29.03.2020

Боярин Орша – краткое содержание поэмы Лермонтов

Краткое содержание Лермонтов Боярин Орша

С самых первых строчек произведения, мы узнаем, что в Москве был такой боярин по имени Орша, имя которому дал Иван Грозный. Он богатый человек, по происхождению коренной казак. Кровь горячая, резкий, в выражениях, и в то же время, очень предан царю. Государю нравится, как Орша служит ему, и хорошо приплачивает, да подарками заваливает.

Но Михаил был человеком хмурым, не любил шума и придворной суеты, ему не нравились льстецы, которые так и кружились около царя. И боярин подал прошение отпустить его домой, который стоит на берегу Днепра долго совсем бесхозный.

Царь отпустил его. И когда Михаил прибыл домой, то он стал сразу же наводить порядок. Везде развесил в углах иконы, украшенные драгоценностями, постелил на полы и повесил в палатах дорогие ковры. Но больше всего он любил свою дочь, о которой думал постоянно. Девушка росла милой, красивой и невинной девушкой, как зеленое молодое дерево среди могильных плит на кладбище.

Все в доме вроде хорошо, но мается боярин, и ночами ему не спится, страх какой-то одолевает . Никогда он так не боялся ни темных ночей, ни гроз, ведь Орша воевал и побеждал неприятеля в грозных битвах. Даже гнев царя ему не так был страшен. И вдруг такое беспокойство и боязнь?!

И зовет Михаил своего любимого слугу Сокола, чтобы тот помог заснуть ему и рассказать какую-нибудь сказку. И тот повествует ему сказание о девушке, которая была дочерью царя, но, несмотря на свое положение, влюбилась в своего раба, за что была жестоко убита со своим возлюбленным. Орша отправил слугу спать, а самого же одолела тревога и беспокойство. Почему Сокол рассказал ему именно эту сказку?

И тогда боярин решил отправиться ночью, проверить опочивальню своей дочери. Около спальни сладко спала няня, но когда она услышала шаги хозяина, то быстро соскочила. Боярин, стал слушать, на самом деле ли дочь спит, может Сокол хотел оболгать девушку. И тут он слышит мужской и женский голос. Он врывается к дочери и видит там своего раба, которого он выкупил на ярмарке младенцем и вырастил при своем доме. Разъяренный, он заковывает Арсения в цепи и страшно подвергает пыткам, дочь же свою он заточил в комнате, а ключи выбросил в реку.

Молодому человеку удается сбежать. Ему помогли его друзья, которые разбойничали в лесах.

Орша с той поры зажил спокойно, и как защитник своего государства, идет воевать против наступающих поляков. На поле битвы он встречает Арсения, который умоляет рассказать про его возлюбленную. Смертельно раненный боярин прощает его и говорит, что дочь его сильно страдает, желая умереть.

Узнав об этом, Арсений мчится к девушке, но застает ее мертвой. Он молит Бога, чтобы тот вернул ее на землю, но чуда не происходит. Чувствуя себя виноватым в происшедшем, Арсений уезжает далеко-далеко. Жизнь без нее потеряла просто смысл.

Поэма учит нас достаточно разбираться в любых вопросах, в том числе и любовных. Если ты любишь человека, и чувствуешь, что свобода тебе дороже, не давай обещание о совместной жизни, иначе все может закончиться трагически, как в данном творении автора.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Лермонтов. Все произведения

Боярин Орша. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Речь идет об одном мужике Макаре, который жил в слободе Чалган, в Тайге вместе с якутами. Был он потомком русских крестьян, чем изрядно гордился и считал себя на головы выше якут, татар и всех, кто его окружал.

В произведении «По ком звонит колокол», созданном американским писателем Эрнестом Хемингуэем, повествуется о событиях второй мировой войны.

Дениска, Мишка и Алёнка жили в одном дворе. Они часто гуляли и играли вместе. И вот недавно они снова проводили своё свободное время во дворе. Дело было перед новогодними праздниками. Во двор въехала грузовая машина

Совершая паломничество в Кентербери в апреле месяце, в харчевне останавливаются и знакомятся между собой группа из 29 человек. Они все разного социального статуса, в разном экономическом положении

Родился Чинк. Как взрослеющий щенок он не обладал качествами крепкой собаки. Он был глуповат, неуклюж. Больше он был похож на проказника. Его всегда хозяин находил догрызающим очередную обувь.

Михаил Лермонтов – Боярин Орша

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги “Боярин Орша”

Описание и краткое содержание “Боярин Орша” читать бесплатно онлайн.

Михаил Юрьевич Лермонтов

Then burst her heart in one long shriek,

And to the earth she fell like stone

Or statue from its base o’erthrown.

Во время оно жил да был
В Москве боярин Михаил,
Прозваньем Орша. – Важный сан
Дал Орше Грозный Иоанн;
Он дал ему с руки своей
Кольцо, наследие царей;
Он дал ему в веселый миг
Соболью шубу с плеч своих;
В день воскресения Христа
Поцеловал его в уста
И обещался в тот же день
Дать тридцать царских деревень
С тем, чтобы Орша до конца
Не отлучался от дворца.
Но Орша нравом был угрюм:
Он не любил придворный шум,
При виде трепетных льстецов
Щипал концы седых усов,
И раз, опричным огорчен,
Так Иоанну молвил он:
«Надежа-царь! пусти меня
На родину – я день от дня
Всё старе – даже не могу
Обиду выместить врагу:
Есть много слуг в дворце твоем.
Пусти меня! – мой старый дом
На берегу Днепра крутом
Близ рубежа Литвы чужой
Оброс могильною травой;
Пробудь я здесь еще хоть год,
Он догниет – и упадет;
Дай поклониться мне Днепру…
Там я родился – там умру!»

И он узрел свой старый дом.
Покои темные кругом
Уставил златом и сребром;
Икону в ризе дорогой
В алмазах, в жемчуге, с резьбой
Повесил в каждом он углу,
И запестрелись на полу
Узоры шелковых ковров.
Но лучше царских всех даров
Был божий дар – младая дочь;
Об ней он думал день и ночь,
В его глазах она росла
Свежа, невинна, весела,
Цветок грядущего святой,
Былого памятник живой!
Так средь развалин иногда
Растет береза: молода,
Мила над плитами гробов
Игрою шепчущих листов,
И та холодная стена
Ее красой оживлена.

Туманно в поле и темно,
Одно лишь светится окно
В боярском доме – как звезда
Сквозь тучи смотрит иногда.
Тяжелый звякнул уж затвор,
Угрюм и пуст широкий двор.
Вот, испытав замки дверей,
С гремучей связкою ключей
К калитке сторож подошел
И взоры на небо возвел:
«А завтра быть грозе большой! —
Сказал крестясь старик седой, —
Смотри-ка, молния вдали
Так и доходит до земли,
И белый месяц, как монах,
Завернут в черных облаках;
И воет ветер будто зверь.
Дай кучу злата мне теперь,
С конюшни лучшего коня
Сейчас седлайте для меня,
Нет, не отъеду от крыльца
Ни для родимого отца!»
Так рассуждая сам с собой,
Кряхтя, старик пошел домой.
Лишь вдалеке едва гремят
Его ключи – вокруг палат
Всё снова тихо и темно,
Одно лишь светится окно.
Всё в доме спит – не спит один
Его угрюмый властелин
В покое пышном и большом
На ложе бархатном своем.
Полусгоревшая свеча
Пред ним, сверкая и треща,
Порой на каждый льет предмет
Какой-то странный полусвет.
Висят над ложем образа;
Их ризы блещут, их глаза
Вдруг оживляются, глядят —
Но с чем сравнить подобный взгляд?
Он непонятней и страшней
Всех мертвых и живых очей!
Томит боярина тоска;
Уж поздно. Под окном река
Шумит – и с бурей заодно
Гремучий дождь стучит в окно.
Чернеет тень во всех углах —
И – странно – Оршу обнял страх!
Бывал он в битвах, хоть и стар,
Против поляков и татар,
Слыхал он грозный царский глас,
Встречал и взор, в недобрый час:
Ни разу дух его крутой
Не ослабел перед бедой;
Но тут, – он свистнул, и взошел
Любимый раб его, Сокол.

И молвил Орша: «Скучно мне,
Всё думы черные одне.
Садись поближе на скамью,
И речью грусть рассей мою…
Пожалуй, сказку ты начни
Про прежние златые дни,
И я, припомнив старину,
Под говор слов твоих засну».
И на скамью присел Сокол
И речь такую он завел:

«Жил-был за тридевять земель
В тридцатом княжестве отсель
Великий и премудрый царь.
Ни в наше времечко, ни встарь
Никто не видывал пышней
Его палат – и много дней
В весельи жизнь его текла,
Покуда дочь не подросла.

«Тот царь был слаб и хил и стар,
А дочь непрочный ведь товар!
Ее, как лучший свой алмаз,
Он скрыл от молодецких глаз;
И на его царевну дочь
Смотрел лишь день да темна ночь,
И целовать красотку мог
Лишь перелетный ветерок.

«И царь тот раза три на дню
Ходил смотреть на дочь свою;
Но вздумал вдруг он в темну ночь
Взглянуть, как спит младая дочь.
Свой ключ серебряный он взял,
Сапожки шелковые снял,
И вот приходит в башню ту,
Где скрыл царевну-красоту.

«Вошел – в светлице тишина;
Дочь сладко спит, но не одна;
Припав на грудь ее главой
С ней царский конюх молодой.
И прогневился царь тогда,
И повелел он без суда
Их вместе в бочку засмолить
И в сине море укатить…»

И быстро на устах раба,
Как будто тайная борьба
В то время совершалась в нем,
Улыбка вспыхнула – потом
Он очи на небо возвел,
Вздохнул и смолк. «Ступай, Сокол! —
Махнув дрожащею рукой,
Сказал боярин, – в час иной
Расскажешь сказку до конца
Про оскорбленного отца!»

И по морщинам старика,
Как тени облака, слегка
Промчались тени черных дум,
Встревоженный и быстрый ум
Вблизи предвидел много бед.
Он жил: он знал людей и свет,
Он злом не мог быть удивлен;
Добру ж давно не верил он,
Не верил, только потому,
Что верил некогда всему!

И вспыхнул в нем остаток сил,
Он с ложа мягкого вскочил,
Соболью шубу на плеча
Накинул он – в руке свеча,
И вот дрожа идет скорей
К светлице дочери своей.
Ступени лестницы крутой
Под тяжкою его стопой
Скрыпят – и свечка раза два
Из рук не выпала едва.

Он видит, няня в уголке
Сидит на старом сундуке
И спит глубоко, и порой
Во сне качает головой;
На ней, предчувствием объят,
На миг он удержал свой взгляд
И мимо – но послыша стук,
Старуха пробудилась вдруг,
Перекрестилась, и потом
Опять заснула крепким сном,
И, занята своей мечтой,
Вновь закачала головой.

Стоит боярин у дверей
Светлицы дочери своей
И чутким ухом он приник
К замку – и думает старик:
«Нет! непорочна дочь моя,
А ты, Сокол, ты раб, змея,
За дерзкий, хитрый свой намек
Получишь гибельный урок!»
Но вдруг… о горе, о позор!
Он слышит тихий разговор.

1-й голос

О! погоди, Арсений мой!
Вчера ты был совсем другой.
День без меня – и миг со мной.

2-й голос

Не плачь… утешься! – близок час
И будет мир ничто для нас.
В чужой, но близкой стороне
Мы будем счастливы одне,
И не раба обнимешь ты
Среди полночной темноты.
С тех пор, ты помнишь, как чернец
Меня привез, и твой отец
Вручил ему свой кошелек,
С тех пор задумчив, одинок,
Тоской по вольности томим,
Но нежным голосом твоим
И блеском ангельских очей
Прикован у тюрьмы моей,
Придумал я свой край родной
Навек оставить, но с тобой.
И скоро я в лесах чужих
Нашел товарищей лихих,
Бесстрашных, твердых как булат.
Людской закон для них не свят,
Война их рай, а мир их ад.
Я отдал душу им в заклад,
Но ты моя – и я богат.

И голоса замолкли вдруг.
И слышит Орша тихий звук,
Звук поцелуя… и другой…
Он вспыхнул, дверь толкнул рукой
И исступленный и немой
Предстал пред бледною четой…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Боярин сделал шаг назад,
На дочь он кинул злобный взгляд,
Глаза их встретились – и вмиг
Мучительный, ужасный крик
Раздался, пролетел – и стих.
И тот, кто крик сей услыхал,
Подумал, верно, иль сказал,
Что дважды из груди одной
Не вылетает звук такой.
И тяжко на цветной ковер,
Как труп бездушный с давних пор,
Упало что-то. – И на зов
Боярина толпа рабов,
Во всем послушная орда,
Шумя сбежалася тогда,
И без усилий, без борьбы
Схватили юношу рабы.

Нем и недвижим он стоял,
Покуда крепко обвивал
Все члены, как змея, канат;
В них проникал могильный хлад
И сердце громко билось в нем
Тоской, отчаяньем, стыдом.

Когда ж безумца увели
И шум шагов умолк вдали,
И с ним остался лишь Сокол,
Боярин к двери подошел;
В последний раз в нее взглянул,
Не вздрогнул, даже не вздохнул
И трижды ключ перевернул
В ее заржавленном замке…
Но… ключ дрожал в его руке!
Потом он отворил окно:
Всё было на небе темно,
А под окном меж диких скал
Днепр беспокойный бушевал.
И в волны ключ от двери той
Он бросил сильною рукой,
И тихо ключ тот роковой
Был принят хладною рекой.

Тогда, решив свою судьбу,
Боярин верному рабу
На волны молча указал,
И тот поклоном отвечал…
И через час уж в доме том
Всё спало снова крепким сном,
И только не спал в нем один
Его угрюмый властелин.

Михаил Лермонтов – Боярин Орша

Михаил Лермонтов – Боярин Орша краткое содержание

Боярин Орша читать онлайн бесплатно

Михаил Юрьевич Лермонтов

Then burst her heart in one long shriek,

And to the earth she fell like stone

Or statue from its base o’erthrown.

1-й голос

О! погоди, Арсений мой!
Вчера ты был совсем другой.
День без меня – и миг со мной.

2-й голос

Боярин Орша – краткое содержание поэмы Лермонтов

Романтическая поэма Л. Автографы: РГБ. Собрание рукописей Л., №1, лл. 2–12 об.; ГИМ. Ф. 445, №227а (тетрадь Чертковской библиотеки), л. 61 об. (стихи 420–433); ИРЛИ. Оп. I, №45, лл. 10–10 об. (стихи 747–815 и отрывок, не вошедший в окончательный текст).

Поэма впервые была опубликована после смерти Л. в 1842 г. в «Отечественных записках» (т. 23, №7, отд. 1, с. 1–24 с цензурными пропусками).

В.Г. Белинский в письме В.П. Боткину дал восторженный отзыв: «Сейчас упился я “Оршею”. Есть места убийственно хорошие, а тон целого — страшное, дикое наслаждение. Мочи нет, я пьян и неистов. Такие стихи охмеляют лучше вин» [1; т. 12, 111].

«Боярин Орша» состоит из трех глав, каждой из которой предшествует эпиграф из Дж. Байрона: первой главе из поэмы «Паризина» (1816), второй и третьей из «Гяура» (1813). Эпиграфы расставляют смысловые акценты: к «Гяуру» восходят характеры Орши и Арсения, к «Паризине» — греховная связь героев. В центре поэмы лежит любовный конфликт: трагический исход любви дочери боярина Орши и его «раба» Арсения.

Узнав, что его дочь тайно встречается с пленным юношей Арсением, Орша жесткого расправляется с влюбленными: Арсения заключает в монастырскую тюрьму, а свою дочь обрекает на голодную смерть, он запирает ее в комнате в замке, а ключ выбрасывает в Днепр. Жестокая месть продиктована чувством сословной гордости. Арсению удается бежать из тюрьмы, он переходит на сторону шляхтичей, но мечтает только об одном: об освобождении возлюбленной.

Поэма написана на историческом материале. Л. описывает эпоху царствования Ивана Грозного (1530–1584) и Ливонскую войну XVI в. Вероятнее всего, поэт пользовался «Историей государства Российского» Н.М. Карамзина. Главный герой, именем которого названо произведение, боярин Орша, персонаж вымышленный. Никаких исторических подтверждений существования этого человека не установлено. Л. называет его «боярин Михаил прозваньем Орша». Орша — название реки и древний город возле нее в Белоруссии, который упоминается еще в «Повести временных лет». В городе действительно есть монастырь, правда построен он был лишь в XVII в. Вероятнее всего, имя герою Орша дано было ему по участию в битве при этой реке. Битва под Оршей произошла в 1514 г. Т.о., главный персонаж поэмы предстает перед читателем русским героем.

Отсылки к историческим фактам можно проследить по ходу повествования: Орша удаляется от двора Ивана Грозного из-за того, что он «опричным огорчен», т.е. не хочет принимать участие в жестокости опричников (1565–1572). Это характеризует его как положительного персонажа. В третьей главе Л. упоминает о том, что «разнеслась везде молва, что беспокойная Литва с толпою дерзких воевод на землю русскую идет» — прямая отсылка к началу Ливонской войны (1558–1583).

Единственная реальная историческая личность, которая упоминается в поэме — Иван Грозный. Л. не стремится к хронологической точности, для него главное — сама эпоха, историческая среда. Задачей поэта-романтика становится создание мрачного колорита времени и погружение в него героя. Белинский, указывая на недостатки поэмы, говорил о том, что произведение «…не только слегка начерченное, но даже детское, где большею частию ложны и нравы и костюмы…» [1; VI; 257].

Однако Л. удается передать колорит эпохи, но через призму восприятия человека первой трети XIX в. Используя реальные факты, он добавляет к ним вымысел, внося в поэму условноисторическое содержание. Боярин Орша, по мысли Л., типичный представитель эпохи Ивана Грозного. Он смел, отважен в бою, служит на благо царю («Бывал он в битвах, хоть и стар, / Против поляков и татар»), человек не терпящий лжи («При виде трепетных льстецов / Щипал концы седых усов») [IV; 8], грозный и в то же время он «обиженный» отец. Орша противопоставлен Арсению.

Арсений — романтический герой, его движущее начало — страсть. Главная черта — гордость («…Гордый вид и гордый дух, / Столь непреклонный пред судьбой») [IV; 26]. Это байронический тип, который в отличие от Орши не имеет исторической типизации. Его трудно назвать положительным.

Арсений явно не вписывается в эпоху Ивана Грозного, это романтический герой-индивидуалист. Арсений — «раб» Орши.

Он был взят ребенком в плен и вырос в монастыре под присмотром монахов. Ради любви Арсений совершает преступления: становится разбойником, изменяет своему отечеству. По мысли Белинского: «…Пафос поэзии Лермонтова заключается в нравственных вопросах о судьбе и правах личности. Для кого доступна великая мысль лучшей поэмы его “Боярин Орша” и особенно мысль сцены суда монахов над Арсением, те поймут нас и согласятся с нами» [1; т.7, 37]. Л. поднимает проблему права человека на земное счастье. На суде игумен обвиняет Арсения: «Безумный, бренный сын земли! / Злой дух и страсти привели / Тебя медовою тропой / К границе жизни сей земной» [IV; 20]. «Медовая тропа» — путь греха, который ведет к страданию, но в то же время, по мысли Л., и к свободе.

Арсений не может смириться со своей судьбой, судьбой человека, обреченного стать прахом. «Так вот все то, что я любил! / Холодный и бездушный прах!» [IV; 38] — восклицает он, найдя останки своей возлюбленной.

В основе поэмы лежат конфликт личности и общества, а также нравственный поединок героев. Можно говорить о том, что в поэме не один, а несколько конфликтов (личностный и общественный). В личностном поединке между Арсением и Оршей выигрывает Арсений, который следует за своими убеждениями, любовью. Орша, ведомый гордостью (его дочь, по его убеждениям, не может любить раба), губит свою дочь.

Кульминацией в этом конфликте становится сцена, в которой Арсений врывается в комнату любимой девушки и находит ее останки. В общественном же поединке побеждает Орша, который погибает с честью в борьбе за отечество, когда как Арсений становится предателем. У Арсения нет будущего, нет родины, нет любимой. Он потерян: «Теперь осталось мне одно: / Иду! — куда? не все ль равно, / Иду отсюда навсегда / Без дум, без цели и труда, / Один с тоской во тьме ночной, / И вьюга след завеет мой!…» [IV; 40]. Кульминация второго конфликта — сцена у дуба и разговор Арсения с умирающим Оршей. По мысли Л., невозможно обрести счастье преступлением (предательство родины). Победа Орши куплена дорогой ценой своей жизни и жизни дочери. Им движет понятие семейной чести, основанное на бытовом укладе жизни средневековой Руси, поэтому он не мстит Арсению, а карает его.

В поэме много примет времени, обычаев и проч. Интересно описание внутреннего убранства дома боярина. Одним из главных атрибутов дома благочестивого человека становится икона. Боярин Орша, возвращаясь после долгого отсутствия домой, вносит иконы: «Покои темные кругом / Уставил златом и сребром; / В алмазах, в жемчуге, с резьбой / Повесил в каждом он углу» [IV; 8]. Также «ожившие глаза» лика на иконе предсказывают герою трагические события: «Висят над ложем образа; / Их ризы блещут, их глаза / Вдруг оживляются, глядят — / Но с чем сравнить подобный взгляд? / Он непонятней и страшней / Всех мертвых и живых очей!» [IV; 10].

В поэме присутствуют фольклорные мотивы: сказка Сокола, которая предвосхищает дальнейшее развитие событий («сказка про оскорбленного отца»), эмоционально-символический северный пейзаж. Но в «Боярине Орше» нет той народнопоэтической традиции, которая присутствует, например, в «Песне про купца Калашникова». Л. использует образность, изображая бой как пир («Во все помчалися концы, / Зовут бояр и их людей / На славный пир — на пир мечей!» [IV; 30].); постоянные эпитеты: «темна ночь», «младая дочь», «сине море», «тоска-змея». Но таких элементов не много. Поэма эпична, а не лирична. Отмечалось, что история отношений влюбленных обрисована в духе народных песен и сказок о любви «холопа» к боярской дочери. В.Э. Вацуро указывал на связь сюжета «Боярина Орши» с фольклорной балладой «Молодец и королевна», а также на близость к сюжету баллады «Князь Волконский и Ванька-ключник» [2].

В раннем творчестве Л. можно наблюдать такое явление как «самоповторение», когда поэт пользуется ранее написанным материалом. «Исповедь» (1830–1831) содержит основу поэмы «Мцыри» (1839), стихи из «Джюлио» (1830) переходят в «Литвинку» (1832), большие фрагменты из «Литвинки» и имя героя, Арсений, — в «Боярина Оршу», стихи из «Орши» в «Мцыри» (ср.: «Ты слушать исповедь мою / Сюда пришел, благодарю…» [IV; 20].). «Боярин Орша» становится этапным произведением Л. на пути от раннего творчества к зрелому. Поэма написана четырехстопным ямбом с сплошными мужскими рифмами.

В 1909 г. режиссер Петр Чардырин снял немой художественный короткометражный фильм по мотивам поэмы «Боярин Орша».

Лит.: 1) Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 тт. — М. —Л.: АН СССР. 1953–1959. — Т. 6. — С. 257, 373, 415, 533, 548; Т. 7. — С. 37, 625; Т. 8. — С. 340; Т. 12. — С. 85, 111, 115. 2) Вацуро В.Э. Сюжет «Боярина Орши» // Концепция и смысл: Сб. статей в честь 60-летия проф. В.М. Марковича. — СПб., 1996. — С. 186–196. 3) Дурылин С. Как работал Лермонтов. — М.: Мир, 1934. — С. 65–71. 4) Краевский А.А. Отеч. зап., 1842. — Т. 23. № 7. — Отд. I. — С. 1–2. 5) Меднис Н. Датировка поэмы М.Ю. Лермонтова «Боярин Орша» // Тезисы и доклады XV научной студенческой конференции. — Г., 1962. — С. 14–15. 6) Щеблыкин И.П. М.Ю. Лермонтов. Очерк жизни и литературного творчества. — М.: Русское слово, 2000. — С. 87–88. 7) Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. — М. —Л.: АН СССР, 1961. — С. 87–88.

Поэма Хаджи Абрек. Боярин Орша. (Лермонтов М. Ю.)

Хаджи Абрек (с. 418).—Датируется 1833—1834 гг., временем пребывания Лермонтова в юнкерской школе.

Первая опубликованная поэма Лермонтова; по воспоминаниям соученика Лермонтова по школе юнкеров Николая Николаевича Манвелова (1816 — после 1889), поэт показал свое сочинение преподавателю словесности Василию Тимофеевичу Плаксину (1795—1869), который высоко его оценил.

«Хаджи Абрек» был напечатан без ведома Лермонтова в «Библиотеке для чтения» (1835, т.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

11, отд. 1, стр. 81—94); по свидетельству А. П. Шан-Гирея, родственник и однокашник Лермонтова Николай Дмитриевич Юрьев (1814—?) «передал тихонько от него (Лермонтова.— И. Ч.) поэму «Хаджи Абрек» Сенковскому (редактору журнала.—И. Ч.), и она появилась напечатанною в «Библиотеке для чтения». Лермонтов был взбешен; по счастью, поэму никто не разбранил, напротив, она имела некоторый успех. »

Содержание поэмы почерпнуто из черкесского и кабардинского фольклора, легенд и преданий, в основе которых лежал мотив кровной мести. Лермонтову могли быть известны рассказы о чеченском наезднике Бей-Булате Таймазове, «кровнике» кумыкского князя Салат-Гирея: Бей-Булат убил отца Салат-Гирея; через десять лет Салат-Гирей, следуя обычаю кровной мести, отомстил обидчику.

С. 418. Хаджи Абрек.— Абрек (возможно, от осетинского «абы-раег», «абрег» (скиталец, разбойник)) —изгнанник, изгой, от которого отказывается род; ведет жизнь бездомного и безродного бродяги.

Велик, богат аул Джемат.— Предполагается, что действие поэмы развертывается в карачаевском ауле Джемааи (Теберда), либо в дагестанском селении Чирней.

Боярин Орша (с. 430).— Датируется 1835—1836 гг. А. А. Краевский, опубликовавший поэму в 1842 г. в 7-м номере журнала «Отечественные записки», писал: «Эта поэма принадлежит к числу первых опытов Лермонтова. Она написана была еще в 1835-м году, когда Лермонтов только что начинал выступать на литературном поприще. Впоследствии, строгий судья собственных произведений, он оставил намерение печатать ее, и даже, взяв из нее целые тирады, преимущественно из II главы, включил их в новую свою поэму: «Мцыри». Рукопись поэмы данная мне автором еще в 1837-м году и едва ли не единственная, хранилась у меня до сих пор, вместе с другими оставленными им пьесами». Краевский же на последнем листе предназначавшейся для печати авторизованной копии поэмы поставил другую дату — «1836». В окончательном тексте поэмы отсутствовал ряд стихов, известных по автографу. Некоторые из них были изъяты цензурой (отрывки богоборческого и антиклерикального характера), ряд стихов по тем же цензурным соображениям исключил сам Лермонтов:

Пусть монастырский ваш закон

Рукою бога утвержден,

Но в этом сердце есть другой,

Ему не менее святой:

Он оправдал меня — один.

Он сердца полный властелин!

Против этих стихов в рукописи Лермонтов сделал помету: «вымарать».

В основе сюжета поэмы — события, относящиеся ко времени Ливонской войны, происходившей в эпоху царствования Ивана Грозного; возможно, Лермонтов изобразил битву на реках Улле в Орше, описание которой мог найти в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина.

Эпиграфы — к 1-й главе взят из поэмы Дж. Байрона «Пари-зина» (1816), ко 2-й и 3-й главам — из его поэмы «Гяур» (1813).

С. 431. Так средь развалин иногда Растет береза. —lor же образ встречается в стихотворении «1831-го июня 11 дня» и в посвящении к драме «Испанцы».

С. 433—434. «Жил-был за тридевять земель. И в сине море укатить. » — Сказка Сокола, являющаяся фольклорной моделью сюжета поэмы, близка по содержанию ряду народных песен, известных по записям собирателей народного творчества (А. И. Соболевский и др.).

Сашка (с. 458).—Точная дата написания поэмы не установлена. Наиболее вероятно, что Лермонтов работал над ней в 1835— 1836 гг. По свидетельству П. А. Вискозатова, «поэма. писана около 1836 года, во время пребывания Лермонтова с декабря 35 года в Тарханах. Таково свидетельство А. П. Шан-Гирея да и многое в самой поэме указывает на эту эпоху, но отдельные части, вероятно, написаны раньше (1834 г.)». Рукопись поэмы в целом не сохранилась; ее текст восстанавливается по ряду дошедших до настоящего времени рукописных источников и малоавторитетной первой публикации поэмы, осуществленной П. А. Висковатовым («Русская мысль», 1882, кн. 1) на основании ныне утраченной рукописи, находившейся у пензенского купца И. А. Панафутина; Панафутип получил ее от своего отца, служившего землемером у родственника Лермонтова П. П. Шан-Гирея. П. А. Висковатов, публикуя текст поэмы, без достаточных оснований присоединил к ней восемь строф из другого произведения, не имеющего с «Сашкой» ничего общего, кроме стихотворного размера и строфики.

С. 460. Там (я весь мир в свидетели возьму). — В черновом автографе было: «Там новый век развил свою чуму». Замена, возможно, произведена Висковатовым.

С. 461. Не завирайся, — тот зоил безбожный. — Зоил — древнегреческий философ и ритор IV в. до н. э., автор «Порицания Гомеру». Его имя стало нарицательным для обозначения недоброжелательного, придирчивого, язвительного критика.

С. 462. Как для хромого беса, каждый дом Имеет вход особый. — Французский писатель Ален Рене Лесаж (1678—1747) в своем романе «Хромой бес» (1707) сумел охарактеризовать разные слои современного ему общества с помощью оригинального приема: герои романа, бес Асмодей и его спутник, приподнимают крыши домов и, застав людей врасплох, оказываются свидетелями их частной жизни.

С. 463. Как Сусанна, Она б на суд неправедный пошла. — Лермонтов имеет в виду библейский сюжет о Сусанне и старцах: два старейшины пытались соблазнить красавицу Сусанну, жену богатого еврея Иоакима, и, потеряв надежду, публично обвинили ее в супружеской неверности. Суд приговорил Сусанну к смертной казни, но юноша Даниил изобличил обвинителей во лжи. Сусанна была оправдана, а оклеветавшие ее старцы казнены (Книга пророка Даниила, гл. 13).

С. 466. Скажу ль, при этом имени, друзья, В груди моей шипит воспоминанье. — Лермонтов здесь вспоминает о В. А. Лопухиной, в 1835 г. ставшей женой Н. Ф. Бахметева.

С. 469. Но «Сашка» тот печати не видал, И, недозревший, он угас в изгнанье.— Речь идет об известной по спискам поэме А. И. Полежаева «Сашка» (1825—1826) (произведении, в известной мере автобиографическом) и о самом авторе, отданном за сочинение этой поэмы по распоряжению Николая I в солдаты; несколько лет Полежаев провел в действующей армии на Кавказе.

С. 473. Терзал Саула; но порой и тот. И злобный дух бежал, как от креста.— Поэтическое переложение 23 стиха 16 главы 1-й Книги Царств; «И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, — и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него».

С. 475. Я — Демосфен твой. — Демосфен (ок. 384—322 гг. до н. э.)—древнегреческий оратор и политический деятель. Прославился страстными обвинительными речами против македонского царя Филиппа (позднее назывались «филиппиками»).

С. 480. Гамлет сказал: «Есть тайны под луной И для премудрых». — Цитата из «Гамлета» Шекспира (акт I, сцена 5).

С. 483. Marquis de Tess.— Прототипом этого персонажа, по-видимому, явился гувернер Лермонтова Жан Пьер Келлет Жаидро, французский эмигрант, роялист.

С. 483—484. В строфах 76—81 речь идет о событиях Великой французской революции (1789—1793), о казпн (в январе 1793 г.) короля Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты.,

С. 483. Приятель наш, парижский Адонис. — Адонис — финикийское божество, олицетворение умирающей и оживающей природы. В V в. до н. э. культ Адониса был перенесен в Грецию и позднее— в Рим. Изображался в виде юноши необыкновенной красоты.

С. 484. И ты, поэт, высокого чела Не уберег! — Лермонтов имеет в виду Андре Шенье (см. о нем примечание к стихотворению «Из Андрея Шенье» на с. 670).

С. 487. Со всем искусством древнего Фоблаза. — Фоблас — герой многотомного романа «Les amours et les galanteries du chevalier de Fatiblas» (1787—1790; в русском переводе «Приключения шевалье де Фобласа»), принадлежащего перу французского писателя Жана Батиста Луве де Кувре (1760—1797). Имя героя употреблялось для обозначения искусного соблазнителя (ср. у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Фобласа давний ученик»).

С. 489. Как Ариадну, преданную гневу.—Ъ античной мифологии Ариадна — дочь критского царя Миноса; спасла греческого героя Тесея, обреченного на съедение чудовищу Минотавру. Тесей увел Ариадну с собой, но вскоре покинул ее.

Как Аббадона грозный. — Аббадона — падший ангел, герой религиозно-эпической поэмы немецкого поэта Фридриха Готлиба Клоп-штока (1724—1803) «Мессиада» (1751 — 1773).

С. 492. Что дышит жизнью в красках Гвидо-Рени? — Ренй Гвидо (1575—1642) — итальянский живописец. Лермонтов мог видеть его этюд «Магдалина» к известной картине того же названия в петербургской галерее Строгановых.

С. 496—497. Описание пансиона и Московского университета в строфах 116—119 сделано на основании личных впечатлений.

С. 501. Стоял арап, его служитель верный.— По словам П. А. Висковатова, «арап этот (по имени Ахилл.— //. Ч.) был слугою в доме Лопухиных, близких друзей Лермонтова. Он его очень любил и в одном из писем упоминает о нем, как о друге своем». Известен сделанный Лермонтовым акварельный портрет Ахилла (сохранился в альбоме А. М. Верещагиной).

С. 507. Как Пифия, воссев на свой треножник! — Пифия — жрица-вещательница в храме бога Аполлона в Дельфах. Пифия выкрикивала слова пророчеств, сидя на золотом треножнике над расселиной скалы.

Монго (с. 508).— Датируется сентябрем 1836 г. Сюжетом поэмы послужили события, относящиеся ко времени пребывания Лермонтова в Школе юнкеров: поездка Лермонтова и Алексея Аркадьевича Столыпина (1816—1858), родственника и приятеля поэта, на дачу к балерине Екатерине Егоровне Пименовой (1816—после 1860).

С. 508. Монго, послушай — тут направо! — Монго — прозвище А. А. Столыпина.

Вперед, Маёшка! только нас. — Маёшка — шутливое прозвище Лермонтова. Майе (Mayeux) —популярный в 1830-е годы персонаж, созданный фантазией французского карикатуриста Шарля Травье.

С. 512. Флёри хлопочет, бьет тревогу. — Флери Бернар — артист балета и преподаватель танцевального искусства.

С. 514. И право, Пушкин наш не врет, Сказав, что день беды пройдет, А что пройдет, то будет мило. — Имеется в виду стихотворение Пушкина «Если жизнь тебя обманет» (1825): Все мгновенно, все пройдет, Что пройдет, то будет мило.

Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем

Чтобы вывести это сочинение введите команду /id260

Боярин Орша – краткое содержание поэмы Лермонтов

Tis he! tis he! I know him now;
I know him by his pallid brow.

Зима! из глубины снегов
Встают, чернея, пни дерёв,
Как призраки, склонясь челом
Над замерзающим Днепром.
Глядится тусклый день в стекло
Прозрачных льдин — и занесло
Овраги снегом. На заре
Лишь заяц крадется к норе
И, прыгая назад, вперед,
Свой след запутанный кладет;
Да иногда, во тьме ночной,
Раздастся псов протяжный вой,
Когда, голодный и худой,
Обходит волк вокруг гумна.
И если в поле тишина,
То даже слышны издали
Его тяжелые шаги,
И скрып, и щелканье зубов;
И каждый вечер меж кустов
Сто ярких глаз, как свечи в ряд,
Во мраке прыгают, блестят.

Но вьюги зимней не страшась,
Однажды в ранний утра час
Боярин Орша дал приказ
Собраться челяди своей,
Точить ножи, седлать коней;
И разнеслась везде молва,
Что беспокойная Литва
С толпою дерзких воевод
На землю русскую идет.
От войска русского гонцы
Во все помчалися концы.
Зовут бояр и их людей
На славный пир — на пир мечей!

Садится Орша на коня,
Дал знак рукой гремя, звеня,
Средь вопля женщин и детей
Все повскакали на коней,
И каждый с знаменьем креста
За ним проехал в ворота;
Лишь он, безмолвный, не крестясь,
Как бусурман, татарский князь,
К своим приближась воротам,
Возвел глаза — не к небесам;
Возвел он их на терем тот,
Где прежде жил он без забот,
Где нынче ветер лишь живет
И где, качая изредка
Дверь без ключа и без замка,
Как мать качает колыбель,
Поет гульливая метель.

Иллюстрация к поэме Лермонтова «Боярин Орша»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Умчался дале шумный бой,
Оставя след багровый свой.
Между поверженных коней,
Обломков копий и мечей
В то время всадник разъезжал;
Чего-то, мнилось, он искал,
То низко голову склоня,
До гривы черного коня,
То вдруг привстав на стременах.
Кто ж он? не русский! и не лях —
Хоть платье польское на нем
Пестрело ярко серебром,
Хоть сабля польская, звеня,
Стучала по ребрам коня!
Чела крутого смуглый цвет,
Глаза, в которых мрак и свет
В борьбе сменялися не раз,
Почти могли б уверить вас,
Что в нем кипела кровь татар.
Он был не молод — и не стар.
Но, рассмотрев его черты,
Не чуждые той красоты
Невыразимой, но живой,
Которой блеск печальный свой
Мысль неизменная дала,
Где все что есть добра и зла
В душе, прикованной к земле,
Отражено как на стекле, —
Вздохнувши, всякий бы сказал,
Что жил он меньше, чем страдал.

Среди долины был курган.
Корнистый дуб, как великан,
Его пятою попирал
И горделиво расстилал
Над ним по прихоти своей
Шатер чернеющих ветвей.
Тут бой ужасный закипел,
Тут и затих. Громада тел,
Обезображенных мечом,
Пестрела на кургане том,
И снег, окрашенный в крови,
Кой-где протаял до земли;
Кора на дубе вековом
Была изрублена кругом,
И кровь на ней видна была,
Как будто бы она текла
Из глубины сих новых ран.
И всадник взъехал на курган,
Потом с коня он соскочил
И так в раздумье говорил:
«Вот место — мертвый иль живой
Он здесь. вот дуб — к нему спиной
Прижавшись, бешеный старик
Рубился — видел я хоть миг,
Как, окружен со всех сторон,
С пятью рабами бился он,
И дорого тебе, Литва,
Досталась эта голова.
Здесь сквозь толпу, издалека
Я видел, как его рука
Три раза с саблей поднялась
И опустилась — каждый раз,
Когда она являлась вновь,
По ней ручьем бежала кровь.
Четвертый взмах я долго ждал!
Но с поля он не побежал,
Не мог бежать, хотя б желал. »
И вдруг он внемлет слабый стон,
Подходит, смотрит: «Это он!»
Главу, омытую в крови,
Боярин приподнял с земли
И слабым голосом сказал:
«И я узнал тебя! узнал!
Ни время, ни чужой наряд
Не изменят зловещий взгляд
И это бледное чело,
Где преступление и зло
Печать оставили свою.
Арсений! Так, я узнаю,
Хотя могилы на краю,
Улыбку прежнюю твою
И в ней шипящую змею!

Иллюстрация к поэме Лермонтова «Боярин Орша»

Я узнаю и голос твой
Меж звуков стороны чужой,
Которыми ты, может быть,
Его желаешь изменить.
Твой умысел постиг я весь,
Я знаю, для чего ты здесь.
Но верный родине моей,
Не отверну теперь очей,
Хоть ты б желал, изменник-лях,
Прочесть в них близкой смерти страх,
И сожаленье, и печаль.
Но знай, что жизни мне не жаль,
А жаль лишь то, что час мой бил,
Покуда я не отомстил;
Что не могу поднять меча,
Что на руках моих, с плеча
Омытых кровью до локтей
Злодеев родины моей,
Ни капли крови нет твоей. »

«Старик! о прежнем позабудь.
Взгляни сюда, на эту грудь,
Она не в ранах, как твоя,
Но в ней живет тоска-змея!
Ты отомщен вполне, давно,
А кем и как — не все ль равно?
Но лучше мне скажи, молю,
Где отыщу я дочь твою?
От рук врагов земли твоей,
Их поцелуев и мечей,
Хоть сам теперь меж ними я,
Ее спасти я поклялся!»

«Скачи скорей в мой старый дом.
Там дочь моя; ни ночь, ни днем
Не ест, не спит, все ждет да ждет,
Покуда милый не придет!
Спеши. уж близок мой конец,
Теперь обиженный отец
Для вас лишь страшен как мертвец!»
Он дальше говорить хотел,
Но вдруг язык оцепенел;
Он сделать знак хотел рукой,
Но пальцы сжались меж собой.
Тень смерти мрачной полосой
Промчалась на его челе;
Он обернул лицо к земле,
Вдруг протянулся, захрипел,
И — дух от тела отлетел!

К нему Арсений подошел,
И руки сжатые развел,
И поднял голову с земли:
Две яркие слезы текли
Из побелевших мутных глаз,
Собой лишь светлы, как алмаз.
Спокойны были все черты,
Исполнены той красоты,
Лишенной чувства и ума,
Таинственной, как смерть сама.

И долго юноша над ним
Стоял, раскаяньем томим,
Невольно мысля о былом,
Прощая — не прощен ни в чем!
И на груди его потом
Он тихо распахнул кафтан:
Старинных и последних ран
На ней кровавые следы
Вились, чернели, как бразды.
Он руку к сердцу приложил,
И трепет замиравших жил
Ему неясно возвестил,
Что в буйном сердце мертвеца
Кипели страсти до конца,
Что блеск печальный этих глаз
Гораздо прежде их погас.

Уж время шло к закату дня,
И сел Арсений на коня,
Стальные шпоры он в бока
Ему вонзил — и в два прыжка
От места битвы роковой
Он был далеко. Пеленой
Широкою за ним луга
Тянулись: яркие снега
При свете косвенных лучей
Сверкали тысячью огней.
Пред ним стеной знакомый лес
Чернеет на краю небес;
Под сень дерев въезжает он:
Все тихо, всюду мертвый сон,
Лишь иногда с седого пня,
Послыша близкий храп коня,
Тяжелый ворон, царь степной,
Слетит и сядет на другой,
Свой кровожадный чистя клев
О сучья жесткие дерев;
Лишь отдаленный вой волков,
Бегущих жадною толпой
На место битвы роковой,
Терялся в тишине степей.
Сыпучий иней вкруг ветвей
Берез и сосен, над путем
Прозрачным свившихся шатром,
Висел косматой бахромой;
И часто, шапкой иль рукой
Когда за них он задевал,
Прах серебристый осыпал
Его лицо. и быстро он
Скакал, в раздумье погружен.
Измучил непривычный бег
Его коня — в глубокий снег
Он вязнет часто. труден путь!
Как печь, его дымится грудь,
От нетерпенья седока
В крови и пене все бока.
Но близко, близко. вот и дом
На берегу Днепра крутом
Пред ним встает из-за горы,
Заборы, избы и дворы
Приветливо между собой
Теснятся пестрою толпой,
Лишь дом боярский между них,
Как призрак, сумрачен и тих.

Он въехал на широкий двор.
Все пусто. будто глад иль мор
Недавно пировали в нем.
Он слез с коня, идет пешком.
Толпа играющих детей,
Испуганных огнем очей,
Одеждой чуждой пришлеца
И бледностью его лица,
Его встречает у крыльца
И с криком убегает прочь.
Он входит в дом — в покоях ночь,
Закрыты ставни, пол скрыпит,
Пустая утварь дребезжит
На старых полках; лишь порой
Широкой, белой полосой
Рисуясь на печи большой,
Проходит в трещину ставней
Холодный свет дневных лучей!

И лестницу Арсений зрит
Сквозь сумрак; он бежит, летит
Наверх, по шатким ступеням.
Вот свет блеснул его очам,
Пред ним замерзшее окно:
Оно давно растворено,
Сугробом собрался большим
Снег, не растаявший под ним.
Увы! знакомые места!
Налево дверь — но заперта.
Как кровью, ржавчиной покрыт,
Большой замок на ней висит,
И, вынув нож из кушака,
Он всунул в скважину замка,
И, затрещав, распался тот.
И тихо дверь толкнув вперед,
Он входит робкою стопой
В светлицу девы молодой.

Он руки с трепетом простер,
Он ищет взором милый взор,
И слабый шепчет он привет:
На взгляд, на речь ответа нет!
Однако смято ложе сна,
Как будто бы на нем она
Тому назад лишь день, лишь час
Главу покоила не раз,
Младенческий вкушая сон.
Но, приближаясь, видит он
На тонких белых кружевах
Чернеющий слоями прах,
И ткани паутин седых
Вкруг занавесок парчевых.

Тогда в окно светлицы той
Упал заката луч златой,
Играя, на ковер цветной;
Арсений голову склонил.
Но вдруг затрясся, отскочил
И вскрикнул, будто на змею
Поставил он пяту свою.
Увы! теперь он был бы рад,
Когда б быстрей, чем мысль иль взгляд,
В него проник смертельный яд.

Громаду белую костей
И желтый череп без очей
С улыбкой вечной и немой —
Вот что узрел он пред собой.

Иллюстрация к поэме Лермонтова «Боярин Орша»

Густая, длинная коса,
Плеч беломраморных краса,
Рассыпавшись, к сухим костям
Кой-где прилипнула. и там,
Где сердце чистое такой
Любовью билось огневой,
Давно без пищи уж бродил
Кровавый червь — жилец могил!
.

«Так вот все то, что я любил!
Холодный и бездушный прах,
Горевший на моих устах,
Теперь без чувства, без любви
Сожмут объятия земли.
Душа прекрасная ее,
Приняв другое бытие,
Теперь парит в стране святой,
И как укор передо мной
Ее минутной жизни след!
Она погибла в цвете лет
Средь тайных мук иль без тревог,
Когда и как, то знает бог.
Он был отец — но был мой враг:
Тому свидетель этот прах,
Лишенный сени гробовой,
На свете признанный лишь мной!

Да, я преступник, я злодей —
Но казнь равна ль вине моей?
Ни на земле, ни в свете том
Нам не сойтись одним путем.
Разлуки первый грозный час
Стал веком, вечностью для нас,
О, если б рай передо мной
Открыт был властью неземной,
Клянусь, я прежде, чем вступил,
У врат священных бы спросил,
Найду ли там среди святых
Погибший рай надежд моих.
Творец! отдай ты мне назад
Ее улыбку, нежный взгляд,
Отдай мне свежие уста
И голос сладкий, как мечта,
Один лишь слабый звук отдай.
Что без нее земля и рай?
Одни лишь звучные слова,
Блестящий храм — без божества.

Теперь осталось мне одно:
Иду! — куда? не все ль равно,
Та иль другая сторона?
Здесь прах ее, но не она!
Иду отсюда навсегда
Без дум, без цели и труда,
Один с тоской во тьме ночной,
И вьюга след завеет мой. »

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...