Верный Трезор – краткое содержание сказки Салтыков-Щедрин

Краткое содержание «Верный трезор» Салтыкова-Щедрина М. Е

«Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал: с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается!» «Видел купец Воротилов Трезоркину услугу и говорил: «Цены этому псу нет!» * Однажды Воротилов решил Трезорку проверить. «Нарядился вором, выбрал ночь потемнее и пошел в амбар воровать». Защитил пес амбар честь по чести. «Тогда купец Воротилов собрал

Так Трезор свою службу нес, что даже с детьми гулять отказывался. «Одна за Трезоркой слабость была: Кутьку крепко любил, но и то не всегда, а временно». Трезора даже отпускали на время с Кутькой погулять. Правда, потом Воротилов бил его нещадно. Но Трезорка понимал, что это только его вина.

Как-то раз увидел пес, что корове привезли колокольчик на шею. Стал он ей завидовать. А потом понял, что у него-то на шее цепь… Вот бы только на новую сменить. «А купец Воротилов точно подслушал

Бывало и так, что «завистливые барбосы, и в одиночку, и небольшими стайками, собирались во двор купца Воротилова, садились поодаль и вызывали Трезорку на состязание». Тогда «кухарка выбегала из стряпу-щей и ошпаривала коноводов интриги кипятком. А Трезорке приносила помоев».

Но однажды купцу Воротилову доложили, что Трезор в конуре спит. «Что, старик, на кухню собрался. Ну, ладно! Ты и на кухне службу сослужить можешь», — сказал Трезору хозяин. Но сначала Трезору дали помощника — Арапку.

Только вот «ни досуг, ни обилие сладких кусков, ни близость Кутьки не заставили Трезорку позабыть те вдохновенные минуты, которые он проводил, сидючи на цепи и дрожа от холода в длинные зимние ночи». Совсем состарился Трезорка. Совсем запаршивел.

Тогда кухарка сказала Воротилову, чтобы он выбирал между нею и псом. «Не к тому я Трезорку готовил, — сказал купец Воротилов с чувством, — да, видно, правду пословица говорит: собаке — собачья и смерть… Утопить Трезорку!» «А вскоре Арапка и совсем изгнал Трезоркин образ из сердца купца Воротилова».

Дайджест:

Краткое содержание «Орла-мецената» Салтыкова-Щедрина Поэты наделяют орлов храбростью, благородством и великодушием, нередко сравнивая с ними городовых. Рассказчик сомневается в благородных свойствах орлов, утверждая, что это всего лишь хищные птицы. Орлы сильны, дальнозорки, быстры и. .

Краткое содержание «Пропала совесть» Салтыкова-Щедрина М. Е «Совесть пропала вдруг… почти мгновенно! Еще вчера эта надоедливая приживалка так и мелькала перед глазами, так и чудилась возбужденному воображению, и вдруг… ничего!» Без совести людям стало жить легче, они. .

Краткое содержание сказки Салтыкова-Щедрина «Вяленая вобла» Воблу ловят, чистят внутренности и вывешивают на веревочке вялиться. Радуется вобла, что проделали с ней такую процедуру, и нет у нее теперь «ни лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней. .

Краткое содержание «Медведь на воеводстве» Салтыкова-Щедрина М. Е «Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории». А мелкие злодейства даже современники бранят. Топтыгин 1-й Топтыгин первый так хотел попасть на скрижали. .

Краткое содержание очерка Салтыкова-Щедрина «Господа ташкентцы» Вся книга построена на границе аналитического, гротескового очерка и сатирического повествования. Так что же это за креатура — ташкентец — и чего она жаждет? А жаждет она лишь одного —. .

Краткое содержание «История одного города» Салтыкова-Щедрина М. Е «Глуповцы произошли от головотяпов, рядом с которыми проживали племена лукоедов, слепородов, вертячих бобов, рукосуев и прочих. Все они враждовали между собой. Головотяпы пошли искать себе князя. Все отказывались от таких. .

Краткое содержание очерка Салтыкова-Щедрина «Благонамеренные речи» В главе-предисловии «К читателю» автор представляется как фрондер, жмущий руки представителям всех партий и лагерей. Знакомых у него тьма-тьмущая, но у них он ничего не ищет, кроме «благих намерений», хорошо. .

Идейно-тематическое содержание Салтыкова-Щедрина Идейно-тематическое содержание. В сказках получают раз­витие излюбленные темы писателя: обличение самодержавия и бюрократизма, трусости и политической несостоятельности русского либерализма, паразитизма правящих сословий, пассивности наро­да, обывательской психологии. Условно все сказки Щедрина. .

Рецензии к сказкам Салтыкова-Щедрина. Часть 1 В настоящее издание включены избранные сказки Салтыкова-Щедрина, часть сказочного цикла, в который входит 32 произведения. Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил Горячим поклонником сатирического таланта Салтыкова-Щедрина был. .

Обобщающий смысл сказок М. Салтыкова-Щедрина Цели: показать обобщающий смысл сказок Щедрина; расширить читательский кругозор учащихся; определить значение щедринской сатиры в наше время; совершенствовать навыки работы в группе. Оборудование: раздаточный материал для работы в группах. ХОД. .

Анализ сказки «Премудрый пискарь» Салтыкова — Щедрина М. Е Жанр сказки в творчестве М. Е. Салтцкова-Щедрина в полной мере проявился в 80-е годы XIX столетия. Это был период общественной реакции. Демократическим силам все труднее было преодолевать цензурные запреты. Сказка. .

Краткое изложение Верный Руслан Г. Н. Владимов Верный Руслан Сторожевой пес Руслан слышал, как всю ночь снаружи что-то выло, со скрежетом раскачивало фонари. Успокоилось только к утру. Пришел хозяин и повел его наконец-то на. .

Современники о творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина Щедрин известен в литературе нашей как писатель-беллетрист, посвятивший себя, преимущественно объяснению явлений и вопросов общественного быта. Г. Щедрин не знает таких случаев в жизни, которые важны были бы одним своим. .

Анализ сказки «Дикий помещик» М. Е. Салтыкова-Щедрина Появившись одновременно с «Повестью о том, как…», сказка «Дикий помещик» отразила пореформенное положение временнообязанных крестьян. Ее начало напоминает вступительную часть «Повести…». В журнальном варианте сказка «Дикий помещик» тоже имела подзаголовок. .

Тема сочинения: Сюжет сатиры Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» В 1876 г. Салтыков-Щедрин писал одному из своих корреспондентов: «Тяжело жить современному русскому человеку и даже несколько стыдно. Впрочем, стыдно еще немногим, а большинство даже людей так называемой культуры просто. .

Особенности сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина М. Е. Салтыков-Щедрин написал более 30 сказок. Обращение к этому жанру было естественным для Салтыкова-Щедрина. Сказочными элементами пронизано все его творчество. Темы сказок: деспотическая власть, господа и рабы, страх как. .

Жанровое своеобразие в сказках Салтыкова-Щедрина Жанровое своеобразие. Сказки Щедрина основаны на фольк­лорной форме и стиле, но при этом являются литературными сказ­ками, которые в фантастической, аллегорической или гротесковой форме изображают окружающий мир. По духу они ближе. .

Народ и господа в сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин — продолжатель традиций рус­ской сатиры, в первую очередь Д. И. Фонвизина и Н. В. Гоголя. Но Салты­ков-Щедрин — самобытный и своеобразный писатель, без которого труд­но представить нашу. .

Доклад: Сатирические циклы Салтыкова-Щедрина После закрытия журнала «Современник» Салтыков-Щедрин перешел в преобразованные «Отечественные записки». Там были опубликованы все произведения сатирика 70-х — начала 80-х годов, в том числе и сатирический цикл «Помпадуры и помпадурши». .

Анализ сказки «Коняга» Салтыкова-Щедрина М. Е Сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Коняга» описывает бедственное положение крестьянства в царской России. Образ замученной лошади является устойчивым символом в русской классической литературе. К нему обращался Ф. М. Достоевский в романе. .

Реальное и фантастическое в прозе Салтыкова-Щедрина Реальное и фантастическое в прозе М. Е. Салтыкова-Щедрина. В начале рассуждения отметьте, что сатирические сказки М. Е. Сал­тыкова-Щедрина, написанные в основном в поздний период творчества писателя, обличают правителей России, государственное. .

Сатирические сказки в творчестве Салтыкова-Щедрина К жанру сатирических сказок Салтыков-Щедрин обратился еще в 1869 г.; большая же их часть написана в середине 80-х годов, в период ожесточенной правительственной реакции, наступившей после поражения второй революционной ситуации. .

Сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина как политическая сатира Салтыков-Щедрин — один из величайших сатириков мира. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за освобождение русского народа, критикуя в своих произведениях самодержавие и крепостничество, а после реформы 1861 года —. .

Как в сатирических произведениях Салтыкова-Щедрина сочетаются злободневное и вечное? М. Е Салтыков-Щедрин — великий мастер сатирического слова. В своих острых по языку и мысли произведениях он боролся с вечными людскими пороками, а также пытался показать свой взгляд на современные. .

По произведению Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» Сатирическое изображение господствующих классов и различных социальных типов ярко выразилось в сказочной форме в произведении «Медведь на воеводстве». Уже в начале сказки писатель уведомляет читателя, что речь пойдет о злодействах. .

Система образов в сказках Салтыкова-Щедрина Система образов. В основе сатирической фантазии итоговой книги Щедрина лежат народные сказки о животных. Заимствуя у народа готовые сказочные сюжеты и образы, Щедрин развивает за­ложенное в них сатирическое содержание. Образы. .

Герои и сюжеты сатирических сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина М. Е. Салтыкова-Щедрина среди русских писателей выделяла, по словам его современника Тургенева, потрясающая «сумасшедшеюмористическая фантазия». В искусстве применения гиперболы, гротеска, фантастики и иносказания для воспроизведения действительности ему не было равных. .

Сказки Салтыкова-Щедрина как социально-политическая сатира Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин — один из величайших сатириков в мировой литературе. Свою жизнь и свой талант он посвятил борьбе за освобождение русского народа от крепостнического гнета;, критикуя в своих произведениях. .

Сатира на человеческие пороки в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина Много сказок Салтыкова-Щедрина посвящены разоблачению обывательщины. Одна из наиболее острых — «Премудрый пескарь». Пескарь был «умеренным и либеральным. Папка научил его «мудрости жизни»: ни во что не вмешиваться, беречь себя. .

План сочинения — Своеобразие сатиры Салтыкова-Щедрина Своеобразие сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина I. Вступление Сатира как «уничтожение смехом» . Своеобразие сатиры того или иного писателя определя­ется объектом сатиры и художественными средствами сатири­ческого изображения. II. Главная часть 1. .

Сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина. Проблематика Художественные особенности Гиперболизация. В классе можно организовать коллективный разбор сказки «Медведь на воеводстве», так как она является переходным мостиком к изучению «Истории одного города». Параллели сказки «Медведь на воеводстве» и романа «История. .

Как я понимаю значение сатиры в творчестве Салтыкова Щедрина Имя Салтыкова Щедрина стоит в одном ряду с такими всемирно известными сатириками, как Марк Твен, Франсуа Рабле, Джонатан Свифт и Эзоп. Сатиру всегда считали «неблагодарным» жанром — государственный режим никогда. .

Жанровое и тематическое своеобразие сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина Венцом сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина по праву считается » История одного города «, которую он начал писать в 1868 году, а закончил в 1870 году. В центре внимания писателя —. .

Пересказ произведения «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» Салтыкова-Щедрина М. Е План пересказа 1. Два генерала внезапно очутились на необитаемом острове. Их разговоры и бестолковые дела. 2. Генералы нашли мужика, который стал их обслуживать. 3. Мужик строит лодку и доставляет генералов. .

Жанровое многообразие Салтыкова-Щедрина: романы, хроники, повести Произведения Салтыкова-Щедрина при всем их жанровом многообразии романы, хроники, повести, рассказы, очерки, пьесы сливаются в одно огромное художественное полотно. Оно изображает целое историческое время, подобно «Божественной комедии» Данте и «Человеческой. .

Почему смешны и одновременно грустны произведения М. Е. Салтыкова-Щедрина? Салтыков-Щедрин писал свои сказки вовсе не для детворы. В образах медведей, зайцев, лошадей, карасей, пескарей критически мыслящие современники автора узнавали чиновников, помещиков, крестьян. Мораль его сочинений заключалась в сатирическом обличении. .

Какова особенность названий сатирических сказок Салтыкова-Щедрина? Сказка — один из самых популярных фольклорных жанров. Этот вид устного повествования с фантастическим вымыслом имеет многовековую историю. Сказки Салтыкова-Щедрина связаны не только с фольклорной традицией, но и с сатирической. .

План сочинения: Барин и мужик в произведениях Толстого и Салтыкова-Щедрина Барин и мужик в произведениях Л. Н. Толстого и М. Е. Салтыкова-Щедрина. I. Вступление Взаимоотношения барина и мужика всегда интересовали русских писателей, но после реформы 1861 года эта тема при­обрела. .

Рассуждение эссе ответ по тесту 5 смысл высказывания Салтыкова-Щедрина Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания выдающегося русского писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина: «Мысль формирует себя без утайки, во всей полноте; поэтому-то она легко находит и ясное для себя выражение. И синтаксис. .

Раскрыть смысл высказывания Салтыкова-Щедрина И синтаксис и грамматика и знаки препинания Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания выдающегося русского писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина: «Мысль формирует себя без утайки, во всей полноте; поэтому-то она легко находит и ясное для себя выражение. И синтаксис. .

Верный Трезор

Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал: с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается! Caveant consules! [Пусть консулы будут бдительны! (лат.)]

И премудрый был, никогда на своих не лаял, а все на чужих. Пройдет, бывало, хозяйский кучер овес воровать – Трезорка хвостом машет, думает: “Много ли кучеру нужно!” А случится прохожему по своему делу мимо двора идти – Трезорка еще где заслышит: “Ах, батюшки, воры!”

Видел купец Воротилов Трезоркину услугу и говорил: “Цены этому псу нет!” И ежели случалось в лабаз мимо собачьей конуры проходить, непременно скажет: “Дайте Трезорке помоев!” А Трезорка из кожи от восторга лезет: “Рады стараться, ваше степенство. хам-ам! почивайте, ваше степенство, спокойно. хам. ам. ам. ам!”

Однажды даже такой случай был: сам частный пристав к купцу Воротилову на двор пожаловал – так и на него Трезорка воззрился. Такой содом поднял, что и хозяин, и хозяйка, и дети – все выбежали. Думали, грабят; смотрят – ан гость дорогой!

– Вашескородие! милости просим! Цыц, Трезорка! Ты это что, мерзавец? не узнал? а? Вашескородие! водочки! закусить-с.

– Благодарю. Прекраснейший у вас песик, Никанор Семеныч! благонамеренный!

– Такой пес! такой пес! Другому человеку так не понять, как он понимает!

– Собственность, значит, признает; а это, по нынешнему времени, ах как приятно!

И затем, обернувшись к Трезорке, присовокупил:

– Лай, мой друг, лай! Нынче и человек, ежели который с отличной стороны себя зарекомендовать хочет, – и тот по-песьему лаять обязывается!

Три раза Воротилов Трезорку искушал, прежде чем вполне свое имущество доверил ему. Нарядился вором (удивительно, как к нему этот костюм шел!), выбрал ночь потемнее и пошел в амбар воровать. В первый раз корочку хлебца с собой взял, – думал этим его соблазнить, – а Трезорка корочку обнюхал, да как вцепится ему в икру! Во второй раз целую колбасу Трезорке бросил: “Пиль, Трезорушка, пиль!” – а Трезорка ему фалду оторвал. В третий раз взял с собой рублевую бумажку замасленную – думал, на деньги пес пойдет; а Трезорка, не будь прост, такого трезвону поднял, что со всего квартала собаки сбежались: стоят да дивуются, с чего это хозяйский пес на своего хозяина заливается?

Тогда купец Воротилов собрал домочадцев и при всех сказал Трезорке:

– Препоручаю тебе. Трезорка, все мои потроха; и жену, и детей, и имущество – стереги! Принесите Трезорке помоев!

Понял ли Трезорка хозяйскую похвалу, или уж сам собой, в силу собачьей природы, лай из него, словно из пустой бочки, валил – только совсем он с тех пор иссобачился. Одним глазом спит, а другим глядит, не лезет ли кто в подворотню; скакать устанет – ляжет, а цепью все-таки погромыхивает: “Вот он я!” Накормить его позабудут – он даже очень рад: ежели, дескать, каждый-то день пса кормить, так он, чего доброго, в одну неделю разопсеет! Пинками его челядинцы наделят – он и в этом полезное предостережение видит, потому что, ежели пса не бить, он и хозяина, того гляди, позабудет.

– Надо с нами, со псами, сурьезно поступать, – рассуждал он, – и за дело бей, и без дела бей – вперед наука! Тогда только мы, псы, настоящими псами будем!

Одним словом, был пес с принципами и так высоко держал свое знамя, что прочие псы поглядят-поглядят, да и подожмут хвост – куды тебе!

Уж на что Трезорка детей любил, однако и на их искушения не сдавался Подойдут к нему хозяйские дети:

– Пойдем, Трезорушка, с нами гулять!

– Не то что не смею, а права не имею.

– Пойдем, глупый! мы тебя потихоньку. никто и не увидит!

Подожмет Трезорка хвост и спрячется в конуру, от соблазна подальше.

Сколько раз и воры сговаривались: “Поднесемте Трезорке альбом с видами Замоскворечья”; но он и на это не польстился.

– Не требуется мне никаких видов, – сказал он, – на этом дворе я родился, на нем же и старые кости сложу – каких еще видов нужно! Уйдите до греха!

Одна за Трезоркой слабость была; Кутьку крепко любил, но и то не всегда, а временно.

Кутька на том же дворе жила и тоже была собака добрая, но только без принципов. Полает и перестанет. Поэтому ее на цепи не держали, а жила она больше при хозяйской кухне и около хозяйских детей вертелась. Много она на своем веку сладких кусков съела и никогда с Трезоркой не поделилась; но Трезорка нимало за это на нее не претендовал: на то она и дама, чтобы сладенько поесть! Но когда Кутькино сердце начинало говорить, то она потихоньку взвизгивала и скреблась лапой в кухонную дверь. Заслышав эти тихие всхлипыванья, Трезорка, с своей стороны, поднимал такой неистовый и, так сказать, характерный вой, что хозяин, понимая его значение, сам спешил на выручку своего имущества. Трезорку спускали с цепи и на место его сажали дворника Никиту. А Трезорка с Кутькой, взволнованные, счастливые, убегали к Серпуховским воротам.

Читайте также:  Салтыков-Щедрин - Коняга

В эти дни купец Воротилов делался зол, так что когда Трезорка возвращался утром из экскурсии, то хозяин бил его арапником нещадно. И Трезорка, очевидно, сознавал свою вину, потому что не подбегал к хозяину гоголем, как это делают исполнившие свой долг чиновники, а униженно и поджавши хвост подползал к ногам его; и не выл от боли под ударами арапника, а потихоньку взвизгивал: “Mea culpa! mea maxima culpa!” [мой грех! мой тягчайший грех! (лат.)]. В сущности, он был слишком умен, чтобы не понимать, что, поступая таким образом, хозяин упускал из вида некоторые смягчающие обстоятельства; но в то же время, рассуждая логически, он приходил к заключению, что ежели его в таких случаях не бить, то непременно он разопсеет.

Но что было особенно в Трезорке дорого, так это совершенное отсутствие честолюбия. Неизвестно, имел ли он даже понятие о праздниках и о том, что к праздникам купцы имеют обыкновение дарить верных своих слуг. Никаноры ли (“сам” именинник), Анфисы ли (“сама” именинница) на дворе – он, все равно что в будни, на цепи скачет!

– Да замолчи ты, постылый! – крикнет на него Анфиса Карповна, – знаешь ли, какой сегодня день!

– Ничего, пусть лает! – пошутит в ответ Никанор Семеныч, – это он с ангелом поздравляет! Лай, Треэорушка, лай!

Только раз в нем проснулось что-то вроде честолюбия – это когда бодливой хозяйской корове Рохле, по гребованию городского пастуха, колокол на шею привезли. Признаться сказать, позавидовал-таки он, когда эна пошла по двору звонить.

– Вот тебе счастье какое; а за что? – сказал он Рохле с горечью, – только твоей и заслуги, что молока полведра в день из тебя надоят, а по-настоящему, какая же это заслуга! Молоко у тебя даровое, от тебя не зависящее: хорошо тебя кормят – ты много молока даешь; плохо кормят – и молоко перестанешь давать. Копыта об копыто ты не ударишь, чтобы хозяину заслужить, а вот тебя как награждают! А я вот сам от себя, motu proprio [по собственному побуждению (лат.)], день и ночь маюсь, недоем, недосплю, инда осип от беспокойства, – а мне хоть бы гремушку кинули! Вот, дескать, Трезорка, знай, что услугу твою видят!

– А цепь-то? – нашлась Рохля в ответ.

Тут только он понял. До тех пор он думал, что цепь есть цепь, а оказалось, что это нечто вроде как масонский знак. Что он, стало быть, награжден уже изначала, награжден еще в то время, когда ничего не заслужил. И что отныне ему следует только об одном мечтать: чтоб старую, проржавленную цепь (он ее однажды уже порвал) сняли и купили бы новую, крепкую.

А купец Воротилов точно подслушал его скромно-честолюбивое вожделение: под самый Трезоркин праздник купил совсем новую, на диво выкованную цепь и сюрпризом приклепал ее к Трезоркину ошейнику. “Лай, Трезорка, лай!”

И залился он тем добродушным, заливистым лаем, каким лают псы, не отделяющие своего собачьего благополучия от неприкосновенности амбара, к которому определила их хозяйская рука.

В общем, Трезорке жилось отлично, хотя, конечно, от времени до времени, не обходилось и без огорчений. В мире псов, точно так же, как и в мире людей, лесть, пронырство и зависть нередко играют роль, вовсе им по праву не принадлежащую. Не раз приходилось и Трезорке испытывать уколы зависти; но он был силен сознанием исполненного долга и ничего не боялся. И это вовсе не было с его стороны самомнением. Напротив, он первый готов был бы уступить честь и место любому новоявленному барбосу, который доказал бы свое первенство в деле непреоборимости. Нередко он даже с тревогою подумывал о том, кто заступит его место в ту минуту, когда старость или смерть положит предел его нестомчивости. Но увы! во всей громадной стае измельчавших и излаявшихся псов, населявших Живодерку, он, по совести, не находил ни одного, на которого мог бы с уверенностью указать: “Вот мой преемник!” Так что когда интрига задумала во что бы то ни стало уронить Трезорку в мнении купца Воротилова, то она достигла только одного – и притом совершенно для нее нежелательного – результата, а именно: выказала повальное оскудение псовых талантов.

Не раз завистливые барбосы, и в одиночку, и небольшими стайками, собирались во двор купца Воротилова, садились поодаль и вызывали Трезорку на состязание. Поднимался несосветимый собачий стон, который наводил ужас на всех домочадцев, но к которому хозяин дома прислушивался с любопытством, потому что понимал, что близко время, когда и Трезору понадобится подручный. В этом неистовом хоре выдавались голоса недурные; но такого, от которого внезапно заболел бы живот со страху, не было и в помине. Иной барбос выказывал недюжинные способности, но непременно или перелает, или недолает. Во время таких состязаний Трезорка обыкновенно умолкал, как бы давая противникам возможность высказаться, но под конец не выдерживал и к общему стону, каждая нота которого свидетельствовала об искусственном напряжении, присоединял свой собственный свободный и трезвенный лай. Этот лай сразу устранял все сомнения. Заслышав его, кухарка выбегала из стряпущей и ошпаривала коноводов интриги кипятком. А Трезорке приносила помоев.

Тем не менее купец Воротилов был прав, утверждая, что ничто под луною не вечно. Однажды утром воротиловский приказчик, проходя мимо собачьей конуры в амбар, застал Трезорку спящим. Никогда этого с ним не бывало. Спал ли он когда-нибудь – вероятно, спал, – никто этого не знал, и, во всяком случае, никто его спящим не заставал. Разумеется, приказчик не замедлил доложить об этом казусе хозяину.

Купец Воротилов сам вышел к Трезорке, взглянул на него и, видя, что он повинно шевелит хвостом, как бы говоря: “И сам не понимаю, как со мной грех случился!” – без гнева, полным участия голосом, сказал:

– Что, старик, на кухню собрался? Стара стала, слаба стала? Ну, ладно! ты и на кухне службу сослужить можешь.

На первый раз, однако ж, решились ограничиться приисканием Трезорке подручного. Задача была нелегкая; тем не менее, после значительных хлопот, успели-таки отыскать у Калужских ворот некоего Арапку, репутация которого установилась уже довольно прочно.

Я не стану описывать, как Арапка первый признал авторитет Трезорки и беспрекословно ему подчинился, как оба они подружились, как Трезорку, с течением времени, окончательно перевели на кухню и как, несмотря на это, он бегал к Арапке и бескорыстно обучал его приемам подлинного купеческого пса. Скажу только одно: ни досуг, ни обилие сладких кусков, ни близость Кутьки не заставили Трезорку позабыть те вдохновенные минуты, которые он проводил, сидючи на цепи и дрожа от холода в длинные зимние ночи.

Время, однако ж, шло, и Трезорка все больше и больше старелся. На шее у него образовался зоб, который пригибал его голову к земле, так что он с трудом вставал на ноги; глаза почти не видели; уши висели неподвижно; шерсть свалялась и линяла клочьями; аппетит исчез, а постоянно ощущаемый холод заставлял бедного пса жаться к печке.

– Воля ваша, Никанор Семеныч, а Трезорка начал паршиветь, – доложила однажды купцу Воротилову кухарка.

На этот раз, однако, купец Воротилов не сказал ни слова. Тем не менее кухарка не унялась и через неделю опять доложила:

– Как бы дети около Трезорки не испортились. Опаршивел он вовсе.

Но и на этот раз Воротилов промолчал. Тогда кухарка, через два дня, вбежала уже совсем обозленная и объявила, что она ни минуты не останется, ежели Трезорку из кухни не уберут. И так как кухарка мастерски готовила поросенка с кашей, а Воротилов безумно это блюдо любил, то участь Трезоркина была решена.

– Не к тому я Трезорку готовил, – сказал купец Воротилов с чувством, – да, видно, правду пословица говорит: собаке – собачья и смерть. Утопить Трезорку!

И вот вывели Трезорку на двор. Вся челядь высыпала, чтоб посмотреть на предсмертную агонию верного пса; даже хозяйские дети окно обсыпали. Арапка был тут же и, увидев старого учителя, приветливо замахал хвостом. Трезорка от старости еле передвигал ногами и, по-видимому, не понимал; но когда начал приближаться к воротам, то силы оставили его, и надо было его тащить волоком за загривок.

Что затем произошло – об этом история умалчивает, но назад Трезорка уж не возвратился.

А вскоре Арапка и совсем изгнал Трезоркин образ из сердца купца Воротилова.

ВЕРНЫЙ ТРЕЗОР
(Стр. 130)

Впервые — Книжки «Недели», 1885, февраль, стр. 1—9, под заглавием «Неумытный Трезор. Сказка». Подпись: Н. Щедрин.

Рукописи и корректуры не сохранились.

Сказка написана в самом начале января 1885 года для «Рус. ведомостей». Однако по окончании работы Салтыков решил, что сказку «при условиях московской цензуры в «Рус. вед.» напечатать немыслимо», и передал ее взамен не пошедшей по цензурным условиям «Вяленой воблы» в Книжки «Недели» без особых надежд на публикацию, так как «в настоящую минуту нет писателя более ненавидимого», чем он 1 .

Цензор В. Ведров, просматривавший Книжки «Недели», обратил внимание на сказку Салтыкова: «Произведение это возбуждает внимание читателя, — писал он 30 января 1885 года, — и заставляет его делать разные предположения Давая место и обширный простор догадкам, по известной тенденциозности автора, статья эта возбуждает страсти и очень прозрачно характеризует неблагодарность высших к их адептам. — Охранительная партия, имевшая в Трезоре верного представителя, опозорена его ужасною смертию. На основании этого цензор считает необходимым довести до высшего сведения статью, дающую почву к разным предположениям, унижающим сохранение порядка в обществе» 2 . На основании этого доклада С.-Петербургский цензурный комитет, «признавая статью по тенденциозности неудобною», постановил «потребовать от редакции ее исключения». Однако начальник Главного управления по делам печати Феоктистов не утвердил это решение, заметив, что «эта сказка не без намеков, как все, что пишет Салтыков, но намеки тут не так ясны, как в других писаниях. Конечно, можно потребовать исключения этой статьи, но неудобство состоит в том, что это обратит на нее внимание, будут читать ее в оттисках или в рукописи» 3 .

В сказке «Верный Трезор» социально-бытовой фон маскирует глубокое и острое политическое содержание. Купец Воротилов, как представитель экономических «столпов» общества, и его верный Трезорка, как выразитель идеологии катковской охранительной политической партии, взятые вместе, олицетворяют систему самодержавия в целом. В образе Трезора Салтыков запечатлел ряд черт личности Каткова 3 .

Стр. 133. Меа culpa! mea maxima culpa! — Формула раскаяния на исповеди, принятая у католиков.

1 См. письма Салтыкова к Соболевскому от 9 января 1885 г. и от 13 января.

2 ЛН, т. 13/14, с. 156.

3 Б. Я. Бухштаб. Сказка Щедрина «Верный Трезор». — Вестник ЛГУ, 1951, № 3, март, с. 42—51.

Михаил Салтыков-Щедрин – Верный Трезор

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги “Верный Трезор”

Описание и краткое содержание “Верный Трезор” читать бесплатно онлайн.

Жизнь русского общества второй половины XIX века запечатлена в салтыковских сказках во множестве картин, миниатюрных по объему, но огромных по своему идейному содержанию. В богатейшей галереее типических образов, исполненных высокого художественного совершенства и глубого смысла, Салтыков воспроизвел всю социальную анатомию общества, коснулся всех основных классов и социальных группировок — дворянства, буржуазии, бюрократии, интеллигенции, труженников деревни и города, затронул множество социальных, политических, идеологических и моральных проблем, широко представил и глубоко осветил всевозможные течения и оттенки мысли — от реакционных до социалистических.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал; с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается! Caveant consules! [1]

И премудрый был, никогда на своих не лаял, а все на чужих. Пройдет, бывало, хозяйский кучер овес воровать, — Трезорка хвостом машет, думает: много ли кучеру нужно! А случится прохожему по своему делу мимо двора идти — Трезорка еще где заслышит: ах, батюшки, воры!

Видел купец Воротилов Трезоркину услугу и говорил: «Цены этому псу нет!» И ежели случалось в лабаз мимо собачьей конуры проходить, непременно скажет: «Дайте Трезорке помоев!» А Трезорка из кожи от восторга лезет: «Рады стараться, ваше степенство. хам-ам! Почивайте, ваше степенство, спокойно… хам… ам… ам… ам!»

Однажды даже такой случай был: сам частный пристав к купцу Воротилову на двор пожаловал — так и на него Трезорка воззрился. Такой содом поднял, что и хозяин, и хозяйка, и дети — все выбежали. Думали, грабят; смотрят — ан гость дорогой!

— Вашескородие! милости просим! Цыц, Трезорка! Ты это что, мерзавец? Не узнал? А? Вашескородие, водочки! За-кусить-с.

— Благодарю. Прекраснейший у вас пёсик, Никанор Се-меныч! благонамеренный!

— Такой пес! такой пес! Другому человеку так не понять, как он понимает!

— Собственность, значит, признает; а это, по нынешнему времени, ах как приятно!

И затем, обернувшись к Трезорке, присовокупил:

— Лай, мой друг, лай! Нынче и человек, ежели который с отличной стороны себя зарекомендовать хочет, — и тот по-пёсьему лаять обязывается!

Три раза Воротилов Трезорку искушал, прежде чем вполне свое имущество доверил ему. Нарядился вором (удивительно, как к нему этот костюм шел!), выбрал ночь потемнее и пошел в амбар воровать. В первый раз корочку хлебца с собой взял, — думал этим его соблазнить, — а Трезорка корочку обнюхал да как вцепится ему в икру! Во второй раз целую колбасу Трезорке бросил: «Пиль, Трезорушка, пиль!» — а Трезорка ему фалду оторвал. В третий раз взял с собой рублевую бумажку замасленную — думал, на деньги пес пойдет; а Трезорка, не будь прост, такого трезвону поднял, что со всего квартала собаки сбежались: стоят да дивуются, с чего это хозяйский пес на своего хозяина заливается?

Тогда купец Воротилов собрал домочадцев и при всех сказал Трезорке:

— Препоручаю тебе, Трезорка, все мои потроха: и жену, и детей, и имущество — стереги! Принесите Трезорке помоев!

Понял ли Трезорка хозяйскую похвалу, или уж сам собой, в силу собачьей природы, лай из него, словно из пустой бочки, валил — только совсем он с тех пор иссобачился. Одним глазом спит, а другим глядит, не лезет ли кто в подворотню; скакать устанет — ляжет, а цепью все-таки погромыхивает: вот он я! Накормить его позабудут — он даже очень рад: ежели, дескать, каждый-то день пса кормить, так он, чего доброго, в одну неделю разопсеет! Пинками его челядинцы наделят — он и в этом полезное предостережение видит, потому что, ежели пса не бить, он и хозяина, того гляди, позабудет.

— Надо с нами, со псами, сурьезно поступать, — рассуждал он, — и за дело бей, и без дела бей — вперед наука! Тогда только мы, псы, настоящими псами будем!

Одним словом, был пес с принципами и так высоко держал свое знамя, что прочие псы поглядят-поглядят да и подожмут хвост — куды тебе!

Уж на что Трезорка детей любил, однако и на их искушения не сдавался. Подойдут к нему хозяйские дети:

— Пойдем, Трезорушка, с нами гулять!

— Не то что не смею, а права не имею.

— Пойдем, глупый! мы тебя потихоньку… никто и не увидит!

Подожмет Трезорка хвост и спрячется в конуру, от соблазна подальше.

Сколько раз и воры сговаривались: поднесемте Трезорке альбом с видами Замоскворечья; но он и на это не польстился.

— Не требуется мне никаких видов, сказал он, — на этом дворе я родился, на нем же и старые кости сложу — каких еще видов нужно! Уйдите до греха!

Одна за Трезоркой слабость была: Кутьку крепко любил, но и то не всегда, а временно.

Кутька на том же дворе жила и тоже была собака добрая, но только без принципов. Полает и перестанет. Поэтому ее на цепи не держали, а жила она больше при хозяйской кухне и около хозяйских детей вертелась. Много она на своем веку сладких кусков съела и никогда с Трезоркой не поделилась; но Трезорка нимало за это на нее не претендовал: на то она и дама, чтобы сладенько поесть! Но когда Кутькино сердце начинало говорить, то она потихоньку взвизгивала и скреблась лапой в кухонную дверь. Заслышав эти тихие всхлипыванья, Трезорка, с своей стороны, поднимал такой неистовый и, так сказать, характерный вой, что хозяин, понимая его значение, сам спешил на выручку своего имущества. Трезорку спускали с цепи и на место его сажали дворника Никиту. А Трезорка с Кутькой, взволнованные, счастливые, убегали к Серпуховским воротам.

В эти дни купец Воротилов делался зол, так что когда Трезорка возвращался утром из экскурсии, то хозяин бил его арапником нещадно. И Трезорка, очевидно, сознавал свою вину, потому что не подбегал к хозяину гоголем, как это делают исполнившие свой долг чиновники, а униженно и поджавши хвост подползал к ногам его; и не выл от боли под ударами арапника, а потихоньку взвизгивал: mea culpa! mea maxima culpa! [2] В сущности он был слишком умен, чтобы не понимать, что, поступая таким образом, хозяин упускал из вида некоторые смягчающие обстоятельства; но в то же время, рассуждая логически, он приходил к заключению, что ежели его в таких случаях не бить, то непременно он разопсеет. Но что было особенно в Трезорке дорого, так это совершенное отсутствие честолюбия. Неизвестно, имел ли он даже понятие о праздниках и о том, что к праздникам купцы имеют обыкновение дарить верных своих слуг. Никаноры ли («сам» именинник), Анфисы ли («сама» именинница) на дворе — он, все равно что в будни, на цепи скачет!

Читайте также:  Игрушечного дела людишки - краткое содержание рассказа Салтыкова-Щедрина

— Да замолчи ты, постылый! — крикнет на него Анфиса Карповна. — Знаешь ли, какой сегодня день!

— Ничего, пусть лает! — пошутит в ответ Никанор Семеныч. — Это он с ангелом поздравляет! Лай, Трезорушка, лай!

Только раз в нем проснулось что-то вроде честолюбия — это когда бодливой хозяйской корове Рохле по требованию городского пастуха колокол на шею привесили. Признаться сказать, позавидовал-таки он, когда она пошла по двору звонить.

— Вот тебе счастье какое, а за что? — сказал он Рохле с горечью. — Только твоей и заслуги, что молока полведра в день из тебя надоят, а по-настоящему, какая же это заслуга! Молоко у тебя даровое, от тебя не зависящее: хорошо тебя кормят — ты много молока даешь; плохо кормят — и молоко перестанешь давать. Копыта об копыто ты не ударишь, чтоб хозяину заслужить, а вот тебя как награждают! А я вот сам от себя, motu proprio [3], день и ночь маюсь, недоем, недосплю, инда осип от беспокойства, — а мне хоть бы гремушку кинули! Вот, дескать, Трезорка, знай, что услугу твою видят!3

— А цепь-то? — нашлась Рохля в ответ. — Цепь?!

Тут только он понял. До тех пор он думал, что цепь есть цепь, а оказалось, что это нечто вроде как масонский знак [Масонский знак — то есть знак принадлежности к масонскому религиозно-мистическому движению, распространенному в Европе в XVIII веке, а в России в первой половине XIX века. Масоны в России считались политическими вольнодумцами и преследовались правительством.

]. Что он, стало быть, награжден уже изначала, награжден еще в то время, когда ничего не заслужил. И что отныне ему следует только об одном мечтать: чтоб старую, проржавленную цепь (он ее однажды уже порвал) сняли и купили бы новую, крепкую.

А купец Воротилов точно подслушал его скромно-честолюбивое вожделение: под самый Трезоркин праздник купил совсем новую, на диво выкованную цепь и сюрпризом приклепал ее к Трезоркину ошейнику. Лай, Трезорка, лай!

И залился он тем добродушным, заливистым лаем, каким лают псы, не отделяющие своего собачьего благополучия от неприкосновенности амбара, к которому определила их хозяйская рука.

В общем, Трезорке жилось отлично, хотя, конечно, от времени до времени не обходилось и без огорчений. В мире псов, точно так же как и в мире людей, лесть, пронырство и зависть нередко играют роль, вовсе им по праву не принадлежащую. Не раз приходилось и Трезорке испытывать уколы зависти; но он был силен сознанием исполненного долга и ничего не боялся. И это вовсе не было с его стороны сомнением. Напротив, он первый готов был бы уступить честь и место любому новоявленному барбосу, который доказал бы свое первенство в деле непреоборимости. Нередко он даже с тревогою подумывал о том, кто заступит его место в ту минуту, когда старость или смерть положит предел его нестомчивости… Но увы! во всей громадной стае измельчавших и излаявшихся псов, населявших Живодерку, он, по совести, не находил ни одного, на которого мог бы с уверенностью указать: вот мой преемник! Так что когда интрига задумала во что бы то ни стало уронить Трезорку в мнении купца Воротилова, то она достигла только одного — и притом совершенно для нее нежелательного — результата, а именно: выказала повальное оскудение псовых талантов.

Рассказ Верный Трезор

«Верный Трезор» ‒ это сказка о собаке по кличке Трезор, который много лет служил купцу, охраняя его хозяйство. Из этого рассказа дети узнают о верности, преданности, желании сделать свою работу как можно лучше, чтобы порадовать кого-нибудь. Трезор никогда не лаял на своих. Но стоило появиться чужаку на хозяйском подворье, как пес поднимал такой шум, что из дома выбегали и хозяин, и хозяйка, и даже дети. Ценил купец бдительность Трезора, помоев для него не жалел. Прежде чем псу доверить охрану дома, он трижды проверял собаку, переодеваясь вором и пытаясь его задобрить. Что произошло дальше, ребята, вы узнаете, когда прочитаете этот поучительный рассказ.

Верный Трезор

Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал: с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается! Caveant consules! [Пусть консулы будут бдительны! (лат.)]

И премудрый был, никогда на своих не лаял, а все на чужих. Пройдет, бывало, хозяйский кучер овес воровать – Трезорка хвостом машет, думает: “Много ли кучеру нужно!” А случится прохожему по своему делу мимо двора идти – Трезорка еще где заслышит: “Ах, батюшки, воры!”

Видел купец Воротилов Трезоркину услугу и говорил: “Цены этому псу нет!” И ежели случалось в лабаз мимо собачьей конуры проходить, непременно скажет: “Дайте Трезорке помоев!” А Трезорка из кожи от восторга лезет: “Рады стараться, ваше степенство. хам-ам! почивайте, ваше степенство, спокойно. хам. ам. ам. ам!”

Однажды даже такой случай был: сам частный пристав к купцу Воротилову на двор пожаловал – так и на него Трезорка воззрился. Такой содом поднял, что и хозяин, и хозяйка, и дети – все выбежали. Думали, грабят; смотрят – ан гость дорогой!

– Вашескородие! милости просим! Цыц, Трезорка! Ты это что, мерзавец? не узнал? а? Вашескородие! водочки! закусить-с.

– Благодарю. Прекраснейший у вас песик, Никанор Семеныч! благонамеренный!

– Такой пес! такой пес! Другому человеку так не понять, как он понимает!

– Собственность, значит, признает; а это, по нынешнему времени, ах как приятно!

И затем, обернувшись к Трезорке, присовокупил:

– Лай, мой друг, лай! Нынче и человек, ежели который с отличной стороны себя зарекомендовать хочет, – и тот по-песьему лаять обязывается!

Три раза Воротилов Трезорку искушал, прежде чем вполне свое имущество доверил ему. Нарядился вором (удивительно, как к нему этот костюм шел!), выбрал ночь потемнее и пошел в амбар воровать. В первый раз корочку хлебца с собой взял, – думал этим его соблазнить, – а Трезорка корочку обнюхал, да как вцепится ему в икру! Во второй раз целую колбасу Трезорке бросил: “Пиль, Трезорушка, пиль!” – а Трезорка ему фалду оторвал. В третий раз взял с собой рублевую бумажку замасленную – думал, на деньги пес пойдет; а Трезорка, не будь прост, такого трезвону поднял, что со всего квартала собаки сбежались: стоят да дивуются, с чего это хозяйский пес на своего хозяина заливается?

Тогда купец Воротилов собрал домочадцев и при всех сказал Трезорке:

– Препоручаю тебе. Трезорка, все мои потроха; и жену, и детей, и имущество – стереги! Принесите Трезорке помоев!

Понял ли Трезорка хозяйскую похвалу, или уж сам собой, в силу собачьей природы, лай из него, словно из пустой бочки, валил – только совсем он с тех пор иссобачился. Одним глазом спит, а другим глядит, не лезет ли кто в подворотню; скакать устанет – ляжет, а цепью все-таки погромыхивает: “Вот он я!” Накормить его позабудут – он даже очень рад: ежели, дескать, каждый-то день пса кормить, так он, чего доброго, в одну неделю разопсеет! Пинками его челядинцы наделят – он и в этом полезное предостережение видит, потому что, ежели пса не бить, он и хозяина, того гляди, позабудет.

– Надо с нами, со псами, сурьезно поступать, – рассуждал он, – и за дело бей, и без дела бей – вперед наука! Тогда только мы, псы, настоящими псами будем!

Одним словом, был пес с принципами и так высоко держал свое знамя, что прочие псы поглядят-поглядят, да и подожмут хвост – куды тебе!

Уж на что Трезорка детей любил, однако и на их искушения не сдавался Подойдут к нему хозяйские дети:

– Пойдем, Трезорушка, с нами гулять!

– Не то что не смею, а права не имею.

– Пойдем, глупый! мы тебя потихоньку. никто и не увидит!

Подожмет Трезорка хвост и спрячется в конуру, от соблазна подальше.

Сколько раз и воры сговаривались: “Поднесемте Трезорке альбом с видами Замоскворечья”; но он и на это не польстился.

– Не требуется мне никаких видов, – сказал он, – на этом дворе я родился, на нем же и старые кости сложу – каких еще видов нужно! Уйдите до греха!

Одна за Трезоркой слабость была; Кутьку крепко любил, но и то не всегда, а временно.

Кутька на том же дворе жила и тоже была собака добрая, но только без принципов. Полает и перестанет. Поэтому ее на цепи не держали, а жила она больше при хозяйской кухне и около хозяйских детей вертелась. Много она на своем веку сладких кусков съела и никогда с Трезоркой не поделилась; но Трезорка нимало за это на нее не претендовал: на то она и дама, чтобы сладенько поесть! Но когда Кутькино сердце начинало говорить, то она потихоньку взвизгивала и скреблась лапой в кухонную дверь. Заслышав эти тихие всхлипыванья, Трезорка, с своей стороны, поднимал такой неистовый и, так сказать, характерный вой, что хозяин, понимая его значение, сам спешил на выручку своего имущества. Трезорку спускали с цепи и на место его сажали дворника Никиту. А Трезорка с Кутькой, взволнованные, счастливые, убегали к Серпуховским воротам.

В эти дни купец Воротилов делался зол, так что когда Трезорка возвращался утром из экскурсии, то хозяин бил его арапником нещадно. И Трезорка, очевидно, сознавал свою вину, потому что не подбегал к хозяину гоголем, как это делают исполнившие свой долг чиновники, а униженно и поджавши хвост подползал к ногам его; и не выл от боли под ударами арапника, а потихоньку взвизгивал: “Mea culpa! mea maxima culpa!” [мой грех! мой тягчайший грех! (лат.)]. В сущности, он был слишком умен, чтобы не понимать, что, поступая таким образом, хозяин упускал из вида некоторые смягчающие обстоятельства; но в то же время, рассуждая логически, он приходил к заключению, что ежели его в таких случаях не бить, то непременно он разопсеет.

Но что было особенно в Трезорке дорого, так это совершенное отсутствие честолюбия. Неизвестно, имел ли он даже понятие о праздниках и о том, что к праздникам купцы имеют обыкновение дарить верных своих слуг. Никаноры ли (“сам” именинник), Анфисы ли (“сама” именинница) на дворе – он, все равно что в будни, на цепи скачет!

– Да замолчи ты, постылый! – крикнет на него Анфиса Карповна, – знаешь ли, какой сегодня день!

– Ничего, пусть лает! – пошутит в ответ Никанор Семеныч, – это он с ангелом поздравляет! Лай, Треэорушка, лай!

Только раз в нем проснулось что-то вроде честолюбия – это когда бодливой хозяйской корове Рохле, по гребованию городского пастуха, колокол на шею привезли. Признаться сказать, позавидовал-таки он, когда эна пошла по двору звонить.

– Вот тебе счастье какое; а за что? – сказал он Рохле с горечью, – только твоей и заслуги, что молока полведра в день из тебя надоят, а по-настоящему, какая же это заслуга! Молоко у тебя даровое, от тебя не зависящее: хорошо тебя кормят – ты много молока даешь; плохо кормят – и молоко перестанешь давать. Копыта об копыто ты не ударишь, чтобы хозяину заслужить, а вот тебя как награждают! А я вот сам от себя, motu proprio [по собственному побуждению (лат.)], день и ночь маюсь, недоем, недосплю, инда осип от беспокойства, – а мне хоть бы гремушку кинули! Вот, дескать, Трезорка, знай, что услугу твою видят!

– А цепь-то? – нашлась Рохля в ответ.

Тут только он понял. До тех пор он думал, что цепь есть цепь, а оказалось, что это нечто вроде как масонский знак. Что он, стало быть, награжден уже изначала, награжден еще в то время, когда ничего не заслужил. И что отныне ему следует только об одном мечтать: чтоб старую, проржавленную цепь (он ее однажды уже порвал) сняли и купили бы новую, крепкую.

А купец Воротилов точно подслушал его скромно-честолюбивое вожделение: под самый Трезоркин праздник купил совсем новую, на диво выкованную цепь и сюрпризом приклепал ее к Трезоркину ошейнику. “Лай, Трезорка, лай!”

И залился он тем добродушным, заливистым лаем, каким лают псы, не отделяющие своего собачьего благополучия от неприкосновенности амбара, к которому определила их хозяйская рука.

В общем, Трезорке жилось отлично, хотя, конечно, от времени до времени, не обходилось и без огорчений. В мире псов, точно так же, как и в мире людей, лесть, пронырство и зависть нередко играют роль, вовсе им по праву не принадлежащую. Не раз приходилось и Трезорке испытывать уколы зависти; но он был силен сознанием исполненного долга и ничего не боялся. И это вовсе не было с его стороны самомнением. Напротив, он первый готов был бы уступить честь и место любому новоявленному барбосу, который доказал бы свое первенство в деле непреоборимости. Нередко он даже с тревогою подумывал о том, кто заступит его место в ту минуту, когда старость или смерть положит предел его нестомчивости. Но увы! во всей громадной стае измельчавших и излаявшихся псов, населявших Живодерку, он, по совести, не находил ни одного, на которого мог бы с уверенностью указать: “Вот мой преемник!” Так что когда интрига задумала во что бы то ни стало уронить Трезорку в мнении купца Воротилова, то она достигла только одного – и притом совершенно для нее нежелательного – результата, а именно: выказала повальное оскудение псовых талантов.

Не раз завистливые барбосы, и в одиночку, и небольшими стайками, собирались во двор купца Воротилова, садились поодаль и вызывали Трезорку на состязание. Поднимался несосветимый собачий стон, который наводил ужас на всех домочадцев, но к которому хозяин дома прислушивался с любопытством, потому что понимал, что близко время, когда и Трезору понадобится подручный. В этом неистовом хоре выдавались голоса недурные; но такого, от которого внезапно заболел бы живот со страху, не было и в помине. Иной барбос выказывал недюжинные способности, но непременно или перелает, или недолает. Во время таких состязаний Трезорка обыкновенно умолкал, как бы давая противникам возможность высказаться, но под конец не выдерживал и к общему стону, каждая нота которого свидетельствовала об искусственном напряжении, присоединял свой собственный свободный и трезвенный лай. Этот лай сразу устранял все сомнения. Заслышав его, кухарка выбегала из стряпущей и ошпаривала коноводов интриги кипятком. А Трезорке приносила помоев.

Тем не менее купец Воротилов был прав, утверждая, что ничто под луною не вечно. Однажды утром воротиловский приказчик, проходя мимо собачьей конуры в амбар, застал Трезорку спящим. Никогда этого с ним не бывало. Спал ли он когда-нибудь – вероятно, спал, – никто этого не знал, и, во всяком случае, никто его спящим не заставал. Разумеется, приказчик не замедлил доложить об этом казусе хозяину.

Купец Воротилов сам вышел к Трезорке, взглянул на него и, видя, что он повинно шевелит хвостом, как бы говоря: “И сам не понимаю, как со мной грех случился!” – без гнева, полным участия голосом, сказал:

– Что, старик, на кухню собрался? Стара стала, слаба стала? Ну, ладно! ты и на кухне службу сослужить можешь.

На первый раз, однако ж, решились ограничиться приисканием Трезорке подручного. Задача была нелегкая; тем не менее, после значительных хлопот, успели-таки отыскать у Калужских ворот некоего Арапку, репутация которого установилась уже довольно прочно.

Я не стану описывать, как Арапка первый признал авторитет Трезорки и беспрекословно ему подчинился, как оба они подружились, как Трезорку, с течением времени, окончательно перевели на кухню и как, несмотря на это, он бегал к Арапке и бескорыстно обучал его приемам подлинного купеческого пса. Скажу только одно: ни досуг, ни обилие сладких кусков, ни близость Кутьки не заставили Трезорку позабыть те вдохновенные минуты, которые он проводил, сидючи на цепи и дрожа от холода в длинные зимние ночи.

Время, однако ж, шло, и Трезорка все больше и больше старелся. На шее у него образовался зоб, который пригибал его голову к земле, так что он с трудом вставал на ноги; глаза почти не видели; уши висели неподвижно; шерсть свалялась и линяла клочьями; аппетит исчез, а постоянно ощущаемый холод заставлял бедного пса жаться к печке.

Читайте также:  Салтыков-Щедрин - Карась-идеалист

– Воля ваша, Никанор Семеныч, а Трезорка начал паршиветь, – доложила однажды купцу Воротилову кухарка.

На этот раз, однако, купец Воротилов не сказал ни слова. Тем не менее кухарка не унялась и через неделю опять доложила:

– Как бы дети около Трезорки не испортились. Опаршивел он вовсе.

Но и на этот раз Воротилов промолчал. Тогда кухарка, через два дня, вбежала уже совсем обозленная и объявила, что она ни минуты не останется, ежели Трезорку из кухни не уберут. И так как кухарка мастерски готовила поросенка с кашей, а Воротилов безумно это блюдо любил, то участь Трезоркина была решена.

– Не к тому я Трезорку готовил, – сказал купец Воротилов с чувством, – да, видно, правду пословица говорит: собаке – собачья и смерть. Утопить Трезорку!

И вот вывели Трезорку на двор. Вся челядь высыпала, чтоб посмотреть на предсмертную агонию верного пса; даже хозяйские дети окно обсыпали. Арапка был тут же и, увидев старого учителя, приветливо замахал хвостом. Трезорка от старости еле передвигал ногами и, по-видимому, не понимал; но когда начал приближаться к воротам, то силы оставили его, и надо было его тащить волоком за загривок.

Что затем произошло – об этом история умалчивает, но назад Трезорка уж не возвратился.

А вскоре Арапка и совсем изгнал Трезоркин образ из сердца купца Воротилова.

Краткое содержание сказок Салтыкова-Щедрина

1886
Краткое содержание цикла
Читается за 7 минут, оригинал — 8 ч

Очень кратко

В сатирических сказках иносказательно описываются человеческие пороки, высмеивается власть, либеральная интеллигенция, чиновники и помещики, затрагиваются этические проблемы и беды простого народа.

Салтыков-Щедрин писал сказки с 1869 по 1886 год, но из-за цензуры часть из них была опубликована только после его смерти. Здесь сказки приведены в порядке их публикации.

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил

Кратко Подробный пересказ

Глупые беспомощные генералы попадают на необитаемый остров, но и там умудряются найти мужика и заставляют его служить им. Тот покорно добывает им еды, строит корабль и отвозит их назад в Петербург.

Пропала совесть

Кратко Подробный пересказ

Совесть превращается в грязную тряпку, и каждый желает от неё избавиться. Поскитавшись по свету, совесть находит пристанище в чистом сердце ребёнка. Она вырастет вместе с ним и будет управлять миром.

Дикий помещик

Кратко Подробный пересказ

Глупый помещик избавляется от мужиков. На базаре исчезает еда, в казне кончаются деньги, а сам он дичает. Всё приходит в норму, когда в поместье снова появляются мужики.

Премудрый пискарь

Кратко Подробный пересказ

Умный пескарь решает, что если жить в тёмной норе и тихо дрожать, то его и не поймают. Умирая в одиночестве, он понимает, что не было в его жизни ни дружбы, ни любви, а все вокруг считают его дураком.

Самоотверженный заяц

Кратко Подробный пересказ

Волк ловит зайца и решает съесть, но потом отпускает попрощаться с невестой, оставив в заложниках заячьего друга. Вместо того чтобы сбежать, заяц покорно возвращается в волчий плен.

Бедный волк

Кратко Подробный пересказ

Всю жизнь волк убивает и разбойничает, чтобы добыть еду себе и своей семье. К старости он понимает, что убивать — плохо, но иначе жить не может, поэтому решает покончить с жизнью, сдавшись охотникам.

Добродетели и Пороки

Добродетелям и Порокам надоедает враждовать. Они решают примириться, посредником становится Лицемерие — дочь Добродетели и Порока. Вскоре под её воздействием Добродетели сравниваются с Пороками.

Медведь на воеводстве

Кратко Подробный пересказ

Трёх медведей по очереди назначают воеводами леса. Два первых делают ставку на кровопролитие и проигрывают. Последний не вмешивается в жизнь леса и заслуживает похвалу правителя.

Обманщик-газетчик и легковерный читатель

Газетчик обманывает читателя и наживается на мрачном вранье. Когда читателю объясняют, что он живёт во лжи, газетчик начинает писать прекрасную правду, которая имеет ту же цену, что и ложь.

Вяленая вобла

Кратко Подробный пересказ

Вяленая вобла, лишённая мыслей, чувств и совести, проникает во все сферы человеческой жизни и внушает людям свою философию, затем становится либералкой и обедом рьяного клеветника.

Орёл-меценат

Кратко Подробный пересказ

Собрав дворню, орёл учреждает науки и искусства, но просвещение не идёт ему на пользу. Орёл остаётся невежественным, кровожадным самодуром, а помощники — ворами и интриганами.

Карась-идеалист

Кратко Подробный пересказ

Карась рассуждает о свободе и равенстве для всех рыб, он убеждён, что знает слова, способные перевоспитать даже щуку. Встретившись со щукой, он говорит ей эти слова, и та от удивления съедает его.

Игрушечного дела людишки

Рассказчик знакомится с мастером, механические куклы которого разыгрывают отврати­тельные и порочные спектакли. Рассказчик шокирован увиденным и рад, что люди не всегда похожи на этих кукол.

Чижиково горе

Богатый и немолодой чижик женится на хорошенькой канарейке-вертихвостке. Вскоре жена улетает от него, чижик ждёт её целый год. Канарейка возвращается, и супруги живут в одном гнезде как чужие.

Верный Трезор

Кратко Подробный пересказ

Пёс верно служит хозяину всю жизнь, охраняет его семью и имущество. Наконец, состарившемуся на службе псу находят замену, после чего хозяин приказывает его утопить и быстро забывает о нём.

Недреманное око

Кратко Подробный пересказ

Одним глазом Прокурор видит несуществующие преступления, а другим не видит настоящих преступников. С рождения ему обещана должность в сенате, но времена меняются, и Прокурор остаётся без должности.

Дурак

Кратко Подробный пересказ

У умных родителей рождается сын дурак, живущий не по законам, а по велению сердца. Родители пытаются сделать сына таким, как все, но его не меняют даже скитания, он остаётся дураком навсегда.

Соседи

Кратко Подробный пересказ

Богач пытается помочь бедняку разбогатеть, но у него ничего не выходит. Наконец, богач обращается к мудрецу и узнаёт, что бедняк беден потому, что так в плане записано, и изменить это невозможно.

Здравомысленный заяц

Заяц считает, что судьба зайцев — быть съеденными, для того они и существуют. Встретив лисицу, он покоряется судьбе, хотя ему и выпадает шанс сбежать. Лисица долго играет с зайцем и съедает его.

Либерал

Кратко Подробный пересказ

Либерал мечтает претворить свои идеалы в жизнь и просит совета у сведущих людей. Те заставляют либерала идти на уступки, пока его высокие идеалы не увязают в грязи подлости.

Баран-непомнящий

Баран, купленный для улучшения породы, видит дивный сон, но забывает, о чём он. Баран начинает тосковать и забывает о своих обязанностях, пытаясь вспомнить, что ему приснилось, а вспомнив, умирает.

Коняга

Кратко Подробный пересказ

Коняге, в отличие от брата, приходится трудиться в тяжёлых условиях. Брат же только удивляется живучести Коняги — ничем его не проймёшь.

Кисель

Кратко Подробный пересказ

Кухарка варит для господ кисель. Сначала он всем нравится, но потом господа отказываются от киселя и уезжают. Кисель съедает свинья. Всё прогуляв, господа возвращаются и видят, что кисель закончился.

Праздный разговор

Губернатор считает, что его должность никому не нужна — чем меньше начальство лезет в дела мужиков, тем лучше они живут. Однако от жалования губернатор не отказывается, называя его «воздаянием».

Деревенский пожар

Сгорает деревня, у вдовы погибает сын. Погружённая в горе, она отказывается от денег барыни, помогающей погорельцам. Деревню отстраивают, но вдова не может забыть о погибшем сыне и уходит.

Путём-дорогою

Двое крестьян работают в городе. По дороге домой они жалуются друг другу на тяжёлую жизнь, голод, большие налоги. Один мечтает отыскать Правду, но другой считает, что Правды на свете уже нет.

Богатырь

Кратко Подробный пересказ

Баба-яга родила и воспитала сильного богатыря, но вместо помощи людям он тысячу лет проспал в дупле.

Гиена

Гиена — хитрое и злобное животное, на которое похожи некоторые люди. Иногда кажется, что «гиенские» черты характера вытеснили человеческие, но рассказчик надеется, что «человеческое» всё же победит.

Приключение с Крамоль­никовым

Писатель, протестующий против несправед­ливости, попадает в немилость, перестаёт писать и внезапно понимает, что его работа была бесполезна, ведь она ничего не изменила в жизни людей.

Христова ночь

Кратко Подробный пересказ

Воскресший Господь награждает несчастных, судит грешников и показывает им путь к спасению. Прощения не заслуживает только предатель — он осуждён вечно скитаться по земле, презираемый всеми.

Ворон-челобитчик

Кратко Подробный пересказ

Старый ворон, спасая свой род, истребляемый людьми и хищниками, ищет правды у начальства и доходит до коршуна. Тот объясняет, что время его правды ещё не пришло, но в будущем она всех объединит.

Рождественская сказка

Кратко Подробный пересказ

Услышав проповедь о Правде, впечатли­тельный мальчик обнаруживает, что слова проповеди не соответствуют тому, что происходит в реальной жизни, и умирает, не выдержав этого несоответствия.

Михаил Салтыков-Щедрин – Верный Трезор

Михаил Салтыков-Щедрин – Верный Трезор краткое содержание

Жизнь русского общества второй половины XIX века запечатлена в салтыковских сказках во множестве картин, миниатюрных по объему, но огромных по своему идейному содержанию. В богатейшей галереее типических образов, исполненных высокого художественного совершенства и глубого смысла, Салтыков воспроизвел всю социальную анатомию общества, коснулся всех основных классов и социальных группировок — дворянства, буржуазии, бюрократии, интеллигенции, труженников деревни и города, затронул множество социальных, политических, идеологических и моральных проблем, широко представил и глубоко осветил всевозможные течения и оттенки мысли — от реакционных до социалистических.

Верный Трезор – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Служил Трезорка сторожем при лабазе московского 2-й гильдии купца Воротилова и недреманным оком хозяйское добро сторожил. Никогда от конуры не отлучался; даже Живодерки, на которой лабаз стоял, настоящим образом не видал; с утра до вечера так на цепи и скачет, так и заливается! Caveant consules! [1]

И премудрый был, никогда на своих не лаял, а все на чужих. Пройдет, бывало, хозяйский кучер овес воровать, — Трезорка хвостом машет, думает: много ли кучеру нужно! А случится прохожему по своему делу мимо двора идти — Трезорка еще где заслышит: ах, батюшки, воры!

Видел купец Воротилов Трезоркину услугу и говорил: «Цены этому псу нет!» И ежели случалось в лабаз мимо собачьей конуры проходить, непременно скажет: «Дайте Трезорке помоев!» А Трезорка из кожи от восторга лезет: «Рады стараться, ваше степенство. хам-ам! Почивайте, ваше степенство, спокойно… хам… ам… ам… ам!»

Однажды даже такой случай был: сам частный пристав к купцу Воротилову на двор пожаловал — так и на него Трезорка воззрился. Такой содом поднял, что и хозяин, и хозяйка, и дети — все выбежали. Думали, грабят; смотрят — ан гость дорогой!

— Вашескородие! милости просим! Цыц, Трезорка! Ты это что, мерзавец? Не узнал? А? Вашескородие, водочки! За-кусить-с.

— Благодарю. Прекраснейший у вас пёсик, Никанор Се-меныч! благонамеренный!

— Такой пес! такой пес! Другому человеку так не понять, как он понимает!

— Собственность, значит, признает; а это, по нынешнему времени, ах как приятно!

И затем, обернувшись к Трезорке, присовокупил:

— Лай, мой друг, лай! Нынче и человек, ежели который с отличной стороны себя зарекомендовать хочет, — и тот по-пёсьему лаять обязывается!

Три раза Воротилов Трезорку искушал, прежде чем вполне свое имущество доверил ему. Нарядился вором (удивительно, как к нему этот костюм шел!), выбрал ночь потемнее и пошел в амбар воровать. В первый раз корочку хлебца с собой взял, — думал этим его соблазнить, — а Трезорка корочку обнюхал да как вцепится ему в икру! Во второй раз целую колбасу Трезорке бросил: «Пиль, Трезорушка, пиль!» — а Трезорка ему фалду оторвал. В третий раз взял с собой рублевую бумажку замасленную — думал, на деньги пес пойдет; а Трезорка, не будь прост, такого трезвону поднял, что со всего квартала собаки сбежались: стоят да дивуются, с чего это хозяйский пес на своего хозяина заливается?

Тогда купец Воротилов собрал домочадцев и при всех сказал Трезорке:

— Препоручаю тебе, Трезорка, все мои потроха: и жену, и детей, и имущество — стереги! Принесите Трезорке помоев!

Понял ли Трезорка хозяйскую похвалу, или уж сам собой, в силу собачьей природы, лай из него, словно из пустой бочки, валил — только совсем он с тех пор иссобачился. Одним глазом спит, а другим глядит, не лезет ли кто в подворотню; скакать устанет — ляжет, а цепью все-таки погромыхивает: вот он я! Накормить его позабудут — он даже очень рад: ежели, дескать, каждый-то день пса кормить, так он, чего доброго, в одну неделю разопсеет! Пинками его челядинцы наделят — он и в этом полезное предостережение видит, потому что, ежели пса не бить, он и хозяина, того гляди, позабудет.

— Надо с нами, со псами, сурьезно поступать, — рассуждал он, — и за дело бей, и без дела бей — вперед наука! Тогда только мы, псы, настоящими псами будем!

Одним словом, был пес с принципами и так высоко держал свое знамя, что прочие псы поглядят-поглядят да и подожмут хвост — куды тебе!

Уж на что Трезорка детей любил, однако и на их искушения не сдавался. Подойдут к нему хозяйские дети:

— Пойдем, Трезорушка, с нами гулять!

— Не то что не смею, а права не имею.

— Пойдем, глупый! мы тебя потихоньку… никто и не увидит!

Подожмет Трезорка хвост и спрячется в конуру, от соблазна подальше.

Сколько раз и воры сговаривались: поднесемте Трезорке альбом с видами Замоскворечья; но он и на это не польстился.

— Не требуется мне никаких видов, сказал он, — на этом дворе я родился, на нем же и старые кости сложу — каких еще видов нужно! Уйдите до греха!

Одна за Трезоркой слабость была: Кутьку крепко любил, но и то не всегда, а временно.

Кутька на том же дворе жила и тоже была собака добрая, но только без принципов. Полает и перестанет. Поэтому ее на цепи не держали, а жила она больше при хозяйской кухне и около хозяйских детей вертелась. Много она на своем веку сладких кусков съела и никогда с Трезоркой не поделилась; но Трезорка нимало за это на нее не претендовал: на то она и дама, чтобы сладенько поесть! Но когда Кутькино сердце начинало говорить, то она потихоньку взвизгивала и скреблась лапой в кухонную дверь. Заслышав эти тихие всхлипыванья, Трезорка, с своей стороны, поднимал такой неистовый и, так сказать, характерный вой, что хозяин, понимая его значение, сам спешил на выручку своего имущества. Трезорку спускали с цепи и на место его сажали дворника Никиту. А Трезорка с Кутькой, взволнованные, счастливые, убегали к Серпуховским воротам.

В эти дни купец Воротилов делался зол, так что когда Трезорка возвращался утром из экскурсии, то хозяин бил его арапником нещадно. И Трезорка, очевидно, сознавал свою вину, потому что не подбегал к хозяину гоголем, как это делают исполнившие свой долг чиновники, а униженно и поджавши хвост подползал к ногам его; и не выл от боли под ударами арапника, а потихоньку взвизгивал: mea culpa! mea maxima culpa! [2] В сущности он был слишком умен, чтобы не понимать, что, поступая таким образом, хозяин упускал из вида некоторые смягчающие обстоятельства; но в то же время, рассуждая логически, он приходил к заключению, что ежели его в таких случаях не бить, то непременно он разопсеет. Но что было особенно в Трезорке дорого, так это совершенное отсутствие честолюбия. Неизвестно, имел ли он даже понятие о праздниках и о том, что к праздникам купцы имеют обыкновение дарить верных своих слуг. Никаноры ли («сам» именинник), Анфисы ли («сама» именинница) на дворе — он, все равно что в будни, на цепи скачет!

— Да замолчи ты, постылый! — крикнет на него Анфиса Карповна. — Знаешь ли, какой сегодня день!

— Ничего, пусть лает! — пошутит в ответ Никанор Семеныч. — Это он с ангелом поздравляет! Лай, Трезорушка, лай!

Только раз в нем проснулось что-то вроде честолюбия — это когда бодливой хозяйской корове Рохле по требованию городского пастуха колокол на шею привесили. Признаться сказать, позавидовал-таки он, когда она пошла по двору звонить.

— Вот тебе счастье какое, а за что? — сказал он Рохле с горечью. — Только твоей и заслуги, что молока полведра в день из тебя надоят, а по-настоящему, какая же это заслуга! Молоко у тебя даровое, от тебя не зависящее: хорошо тебя кормят — ты много молока даешь; плохо кормят — и молоко перестанешь давать. Копыта об копыто ты не ударишь, чтоб хозяину заслужить, а вот тебя как награждают! А я вот сам от себя, motu proprio [3], день и ночь маюсь, недоем, недосплю, инда осип от беспокойства, — а мне хоть бы гремушку кинули! Вот, дескать, Трезорка, знай, что услугу твою видят!3

Ссылка на основную публикацию