нужно провести телефон и к нему.
Блохин достает из кармана бечёвку и протягивает её от Тимоши к Бугаю. Тот быстро прикрепляет её к своей правой ноге.
Рядом с Бугаем — Козельский, последний ученик в нашем классе, Зюзя Козельский, плакса, попрошайка и трус.
Нужно провести телефон и к нему, не то он заскулит и захнычет и выдаст нас всех с головой.
За Зюзей Козельским, на «Камчатке», у самой стены сидят знаменитые на всю гимназию губошлепы и лодыри, пучеглазые братья Бабенчиковы. У них кулаки как гири, нужно протянуть телефонные нити и к ним.
— Не забудьте же, — повторяет Блохин. — Раз — запятая, два восклицательный, три — вопросительный, четыре — двоеточие. Поняли?
А Зуев хоть и крестится, хоть и бормочет молитвы, но краем глаза все время поглядывает на меня и на Муню. И вдруг сгребает, как лопатой, всех своих святителей в ранец, срывает у себя с шеи шнурок и, опустившись на колени под партой, хозяйственно привязывает его к моему башмаку.
В нашем классе я считался чемпионом диктовки. Не знаю отчего, но чуть не с семилетнего возраста я писал без единой ошибки самые дремучие фразы. В запятых не ошибался никогда.
По другим предметам я бывал зачастую слаб, но по русскому языку у меня была сплошная пятерка, хотя и случалось, что тут же, по соседству с пятёркой, мне ставили в тетрадку единицу — за кляксы. Писать без клякс я тогда не умел, и все мои пальцы после каждой диктовки обычно были измазаны чернилами так, словно я нарочно совал их в чернильницу.
Но вот распахнулась дверь. В класс вошел не Бургмейстер, не сиятельный Люстих, которым нас пугали одиннадцать дней, а какой-то дубоватый незнакомец с неподвижным, топорным лицом. И немедленно начал диктовать нам диктовку.
Пришлось поработать моей правой ноге! Всё время, пока длилась диктовка, я дёргал, и дёргал, и дёргал ногою так, что у меня даже в глазах потемнело.
Диктовка была такая (я запомнил её от слова до слова):
«В тот день (дёрг!), когда доблестный Игорь (дёрг!), ведущий войска из лесов и болот (дёрг!), увидел (дёрг!), что в поле (дёрг!), где стояли враги (дёрг!), поднялось зловещее облако пыли (дёрг!), он сказал (дёрг! дёрг! дёрг! дёрг!): „Как сладко умереть за отчизну!“ (дёрг! дёрг!)
Загрузка...