Листригоны – краткое содержание Куприн

Листригоны

Очень кратко

Рыбаки-листригоны, потомки греческих колонистов, живут в крымском городке Балаклаве и, несмотря на тяжёлые погодные условия, добывают рыбу, иногда рискуя жизнью.

Тишина

В октябре, после отъезда дачников, в Балаклаве становится свежо, уютно и по-домашнему деловито. На улицу выползает всё исконное греческое население города. Теперь весь интерес жителей сосредоточен на рыбе. В кофейнях собираются рыбаки и избирается атаман. В девять часов вечера город погружается в сон, и нигде в России нет такой тишины, как в Балаклаве.

Возле Балаклавы находится гора, похожая на сказочное чудовище. При взгляде на неё в уме проносится стих Гомера об узкогорлой черноморской бухте, в которой Одиссей видел кровожадных листригонов.

Макрель

Идёт осень, вода холодеет, и пока ловится только маленькая рыбка макрель. Среди рыбаков особым уважением пользуется Юра Паратино, невысокий, крепкий, просоленный и просмолённый грек лет сорока. Юра — самый смелый, самый ловкий и самый хитрый среди рыбаков. Ещё макрель только думает из Керчи идти, а уже Юра знает, где поставить завод.

Первый пришедший баркас продаёт рыбу по самой высокой цене. И первым приходит Юра. Пока он торгуется, остальные баркасы только входят в бухту, стараясь обогнать друг друга, так как цены на рыбу всё падают и падают.

После прибытия баркасов Юра заходит в кофейню и широким жестом угощает всех кофе. А вся Балаклава нестерпимо воняет рыбой.

Воровство

Вечером в кофейнях заняты все столики. Кто-то во что-то играет, кто-то скучает. Несколько рыбаков выходят из кофейни, так как бухта полна кефалью. Дельфины, или, как их называют тут, свиньи, загнали рыбу в бухту и носятся по заливу, пожирая её. Рыбаки расставили свои сети, хотя это преступление: в бухте разрешается ловить рыбу только на удочку.

Рыбаки возвращаются в кофейню и ловят на себе плутоватые взгляды: не они одни промышляют браконьерством.

Белуга

Зимой рыбаки ловят белугу. В огромных сапогах, непромокаемых плащах и кожаных штанах они выходят на баркасах в открытое море. Каждый атаман имеет свои тайные места. За длинный путь в открытое море помощник делает снасти. На другой день или через день рыбаки вытаскивают снасти и, если повезёт, привозят белугу.

Однажды молодой рыбак Ваня Андруцаки выходит в море в плохую погоду, чего рыбаки обычно не делают. Сначала попадается несколько белужонков, потом ловля идёт хуже, крючки пустые. Вдруг одна из пойманных рыб встрепенулась. Это хорошая примета у рыбаков — поджидает подругу. Ваня тут же видит в своём перемёте огромную рыбину и сообщает об этом своей артели, хотя предупреждать события запрещает рыбацкий обычай. Рыба стремительно несётся вниз и увлекает за собой снасти. Рыбаки бросаются за ней, крючок перемёта вонзается Ване в ладонь, снасти путаются, лодка скачет по волнам, но Ваня доводит свою работу до конца. Артель продаёт рыбу по хорошей цене, балаклавские рыбаки едут в Севастополь, гуляют там на славу, и за Ваней закрепляется слава настоящего солёного атамана.

Господня рыба

Другой солёный атаман Коля Костанди знает множество легенд. Однажды улов был плохой, но в нём была одна маленькая рыбка с двумя мелкими пятнами на боках, которая называлась господней. Если её на секунду вытащить из моря, то ей уже не жить. Когда Иисус воскрес, и никто его не признал, он пришёл к матери, которая жарила рыбу. Мать сказала, что он должен сотворить чудо, тогда она уверует. Иисус взял рыбу двумя пальцами и рыба ожила. С тех пор на рыбе два пятна, след пальцев господних. Также её ещё называют Зевесова рыба.

Когда дует бора, или норд-ост, яростный таинственный ветер, который валит деревья и телеграфные столбы, рыбаки в море не идут — можно пропасть без вести. Один из рыбаков, Ваня Андруцаки, вышел, несмотря на бора, и вернулся обратно. Трое суток его баркас носился по морю. После трёх суток без сна, еды и питья, Ваня не мог вспомнить, что с ним было. Никто в Балаклаве не спал, все ждали возвращения рыбаков.

Вернувшись, рыбаки пошли в кофейню, потребовали вино и под музыку плясали как сумасшедшие. Отоспавшись, они смотрели на свою поездку, как на прогулку в Севастополь.

Водолазы

В Балаклавскую бухту корабли не заходят, зато во время Севастопольской осады бухта вмещала в себя чуть ли не четверть союзной флотилии. По легенде греков считается, что только благодаря стойкости греческого батальона столько времени продержался Севастополь. Однажды приехал сюда Николай I. На его приветствие «Здорово, ребята!», балаклавский батальон не ответил, а удивлённому императору объяснили, что здесь нет ребят, одни капитаны. И до сих пор добрая треть балаклавских жителей носит фамилию Капитанаки.

Говорят, что здесь, ища спасения от бури, когда-то затонула английская эскадра с большим количеством золота на борту. И вдруг неожиданно в бухту зашёл огромный, старинной конструкции, необыкновенно грязный корабль «Генуя». Всё мужское население Балаклавы собралось на пристани, гадая, кто это. Моряки оказались итальянцами. Пошли слухи, что они хотят поднять английские корабли. В успех этого никто не верит, так как многие безуспешно пытались добыть затонувшее золото.

Среди итальянцев был водолаз Сальваторе Трама, рассказавший диковинные вещи. Как он спускался на дно Бискайского залива и встречался там с электрическим скатом, как видел мёртвых моряков, брошенных за борт корабля, и как с его родственником случились галлюцинации.

Итальянцы жили на судне и на берег сходили редко. С рыбаками у них были вежливые, холодные отношения. Правда, однажды рыбаки оказали итальянцам услугу — спасли их маленький катер, когда он в шторм вышел в море.

С помощью нового аппарата Трама погрузился в воду. Погружение прошло успешно, но вернувшись, задыхаясь, с черным от прилива крови лицом Трама сказал, что корабль сильно засосан дном, и поднять его невозможно.

Итальянцы собирались уже отплыть, но тут наступил день крещения господня. Они встретили аплодисментами того, кто вытащил из воды брошенный священником крест.

Бешеное вино

К концу сентября в Балаклаве поспевает виноград. Молодое вино не успевает осесть в бочках, как его разливают по бутылкам. Если на следующий после попойки день выпить стакан холодной воды, то вино начинает бурлить в желудке, поэтому его и называют «бешеное вино».

Выпив вина, рыбаки веселятся, танцуют и устраивают бои тарантулов. А вечером сидят в кофейнях и мысленно твердят те слова, которые так часто вытатуированы на их телах: «Боже, храни моряка».

Краткое содержание «Листригоны»

Читать «Листригоны» в кратком содержании

Тишина

В октябре, после отъезда дачников, в Балаклаве становится свежо, уютно и по-домашнему деловито. На улицу выползает всё исконное греческое население города. Теперь весь интерес жителей сосредоточен на рыбе. В кофейнях собираются рыбаки и избирается атаман. В девять часов вечера город погружается в сон, и нигде в России нет такой тишины, как в Балаклаве.

Возле Балаклавы находится гора, похожая на сказочное чудовище. При взгляде на неё в уме проносится стих Гомера об узкогорлой черноморской бухте, в которой Одиссей видел кровожадных листригонов.

Макрель

Идёт осень, вода холодеет, и пока ловится только маленькая рыбка макрель. Среди рыбаков особым уважением пользуется Юра Паратино, невысокий, крепкий, просоленный и просмолённый грек лет сорока. Юра — самый смелый, самый ловкий и самый хитрый среди рыбаков. Ещё макрель только думает из Керчи идти, а уже Юра знает, где поставить завод.

Первый пришедший баркас продаёт рыбу по самой высокой цене. И первым приходит Юра. Пока он торгуется, остальные баркасы только входят в бухту, стараясь обогнать друг друга, так как цены на рыбу всё падают и падают.

После прибытия баркасов Юра заходит в кофейню и широким жестом угощает всех кофе. А вся Балаклава нестерпимо воняет рыбой.

Воровство

Вечером в кофейнях заняты все столики. Кто-то во что-то играет, кто-то скучает. Несколько рыбаков выходят из кофейни, так как бухта полна кефалью. Дельфины, или, как их называют тут, свиньи, загнали рыбу в бухту и носятся по заливу, пожирая её. Рыбаки расставили свои сети, хотя это преступление: в бухте разрешается ловить рыбу только на удочку.

Рыбаки возвращаются в кофейню и ловят на себе плутоватые взгляды: не они одни промышляют браконьерством.

Белуга

Зимой рыбаки ловят белугу. В огромных сапогах, непромокаемых плащах и кожаных штанах они выходят на баркасах в открытое море. Каждый атаман имеет свои тайные места. За длинный путь в открытое море помощник делает снасти. На другой день или через день рыбаки вытаскивают снасти и, если повезёт, привозят белугу.

Однажды молодой рыбак Ваня Андруцаки выходит в море в плохую погоду, чего рыбаки обычно не делают. Сначала попадается несколько белужонков, потом ловля идёт хуже, крючки пустые. Вдруг одна из пойманных рыб встрепенулась. Это хорошая примета у рыбаков — поджидает подругу. Ваня тут же видит в своём перемёте огромную рыбину и сообщает об этом своей артели, хотя предупреждать события запрещает рыбацкий обычай. Рыба стремительно несётся вниз и увлекает за собой снасти. Рыбаки бросаются за ней, крючок перемёта вонзается Ване в ладонь, снасти путаются, лодка скачет по волнам, но Ваня доводит свою работу до конца. Артель продаёт рыбу по хорошей цене, балаклавские рыбаки едут в Севастополь, гуляют там на славу, и за Ваней закрепляется слава настоящего солёного атамана.

Читайте также:  Скворцы - краткое содержание рассказа Куприна

Господня рыба

Другой солёный атаман Коля Костанди знает множество легенд. Однажды улов был плохой, но в нём была одна маленькая рыбка с двумя мелкими пятнами на боках, которая называлась господней. Если её на секунду вытащить из моря, то ей уже не жить. Когда Иисус воскрес, и никто его не признал, он пришёл к матери, которая жарила рыбу. Мать сказала, что он должен сотворить чудо, тогда она уверует. Иисус взял рыбу двумя пальцами и рыба ожила. С тех пор на рыбе два пятна, след пальцев господних. Также её ещё называют Зевесова рыба.

Когда дует бора, или норд-ост, яростный таинственный ветер, который валит деревья и телеграфные столбы, рыбаки в море не идут — можно пропасть без вести. Один из рыбаков, Ваня Андруцаки, вышел, несмотря на бора, и вернулся обратно. Трое суток его баркас носился по морю. После трёх суток без сна, еды и питья, Ваня не мог вспомнить, что с ним было. Никто в Балаклаве не спал, все ждали возвращения рыбаков.

Вернувшись, рыбаки пошли в кофейню, потребовали вино и под музыку плясали как сумасшедшие. Отоспавшись, они смотрели на свою поездку, как на прогулку в Севастополь.

Водолазы

В Балаклавскую бухту корабли не заходят, зато во время Севастопольской осады бухта вмещала в себя чуть ли не четверть союзной флотилии. По легенде греков считается, что только благодаря стойкости греческого батальона столько времени продержался Севастополь. Однажды приехал сюда Николай I. На его приветствие «Здорово, ребята!», балаклавский батальон не ответил, а удивлённому императору объяснили, что здесь нет ребят, одни капитаны. И до сих пор добрая треть балаклавских жителей носит фамилию Капитанаки.

Говорят, что здесь, ища спасения от бури, когда-то затонула английская эскадра с большим количеством золота на борту. И вдруг неожиданно в бухту зашёл огромный, старинной конструкции, необыкновенно грязный корабль «Генуя». Всё мужское население Балаклавы собралось на пристани, гадая, кто это. Моряки оказались итальянцами. Пошли слухи, что они хотят поднять английские корабли. В успех этого никто не верит, так как многие безуспешно пытались добыть затонувшее золото.

Среди итальянцев был водолаз Сальваторе Трама, рассказавший диковинные вещи. Как он спускался на дно Бискайского залива и встречался там с электрическим скатом, как видел мёртвых моряков, брошенных за борт корабля, и как с его родственником случились галлюцинации.

Итальянцы жили на судне и на берег сходили редко. С рыбаками у них были вежливые, холодные отношения. Правда, однажды рыбаки оказали итальянцам услугу — спасли их маленький катер, когда он в шторм вышел в море.

С помощью нового аппарата Трама погрузился в воду. Погружение прошло успешно, но вернувшись, задыхаясь, с черным от прилива крови лицом Трама сказал, что корабль сильно засосан дном, и поднять его невозможно.

Итальянцы собирались уже отплыть, но тут наступил день крещения господня. Они встретили аплодисментами того, кто вытащил из воды брошенный священником крест.

Бешеное вино

К концу сентября в Балаклаве поспевает виноград. Молодое вино не успевает осесть в бочках, как его разливают по бутылкам. Если на следующий после попойки день выпить стакан холодной воды, то вино начинает бурлить в желудке, поэтому его и называют «бешеное вино».

Выпив вина, рыбаки веселятся, танцуют и устраивают бои тарантулов. А вечером сидят в кофейнях и мысленно твердят те слова, которые так часто вытатуированы на их телах: «Боже, храни моряка».

Александр Куприн – Листригоны

Александр Куприн – Листригоны краткое содержание

Листригоны – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

В конце октября или в начале ноября Балаклава – этот оригинальнейший уголок пестрой русской империи – начинает жить своеобразной жизнью. Дни еще теплы и по-осеннему ласковы, но по ночам стоят холода, и земля гулко звенит под ногами. Последние курортные гости потянулись в Севастополь со своими узлами, чемоданами, корзинами, баулами, золотушными детьми и декадентскими девицами. Как воспоминание о гостях, остались только виноградные ошкурки, которые, в видах своего драгоценного здоровья, разбросали больные повсюду – на набережной и по узким улицам – в противном изобилии, да еще тот бумажный сор в виде окурков, клочков писем и газет, что всегда остается после дачников.

И сразу в Балаклаве становится просторно, свежо, уютно и по-домашнему деловито, точно в комнатах после отъезда нашумевших, накуривших, насоривших непрошеных гостей. Выползает на улицу исконное, древнегреческое население, до сих пор прятавшееся по каким-то щелям и задним каморкам.

На набережной, поперек ее, во всю ширину, расстилаются сети. На грубых камнях мостовой они кажутся нежными и тонкими, как паутина, а рыбаки ползают по ним на четвереньках, подобно большим черным паукам, сплетающим разорванную воздушную западню. Другие сучат бечевку на белугу и на камбалу и для этого с серьезным, деловитым видом бегают взад и вперед по мостовой с веревкой через плечи, беспрерывно суча перед собой клубок ниток.

Атаманы баркасов оттачивают белужьи крючки – иступившиеся медные крючки, на которые, по рыбачьему поверью, рыба идет гораздо охотнее, чем на современные, английские, стальные. На той стороне залива конопатят, смолят и красят лодки, перевернутые вверх килем.

У каменных колодцев, где беспрерывно тонкой струйкой бежит и лепечет вода, подолгу, часами, судачат о своих маленьких хозяйских делах худые, темнолицые, большеглазые, длинноносые гречанки, так странно и трогательно похожие на изображение богородицы на старинных византийских иконах.

И все это совершается неторопливо, по-домашнему, по-соседски, с вековечной привычной ловкостью и красотой, под нежарким осенним солнцем на берегах синего, веселого залива, под ясным осенним небом, которое спокойно лежит над развалиной покатых плешивых гор, окаймляющих залив.

О дачниках нет и помину. Их точно и не было. Два-три хороших дождя – и смыта с улиц последняя память о них. И все это бестолковое и суетливое лето с духовой музыкой по вечерам, и с пылью от дамских юбок, и с жалким флиртом, и спорами на политические темы – все становится далеким и забытым сном. Весь интерес рыбачьего поселка теперь сосредоточен только на рыбе.

В кофейнях у Ивана Юрьича и у Ивана Адамовича под стук костяшек домино рыбаки собираются в артели; избирается атаман. Разговор идет о паях, о половинках паев, о сетях, о крючках, о наживке, о макрели, о кефали, о лобане, о камсе и султанке, о камбале, белуге и морском петухе. В девять часов весь город погружается в глубокий сон.

Нигде во всей России, – а я порядочно ее изъездил по всем направлениям, – нигде я не слушал такой глубокой, полной, совершенной тишины, как в Балаклаве.

Выходишь на балкон – и весь поглощаешься мраком и молчанием. Черное небо, черная вода в заливе, черные горы. Вода так густа, так тяжела и так спокойна, что звезды отражаются в ней, не рябясь и не мигая. Тишина не нарушается ни одним звуком человеческого жилья. Изредка, раз в минуту, едва расслышишь, как хлюпнет маленькая волна о камень набережной. И этот одинокий, мелодичный звук еще больше углубляет, еще больше настораживает тишину. Слышишь, как размеренными толчками шумит кровь у тебя в ушах. Скрипнула лодка на своем канате. И опять тихо. Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном черном объятии.

Гляжу налево, туда, где узкое горло залива исчезает, сузившись между двумя горами.

Там лежит длинная, пологая гора, увенчанная старыми развалинами. Если приглядишься внимательно, то ясно увидишь всю ее, подобную сказочному гигантскому чудовищу, которое, припав грудью к заливу и глубоко всунув в воду свою темную морду с настороженным ухом, жадно пьет и не может напиться.

На том месте, где у чудовища должен приходиться глаз, светится крошечной красной точкой фонарь таможенного кордона. Я знаю этот фонарь, я сотни раз проходил мимо него, прикасался к нему рукой. Но в странной тишине и в глубокой черноте этой осенней ночи я все яснее вижу и спину и морду древнего чудовища, и я чувствую, что его хитрый и злобный маленький раскаленный глаз следит за мною с затаенным чувством ненависти.

В уме моем быстро проносится стих Гомера об узкогорлой черноморской бухте, в которой Одиссей видел кровожадных листригонов. Я думаю также о предприимчивых, гибких, красивых генуэзцах, воздвигавших здесь, на челе горы, свои колоссальные крепостные сооружения. Думаю также о том, как однажды бурной зимней ночью разбилась о грудь старого чудовища целая английская флотилия вместе с гордым щеголеватым кораблем “Black Prince” [“Черный принц” (англ.)], который теперь покоится на морском дне, вот здесь, совсем близко около меня, со своими миллионами золотых слитков и сотнями жизней.

Читайте также:  Куст сирени – краткое содержание рассказа Куприна

Старое чудовище в полусне щурит на меня свой маленький, острый, красный глаз. Оно представляется мне теперь старым-старым, забытым божеством, которое в этой черной тишине грезит своими тысячелетними снами. И чувство странной неловкости овладевает мною.

Раздаются замедленные, ленивые шаги ночного сторожа, и я различаю не только каждый удар его кованых, тяжелых рыбачьих сапогов о камни тротуара, но слышу также, как между двумя шагами он чиркает каблуками. Так ясны эти звуки среди ночной тиши, что мне кажется, будто я иду вместе с ним, хотя до него – я знаю наверное – более целой версты. Но вот он завернул куда-то вбок, в мощеный переулок, или, может быть, присел на скамейку: шаги его смолкли. Тишина. Мрак.

Идет осень. Вода холодеет. Пока ловится только маленькая рыба в мережки, в эти большие вазы из сетки, которые прямо с лодки сбрасываются на дно. Но вот раздается слух о том, что Юра Паратино оснастил свой баркас и отправил его на место между мысом Айя и Ласпи, туда, где стоит его макрельный завод.

Конечно, Юра Паратино – не германский император, не знаменитый бас, не модный писатель, не исполнительница цыганских романсов, но когда я думаю о том, каким весом и уважением окружено его имя на всем побережье Черного моря, – я с удовольствием и с гордостью вспоминаю его дружбу ко мне.

Юра Паратино вот каков: это невысокий, крепкий, просоленный и просмоленный грек, лет сорока. У него бычачья шея, темный цвет лица, курчавые черные волосы, усы, бритый подбородок квадратной формы, с животным угибом посредине, – подбородок, говорящий о страшной воле и большой жестокости, тонкие, твердые, энергично опускающиеся углами вниз губы. Нет ни одного человека среди рыбаков ловчее, хитрее, сильнее и смелее Юры Паратино. Никто еще не мог перепить Юру, и никто не видал его пьяным. Никто не сравнится с Юрой удачливостью – даже сам знаменитый Федор из Олеиза.

Краткое содержание Куприн Листригоны

Рассказ «Листригоны» красочно показывает нам быт и времяпровождение крымских рыбаков, которые рискуя собственной жизнью, в любые погодные условия добывают рыбу. Куприн описывает жизнь реальных людей, с которыми ему лично удалось пообщаться, и даже не меняет их имён при написании текста.

Именно «Листригонами» назвал автор героев, как сказочных пиратов из «Одиссеи», выделив тем самым дошедшие с далёких времён обычаи и нравы.

Действие происходит в тихом Крымском городе Балаклаве. В большинстве своём жителями этого города являются греки. Это мужественные и сильные люди, их бесстрашие и отвагу перед стихией Куприн изображает в рассказе очень красочно. Весь их интерес сосредоточен на добыче рыбы. Тихими вечерами, когда город погружается в сон, рыбаки собираются в кофейнях.

В эти кофейни и любит заходить Юра Паратино, смелый и ловкий, который пользуется особым положением в городке. В холодную погоду на дворе, после прибытия в бухту баркасов с рыбой и продав её выгодно, Юра любил угощать всех горячим кофе. В такие дни, обычно все столики бывают заняты.

Зимой же рыбаки выходят на баркасах в море ловить белугу, при этом у каждого есть свои тайные места. В плохую погоду, как правило, никто из рыбаков не рыбачит, но один из них Ваня Андруцаки всё же решился. Поймав совсем немного рыбы, он замечает, как встрепенулась одна из них. Ваня понимает, что его ждёт отличный улов, так как это хорошая примета.

В этот самый момент, он видит огромную рыбу и, нарушая рыбацкий обычай, сообщает об этом остальным. Тут рыба с молниеносной скоростью устремляется вниз, прихватив с собой снасти. Ваня с рыбаками пускаются за ней в погоню, в этот момент ему в ладонь втыкается крючок, лодку подбрасывает на волнах, снасти все перепутаны. Но это ничуть никого не напугало, и Ваня доделывает всю работу. Продав чуть позже рыбу по отличной цене, рыбаки снова едут отдыхать на славу, прозвав Ваню отныне – атаманом.

Таким же атаманом был и Коля Костанди, который ко всему прочему был отличным знатоком огромного количества легенд. Как то ему попалась всего одна совсем маленькая рыба, которую называют господней. Считалось, что если её хоть на секундочку кто сможет достать из моря, то она умрёт. На этой рыбе имеется два пятна, по легенде считается, что это следы пальцев Иисуса. Так как, когда он воскрес, все отказывались его признавать, как доказательство он сотворил чудо. Рыбу, которую собиралась пожарить его матушка, он взял двумя пальцами и она сразу ожила.

Когда в Балаклаве дует бора или норд-ост, очень сильный ветер, никто в эти дни в море старается не выходить, так как это опасно для жизни. Но один из рыбаков всё-таки решил выйти в море. Долгих три дня без еды, питья и сна носило его баркас по морю. От ужаса, он даже и вспомнить потом не мог, как прошли эти дни. Весь город переживал, все ждали его возвращения.

В бухту Балаклавы корабли не заходят ещё со времён осады Севастополя. Существует легенда, что когда давно приезжал сюда Николай I, он приветствовал весь батальон словами «Здорово, ребята!», в ответ была лишь тишина. Позже императору объяснили, что здесь одни капитаны. По сей день, некоторые жители носят фамилию Капитанаки.

Ещё одна история произошла много лет назад, когда спасаясь от бури в бухте затонул корабль с золотом. Многие пытались его добыть, но так и безуспешно.

А когда в Балаклаве созревает виноград, в такие моменты, даже вино осесть в бочках не успевает. Называют такое вино – бешеным, так как считается, если на следующий день выпить холодной воды, то в желудке начинает всё булькать. В такие дни рыбаки организовывают сражения тарантулов, веселятся, а по вечерам сидят по кофейням повторяя часто «Боже, храни моряка».

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Куприн. Все произведения

Листригоны. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Произведение философа посвящено рассмотрению характерных черт высокоразвитых европейских стран конца двадцатого века, сложившихся в общество потребления.

Вася с мамой зашли в почти пустой зоомагазин. Не было там никакого товара, кроме двух маленьких черепашек. Мальчик воскликнул от радости.

Книга Джонатана Свифта Сказка бабочки потрясла весь мир, потому что затронула болезненную тему – роль церкви в обществе, точнее книга говорила о проблемах церкви.

«Волоколамское шоссе» занимает центральное место в литературном наследии Бека Александра. Произведение создано во время Великой Отечественной войны. Первая публикация произведения вышла с черновым названием «Панфиловцы на первом рубеже».

В подвале дома одного купца жили муж и жена. Их фамилия была Орловы. Муж Григорий работал сапожником. Специалистом он был хорошим и заказы у него всегда были. Жена Матрёна помогала ему чинить обувь

Краткое содержание листригоны

Ответ

В октябре, после отъезда дачников, в Балаклаве становится свежо, уютно и по-домашнему деловито. На улицу выползает всё исконное греческое население города. Теперь весь интерес жителей сосредоточен на рыбе. В кофейнях собираются рыбаки и избирается атаман. В девять часов вечера город погружается в сон, и нигде в России нет такой тишины, как в Балаклаве.

Возле Балаклавы находится гора, похожая на сказочное чудовище. При взгляде на неё в уме проносится стих Гомера об узкогорлой черноморской бухте, в которой Одиссей видел кровожадных лис

Идёт осень, вода холодеет, и пока ловится только маленькая рыбка макрель. Среди рыбаков особым уважением пользуется Юра Паратино, невысокий, крепкий, просоленный и просмолённый грек лет сорока. Юра — самый смелый, самый ловкий и самый хитрый среди рыбаков. Ещё макрель только думает из Керчи идти, а уже Юра знает, где поставить завод.

Первый пришедший баркас продаёт рыбу по самой высокой цене. И первым приходит Юра. Пока он торгуется, остальные баркасы только входят в бухту, стараясь обогнать друг друга, так как цены на рыбу всё падают и падают.

После прибытия баркасов Юра заходит в кофейню и широким жестом угощает всех кофе. А вся Балаклава нестерпимо воняет рыбой.

Вечером в кофейнях заняты все столики. Кто-то во что-то играет, кто-то скучает. Несколько рыбаков выходят из кофейни, так как бухта полна кефалью. Дельфины, или, как их называют тут, свиньи, загнали рыбу в бухту и носятся по заливу, пожирая её. Рыбаки расставили свои сети, хотя это преступление: в бухте разрешается ловить рыбу только на удочку.

Читайте также:  На переломе (кадеты) - краткое содержание рассказа Куприна

Рыбаки возвращаются в кофейню и ловят на себе плутоватые взгляды: не они одни промышляют браконьерством.

Зимой рыбаки ловят белугу. В огромных сапогах, непромокаемых плащах и кожаных штанах они выходят на баркасах в открытое море. Каждый атаман имеет свои тайные места. За длинный путь в открытое море помощник делает снасти. На другой день или через день рыбаки вытаскивают снасти и, если повезёт, привозят белугу.

Однажды молодой рыбак Ваня Андруцаки выходит в море в плохую погоду, чего рыбаки обычно не делают. Сначала попадается несколько белужонков, потом ловля идёт хуже, крючки пустые. Вдруг одна из пойманных рыб встрепенулась. Это хорошая примета у рыбаков — поджидает подругу. Ваня тут же видит в своём перемёте огромную рыбину и сообщает об этом своей артели, хотя предупреждать события запрещает рыбацкий обычай. Рыба стремительно несётся вниз и увлекает за собой снасти. Рыбаки бросаются за ней, крючок перемёта вонзается Ване в ладонь, снасти путаются, лодка скачет по волнам, но Ваня доводит свою работу до конца. Артель продаёт рыбу по хорошей цене, балаклавские рыбаки едут в Севастополь, гуляют там на славу, и за Ваней закрепляется слава настоящего солёного атамана.

Другой солёный атаман Коля Костанди знает множество легенд. Однажды улов был плохой, но в нём была одна маленькая рыбка с двумя мелкими пятнами на боках, которая называлась господней. Если её на секунду вытащить из моря, то ей уже не жить. Когда Иисус воскрес, и никто его не признал, он пришёл к матери, которая жарила рыбу. Мать сказала, что он должен сотворить чудо, тогда она уверует. Иисус взял рыбу двумя пальцами и рыба ожила. С тех пор на рыбе два пятна, след пальцев господних. Также её ещё называют Зевесова рыба.

Когда дует бора, или норд-ост, яростный таинственный ветер, который валит деревья и телеграфные столбы, рыбаки в море не идут — можно пропасть без вести. Один из рыбаков, Ваня Андруцаки, вышел, несмотря на бора, и вернулся обратно. Трое суток его баркас носился по морю. После трёх суток без сна, еды и питья, Ваня не мог вспомнить, что с ним было. Никто в Балаклаве не спал, все ждали возвращения рыбаков.

Вернувшись, рыбаки пошли в кофейню, потребовали вино и под музыку плясали как сумасшедшие. Отоспавшись, они смотрели на свою поездку, как на прогулку в Севастополь.

Александр Куприн: Листригоны

Здесь есть возможность читать онлайн «Александр Куприн: Листригоны» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Русская классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

  • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5

Листригоны: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Листригоны»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Александр Куприн: другие книги автора

Кто написал Листригоны? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Листригоны — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Листригоны», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.

В конце октября или в начале ноября Балаклава – этот оригинальнейший уголок пестрой русской империи – начинает жить своеобразной жизнью. Дни еще теплы и по-осеннему ласковы, но по ночам стоят холода, и земля гулко звенит под ногами. Последние курортные гости потянулись в Севастополь со своими узлами, чемоданами, корзинами, баулами, золотушными детьми и декадентскими девицами. Как воспоминание о гостях, остались только виноградные ошкурки, которые, в видах своего драгоценного здоровья, разбросали больные повсюду – на набережной и по узким улицам – в противном изобилии, да еще тот бумажный сор в виде окурков, клочков писем и газет, что всегда остается после дачников.

И сразу в Балаклаве становится просторно, свежо, уютно и по-домашнему деловито, точно в комнатах после отъезда нашумевших, накуривших, насоривших непрошеных гостей. Выползает на улицу исконное, древнегреческое население, до сих пор прятавшееся по каким-то щелям и задним каморкам.

На набережной, поперек ее, во всю ширину, расстилаются сети. На грубых камнях мостовой они кажутся нежными и тонкими, как паутина, а рыбаки ползают по ним на четвереньках, подобно большим черным паукам, сплетающим разорванную воздушную западню. Другие сучат бечевку на белугу и на камбалу и для этого с серьезным, деловитым видом бегают взад и вперед по мостовой с веревкой через плечи, беспрерывно суча перед собой клубок ниток.

Атаманы баркасов оттачивают белужьи крючки – иступившиеся медные крючки, на которые, по рыбачьему поверью, рыба идет гораздо охотнее, чем на современные, английские, стальные. На той стороне залива конопатят, смолят и красят лодки, перевернутые вверх килем.

У каменных колодцев, где беспрерывно тонкой струйкой бежит и лепечет вода, подолгу, часами, судачат о своих маленьких хозяйских делах худые, темнолицые, большеглазые, длинноносые гречанки, так странно и трогательно похожие на изображение богородицы на старинных византийских иконах.

И все это совершается неторопливо, по-домашнему, по-соседски, с вековечной привычной ловкостью и красотой, под нежарким осенним солнцем на берегах синего, веселого залива, под ясным осенним небом, которое спокойно лежит над развалиной покатых плешивых гор, окаймляющих залив.

О дачниках нет и помину. Их точно и не было. Два-три хороших дождя – и смыта с улиц последняя память о них. И все это бестолковое и суетливое лето с духовой музыкой по вечерам, и с пылью от дамских юбок, и с жалким флиртом, и спорами на политические темы – все становится далеким и забытым сном. Весь интерес рыбачьего поселка теперь сосредоточен только на рыбе.

В кофейнях у Ивана Юрьича и у Ивана Адамовича под стук костяшек домино рыбаки собираются в артели; избирается атаман. Разговор идет о паях, о половинках паев, о сетях, о крючках, о наживке, о макрели, о кефали, о лобане, о камсе и султанке, о камбале, белуге и морском петухе. В девять часов весь город погружается в глубокий сон.

Нигде во всей России, – а я порядочно ее изъездил по всем направлениям, – нигде я не слушал такой глубокой, полной, совершенной тишины, как в Балаклаве.

Выходишь на балкон – и весь поглощаешься мраком и молчанием. Черное небо, черная вода в заливе, черные горы. Вода так густа, так тяжела и так спокойна, что звезды отражаются в ней, не рябясь и не мигая. Тишина не нарушается ни одним звуком человеческого жилья. Изредка, раз в минуту, едва расслышишь, как хлюпнет маленькая волна о камень набережной. И этот одинокий, мелодичный звук еще больше углубляет, еще больше настораживает тишину. Слышишь, как размеренными толчками шумит кровь у тебя в ушах. Скрипнула лодка на своем канате. И опять тихо. Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном черном объятии.

Гляжу налево, туда, где узкое горло залива исчезает, сузившись между двумя горами.

Там лежит длинная, пологая гора, увенчанная старыми развалинами. Если приглядишься внимательно, то ясно увидишь всю ее, подобную сказочному гигантскому чудовищу, которое, припав грудью к заливу и глубоко всунув в воду свою темную морду с настороженным ухом, жадно пьет и не может напиться.

На том месте, где у чудовища должен приходиться глаз, светится крошечной красной точкой фонарь таможенного кордона. Я знаю этот фонарь, я сотни раз проходил мимо него, прикасался к нему рукой. Но в странной тишине и в глубокой черноте этой осенней ночи я все яснее вижу и спину и морду древнего чудовища, и я чувствую, что его хитрый и злобный маленький раскаленный глаз следит за мною с затаенным чувством ненависти.

Ссылка на основную публикацию