29.03.2020

Образ и характеристика Марсилия в Песне о Роланде сочинение

«Образы героев в эпосе «Песнь о Роланде»»

Оливьер, друг-побратим Роланда. Конечно, образ Оливьера бледнее, чем образ Роланда, но и в нем немало самостоятельных, живых черт. Это вдумчивый, осторожный и от того не менее храбрый воин, вождь с великолепным чувством ответственности за жизнь своих бойцов и за исход боя. Он разгневан на Роланда за его легкомысленную самоуверенность истого феодала – и силу гнева Оливьера автор дает почувствовать в том, что Оливьер отбирает свое согласие на брак Роланда со своей сестрой Альдой. Когда Роланд все-таки берется за рог, Оливьер горько упрекает друга. Его мудрые и горячие слова ярко характеризуют его:

* Храбрость с умом – не блажь, и безрассудство.
* Дороже нам умеренность, чем глупость,
* Франки падут за ваше неразумье
* Карл не узрит вовек от нас услуги.
* Здесь ждет вас смерть, а Францию остуда. .

Стихия народного предания чувствуется более всего в образе старого императора Карла. В «Песни» ему – двести лет, и поэт неоднократно описывает его седую бороду.

Император Карл – образ, настолько популярный и известный в средневековой Европе, что автор не задерживается подробно на его Характере. В образе Карла воплощены его народные мечты о справедливом, мудром и мужественном хозяине страны, ее хранителе, ее гордости.

Карл изображен в «Песни» государем, объединившим всю Европу – «Песнь» даже приписала ему завоевание Англии, которое не имело места в действительности.Карл в «Песни» – нежный родственник и ценящий верную вассальную службу сеньор. Он тоскует по Роланду и, узнав о его гибели, яростно мстит за племянника. Любопытно отметить, что «Песнь» показывает некоторую самостоятельность баронского совета в отношении Карла: Гуенелон не боится оказать давление на баронов, бароны не боятся требовать прощения для Гуенелона, и неизвестно, как должен был бы поступить Карл, если бы не появление мужественного Тьедри, вступившегося, собственно говоря, уже не за Роланда, я за оскорбленное достоинство императора.

Рядом с образом Карла намечен образ его верного советника – престарелого герцога Найма, суждения которого имеют решающее значение для поступков Карла. Это Найм советует Карлу мириться с Марсилием, Найм советует поторопиться на зов рога Роланда.

Положительным образам «Песни» – Карлу и его верным паладинам – противопоставлен изменник Гуенелон. Мы уже упоминали о том, какое важное место занимает он в «Песни». Присмотримся к нему внимательнее. Автор далек от желания очернить Гуенелона. «Лицом румян и вид имеет бравый», – так сказано о Гуенелоне, даже когда он предстает перед судилищем франкских баронов. Из первых строф узнаем, что Гуенелон «челом красив, широк и статен в бедрах, так он хорош, что все собратья смотрят».

Но за этой привлекательной внешностью скрывается коварство, заносчивость, мстительность, слепое себялюбие.

Если Гуенелон и не трус, то все же он нехотя принимает поручение Карла, а Роланд, Найм и Турпин сами добивались этого поручения, как чести для себя. Гуенелон «рад бы оказаться за горами» в тот момент, когда ему вручают его посольские знаки. Оскорбив Роланда («хвастун и глупец»), Гуенелон затаивает ненависть в ответ на прямой вызов, брошенный ему Роландом, и весь оказывается во власти этой ненависти: Гуенелон не думает ни о двадцати тысячах франкских воинов, ни о двенадцати пэрах, ни о поражении,- он думает только о мести и считает себя правым в ней. Не будем искать следов раскаяния в поведении Гуенелона. Он до последней минуты злорадно высмеивает Карла, порывающегося ринуться на помощь Роланду. На суде в Ахене Гуенелон не только не признает себя виновным, но стремится решить дело в свою пользу новым преступлением – застращивает баронов Карла местью своей родни. Сила феодальных предрассудков, слепая и губительная сила феодальной мести, показана в судьбе Гуенелона – во всем прочем доблестного рыцаря и верного вассала, готового умереть за императора Карла, когда ему приходится в конце концов стать лицом К лицу со смертью во дворце Марсилия.

Отрицательный персонаж и король Марсилий – хитрый и вместе с тем несдержанный, борющийся против франков то обманом, ТО ударом в спину. Мастерски намечен образ посла Бланкандрима – лукавого, проницательного, холодно-расчетливого царедворца, которому быстро удается сломить волю Гуенелона, пылающего каждой мщения.

Бароны Марсилия – вожди сарацинского войска – изображены отнюдь не однообразно-отрицательно; если для иных автор находит только нелестные эпитеты «подлецов, предателей и негодяев», го других он наделяет привлекательными чертами: эмир из Балагета «лицом и смел и светел» и известен своим «славным нравом». Маргерита дамы не могут смотреть без улыбки – так он красив. Вообще, автор неоднократно отдает должное храбрости врагов и сожалеет, что они не христиане; то-то рыцари были бы!

Образ Роланда в Песне о Роланде сочинение

По сказаниям писателя Турольда, Роланд был французским рыцарем, который совершал множество шествий в целях защиты королевства и по приказам короля. Он сильно предан Франции, своей родине, он не отступит даже перед смертью, если должен спасти родное королевство и короля.

У Роланда ярко выражается патриотизм, верность стране, необычайная смелость и отвага. Он четко держал свои данные обещания, будь это король или простолюдин из кузницы. В битве со врагами, Роланд проявлял необычайную храбрость, он рвался в бой, защищая Францию и свой отряд. Во время действия «Песни о Роланде» во Франции правил Карл Великий, он сделал Роланда своей правой рукой, которому он доверял важные поручения и задания, делился с ним важной информацией и был с ним добродушен.

При ведении боя, Роланд считал большой честью умереть в славном бою. Он уважает своих товарищей, даёт им только лучшее снаряжение, оружие и коней, Роланд умел воодушевлять своих бойцов для победы в том или ином бою. При ожесточенных боях, храбрый герой показывал свою жестокость, разя противника своим мечом на две части, не жалея никого. Роланд не стеснялся врываться в бой первым, не боясь умереть, а встречая вражеские войска, он подбадривал своих товарищей, крича боевые кличи, поэтому его французские товарищи были готовы отдать жизнь за своего командира, которого они так сильно ценят. У него также было сильное чувство гордости, иногда он переоценивал свои силы и ему приходилось отступать вместе с отрядом.

Однако его храбрость и отвага вместе с гордостью его погубили, когда случился конфликт с предателем Франции, графом Ганелоном, который решил погубить Роланда и продолжить получить выгоду только для себя. В тот момент, Роланд переоценил свои силы и силы своего отряда, вступил в бой с превосходящим по численности отрядом Ганелона, который с большим шумом надвигался на французского героя. Товарищи Роланда предложили протрубить в горн и позвать на помощь королевские войска Франции, но храбрый герой отказался и решил принять бой. Его товарищи и сам Роланд храбро сражались с превосходящими силами противника, но потерпели поражение, Ганелон пронзил тело Роланда своим длинным мечом.

Роланд принял свою смерть с достоинством и пал как доблестный рыцарь в славном бою. Упав на землю, герой поворачивает свою голову в сторону Испании, что являлось уважительным знаком в те времена.

Сочинение про Роланда

Роланд является главным действующим лицом песни (эпического сказания), которая названа его именем. Он является племянником императора Карла и подчиняется ему. Император приказывает Роланду возглавить арьергард войск, которые выходят из Испании и двигаются через горное ущелье.

История этого героя довольно трагична и представляет собой сказание о герое, который практически в одиночку борется с полчищами несметных воинств, ради того чтобы отстоять собственную страну. В Ронсевальском ущелье Роланду и его другу Оливье предстоит отражать атаки сарацин, тем самым они могут предоставить возможность остальным войскам выйти из Испании. Компанию Роланду составляют 12 отважных пэров, а противостоят, в том числе и предатели во главе с графом Ганелоном.

Подобно любому герою Роланд рассчитывает только на собственные силы и возможности и проявляет максимальную отвагу на поле брани. Роланд имеет возможность затрубить в рог, когда ему советует Оливье привлечь войска Карла, но отказывается от этой идеи. Подобное поведение не является героическим, да и, если разобраться, не может быть довольно разумным и практичным, да Роланд может таким образом спасти себя и собственный небольшой отряд, но если он поступит таким образом, то отступление других войск будет прервано.

Основной мотив Песни – возможность отдать себя ради преданности своему императору, но в этом также проявляется и воинская отвага. Роланд является характерным примером героя, который воплощает лучшие воинские качества. Ведь, как известно, солдатом не возможно родиться, солдатом возможно только погибнуть.
Проще говоря, герой обретает собственное геройство именно через трагическую ситуацию, где превосходит собственные инстинкты самосохранения и другие элементарные потребности ради более высокой цели.

Роланд представляет собой сочетание идеалов своего времени, этот герой является отважным христианским воином и обладает соответствующим набором качеств. Оценивая этот героический эпос, мы можем рассмотреть как именно представляли себе другие люди идеальных героев в другие времена, сравнивая с современными представлениями о героях, мы можем проследить градацию.

Вариант 3

Рыцарь Роланд – центральный образ французского героического эпоса «Песнь о Роланде». Эта поэма долго существовала в устном виде (её текст был записан только в конце XII века). Она имеет под собой историческую основу, которая творчески переосмыслена. Например, прототипом Роланда является маркграф Хруотланд – родственник Карла Великого, погибший во время сражения с басками-христианами.

Роланд – молодой воин, воплощающий в себе народные мечты о настоящем защитнике родины и веры. Он настолько поражает всех смелостью, доблестью, отвагой и мужеством, что автор его сравнивает со львом и леопардом. Предан своему сюзерену и, как истинный вассал, согласен отдать за него жизнь, ни на минуту не задумываясь о возможности иного выбора. Этот рыцарь всегда готов стать на защиту Франции, короля и христианства.

В бою к врагам не проявляет жалости, но никогда не забывает о товарищах и при необходимости спешит к ним на подмогу. Сам же просит о помощи только тогда, когда надежды на собственные силы не остаётся совсем. К примеру, Роланд трижды отказывается дать сигнал Карлу о критической ситуации – протрубить в рог Олифант.

Его сердце переполняется страданием и болью при взгляде на тела погибших друзей. Он скорбит по Оливье и трубит в рог с таким напряжением, что на губах выступает красная кровь и трещат виски.

Для него слово «честь» не просто определённое сочетание букв, а понятие с огромным значением. Умирая от ран, рыцарь Роланд поворачивает лицо к вражеской земле, чтобы и противники, и соотечественники знали, что он даже не пытался скрыться от опасности и храбро сражался до последней секунды, хотя силы изначально были неравные. Перед смертью не забывает попросить отпущение грехов у Бога.

Впрочем, автор не идеализирует героя. Описывая многочисленные достоинства, он упоминает и о негативных сторонах его характера. Он даёт понять, что вспыльчивость, безрассудство и излишняя самоуверенность бесстрашного графа погубили и его самого, и вверенный ему арьергард. Однако заслуги Роланда перед королём, Отечеством и верой настолько велики, что Бог приказывает архангелам забрать его душу в рай, а Карл хоронит его тело с почестями.

Также читают:

Картинка к сочинению Образ Роланда в Песне о Роланде

Основные образы поэмы

песня роланд народность поэма

Как и всякий героический эпос, «Песнь о Роланде» содержит много вымышленных образов, а достоверные личности предстают идеализированными.

Разумеется, средневековая традиция идеализировала рыцарское сословие, верных вассалов и мудрость Карла Великого, победоносного полководца, защитника христианства, с именем которого связан действительный подъём культуры VIII – IX веков – так называемое «Каролингское возрождение», но даже мы, современные читатели «Песни о Роланде», забываем о мрачных сторонах средневековья – междоусобиях баронов, фанатизме, невежестве, крепостническом гнёте, жестоких нравах и религиозном мракобесии, а восхищаемся воспетыми в ней такими человеческими качествами, которые всегда вызывают желание подражать, – благородством, юной отвагой, презирающей смерть, великодушием, рыцарской верностью долгу и чести, искренней дружбой, готовностью к самопожертвованию ради торжества правого дела, беззаветной любовью к родине. Эти же качества привлекают нас и в героях романов Вальтера Скотта из рыцарских времён Нахов И. М. Книги на все времена / Вступительная статья к книге Европейский эпос античности и средних веков; М.: 1989, с.26.

В монументальном образе Роланда воплощены все лучшие качества рыцарства, делающие его подлинно народным героем. Даже его безрассудство воспринимается как обострённое чувство личной ответственности, как желание и на краю гибели справиться с опасностями одному, а не звать на помощь далеко ушедшее вперёд королевское войско. Когда же он, смертельно раненый, готов затрубить в свой боевой рог Олифан, его побратим рыцарь Оливье, как и Роланд, считавший, что «гибель лучше, чем бесчестье», укоряет его:

Быть смелым мало – быть разумным должно,

И лучше меру знать, чем сумасбродить.

В битве с полчищами мавров Роланд и всё воинство Карла проявляют отвагу и мужество. Как и Гомер в «Илиаде», автор «Песни» не щадит чувства слушателей, живописуя ужасы войны, подробности самых кровопролитных поединков: могучие удары мечей сносят головы, дробят черепа, вспарывают груди и животы. Но в этих страшных, по средневековому жестоких сценах есть правда тех дальних времён, поэтическая сила.

Когда Роланд понимает, что смерть близка, он:

Свой меч и рог кладёт себе на грудь,

К Испании лицо он повернул,

Чтоб было видно Карлу-королю,

Когда он с войском снова будет тут,

Что граф погиб, но победил в бою.

Сцена прощания Роланда с мечом – одна из самых трогательных в поэме. Узнав о гибели арьергарда, Карл и его бароны громко рыдают, а король даже падает без чувств. Это не гипербола. Герои давних времён прямодушны, открыты, импульсивны, в них мужество соседствует с чувствительностью. Вспомним «Илиаду»: и Ахилл плакал, когда от него уводили Брисеиду.

Все жаждут возмездия и, прежде всего, наказания подлого изменника Ганелона; однако, как и у Гомера, враги характеризуются не только отрицательно. Народный эпос справедливо судит – среди мавров немало отважных воинов:

Всё яростней, всё беспощадней схватка.

И мавры, и французы бьются славно.

Хотя “Песнь Роланде” – эпос книжный, он местами сохраняет архаичность. Достаточно указать черты чудовищ у сарацин (1213-1218, 3222-3223, 3249, 3526-3527), способность пяти героев одолеть четыре тысячи врагов, мифологические мотивы в победе Карла над Марсилием (король останавливает солнце в небе). Это – внешняя архаичность; для нас интереснее архаичность обрисовки характеров главных героев. Не только Роланду, но в отдельных случаях Оливье и Турпену присуща безудержная ярость (1351-1366, 1991-1997, 2083-2094) и архаическое понимание чести, по которому смерть со славой ценнее жизни Нахов И. М. Книги на все времена / Вступительная статья к книге Европейский эпос античности и средних веков; М.: 1989, с.3-30..

Прежде чем переходить к анализу структуры поэмы, мы должны решить вопрос о ее главном герое. Памятник называется “Песнь о Роланде”, однако описание боя в Ронсевальском ущелье составляет примерно треть его объема. Хотя внимание слушателей в основном обращено на Роланда, подлинный герой песни — Карл Великий. Мы полагаем, что любой однозначный ответ на вопрос о главном герое поэмы сузит возможности анализа, и потому рассмотрим памятник с двух точек зрения: главный герой – Роланд и главный герой – Карл. Литературный энциклопедический словарь / под редакцией В. М. Кожевникова и П. А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987 – С.489-490

Главный герой – Роланд. В этом случае мы имеем сильно редуцированный мотив ссоры: ненависть Ганелона к Роланду может быть сопоставлена с клеветой знати на Илью Муромца (и Сида, к которому вернемся позже), однако здесь это приводит не к заточению героя, а к его выходу в битву; так что мы вторично сталкиваемся со ссорой, которая не является реализацией первого мотива триады (первый случай – заточение Ильи в былине “о ссоре и бое”).

Любопытна реализация темы невольного истребления героем своих. Ахилл губит ахейское войско своим отказом участвовать в битве, Илья Муромец готов на то же – Роланд губит своим желанием сражаться, а не благоразумно призвать Карла.

Второй мотив. Бой с войском представлен как в историзированной форме (двадцать тысяч франков против ста тысяч сарацин), так и в архаической (герой в одиночку истребляет от десятков до сотен врагов). Здесь мы сталкиваемся с тем, что таким героем является не только главный, но и его сподвижники – таковы предсмертные бои Оливье и Турпена. Еще одна деталь: с Оливье связан мотив сражения архаичным оружием – он бьется древком копья, говоря, что ему недосуг достать меч из ножен (1351-1366) – сравни Илью Муромца, сражающегося трупом татарина. Несколько удивляет, что это проявление запредельной ярости присуще благоразумному Оливье; впрочем, в его уста иногда вложены реплики, которые скорее соответствовали бы темпераменту Роланда (1701 и след.) (Впрочем, гневность – непременная черта любого героического характера, сколь бы он ни был при этом разумен). Это, как и способность Оливье и Турпена сокрушать в одиночку сотни врагов, дает основания полагать, что перед нами триединый образ сверхсильного и яростного героя.

Завершая первый этап рассмотрения “Песни о Роланде”, мы можем констатировать, что в ней присутствуют элементы всех трех мотивов, однако сами мотивы выделяются с трудом из-за текучей семантики образов. Это не должно удивлять, поскольку выше мы признали неразрешимость вопроса о главном герое поэмы. Это произведение слишком многопланово, чтобы в нем что-либо можно было выделить однозначно.

Если рассматривать структуру памятника с Карлом в качестве главного героя, то она предстает совершенно иной и гораздо более четкой. В этом случае Карл – не эпический государь, а самый могучий воитель (каким он и изображен в сражении с войском Балигана). Тогда сюжет выглядит следующим образом.

Главный герой устал от сражений (Карл ищет мира с Марсилием) и удаляется от битвы (первый мотив). Вместо него в бой вступает молодой и дерзостный “младший герой”, приходящийся, кстати, главному герою племянником. “Младший герой” погибает (третий мотив). За его гибелью следует бой главного героя и его дружины с вражеским войском и победа (второй мотив).

Как мы видим, этот сюжет идентичен былине о Ермаке. (Напомним, что Ермак – племянник либо Владимира, либо Ильи Муромца, так что совпадает даже эта деталь.) Еще одна деталь роднит “Песнь о Роланде” с другой былиной – “Илья, Самсон и Калин-царь”: Роланд трубит в рог, призывая Карла с дружиной, Илья посылает стрелу на грудь своему спящему дяде Самсону, который приезжает ему на выручку также с дружиной.

Таким образом, перед нами третье произведение, сюжет которого целиком строится на выделенных нами трех мотивах. Заметим, что два памятника – это произведения литературного эпоса, содержащие, впрочем, ряд архаических черт в обрисовке образа либо главного (Ахилл), либо “младшего” (Роланд) героя.

Один из мусульманских персонажей – верховный правитель всех мусульман эмир Балиган, повелевающий сорока странами (в его подчинении и Марсилий), старше «Вергилия с Гомером»; во многом он представлен сходным с Карлом, которым так всегда восхищается французский бард:

Как он могуч, и строен, и удал,

Осанист телом и красив с лица!

Никто его не выбьет из седла.

В ряде эпизодов Балиган рисован даже более привлекательнее, чем Карл, и если следовать теории Фрезера, будь такая поэма у мусульман, победа бы досталась ему. Собственно, лагерь Балигана составляют все известные и вымышленные язычники (не только мусульмане; так, среди воинов Балигана мы встречаем славян, в том числе руссов).

Даже предатель Ганелон, олицетворявший в поэме историческое зло, все, так сказать, черты антирыцарства, феодальные центробежные силы, – даже он по-своему привлекателен и смел. Перед судом в ожидании решения своей участи –

Он свеж лицом, на вид и смел, и горд.

Вот был бы удалец, будь честен он!

Автор «Песни о Роланде», повествуя о далёком прошлом, как бы любуется своими героями и их подвигами, отдавая должное каждому, поэтому и конечная победа французов представляется весомее и значительнее, а поражение мавров и жестокая казнь Ганелона воспринимаются с удовлетворением как акт высшей справедливости, как предупреждение всем предателям.

Торжество высшей справедливости средневековый человек не мог измыслить без вмешательства божественной силы, поэтому в «Песне о Роланде», как и в античном эпосе, есть второй, божественный план. Роланду и Карлу покровительствуют архангел Гавриил и сам Бог, к которым в самые тяжкие минуты герои обращаются с горячими молитвами.

Преследуя мавров, Карл молит Бога остановить Солнце, чтобы ночь не помогла врагам избежать кары. Чудо свершилось – Солнце останавливается. Булатный меч Роланда Дюрандаль («Несокрушимый») невозможно сломать или уничтожить, потому что в его рукоять вделаны святые реликвии.

В эпическом сказании о Роланде женские образы занимают скромное место, между тем как в ряде других поэм на этот сюжет им принадлежит значительная роль. Привлекательной и женственный характер Альды утверждает идею верности и преданности своему избраннику не в меньшей степени, чем Роланд, несущий службу у своего сюзерена во имя верности и бескорыстия. Оливьер вспоминает об Альде в предсмертный час и считает ее достойной спутницей своего любимого друга. Однако двойная утрата в Ронсенвальдской битве жениха и брата лишает Альду всякого желания жить, и в ответ на предложение Карла сделать ее супругой его сына и наследника Альда сурово упрекает короля франков и умирает на его глазах.

Второй женский образ – Брамимонда, жена царя Марсилия. Она изображена более отчетливо, чем Альда, и представляет собой в известной мере контраст по отношению к своему супругу. Приезд Гвенелона волнует ее, как женщину, хотя полное развитие их отношений получает свое отражение только в циклических поэмах. Ей свойственно мужество в поступках и то человеческое достоинство, которое утрачивает под конец жизни раненный Марсилий. Если сарацинские воины принимают христианство по принуждению, то Брамимонда делает это добровольно, и крещение ее совершается, по окончании похода, в Ахене, где ей дано новое имя – Юлианы. Мотивы религиозной нетерпимости и христианства, как лучшей веры, широко притворены в событиях и действующих лицах «Песни о Роланде», но нет сомнения, что именно обращение Брамимонды является главным доказательством превосходства христианства. Правда, Брамимонда готова принять крещение только под влиянием разочарования в своих, языческих богах, увечья мужа, гибели единственного сына и затем общего поражения мавров.

Без всякой оценки остались те безыменные участники войны с маврами, которые решили ее судьбу. В поэме на первом плане – основные персонажи; далее – второстепенные, о рядовых же воинах сказано как о десятках и сотнях тысяч бравых бойцов или же дается перечисление многочисленных полков, прославившихся своей отвагой полководцев. Эпическая поэма феодального средневековья изображала преимущественно рыцарей-воителей, говоря лишь общими малозначащими словами о главном действующем лице больших событий – народе.

В связи с этим важным также выступает вопрос о народности поэмы.

Карл Великий, его верный вассал Роланд, как и другие бароны короля, которых прославляет поэма, отнюдь не выходцы из народных низов, а самая родовитая знать, однако «Песнь о Роланде» – народный героический эпос. Народность на определённых этапах истории литературы вовсе не зависит от социального происхождения героев. Она определяется тем, насколько глубоко отразились в них тенденции исторического развития, прогрессивные сдвиги, общенародные моральные представления и идеалы. В какой-то мере народность древнего эпоса, где действуют цари, короли, знатные воины, находит объяснение в глубокой мысли Гегеля. Дело тут не в монархизме или аристократизме, говорит он, а в том, что высокое положение действующих лиц гарантирует им свободу действий и образа мыслей, что недоступно простонародью, а это очень важно для целей искусства. Слава короля Карла и графа Роланда – слава всех франков, а не только их личная. Народность «Песни о Роланде» прежде всего объясняется её высоким патриотическим звучанием, гордостью за красоту и отвагу её воинов, гражданственностью, особенно важными для народа в процессе становления его национального самосознания, сплочения и собирания единого государства.

Народность «Песни» – и в её связи с произведениями устного поэтического творчества с их традиционными художественными средствами (повторы, формулы, постоянные эпитеты, гиперболы, параллелизмы), с их способностью вбирать в себя всё лучшее, что было создано до появления первого закреплённого литературного текста. «Песнь о Роланде» правдива не только потому, что в основе её лежит историческое зерно, и поэт не скрывает горькой реальности поражения франков в Ронсевальском ущелье, но и потому, что она во весь голос говорила о насущных задачах французского народа и учила его единству, верности общему долгу и осуждала измену, своеволие, феодальный эгоизм, воспевала дружбу, воинскую доблесть, любовь к родине Нахов И. М. Книги на все времена / Вступительная статья к книге Европейский эпос античности и средних веков; М.: 1989, с.29.

Народно-героический эпос: “Песнь о Роланде”

“Песнь о Роланде”. Народно-героический эпос средневековья существенно отличается от гомеровских поэм. Гомеровские поэмы, как было показано, завершают развитие народного античного эпоса. Гомер опирается на миф, воспевая героическое прошлое своего народа, “славу мужей”; его масштаб — космос и человечество. Особенно “Одиссея”, с ее изощренной композицией, с разнообразными литературными напластованиями, свидетельствует о переходе с фольклорной стадии на литературную, авторскую. Средневековые эпические поэмы, по сравнению с гомеровским эпосом, как бы возвращаются на типологически более раннюю, чисто фольклорную стадию литературы. Они отразили устное народное творчество молодых народов Западной Европы, их пассионарный порыв, в основе которого распространение христианства.

Поэмы эти складывались в течение веков, а записаны были почти одновременно: лучшая рукопись “Песни о Роланде”, так называемая Оксфордская рукопись, относится к середине XII века; тогда же в испанском монастыре была записана “Песнь о моем Сиде”, на рубеже XII–XIII веков в южной Германии была записана “Песнь о Нибелунгах”. Но в какой мере авторство поэм принадлежит людям, выполнившим их запись? Были ли они просто монахами-переписчиками, имевшими перед собой какие-то более древние, не дошедшие до нас манускрипты, или профессиональными поэтами-сказителями, которые во Франции назывались “жонглерами”, в Испании “хугларами”, а в Германии “шпильманами”? Ответить на этот вопрос сегодня невозможно. В последней строке “Песни о Роланде” появляется имя собственное: “Турольд умолкнул”. Но нам ничего не известно об этом Турольде, и предположение о том, что это автор поэмы, недоказуемо. Дело в том, что эпическая литература средневековья не знает понятия индивидуального авторства: текст эпической поэмы – коллективное достояние, и каждый новый его исполнитель, каждый новый его переписчик чувствовал себя вправе вносить в него изменения. Поэтому, имея дело с записанным, зафиксированным текстом “Песни о Роланде”, следует отдавать себе отчет в том, что это один из множества реально существовавших вариантов поэмы.

“Песнь о Роланде” – главный памятник французского эпоса, наиболее богатого и обширного из всех остальных национальных эпических традиций Западной Европы. Он состоит из так называемых chansons de geste (“шансон де жест”, или сокращенно “жеста”, — песнь о деянии). Сегодня известно около ста жест, созданных в X–XIII веках. Бродячие певцы-жонглеры исполняли жесты под аккомпанемент арфы или виолы на ярмарках, в замках феодалов. Объем жест — от одной до двадцати тысяч стихов, то есть жеста не всегда могла быть прослушана разом, иногда на ее исполнение уходило несколько дней.

Жесты могли повествовать о конфликтах внутри феодальной знати, но наибольшей популярностью пользовался каролингский эпос — песни о так называемом “каролингском возрождении”, об эпохе правления исторического императора Карла Великого (правил с 768 по 814 год). В народной памяти он заслонил собой всех остальных правителей своей династии и превратился в идеального короля, создателя могущественной державы и защитника веры. “Наш император Карл” — один из главных героев “Песни о Роланде”.

Историческую основу поэмы излагают франкские и арабские хроники. В конце VIII века Испания подверглась нашествию мавров; в 778 году 38-летний Карл (императором он будет провозглашен только в 800 году) безрезультатно вмешался в спор мусульманских правителей на территории Испании. Эта его экспедиция была неудачной. Он вынужден был снять недолгую осаду Сарагосы, а возвращаясь во Францию, был атакован отрядами басков, исповедовавших христианство, которые хотели отомстить франкам за разрушение своих поселений. Арьергард французов был атакован в теснинах Ронсевальского ущелья, что в Пиренеях. Баски легко взяли верх, и среди павших в этом бою единственная хроника упоминает некоего “Хруодланда, префекта Бретонской марки”, то есть эпического Роланда.

Жонглеры превратили этот эпизод в картину семилетней войны Карла с сарацинами за христианизацию Испании. Вновь мы встречаемся с характерным эпическим преувеличением масштаба событий, количества задействованных в них людей, с переосмыслением значения этих событий для истории народа.

События сюжета укрупняются. На седьмом году войны в Испании, одержав множество побед, Карл принимает послов от последнего противника, короля Сарагосы Марсилия, с ложным предложением мира. На посольство Марсилия Карл отвечает посольством Ганелона, который должен уточнить условия перемирия. Имя Ганелона на совете произносит его пасынок и любимый племянник Карла, граф Роланд, сам сначала вызвавшийся быть послом. Но так как франки помнят об участи своих прежних послов — все они были убиты Марсилием, — король запрещает Роланду ехать в посольство, но соглашается на кандидатуру Ганелона. Ганелон тут же обвиняет Роланда в том, что он желает его смерти, и клянется отомстить. Прибыв в Сарагосу, он вступает в предательский сговор с Марсилием, внушая ему, что только воинственный Роланд при дворе старого, утомленного императора выступает за войну, и надо покончить с Роландом, чтобы избавить Испанию от франков. Привезя заложников и дары Марсилия Карлу, Ганелон уговаривает его назначить Роланда начальником двадцатитысячного французского арьергарда, который будет прикрывать возвращение основных войск Карла, и Роланд, со свойственным ему удальством, принимает это поручение, видя в нем признание своих воинских заслуг.

План Ганелона и Марсилия осуществляется. В Ронсевальском ущелье стотысячные полчища мавров предательски нападают на французов. Побратим Роланда, Оливье, трижды уговаривает его протрубить в рог Олифан, пока Карл может услышать его зов и прийти на помощь, но гордый Роланд отказывается. Он направо и налево разит своим вороненым мечом Дюрандалем, носится по полю боя на своем боевом коне Вельянтифе, убивает сотни мавров, но все это тщетно. В жестоком бою убиты все французские пэры и бароны: пал разумный Оливье, предпоследним погиб епископ-воин Турпен, и, наконец, сам Роланд, только перед смертью протрубив в рог. Карл возвращается на его зов, оплакивает французов и устраивает разгром сначала войска Марсилия, а потом высадившегося в Испании вавилонского эмира Балигана. Так была доказана правота христианской веры, и язычники отреклись от своих богов, которые не смогли им помочь.

В третьей части действие поэмы сразу переносится в столицу Карла, в Ахен, куда отправлен для суда предатель Ганелон. Однако суд баронов, состоящий из родственников Ганелона, оправдывает его, и справедливость торжествует только благодаря “божьему суду”, то есть поединку между Пинабелем, сторонником Ганелона, и верным слугой Карла — Тьерри. Тьерри одерживает верх, и Ганелон принимает мучительную казнь — “изменой да не хвалится преступник”. В финале поэмы вдова Марсилия Брамимонда добровольно принимает христианство, а королю Карлу во сне является архангел Гавриил и зовет на подмогу страдающим от язычников христианам:

Как видно, композиция поэмы строится по принципу симметрии: каждый из трех основных этапов действия состоит из двух контрастных событий. Завязка поэмы, предательство Ганелона, включает описание двух посольств — мавра Бланкандрина и христианина Ганелона. Кульминация поэмы — описание двух сражений, одно победное, второе гибельное для французов. Развязка — возмездие мусульманам и Ганелону.

По сравнению с гомеровскими поэмами рамки действия в “Песни о Роланде” сужаются: это только воинский, патриотический и религиозный эпос. Возлюбленная Роланда, дама Альда, упомянута лишь в одной строфе; сам Роланд ее не вспоминает. Только узнав от Карла о смерти того, кто “клятву дал назвать ее женою”, она тут же умирает — “помилуй Альду, Боже!” Никакой частной жизни у героев нет, они только воины, дипломаты, государственные деятели, и их система ценностей подчинена понятиям христианского и вассального долга. К тем, кто этих ценностей не разделяет, автор не проявляет никакой терпимости. Мавры показаны как идолопоклонники, лишенные света истинной веры; погибая в сражениях, эти дьяволы направляются прямо в ад. Те из них, кто отказывается принять крещение после сдачи Сарагосы Карлу, убиты на месте, и эпический автор говорит об этом совершенно спокойно:

Той же христианской идеей пронизаны образы главных эпических героев. Карл — защитник юга Франции от набегов мавров, и война с ними осмыслена как патриотическая война за “милую Францию”. Бароны Карла — верные вассалы и лучшие в мире воины, и лучший среди них — Роланд, завоевавший своему королю множество земель. Но, кроме того, Роланд еще и вассал Бога, недаром перед смертью он протягивает к небесам свою перчатку — это жест, которым он предает себя Господу, как вассал передает свою перчатку в знак верности сюзерену. Церковь-воительницу олицетворяет в поэме архиепископ Турпен, который в Ронсевале одной рукой отпускает грехи умирающим, а другой разит врагов.

С христианством же связан относительно небольшой элемент фантастики в поэме. Карлу снятся вещие сны. Королю является архангел Гавриил; по молитве императора продляется день: чтобы он мог закончить избиение мавров, Бог останавливает солнце на небесах. В час битвы в Ронсевале над Францией разражается страшная гроза — то плач по погибающему Роланду.

Соответственно характеры в поэме обрисованы более прямолинейно, чем гомеровские персонажи. Карл олицетворяет в жесте государственную мудрость, христианскую добродетель, Роланд — богатырское неистовство, Оливье — благоразумную сдержанность:

Все три героя противопоставлены друг другу, но объединены между собой любовью к “милой Франции”, а противостоит им предатель интересов родины Ганелон.

В поэме говорится, что Роланд совершает ошибку, в результате которой погибает весь его отряд и он сам. Эта ошибка — следствие его неистового героизма, его веры в свои силы и его высоких принципов:

Трагическая ошибка Роланда объясняется и оправдывается его достоинствами эпического героя, и пусть с христианской точки зрения прежний эпический героизм, наполняющий человека тщеславием, — грех, который подлежит искуплению, Роланд полностью искупает подвигом свою ошибку. Героизм его безудержен и безграничен, это герой, нацеленный на личный подвиг во славу своего короля и своего Бога. Это новый, окрашенный христианством вариант эпического героя, вот почему поэма названа его именем, именем Роланда.

“Песнь о Роланде” в Оксфордской рукописи состоит из 4002 стихов. Как все жесты, она написана особой строфической формой — лессами, или иначе тирадами, с непостоянным числом строк в строфе, от четырех до двадцати; строки внутри лессы связаны неточными рифмами — ассонансами, когда в каждом последнем слоге каждой строки данной строфы звучит одна и та же гласная. Французский эпический стих — силлабический десятисложник, точные рифмы во французском стихосложении возникнут позже.

“Песнь о Роланде” использует те же повторы (часто лессы завершаются возгласом “Аой!”), устойчивые формулы; уже отмечен ее изумительный параллелизм в системе образов и в композиционном построении.

Известны обработки “Песни о Роланде” почти на всех романских и германских языках.

“Песнь о Роланде” записывалась в то время, когда уже сложилось сословие рыцарей с его особой идеологией, и рыцарский кодекс чести наложил известный отпечаток на изображение взаимоотношений между героями “Песни” (прославление верности вассальному долгу, христианского пыла), но в целом система ценностей здесь пока раннефеодальная. Специфически рыцарские конфликты найдут отражение в самом популярном эпическом жанре литературы высокого средневековья — в рыцарском романе.

► Читайте также другие темы главы “Средневековая литература”:

► Перейти к оглавлению книги “Зарубежная литература”

Песнь о Роланде»: краткое содержание (7 класс)

В середине 12 века была написана известная французская поэма «Песнь о Роланде», краткое содержание которой позволяет оценить историю сражения Карла Великого с войсками сарацинов. В повествовании идёт речь о смелом племяннике короля графе Роланде, его подвигах и героической смерти.

Песнь о Роланде: краткое содержание по главам

Краткое содержание «Песни о Роланде» (7 класс) позволяет лучше понять смысл произведения, написанного в стихотворном стиле. Это важная часть французского эпоса, которая помогает изучить не только литературу Франции, но и историю этой страны.

«Песнь о Роланде», краткий пересказ которой лучше читать по главам, отправляет читателя во времена правления знаменитого французского короля Карла Великого. Каждая глава позволяет лучше узнать историю Франции и оценить всю величину смелости христиан того времени.

Главы №1-10

Роланд был рыцарем и верным вассалом короля Карла Великого. Вместе со своим господином он шёл во главе армии Франции, отвоёвывая Испанию у сарацинов. Вместе они завоевали почти все территории сарацинов. Осталась только Сарагоса, которой управлял вероломный царь Марсилий.

Армия Карла Великого с лёгкостью могла завоевать Сарагосу. Царь Марсилий это понимал. Он созвал совет мудрейших своих подданных и спросил у них совета. Один из мавров, валь-фондский кастелян Бланкандрин посоветовал ему обмануть Карла. Хитрость была простой – Марсилий отправляет к Карлу посольство с богатыми дарами и заложниками, обещая принять христианство в Ахенском соборе в день Святого Михаила. В назначенный день Марсилий не приезжает. Разгневанный Карл убьёт заложников, но не станет снова собирать армию. Марсилий согласился с планом Бланкандрина. Он отправил к Карлу послов с оливковой ветвью, которая символизировала мирные намерения.

Главы №11-20

В это время Карл праздновал победу над Кордовой. Когда прибыли послы, он их внимательно выслушал и собрал своих баронов на совет. Все знали, что Марсилий вероломен, но никто не решался сказать об этом королю. Только честный и преданный Роланд заявил, что царю Сарогосы верить нельзя. Он напомнил Карлу о том, что Марсилий уже предавал Карла, убив его послов графа Базилия и графа Базана.

Предложение Роланда завоевать Сарагосу понравилось не всем баронам. Многие из них устали воевать и хотели вернуться во Францию к любимым жёнам. Против предложения Роланда выступил граф Ганелон. Его поддержал барон Немон Баварский – особо приближённый к королю придворный.

Карл принял решение и распорядился отправить посла к Марсилию. Граф Роланд тут же согласился ехать. Но Карл не хотел отпускать племянника. Послание хотел отвести Немон Баварский, но его король тоже не отпустил. Тогда Роланд предложил отправить к Марсилию графа Ганелона.

Главы №21-30

Граф Ганелон очень испугался. Он понимал, что вероломный Марсилий наверняка обманет Карла и казнит его посла. Он начал обвинять Роланда во враждебных чувствах. С его слов Роланд затаил на него обиду ещё с тех пор, когда Ганелон стал ему отчимом.

Карла возмутила непокорность Ганелона. Он вручил ему свою перчатку – знак посла, но опечаленный граф обронил её. Он собрался в путь и отправился к Марсилию вместе с Бланкандрином и другими послами Сарагосы. Граф вступил в сговор с маврами, раскрыв секреты военных побед Карла.

Главы №31-50

На следующий день Ганелон предстал перед Марсилием. Он передал ему послание Карла. В своей речи он сказал царю Сарагосы, что Карл отдаст крещёному Марсилию половину Испании, но вторая половина достанется племяннику короля Роланду. Со слов Ганелона Марсилий понял, что Роланд будет плохим соседом, но Ганелон готов помочь убить его.

Главы №51-60

Ганелон давно разгадал планы Карла. Он был уверен, что король оставит на завоёванных землях Роланда в качестве наместника. Поэтому он предложил Карлу оставить Роланда с отрядом воинов на охране ущелья между Францией и Испанией.

Главы №61-110

Карл чувствовал, что в предложении Ганелона есть подвох. Но он оставил Роланда и собрался с войском во Францию. Как только войска Карла отошли, сарацины начали наступление на отряд Роланда. Один из витязей графа, доблестный Оливьер, предложил Роланду протрубить в рог и призвать на помощь войска короля. Они отошли ещё не так далеко, чтобы не услышать призыв о помощи.

Но Роланда обуяла гордыня. Он решил встретить врага и поразить его, несмотря на многочисленный перевес сарацинов. Ещё не раз Оливьер предлагал ему трубить в рог, и каждый раз смелый воин отказывался.

Главы №111-135

Во время жаркой битвы Роланд и его отряд поразили сотни, тысячи сарацинов. Но вот почти все французы убиты, а на племянника короля несётся войско Марсилия. Понял тогда Роланд, что Ганелон предал Францию, и протрубил в рог с такой силой, что его услышал Карл во Франции.

Главы №136-210

Король быстро развернул войска и отправился обратно в Испанию. Там на поле битвы он нашёл своих погибших подданных, в том числе вероломно убитого Роланда.

Главы №211-290

Разгневанный король разбил войско сарацинов и завоевал Сарагосу. Вернувшись во Францию, он покарал предателя Ганелона. Вероломного графа привязали к лошадям и погнали скакунов в разные стороны. А Карл остался оплакивать любимого племянника.

Луков Вл. А.: Эпический мир «Песни о Роланде»

Луков Вл. А.

Эпический мир «Песни о Роланде»

Информационный гуманитарный портал
«Знание. Понимание. Умение» / №6 2011
http: //www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/6/LukovThe-Epic-World/
http: //studall.org/all2-111143.html

«Песнь о Роланде» — наиболее значительный памятник средневекового французского героического эпоса[1]. Большой интерес представляет эпический мир — тезаурусная конструкция[2], подобная картине мира[3] в культурном тезаурусе, которая, в отличие от нее, зафиксирована в письменной художественной форме — словах, образах, сюжете. Но как и в картине мира, в эпическом мире средневекового памятника есть свое пространство и свое время, свои законы, устойчивые опоры текста, вечные образы[4] и подвижная (импровизационная) среда.

Симметричность. Одна из особенностей художественного пространства «Песни о Роланде» — его симметричность. Примеров симметричности можно привести много (в частности, одинаковое устройство двора Карла и Марсилия, одинаковое вооружение, сходное поведение, сходная организаций советов, посольств и т. д., наконец, общий язык врагов, позволяющий им понимать друг друга и на переговорах, и на поле битвы).

Неоднородность эпического мира. Однако общее свойство эпического мира определяет не тенденция к симметричности, а, наоборот, тенденция к асимметричности, неоднородности. Эта неоднородность не лишает его гармонии, ибо она не вносит диссонанса и хаоса. Неоднородность эпического мира проистекает из единственности оценочной позиции — позиции самого народа.

Заметим, что силы в борьбе почти всегда неравны, героям приходится сражаться с превосходящими силами, с более мощным противником. 20 тысяч французов во главе с Роландом сражаются против 400 тысяч мавров. Карл ведет 10 полков, в которых свыше 350 тысяч воинов, на 30 полков язычников, в которых свыше полутора миллионов человек. Роланд один сражается с 400 сарацинами. Карл сражается с Балиганом, у которого такое тяжелое копье, что «наконечник мул свезет с трудом»; худощавый Тьерри сражается с огромным Пинабелем и т. д. Но сохраняющие естественные человеческие пропорции герои неизменно оказываются победителями или (если это второстепенные герои) наносят врагу большой урон.

Другое проявление неоднородности эпического мира — разная материальная плотность людей и предметов. Можно заметить тенденцию: тело француза обладает большей плотностью, непроницаемостью, чем тело араба. Мавр как бы пуст внутри, поэтому копье легко проходит через него и даже вышибает спинной хребет, меч разрубает мавра пополам. Напротив, тела французов сравнительно непроницаемы. Неуязвимость тела героя и проницаемость тела его врага — очень древняя черта эпического мира (ср. бой Ахилла и Гектора, Кухулина и Фердиада). Особенно важен в этом отношении образ Роланда. Его тело как бы заколдовано для врагов, он «ни разу не задет». Предельной материальной плотностью могут обладать и предметы. Особенно это касается меча Дюрандаля, который не щербится о камень, несмотря на все старания Роланда, не желающего, чтобы его меч попал в руки врага.

В описании гибели героев вскрывается еще одна сторона неоднородности эпического мира, а именно, аксиологическая неоднородность. Оливье был убит в спину, Готье и Турпен — брошенными в них копьями, в Роланда мавры мечут копья и стрелы. Французы же ни разу не наносят удар в спину, не мечут копья и стрелы. Итак, происходит разделение ударов на благородные (сверху и спереди) и неблагородные (сзади и издалека). Другие примеры аксиологической неоднородности: Карл посылает посольство без тайных целей, Марсилий — с тайными целями; мавры избирают для боя неблагородную позицию (ущелье дает им преимущество), войска Карла ведут бой с войсками Балигана на огромном плоском пространстве. Неоднородность эпического мира выражается здесь в том, что удар не равен удару, право — праву, бог — богу, все должно быть испытано на истинность. Гибнущие французы не отрекаются от своего бога, гибнущие арабы свергают своих богов. Два внешне равноценных права (вассальное и право на усобицу, государственное и родовое) испытываются божьим судом, и он показывает превосходство одного права над другим. Здесь обнаруживается источник победы героев над сильнейшим противником — правота. В эпическом мире правота — не только и не столько сознание верности своих действий, сколько материализованное качество, сросшееся с физической силой, с характером. Или, по-другому, правота — это само героическое состояние человека, именно поэтому даже все религиозные мотивы сконцентрированы не на небе, а на состоянии правоты. Человек независим в эпическом мире от неба. Напротив, божество и природа подвергаются испытанию, играя зависимую (не от человека, а от его правоты) роль. Природа или испытывает героев (неравноценностью позиций в ущелье), или помогает им (день наступает, чтобы начался правый бой, ночь — всегда как способ остановить бой), или плачет о героях. Природа не отделена от человека. Поэтому было бы бесполезно изучать ее, применяя понятие «пейзаж». Пейзаж не может выделиться из описания, пока на природу не появится отчужденного взгляда человека. Единственный случай, когда природа не откликнулась на эпическую необходимость действий героев, описан в тираде 178 — наступающая ночь мешает французам отомстить за Роланда. Но «Бог ради Карла чудо совершил // И солнце в небесах остановил». Необычным в этом эпизоде является не чудо, а как раз то, что независимо от правого человека и вопреки его правоте зашло солнце. Однако этот эпизод также объясняется неоднородностью эпического мира, необходимостью проверить правоту через испытание бога и природы.

Итак, в эпическом мире «Песни о Роланде» обнаруживаются две основных тенденции: тяга к равномерности, симметричности, истоки которой — в вариативной повторяемости как главной черте эпико-импровизационного стиля, и неоднородность, неравноправность, проистекающая из единственности, абсолютной фиксированности оценки (только с точки зрения народа или социальной группы, создающей эпос).

Гиперболизм. Противоречие этих тенденций снимается за счет особой деформированности эпического мира, в основе которой лежит гиперболизм, отличающийся от титанизма утратой прямого значения преувеличения. Поэтому масштаб, сдерживающий размеры укрупнения, исчезает, объемы достигают невообразимых величин, но в них слушатели не должны верить непосредственно, гипербола выступает как непрямой образ более реального мира. Титанизм, построенный на прямом значении увеличения, требовал бы укрупнения героя вместе с врагом. Этого, как было показано, не происходит. Огромные размеры в их прямом значении теряют свою привлекательность, и такая черта, как «полуфутовое расстояние между глазами», может принадлежать только сарацину. Однако титанизм по-прежнему является истинным (но абстрагированным, непрямым) значением гиперболизма. Здесь и коренится природа различия эпического гиперболизма и литературной гиперболы. В литературе гипербола служит для выделения предмета, явления, характера, в народном эпосе же гиперболизировано все, и отдельная гипербола ничего не выделяет, она является лишь знаком общей концепции мира, деформированного титаническим в своей первооснове гиперболизмом.

Бой как состояние эпического мира. Все особенности и свойства эпического мира «Песни о Роланде» (симметричность и неоднородность, гиперболизм и т. д.) наиболее ярко проявляются в сценах борьбы, битвы, поединка, спора. В «Песни о Роланде» борьба выступает как перманентное состояние эпического мира. Ни один из персонажей не участвует в бою впервые. До боя герой может жить сколько угодно (Карлу за 200 лет, Балиган старше Гомера и Вергилия и т. д.). В бою же мгновенно решается, жить ему или погибнуть. Конкретный персонаж часто не хочет сражаться, бороться: Марсилий не хочет сражаться с Карлом, Карл — с Марсилием, Ганелон боится «дипломатического боя» — посольства, Роланд считает назначение его в арьергард изменой Ганелона, Оливье предлагает трубить в рог, чтобы избежать побоища, Карл в финальной тираде снова должен воевать, но: «На войну идти король не хочет. // Он молвит: «Боже, сколь мой жребий горек!» — // Рвет бороду седую, плачет скорбно. » (здесь и в дальнейшем пер. Ю. Корнеева). Персонаж вовлекается в бой, становится героем или врагом героя, выходит из боя, победив или погибнув, но бой продолжается. Итак, борьба как перманентное состояние эпического мира, проявляясь только через человека и подвластные ему сферы, не зависит ни от конкретных участников, ни от средств ее ведения, она носит неопределенно-личный характер. Этим можно объяснить малопонятную последнюю тираду «Песни о Роланде», которая противоречит как идее победы христианства над язычеством, так и сюжету, согласно которому бой велся со всеми силами языческого мира. Появление каких-то новых язычников, опять угрожающих христианам, объяснимо неустранимым, вечным состоянием борьбы в эпическом мире «Песни о Роланде» и неопределенно-личным характером этой борьбы.

Герой в эпическом мире. В связи с этим встает проблема героя в «Песни о Роланде», вопрос о личном, индивидуальном начале. Художественные средства в обрисовке отдельного человека еще не развиты. Портрет не выделился из описания и оценки, обычно внешность героя слита с его вооружением, с его действием (облачение в доспехи). Предметы, с помощью которых ведется бой, зачастую более индивидуализированы, чем персонажи. Характеры главных героев — Роланда и Оливье — представляют собой вариации общего типа эпического героя в его идеальном звучания. «Неистовость» героя — более древняя черта (ср. образы Гильгамеша, Ахилла, Кухулина, Святогора), «благоразумие» — новая характеристика эпического героя. В любом случае, герой еще не выделен из массы людей, масса же вообще не расчленена. Тысячи людей производят сообща одно и то же действие, не оставляя героя в одиночестве: «Однажды в зной Марсилий Сарагосский // Пошел искать прохлады в сад плодовый // И там прилег на мраморное ложе. // Вкруг — мавры: тысяч двадцать их и больше». Аналогичная сцена при дворе Карла изображена в тираде 8 (вокруг Карла — 15 тысяч человек). В тираде 206 Карл скорбит о Роланде: «Рвет волосы в отчаянье король. // Стотысячная рать скорбит кругом, // Не в силах слезы удержать никто». В последней фразе и во многих других местах (тир. 138, 147, 150, 198 и др.) обнаруживаются публичный характер эмоциональной жизни (герои на глазах у всех плачут, рвут волосы, падают в обморок, гневаются, оскорбляются и т. д.), не предполагающий внутренних, скрытых переживаний, и необычайная напряженность эмоций, соответствующая напряженности эпического мира (состояние борьбы). Напряжение сил героев возрастает от второстепенных к главным. Роланд погибает не от ран, а от величайшего напряжения.

В «Песни о Роланде» появляются первые признаки выделения личности, индивидуальности. В тираде 139 Роланд говорит: «Бароны, ваша смерть — моя вина: // Ведь я не уберег вас и не спас». Ощущение личной вины, ответственности — одна из черт этого процесса. Однако личное начало еще не признается. Герой (особенно король) редко принимает решение без совета. Отсюда — большая роль совета как элемента эпического повествования.

Личное начало (как злое начало) торжествует в Ганелоне, однако он не утрачивает и внеличного, общественного начала. Поэтому его образ раздваивается, что особенно заметно в эпизоде посольства Ганелона. Сначала он выступает как государственный человек, полностью выполняя функцию посла, затем — как индивидуальный человек, вступая в сговор с маврами. Двойственность поведения здесь объясняется совмещением в лице Ганелона двух функций (как посол он должен провести переговоры, как изменник — должен изменить).

Заменяемость героев. В связи с вопросом о функциях персонажей нужно рассмотреть проблему заменяемости героев. Феодальные отношения такую заменяемость признают. Ганелон отвечает Роланду на предложение отправиться послом вместо него: «Мне, — молвил Ганелон, — ты не замена: // Тебе я не сеньор, а ты не ленник». Следовательно, вассал мог бы заменить Ганелона. После гибели Роланда и Оливье Карл заменяет их другими воинами. Функции и атрибуты даже важнейших героев передаются другим. Формально место Роланда занял Гинеман. Однако со вступлением в битву Карла функция Роланда переходит к королю. Поэтому Гинеман исчезает из повествования (гибнет — тир. 250), вся полнота героизации полководца и храбрейшего воина переходит к Карлу. Аналогично Марсилий замещается Балиганом, племянник Марсилия — сыном Балигана и т. д. Итак, неопределенно-личный характер эпического мира координируется с заменяемостью героев при сохранении их функций.

Черты эпического мира «Песни о Роланде» во многом типичны для средневекового героического эпоса, прежде всего в тех аспектах, которые восходят к фольклору. Чем дальше какой-либо памятник отстоит от фольклора, чем больше в нем авторского начала, тем менее устойчивы фольклорные по своей природе черты, которые были нами рассмотрены.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Chanson de Roland. Original Text with English Translation by Charles Scott Moncrief. L., 1919; Песнь о Роланде. М., 1934; Песнь о Роланде / перевод Ю. Корнеева // Западноевропейский эпос. Л., 1977. С. 496–608; см.: Ярхо Б. И. Введение // Песнь о Роланде. М., 1934. С. 7–97; Луков Вл. А. «Песнь о Роланде» в свете фольклора // Изучение произведений зарубежных писателей на уроках и факультативных занятиях в средней школе: Сб. научных трудов. М., 1980. С. 85–100; Щербаков А. Б. Эпический мир «Песни о Роланде» в контексте средневековой культуры»: Дис. . канд. филол. н. Самара, 2006; и др.

[2] См.: Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания. М., 2008.

[3] См.: Кузнецова Т. Ф., Луков Вл. А. Культурная картина мира в свете тенденций развития культурологии // Вестник Международной Академии наук (Русская Секция). 2009. № 1. С. 66–69; Луков Вл. А., Луков А. В., Луков М. В. Формирование современного взгляда на «картину мира» // Высшее образование и гуманитарное знание в XXI веке: Монография-доклад Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета VI Международной научной конференции «Высшее образование для XXI века» (Москва, МосГУ, 19–21 ноября 2009 г.) / Под общ. ред. Вал. А. Лукова и Вл. А. Лукова. М., 2009. С. 427–438.

[4] См.: Гайдин Б. Н. Вечные образы как константы культуры (интерпретация «гамлетовского вопроса»): Дис. … канд. филос. наук. М., 2009.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гайдин Б. Н. Вечные образы как константы культуры (интерпретация «гамлетовского вопроса»): Дис. … канд. филос. наук. М., 2009.

Кузнецова Т. Ф., Луков Вл. А. Культурная картина мира в свете тенденций развития культурологии // Вестник Международной Академии наук (Русская Секция). 2009. № 1. С. 66–69.

Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания. М., 2008.

Луков Вл. А. «Песнь о Роланде» в свете фольклора // Изучение произведений зарубежных писателей на уроках и факультативных занятиях в средней школе: Сб. научных трудов. М., 1980. С. 85–100.

Луков Вл. А., Луков А. В., Луков М. В. Формирование современного взгляда на «картину мира» // Высшее образование и гуманитарное знание в XXI веке: Монография-доклад Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета VI Международной научной конференции «Высшее образование для XXI века» (Москва, МосГУ, 19–21 ноября 2009 г.) / Под общ. ред. Вал. А. Лукова и Вл. А. Лукова. М., 2009. С. 427–438.

Песнь о Роланде / перевод Ю. Корнеева // Западноевропейский эпос. Л., 1977. С. 496–608.

Песнь о Роланде. М., 1934.

Щербаков А. Б. Эпический мир «Песни о Роланде» в контексте средневековой культуры»: Дис. . канд. филол. н. Самара, 2006.

Ярхо Б. И. Введение // Песнь о Роланде. М., 1934. С. 7–97.

Chanson de Roland. Original Text with English Translation by Charles Scott Moncrief. L., 1919.

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...