Тит Андроник – краткое содержание пьесы Шекспира
“Тит Андроник”
В анонимной пьесе “Проделка для разоблаченья негодяя”, напечатанной в 1594 году, есть слова:
Реплика явно навеяна пьесой “Тит Андроник”, которую на этом основании принято датировать 1593-1594 годами (Э. К. Чемберс). Датировку подтверждает и то, что в 1593 году пьесу трижды играли актеры “слуги лорда Стренджа” и в 1594 году дважды – “слуги лорда адмирала”.
Право на издание пьесы зарегистрировано в Палате торговцев бумагой в 1594 году, и тогда же она была издана анонимно. Анонимно вышли также кварто 1600 и 1611 годов. Авторство Шекспира устанавливается на основании того, что его ближайшие сотрудники по театру Хеминг и Кондел включили трагедию в фолио 1623 года.
Непосредственный источник сюжета не найден. Отдельные мотивы действия восходят к Сенеке и Овидию.
После цикла драм из истории Англии Шекспир создал свою первую трагедию на римский сюжет – “Тит Андроник”.
Ни в одном произведении Шекспира нет такого невероятного нагромождения злодейств, как в трагедии “Тит Андроник”. Уже в самом начале на сцену вносят гроб, и в нем покоятся останки двадцати сыновей Тита Андроника, погибших в сражениях за Рим. Вернувшийся из похода полководец Тит удостаивается триумфа. Для полноты торжества одного из пленных принцев, Аларба, уводят, чтобы разрубить на куски и сжечь на костре, как жертву богам. Его мать, пленная царица Тамора, затаивает в душе жажду мести за погибшего сына. Это послужит впоследствии причиной многих кровавых событий.
После такого начала мы видим, как Тит Андроник закалывает своего сына Муция, который возражал против желания отца выдать Лавинию (дочь Тита и сестра Муция) за императора Сатурнина.
Во втором акте мавр Аарон убивает жениха Лавинии, Бассиана и сваливает вину за его смерть на сыновей Тита, Квинта и Марция, которых Сатурнин предает казни. Сыновья Таморы, ставшей женою императора Сатурнина, Деметрий и Херон, насилуют дочь Тита – Лавинию. Надругавшись над девушкой, они отрезают ей язык и руки, лишая ее возможности и говорить, и писать. Они надеются, что это помешает раскрыть их преступление.
В III акте Тит Андроник, поверив коварному мавру Аарону, отрубает себе левую руку, надеясь этой жертвой спасти двух осужденных на казнь сыновей. Он посылает отрубленную руку во дворец и получает ее обратно вместе с головами двух казненных сыновей.
В IV акте Аарон убивает кормилицу Таморы, чтобы она не выдала тайну его связи с императрицей. Он обещает сделать то же самое с повивальной бабкой, помогавшей царице разрешиться от бремени незаконным ребенком. В другой сцене этого акта император приказывает повесить крестьянина, принесшего ему дерзкое послание Тита Андроника.
В последнем акте Гит Андроник, узнав от Лавинии, кто надругался над ней, убивает сыновей Гаморы – Деметрия и Херона. В то время как он наносит смертельные раны этим двум принцам, которые связаны и не могут пошевелиться, Лавиния в обрубках рук держит таз, куда стекает кровь ее обидчиков. Но и отомщенная Лавиния не остается в живых. Отец убивает ее, дабы она не Пережила своего позора. Из тела убитых сыновей Гаморы
Тит Андроник приготовляет пирог, которым он угощает императрицу. Насладившись этой местью, Тит убивает ее, но и сам падает от руки Сатурнина. Тогда сын Тита убивает Сатурнина. Мавра Аарона закапывают живым в землю в отместку за все его злодеяния.
Тридцать четыре трупа, четырнадцать убийств, три отрубленные руки, один отрезанный язык, пирог из человеческого мяса – таков перечень ужасов, наполняющих эту трагедию. К ней с полным правом можно применить слова мавра Аарона, когда он, признаваясь в злодеяниях, говорит:
(V, I. Перевод А. Курошевой)
Мог ли написать это произведение Шекспир – тот, кого современники называли “благородным”, “медоточивым”, “сладостным”? Мог ли быть автором этого чудовищного по нагромождению злодейств произведения тот, из-под пера которого вышли изящнейшие комедии и глубокие по мыслям философские трагедии?
Многие критики отказываются верить этому. Они считают, что содержание пьесы слишком грубо, низменно, жестоко и невозможно признать ее плодом гения Шекспира, даже если считать это произведение относящимся к раннему периоду творчества драматурга.
Но сколько бы ни приводилось доводов против авторства Шекспира, мы не имеем права не считаться с простейшими фактами: Франсис Мерез включил “Тита Андроника” в свой список пьес Шекспира, а Хеминг и Кондел перепечатали пьесу в изданном ими томе драматических произведений Шекспира.
Можно еще допустить, что пьеса представляет собой произведение, отредактированное Шекспиром. Но мы знаем по другим драмам, что Шекспир, берясь за переделку старых пьес, перерабатывал их самым кардинальным образом. В данном случае, даже если бы он и переделал чужую пьесу, это не снимает с него ответственности за произведение.
Трагедия полна выспренности, ложного пафоса, крикливой декламации. Психологическая мотивировка поступков действующих лиц до крайности примитивна, либо просто отсутствует. Недостатков у этого произведения много. Но то, что кажется теперь эстетическими дефектами пьесы, в свое время и послужило причиной ее большого успеха. Имеется свидетельство, говорящее о том, что “Тит Андроник” продолжал пользоваться успехом даже после того, как появились величайшие трагедии Шекспира и лучшие комедии Бена Джонсона. Последний в 1614 году смеялся над теми, кому нравился “Тит Андроник”, утверждая, что вкус этих людей отстал по меньшей мере на двадцать пять – тридцать лет. Таким образом, мы видим, что у этого произведения были свои поклонники. В XVIII-XIX веках трагедия совершенно сошла со сцены, и все суждения о ней основывались на знакомстве с книжным текстом. В 1955 году режиссер Питер Брук возродил эту пьесу на сцене стратфордского театра, где роль Тита играл Лоренс Оливье, а Лавинии-Вивьен Ли. Оказалось, что “Тит Андроник”, несомненно, эффектная театральная пьеса, способная произвести впечатление на публику.
Произведение Шекспира было написано в духе популярных в его время “кровавых трагедий”. Этот жанр пользовался большим успехом у публики общедоступных театров. Наиболее известное произведение данного типа “Испанская трагедия” (ок. 1589, напеч. 1592) Томаса Кида. Его пьеса представляет собой трагедию мести, где убийства следуют одно за другим, и перед зрителем развертывается действие, сплошь состоящее из коварных заговоров и зловещих дел, одно чудовищнее другого.
Работая в театре, Шекспир нимало не заботился о том, какое мнение составят о нем и его произведениях последующие поколения. Он видел, что жанр кровавой трагедии пользуется успехом, и решил, что надо пойти навстречу вкусам публики, превзойдя все существующие произведения такого типа еще более невиданным набором страшных злодейств. Как мы знаем, он этого достиг.
Некоторые историки драмы утверждают, будто жанр “кровавой трагедии” возник в ответ на “низменные вкусы толпы”. Однако на самом деле происхождение этого вида драматических произведений иное.
Кровавая трагедия имела глубокие корни в действительности. Старинные летописи и современная хроника били полны фактами о самых чудовищных злодействах.
Как известно, эпоха Возрождения отнюдь не была временем господства идиллических отношений в обществе. Кровавая месть, физическое истребление соперников, тайные и явные убийства, совершаемые самыми изощренными способами, были не выдумками писателей, а явлениями повседневной жизни. В среде высшего сословия насилие было постоянным средством разрешения конфликтов, возникавших на почве соперничества в борьбе за власть и богатство. Поэтому “кровавая драма” была жанром, отражавшим реальную действительность.
“Испанская трагедия”, “Тит Андроник” и другие произведения этого жанра рисуют мир, управляемый не религиозной моралью, не гражданскими законами, а единственно лишь волей и желаниями отдельных людей, составляющих общество. А это общество оказывается ареной ожесточеннейшей борьбы эгоистических стремлений.
При всей кажущейся примитивности трагедия Шекспира имеет определенный идейный стержень. Тит Андроник – сторонник вековечных патриархальных начал. Его жизненный идеал – служение родине, Риму, которому он приносит в жертву все свои силы и кровь многочисленных сыновей. Он желает, чтобы во всем царил порядок. Когда ему, как победителю, предлагают власть, он отказывается от нее, так как опасается раздоров, поскольку на корону притязает Сатурнин. Тит считает, что Сатурнину принадлежит первое право на нее как старшему из царских сыновей.
Хранитель законности в государстве, Тит Андроник является и хранителем патриархальных традиций в семье. Поэтому он своей рукою карает непокорного сына. Но он же защищает честь своей семьи, когда его дочь подвергается надругательству, а сыновей убивают.
Таким образом, если Тит Андроник сам участвует в кровавой борьбе, то лишь в качестве защитника государственных и семейных устоев, как честный гражданин и любящий отец. Он выступает как мститель за попранные нравственные законы.
Но патриархальные добродетели Тита Андроника являются скорее исключением, чем правилом в том мире, где он живет. Другие исходят только из своих личных интересов. Честолюбивый Сатурнин, мстительная Тамора и жестокий интриган Аарон – люди, готовые любой ценой добиваться своего,
Тамора и АароН – наиболее зловещие фигуры Трагедии. Для характеристики их существенно то, что как он, так и она, став пленниками римского полководца, оказались людьми, лишенными прав.
Тамора, пользуясь своей красотой, очаровывает Сатурнина и становится императрицей Рима. Этим она мстит своим победителям. Но ею ни в малой мере не движет любовь к Сатурнину. Она изменяет ему с мавром Аароном. А этот последний пышет злобой на весь мир, в котором он является изгоем, отщепенцем.
В Аароне есть та же демоническая приверженность к злу, какую мы видели в Ричарде III. Он бесконечно хитер и до крайности коварен. Когда враги его ловят и разоблачают, он признается во всех совершенных им злодействах, с удовольствием перечисляя их. В нем нет ни капли раскаяния, и если он в чем-нибудь способен покаяться, то лишь в том, что мало сделал зла.
Тематически и идейно “Тит Андроник” – произведение, родственное “Генриху VI” и “Ричарду III”. И здесь и там основу конфликта составляет распад патриархального уклада жизни под натиском жестокого и своекорыстного индивидуализма.
Сюжет и его идейное наполнение в “Тите Андронике” содержит зерна подлинной трагедии, отражающей глубокие противоречия общества эпохи Возрождения. Но понимание трагического и его художественное облачение здесь еще примитивны. Трагическое предстает лишь как ужасное. Отсюда то нагромождение злодейств, которое мы видим в произведении. Эффект трагического Шекспир стремится создать посредством нагнетения всякого рода ужасов.
Сопоставив это с тем, как начинал Шекспир в области комедии, мы убедимся в том, что “Тит Андроник” представляет собой такое же примитивное понимание трагического, как “Комедия ошибок” и “Укрощение строптивой” были элементарными выражениями комического. Эти произведения находятся на одном и том же художественном уровне, и это косвенно подтверждает, что автором “Тита Андроника” был тот же писатель, который создал обе названные комедии.
“Комедия ошибок” и “Укрощение строптивой” эстетически более приемлемы для нас, чем “Тит Андроник”, в силу того, что эмоции, вызываемые комическим даже в его самой примитивной форме, связаны все же с удовольствием, тогда как трагическое в его простейшем проявлении вызывает лишь ужас и отвращение. Это не должно, однако, мешать нам понять, что создание такого произведения, как “Тит Андроник”, было естественным для Шекспира в раннюю пору его творчества.
“Кровавая драма” была вскоре превзойдена трагедией более высокого художественного уровня. Сам Шекспир сделал шаг вперед в искусстве трагического. Но и на более высокой ступени развития трагедии этот жанр сохранил ряд черт, свойственных ранним трагедиям Шекспира и его современников. В “Гамлете”, “Макбете” и “Короле Лире” также немало ужасов и злодейств. Однако внешние элементы трагизма отступают там на второй план по сравнению с высшими проявлениями трагического.
Хотя “Тит Андроник” в художественном отношении бесконечно ниже великих трагедий Шекспира, в этой пьесе также есть черты примечательные. Это, прежде всего, динамическое развитие действия и своеобразная, но несомненная театральность. Каждая сцена пьесы представляет собой стычку, столкновение, острый конфликт. Сюжет развивается стремительно и целеустремленно. Хотя персонажи обрисованы самыми общими чертами, все же они обладают четкой определенностью, некоторые из них представляют собой первые, пока еще очень несовершенные типы характеров, впоследствии раскрытые Шекспиром гораздо глубже. В Таморе есть черты, предвещающие образы леди Макбет и отчасти Клеопатры, а мавр Аарон – один из первых эскизов в той галерее хищников-индивидуалистов, где мы увидим впоследствии Яго, Эдмунда и других подобных персонажей.
Тит Андроник – краткое содержание пьесы Шекспира
Уже в начале (I, 2) трагедии на сцену вносят гроб, и в нем покоятся останки двадцати сыновей Тита Андроника, погибших в сражениях. Триумф полководца Тита венчается тем, что одного из пленных принцев, Аларба, уводят, чтобы разрубить на куски и сжечь на костре как жертву богам. Эта казнь возбуждает у пленной царицы Таморы жажду мести, которая послужит причиной многих последующих событий.
Убийства следуют одно за другим. Тит Андроник закалывает своего сына Муция, осмелившегося ослушаться его. Сын Таморы Деметрий убивает Бассиана и сваливает вину на двух сыновей Тита, которых казнят. Деметрий и его брат Хирон насилуют дочь Тита Лавинию и, чтобы она не выдала их, отрезают ей язык и руки, лишая возможности и говорить и писать. Тит Андроник, поверив коварному мавру Арону, отрубает себе левую руку, надеясь этой жертвой спасти двух осужденных сыновей. Мавр Арон закалывает кормилицу царицы, чтобы та не выдала тайну его связи с Таморой, и обещает сделать то же самое с повивальной бабкой, помогавшей царице разрешиться от бремени. На казнь отправляют крестьянина, передавшего императору Сатурнину дерзкое послание Тита. Тит осуществляет месть над насильниками, обесчестившими его дочь, и, в то время как он наносит смертельные раны связанным Деметрию и Хирону, Лавиния в обрубках рук держит таз, в который стекает кровь ее обидчиков. Но и отмщенная Лавиния не остается в живых — ее убивает отец, чтобы она не пережила своего позора. Тит убивает и своего главного врага — Тамору, но сначала он угощает ее пирогом, в который запечено мясо ее сыновей. Сатурнин мстит за смерть своей жены, убивая Тита Андроника, а сын последнего Луций поражает мечом Сатурнина. И, наконец, мавра Арона, злобного интригана, подстроившего ряд убийств, подвергают страшной казни; закапывают живым в землю в отместку за содеянное им зло. Четырнадцать убийств, тридцать четыре трупа, три отрубленные руки, один отрезанный язык — таков инвентарь ужасов, наполняющих эту трагедию. Мог ли написать ее Шекспир, тот, кого современники называли «благородным», «медоточивым», «сладостным»? Тот, кто написал столь изящные комедии и такие глубокие философские трагедии?
Многие критики отказываются верить этому. Содержание «Тита Андроника» столь грубо, низменно, жестоко, говорят они, что невозможно признать это произведение плодом гения Шекспира, хотя бы и молодого. Никакая незрелость не может оправдать столь чудовищное нагромождение ужасов. Только дурной вкус и примитивная фантазия могли породить трагедию такого рода, создать которую мог кто угодно, только не Шекспир.
Весь арсенал средств критики был привлечен для того, чтобы «обелить» Шекспира и смыть пятно, марающее чистую одежду гения. Ссылались на то, что три прижизненных издания «Тита Андроника» (1594, 1600, 1611) были напечатаны без имени автора на титульном листе.
Приводили слова драматурга XVII века Эдуарда Рейвенскрофта, который в предисловии к своей переделке «Тита Андроника» (поставленной в 1678 и напечатанной в 1687 г.) писал: «Люди, издавна осведомленные в театральных делах, говорили мне, что эта пьеса первоначально не принадлежала Шекспиру, а была принесена посторонним автором, и он лишь приложил руку мастера к одной или двум ролям или характерам; и я склонен поверить этому, ибо из всех его произведений это самое неудобоваримое; оно напоминает скорее кучу мусора, нежели постройку».
Текстологи посредством скрупулезных сравнений стиля показывают, что «Тит Андроник» отличается лексикой, фразеологией, версификационными приемами от пьес, достоверно являющихся шекспировскими. Они приводят данные, свидетельствующие о сходстве трагедии с пьесами его предшественников, среди которых будто бы и следует искать автора трагедии, каковым мог быть Марло, Грин, Кид, Нэш, Пиль — кто угодно, но только не божественный Уильям. Но против всей массы доказательств, предположений и умозаключений критиков есть два непоколебимых свидетельства, возлагающих ответственность за «Тита Андроника» на Шекспира. Френсис Мерес, перечисляя в 1598 году известные ему пьесы Шекспира, называет в числе других и «Тита Андроника». А Хемминг и Кондед, друзья Шекспира, приготовившие первое собрание его сочинений, включили «Тита Андроника» в фолио 1623 года. И от этих двух фактов никуда не уйдешь: они делают неопровержимой и бесспорной принадлежность этой пьесы Шекспиру, как бы мы ни оценивали ее с точки зрения художественности.
Другое дело вопрос, является ли Шекспир единоличным автором пьесы. Здесь можно допустить, что он работал по тексту уже ранее существовавшей пьесы и, переделывая ее, дополнял, сокращал и, может быть, сохранил кое-что из рукописи предшественника. Но если это имело место, то, так или иначе, Шекспир принял на себя ответственность за пьесу, а мы знаем по другим драмам, что Шекспир всегда перерабатывал старые тексты самым кардинальным образом.
Соображения, выдвигавшиеся против авторства Шекспира, были не только эстетическими. Смущало не одно лишь то обстоятельство, что создатель этой трагедии нагромоздил кучу убийств и злодейств, вызывающих у зрителей начиная с XVIII века и по наше время лишь чувство отвращения. Против авторства Шекспира говорит как будто и то, что пьеса полна выспренности, ложного пафоса, крикливой декламации, психологическая мотивировка поступков либо до крайности примитивна, либо просто отсутствует.
Отрицать это невозможно. «Тит Андроник» действительно не имеет ничего общего ни с другими «римскими» трагедиями Шекспира, ни с «Ромео и Джульеттой», ни с «Гамлетом», ни с «Лиром». Но это не дает основания отрицать его авторство.
Пути писательские неисповедимы. Творческие биографии величайших художников сложны, противоречивы и складываются из фактов, кажущихся несовместимыми. Разве мы поверили бы, что Гете, написавший «Фауста», был также автором «Триумфа чувствительности», если бы не знали этого наверняка? Разве не было у Лопе де Вега и Кальдерона пьес пустых и просто плохих? «Тита Андроника» написал Шекспир. И от этого он становится для нас более достоверно живым человеком и писателем. Этот факт его творческой биографии делает очевидным то, что в начале своей драматургической деятельности Шекспир пробовал разные пути, искал и ошибался, прежде чем обрел те качества, которые сделали его тем великим художником, который покорил мир. Не в готовом виде, не из головы Зевса, не из пены морской, а в процессе борьбы и исканий родилось искусство Шекспира. Именно родилось, и пьесы, подобные «Титу Андронику» и трем частям «Генриха VI», ценны для нас тем, что раскрывают Шекспира-художника в процессе его развития. Они — первые ступени его творчества. И отнюдь не бесплодным является открытие исследователей, показавших сходство «Тита Андроника» с драматургией конца 80-х — начала 90-х годов XVI века.
Шекспир во всех жанрах начинал с того, что вступал на уже проторенные пути. Так было и с жанром трагедии. Одной из первых форм этого жанра, утвердившихся на сцене английского театра эпохи Возрождения, была «кровавая трагедия», высшие образцы которой дали Марло и Кид. Есть писатели, начинающие с того, что отвергают все сделанное предшественниками. Шекспир не принадлежал к числу таких. Его стремление состояло в другом: превзойти предшественников в том, в чем они сами были сильны.
«Испанская трагедия» Томаса Кида поразила воображение театральной публики того времени чудовищным нагромождением злодейств. Мы можем как угодно расценивать вкусы этой публики, но остается фактом, что жанр «кровавой трагедии» пользовался большой популярностью.
Шекспир не был художником-творцом, сидевшим в башне из слоновой кости, где он творил шедевры для будущих поколений. Он был театральным деятелем, чутко реагировавшим на запросы зрителей. Он следовал закону, что театр должен давать публике то, чего она хочет. И он написал «Тита Андроника». При этом он не стремился нарушить основы жанра «кровавой трагедии», а, наоборот, в полной мере следовал им. Как автор, он поставил себе лишь одну задачу — «переиродить самого Ирода», как выразится впоследствии Гамлет. И действительно, Шекспир превзошел в «Тите Андронике» все ужасы «Испанской трагедии», не преминув при этом использовать некоторые приемы Кида, доказавшие свою театральную эффективность.
Жанр «кровавой трагедии» отнюдь не стремился угодить «низменным вкусам толпы», как это представляют иногда буржуазные историки драмы. Он имел исторические истоки как в самой жизни, так и в культуре эпохи. Старинные летописи и современная хроника в изобилии давали материал для пьес такого рода. Кровавая месть, физическое истребление соперников, тайные и явные убийства, совершаемые самыми изощренными способами, были не плодом воображения писателей, а повседневной жизненной практикой. В особенности в среде высшего сословия насилие было постоянным средством разрешения жизненных конфликтов. «Кровавая» драма эпохи Возрождения лишь отразила реальные факты.
Этот жанр явился важной вехой в развитии драматического искусства. Он был одним из знамений рождения нового искусства и нового миропонимания. Средневековое мировоззрение, отразившееся и в драме того времени, воспринимало жизнь как некое организованное явление, в котором индивидуальное всегда было отклонением от нормы и закона. Эпоха Возрождения отмечена тем, что прежнему единству жизни, основанной на иерархии, противостало бесконечное разнообразие враждующих между собой индивидуальных стремлений. Это мы видим и в «Испанской трагедии» и в «Тите Андронике». Перед нами мир, управляемый не богом, не гражданскими законами, а единственно лишь действиями индивидов, составляющих общество. Если внимательно вчитаться в «Тита Андроника», то раскроется, что трагедия при всей ее кажущейся примитивности не лишена определенного идейного стержня.
Тит Андроник — носитель патриотического начала. Его жизненный идеал — служение родине, Риму, которому он принес в жертву все свои силы и кровь многочисленных сыновей. Он желает гражданского мира и потому отказывается от предложенной ему власти в пользу Сатурнина, лишь бы избавить Рим от раздоров.
Но патриархальные добродетели Тита Андроника уже не являются гарантией внутреннего мира. Им противостоят честолюбие Сатурнина, мстительность Таморы и хищническая жестокость Арона. Вероятно, неслучайно то, что разрушителями внутреннего мира выступают чужеземцы — Тамора и Арон, эти пленники римского полководца, хитро проникшие к источнику власти и разрушающие Рим изнутри. Тематически и идейно трагедия о Тите Андронике смыкается с трилогией о Генрихе VI. И здесь и там основу конфликта составляет распад патриархального уклада жизни под натиском своекорыстного индивидуализма. Сюжет и его идейное наполнение в «Тите Андронике» содержат, таким образом, зерна подлинной трагедии, имеющей исторически эпохальное значение. Но само понимание трагического и его художественное облачение здесь еще примитивны. Так мы подходим к литературным и драматургическим истокам жанра.
Понимание трагического у гуманистов эпохи Возрождения формировалось под влиянием римской драматургии. Хотя «Поэтика» Аристотеля и была известна гуманистам, не она определила их понимание жанра, а единственные доступные тогда его образцы — трагедии Сенеки. В «кровавых» драмах эпохи Возрождения трагическое предстает лишь в чисто внешнем качестве — как ужасное. И таково то понимание трагического, которое лежит в основе «Тита Андроника». Сопоставив это с тем, как начинал Шекспир в области комедии, мы убедимся в том, что «Тит Андроник» так же представляет собой примитивное понимание трагического, как «Комедия ошибок» дает элементарное выражение комического, заключающегося в случайных и внешних совпадениях. Оба произведения находятся на одном и том же эстетическом уровне, что косвенно подтверждает авторство Шекспира в отношении «Тита Андроника», как и не случайна связь обеих пьес с традициями «римской» драмы.
Обращение молодого Шекспира к античному сюжету было вполне в духе эпохи Возрождения, когда гуманисты культивировали изучение истории и литературы древнего мира. Не забудем, что изучение латыни и памятников римской литературы составляло главное содержание обучения в грамматической школе, которую окончил Шекспир, возможно, после этого и сам преподававший некоторое время. Интерес Шекспира к античности сказался не только в «Тите Андронике». Вспомним, что его «Комедия ошибок» представляет собой переработку «Менехмов» Плавта. Наконец, об этом же свидетельствуют многочисленные ссылки на античную мифологию и историю в таких ранних произведениях, как «Укрощение строптивой», «Бесплодные усилия любви», в «Генрихе VI» и т. д.
Мы не знаем, правда, источника, послужившего основой сюжета «кровавой трагедии» Шекспира. Возможно, что он опирался на не дошедший до нас полулегендарный рассказ. Не менее вероятно, что источником ему послужила чья-либо пьеса на тот же сюжет. В записях театрального антрепренера той эпохи Филиппа Хенсло встречаются упоминания пьес со сходным названием, но никаких оснований для суждения по этому вопросу они не дают.
Для нашего восприятия «Комедия ошибок» более приемлема эстетически, чем «Тит Андроник», в силу того что эмоции, вызываемые комическим даже в его самой примитивной форме, связаны все же с удовольствием, тогда как трагическое в его элементарном проявлении вызывает лишь отвращение. Но не такова была реакция современников Шекспира. Документальные данные свидетельствуют о популярности пьесы. Шекспир написал и поставил ее около 1594 года, но она имела долгую сценическую жизнь. Даже появление «Гамлета» и «Короля Лира» не могло вытеснить «Тита Андроника», и Бен Джонсон в 1614 году с иронией отмечал в прологе к своей комедии «Варфоломеевская ярмарка», что «Испанская трагедия» и «Тит Андроник» продолжают находить поклонников. По мнению Бена Джонсона, «тот, кто клянется, что «Иеронимо» (другое название «Испанской трагедии». — Ред.) и «Тит Андроник» являются лучшими пьесами, показывает, что его вкус не сдвинулся с места за прошедшие 25-30 лет». Кровавая драма была вскоре превзойдена трагедией более высокого художественного уровня. Но и на своем новом этапе искусство трагедии сохранило некоторые элементы более ранней формы жанра. В «Гамлете», «Макбете» и «Короле Лире» зритель видит достаточное количество ужасов и злодейств. Однако внешне трагическое отступает там на второй план по сравнению с истинно трагическим.
Хотя «Тит Андроник» в художественном отношении бесконечно ниже великих трагедий Шекспира, но и в этой пьесе есть черты примечательные. Это прежде всего энергия, с какой ведется действие, и несомненная театральность. Автор уже тогда обладал чувством драматизма. Каждая сцена пьесы представляет собой стычку, столкновение, конфликт. Сюжет развивается стремительно и целеустремленно.
Хотя здесь нет еще характеров и персонажи представляют собой типы, лишенные индивидуальности, контуры фигур обладают драматургической определенностью. Добродетельный воин, гражданин и отец Тит Андроник, страдалица Лавиния, злодей Арон, коварная Тамора, безумный эгоист Сатурнин и другие наполняют сцену кипением страстей, изливающихся в речах, полных условной театральной патетики, среди которой изредка сверкают искорки истинных чувств и подлинной поэзии. Некоторые из этих персонажей — первые, весьма несовершенные типы характеров, которые получат впоследствии глубокое раскрытие у Шекспира. Наибольший интерес в этом отношении представляют два образа. В Таморе есть черты, предвещающие и леди Макбет и Клеопатру, а мавр Арон — первый эскиз Яго, Эдмунда и других подобных гениев зла в пьесах зрелого Шекспира.
Самые несовершенства «Тита Андроника» интересны для нас как показатели того, с чего Шекспир начинал в сфере трагедии, они помогают лучше понять и оценить стремительное развитие его гения, уже вскоре давшего в «Ромео и Джульетте» новое и более глубокое понимание трагического.
«Тит Андроник»
Прочитав эту пьесу, начинаешь верить в Шекспира не больше, чем в Деда Мороза. Как человек, писавший столь тонко и чувственно, оказался способен создать такое? «Четырнадцать убийств, тридцать четыре трупа, три отрубленные руки, один отрезанный язык», — подсчитал знаменитый шекспировед Александр Аникст. Иначе — 5,2 злодеяния в каждом акте, или в среднем по одному зверству на 97 строк.
Это первая римская пьеса Шекспира и его дебют на поприще Мельпомены. Впрочем, античная сдержанность — то, чего трагедии явно не хватает. «Тит Андроник» заставил бы даже Сенеку «с ужасом отшатнуться в искреннем эстетическом неприятии», считал Томас Элиот.
Смертей здесь больше, чем действующих лиц. Впервые Тит появляется на сцене, сопровождая гроб с останками двадцати своих сыновей. Он только что вернулся с кровавой сечи, закончена война с готами. И уже от следующей сцены тянет брезгливо поморщиться. Чтобы отомстить за погибших, военачальник повелевает принести в жертву знатнейшего из пленных — сына королевы варваров Таморы: «Мечами будем тело на костре рубить, пока не обратится в пепел». Но и несчастная мать находит способ поквитаться.
Став женой Цезаря, красавица строит козни обидчикам. Ее сыновья насилуют только что вышедшую замуж дочь Тита (на еще теплом трупе возлюбленного), затем отрезают девушке руки и вырывают язык — чтобы не проговорилась. «На месте бы ее я удавился», — сочувствует один из преступников. «Будь руки у тебя, чтоб взять веревку», — насмехается брат. Но Лавиния все равно умудрится написать имена обидчиков на песке, зажав в культяпках палочку. Тогда-то Андроник изловит подлецов, не поленится искрошить их кости в муку (вероятно, это ему нелегко далось — по милости Шекспира он и сам лишился одной руки в третьем акте), чтобы испечь пирог, начиненный головами злодеев и угостить их мать! Как несложно догадаться, в финале почти все умерли. Пользуясь словами Гамлета, здесь драматург «переиродил самого Ирода».
Трудно поверить, но пьеса имела бешеную популярность. Пожалуй, зрелище было высокобюджетным — сплошные спецэффекты. Помимо мух, которых спятившие герои пьесы в лютой ненависти бросаются истреблять, пострадали еще и овцы — именно их кровь лилась на сцене рекой — в те темные времена еще не применяли ни кетчуп, ни алую краску. Потеснить со сцены «Тита Андроника» не смогли ни «Гамлет», ни «Король Лир». По свидетельству Бена Джонсона, эта трагедия находила поклонников и тридцать лет спустя — редкая удача, если учесть, что театры времен Елизаветы каждый сезон представляли около двадцати новых пьес.
«Кровавая трагедия» была на пике моды. До Шекспира в этом жанре преуспели старшие коллеги Марло и Кид. Афиши частенько зазывали любителей прекрасного слоганами вроде «безжалостное убийство», «крайняя жестокость», «заслуженная смерть». В театрах перед спектаклями травили собаками медведей и устраивали бои быков. А в Тайберне публику собирали казни.
Мода на пафосные монологи, произносимые на залитой кровью сцене, все же довольно быстро прошла. И пьеса Шекспира стала выглядеть, мягко говоря, нелепо. Часто приводят слова драматурга XVII века Эдуарда Рейвенскрофта: «Из всех его произведений это самое неудобоваримое; оно напоминает скорее кучу мусора, нежели постройку». Именно Рейвенскрофт дал повод усомниться в авторстве драмы. Тем более что при жизни Шекспира она всегда печаталась анонимно.
Некоторые утверждают, что первый акт создан его современником Джорджем Пилем, а Уилл лишь завершил работу. Другие говорят, бард лишь отшлифовал чью-то пьесу, переписав несколько монологов. Но исходный материал попался настолько отвратительный, что даже гений был бессилен.
Еще одна версия — Шекспир спародировал худшие черты жанра. Но доказательств ей нет. К тому же сложно представить зрителей, смеющихся над изнасилованной безрукой Лавинией, несущей в зубах отрубленную руку собственного отца (его единственная уцелевшая занята отсеченной головой сына).
Тем не менее около трехсот лет этот литературный мутант не появлялся на английской сцене. Напомнил об ультражестокой пьесе кровавый XX век, когда абсурдное нагромождение смертей перестало казаться настолько неправдоподобным. Питер Брук ставил «Тита Андроника» в 1955 году с Лоуренсом Оливье и Вивьен Ли. В 92-м за трагедию брался Петер Штайн. Но по-прежнему Тит — нечастый гость подмостков. Все-таки по сравнению с театралами елизаветинской эпохи мы слабаки. С современной лондонской постановки зрители убегали с приступами тошноты. Конечно, те, которые не упали в обморок.
«Тит Андроник»
Хенслоу указывал в своем дневнике, что пьеса была поставлена в его театре «Роза» 24 января 1594 года Слугами графа Сассекса, и назвал представление новым. Смущает упоминание труппы, но вполне вероятно, что Ричард Бёрбедж добившийся исполнением роли Ричарда III большой популярности, на какое-то время порвал при поддержке Шекспира со своим отцом и организовал новую труппу, называвшуюся Слуги графа Сассекса (какие-либо другие сведения о ней отсутствуют). Вероятно, именно поэтому пьеса была поставлена не в «Театре» Джеймса Бёрбеджа, а в «Розе» Хенслоу. Уже 6 февраля пьеса была зарегистрирована для будущей публикации. Первое кварто вышло в том же году (из-за убытков, перенесенных во время чумы, труппы на какой-то срок позволили себе публикации пьес). Упоминание о том, что пьеса «игралась слугами Достопочтенного графа Дерби, графа Пембрука и графа Сассекса», очевидно, носило чисто рекламный характер. То, что в пьесе неизвестного автора «Как распознать мошенника», впервые поставленной, согласно все тому же дневнику Хенслоу, в 1592 году, есть ссылка на один из первых эпизодов «Тита Андроника», ни о чем не говорит. Текст пьесы известен по изданию 1594 года; это допускает вставку, вдохновленную трагедией Шекспира. «Как распознать мошенника» была зарегистрирована на месяц раньше ‘Тита Андроника», но очевидно, автор был знаком если не с текстом, то по крайней мере с сюжетом пьесы. Изменения могли быть внесены и во время издания кварто. В 1593 году по причине чумы театральная жизнь в Англии практически прекратилась, и многие драматурги занялись поэтическим творчеством. Шекспир написал по крайней мере одну из двух своих крупных поэм — «Насилие над Лукрецией»; Марло начал писать поэму «Геро и Леандр», законченную после его гибели Джорджем Чапмэном. Довольно логично, что после своего первого обращения к древнеримской истории Шекспир продолжил его и как драматург (тем более, что в обоих случаях присутствует тема изнасилования, а Лукреция упоминается в тексте трагедии). Однако, если в «Насилии над Лукрецией» Шекспир обращался к Овидию и Титу Ливию, в ‘Тите Андронике» какой-либо исторический источник отсутствует. Герои носят вполне римские имена (Тит Андроник, Сатурнин, Люций), упоминается война с готами и плененные готы играют очень важную роль, однако никаких подобных событий и лиц в древнеримской истории не было. Сюжет явно придуман самим Шекспиром. В эти годы был очень популярен жанр «кровавой трагедии», в определенном смысле восходящий к драматургии Сенеки. Ярче всего он проявился даже не в пьесах Марло, а в «Испанской трагедии» Томаса Кида (1592). Кстати, Бёрбедж играл главного героя Иеронимо, и наряду с ролью Ричарда III это, безусловно, усилило его славу. Кид поразил публику количеством злодейств. Шекспир, который, как показало его дальнейшее творчество, был далек от такого подхода, видимо, стремился показать, что он способен проявить себя и здесь. Используя некоторые приемы Кида, он превзошел его числом ужасов.
Пьеса начинается с появления в Риме полководца Тита Андроника, одержавшего победу над готами. Еще до этого показан конфликт между сыновьями недавно умершего императора Сатурнином и Бассианом. Затем Тит произносит торжественный монолог у гробницы своих предков, а его сын Люций призывает принести в жертву одного из плененных готов. Тит решает поступить так со старшим сыном царицы Таморы (здесь Шекспир явно использует, слегка изменив, имя знаменитой грузинской царицы Тамары) Аларбом. Несмотря на просьбу Таморы пощадить сына, Аларба уводят и казнят за сценой. Брат Тита Марк Андроник старается убедить того, что народ может избрать его императором, но Тит, имеющий возможность принять любое решение, уступает власть Сатурнину. В благодарность за это Сатурнин хочет жениться на его дочери Лавинии. Но с Лавинией уже тайно обручен Бассиан. Он уводит ее вместе с Марком Андроником, а ее брат Муций остается охранять двери. Когда Муций не пропускает отца, стремящегося в погоню, тот убивает его (надо сказать, что большинство сыновей Тита Андроника погибли в сражениях, и в живых оставалось только четверо). Сатурнин неожиданно объявляет императрицей Тамору, которая и до этого ему очень понравилась. Тамора негромко сообщает ему о своей ненависти к Титу и детям того, говорит, что народ может свергнуть Сатурнина и отдать власть Титу. Во втором акте Тамора встречается в лесу с Бассианом и Лавинией. Несмотря на приветливое обращение Бассиана, Тамора туг же подвергает его оскорблениям. В ответ на это Лавиния (совершенно справедливо) говорит о том, что Тамора изменяет императору с мавром Аароном. Появляются сыновья Таморы Деметрий и Хирон (любопытно, что готы носят греческие, иудейские и даже грузинские имена, а один из них является негром). Тамора рассказывает им, что ей чудовищно угрожали, называли прелюбодейкой, другими бранными словами. Сыновья Таморы убивают Бассиана. Затем они бросают тело Бассиана в подготовленную Аароном яму и уходят вместе с Лавинией. За сценой они насилуют ее, а также отрубают ей руки и отрезают язык, чтобы она не могла сообщить о том, кто совершил оба преступления. В это же время сыновья Тита Квинт и Марций падают в яму. Появляется Сатурнин; Тамора передает ему подложное письмо о планируемом убийстве Бассиана (она устроила так, что нашел это письмо пришедший вместе с ней Тит Андроник). Увидев в яме рядом с убитым Бассианом сыновей Тита, Сатурнин обвиняет их в убийстве своего брата. Потрясенный предстоящей казнью сыновей, Тит видит и изувеченную Лавинию, которую приводит Марк Андроник Появляется Аарон; он обманывает Тита, утверждая, что, если он, его брат Марк или сын Люций отрубят себе руку, сыновья (на самом деле уже казненные) будут спасены от казни. Все трое готовы отрубить руку; Марк и Люций, отговаривая Тита и споря друг с другом, отправляются за топором. Тит, стремясь обмануть их, просит Аарона отрубить себе левую руку, что тот охотно делает. Возвращаются Марк и Люций, так и не решившие свой спор; затем гонец приносит руку Тита и головы его сыновей. Потрясенный страданиями, Тит впадает в состояние редкостного гуманизма. Он даже жалеет муху, которую убил Марк, говорит, что она прилетела потешить их своим жужжанием. Марк сравнивает черную муху с мавром Аароном, и в Тите зарождается, возрастая, чувство мести. Лавиния пытается написать имена преступников, но ей это не удается. Марк советует ей сделать это тростью, взятой в рот, и сам пишет так свое имя. Лавиния пишет имена Деметрия и Хирона. Так Тит и его брат узнают имена преступников. Положение императора Сатурнина резко ухудшается. Казнь сыновей Тита вызывает возмущение римлян; кроме того, становится известно, что изгнанный за попытку спасти казненных братьев Люций возглавил войско готов и собирается напасть на Рим.
Ситуация предвосхищает и «Макбет», и «Кориолана». Сатурнин готов на переговоры, готов выдать и заложников, но Люций требует послать их его отцу или дяде Марку. Тем временем Тамора приходит в дом к Титу и изображает из себя Месть, но Тита это не обманывает. Тамора не знает, что месть — и страшная месть! — ожидает ее саму. Тамору сопровождали ее сыновья. Считая Тита безумцем и не опасаясь его (к тому же внук Тита и сын Люция, Люций Младший, принес им в подарок от деда оружие; только Аарон понял, что это обман, но ничего не сказал), Деметрий и Хирон просят мать уйти. Почти сразу после ее ухода появляются племянник Тита и другие его сторонники. Сыновья Таморы оказываются в его руках, и Тит на глазах Лавинии убивает их. Тит приглашает в свой дом Сатурнина, Тамору, трибунов, сенаторов. Свой «пир» он начинает убийством Лавинии, уничтожая таким образом ее позор (следует отметить, что Лавиния о смерти не просила). Он сравнивает себя с Виргинией, который убил свою дочь, чтобы та избежала бесчестья. Это не единственная античная параллель, связанная с Лавинией; ранее она сопоставлялась с Филомелой, которой также и на том же основании был отрезан язык Сейчас же, обвиненный Таморой в убийстве дочери, он называет убийцами Деметрия и Хирона, рассказывая, что они сделали. Сатурнин приказывает привести их сюда. И тут Тит открывает главную тайну: из сыновей Таморы был приготовлен пирог, который ела их мать.
Эпизод вызывает явную параллель как с судьбой обесчестившего Филомелу Терея, которого Филомела и ее сестра Прокна обманом заставили съесть кушанье из сына (матерью которого, кстати, была сама Прокна), так и судьба Фиеста, съевшего яства из мяса своих сыновей. Все эти древнегреческие мифы, изложенные в «Метаморфозах» Овидия (эту книгу, а именно историю Филомелы, кстати, читала Лавиния), никогда не вызывали возмущения, хотя убитые в них сыновья не были ни в чем повинны, а сын Терея вообще был ребенком. Сообщив все, Тит убивает Тамору, Сатурнин убивает его, а присутствовавший здесь Люций — Сатурнина. Вскоре и Марк Андроник и бывший сторонник Сатурнина Эмилий, поддержанные всеми присутствующими, объявляют Люция цезарем. Единственный из преступников, кто остался в живых, это плененный Люцием Аарон. Люций приказывает зарыть его в землю по грудь и не кормить. Каждый, кто поможет Аарону, должен быть казнен. Аарон произносит напоследок речь, типичную для героя-злодея. Он не желает раскаиваться, говорит, что сотворил бы гораздо больше зла, если бы ему дали юлю, и раскаивается, если хоть раз совершил добро. Но это выглядит не штампом — скорее нарочитой и мужественной игрой.
Когда Аарон пытался бежать из Рима с сыном-негритенком, которого родила от него Тамора, в нем чувствовалась искренняя отцовская любовь. Даже жалость о том, что сын не родился похожим на мать (что позволило бы объявить его сыном Сатурнина и он мог бы стать императором), звучит именно как жалость за сына. Будучи пленен, Аарон, обещая рассказать обо всех преступлениях (что он действительно потом делает) уговаривает Люция спасти и воспитать негритенка. Тот клянется богом выполнить это. ‘Тит Андроник», как и вообще жанр «кровавой трагедии», пользовался успехом. Вслед за первым кварто вышло еще два издания (1600, 1611). В 1614 году, уже после завершения Шекспиром своей творческой деятельности, Бен Джонсон иронизировал в прологе к своей комедии «Варфоломеевская ярмарка» над тем, что «Испанская трагедия» и ‘Тит Андроник» продолжают находить поклонников. То есть пьеса имела поклонников и через двадцать лет! Жанр продолжали в своем творчестве ряд драматургов. Шекспир к такому стилю больше не возвращался. Все же надо отметить, что некоторые схожие элементы в его шедеврах есть. В ‘Тите Андронике» не только зверское насилие над Лавинией, но и вполне естественные для обычной трагедии эпизоды: казнь старшего сына Таморы, казнь сыновей Тита происходят за сценой (видимо, только по той причине, что показать отрубание голов на сцене невозможно). Между тем Отелло душит Дездемону на сцене, и на сцене происходит ослепление Глостера в «Короле Лире» (которое, по мнению Аникста, должно было вызывать у большинства зрителей удовольствие). Прошло время, и отношение к пьесе изменилось. Не случайно именно ее так часто и очень долго подвергали адаптации. Классицисты, формально восторгаясь античностью, не принимали ее жестоких сторон, отраженных Шекспиром.
Один из авторов адаптаций, драматург XVII века Эдуард Рейвенскрофт утверждал, ссылаясь на людей, осведомленных в театральных делах, что Шекспир использовал пьесу другого автора, которую лишь слегка переделал. Рейвенскрофт верил в это и заявлял, что данное произведение «напоминает скорее кучу мусора, нежели постройку». С этого и начались попытки отгородить Шекспира от «кошмарной» пьесы. Выдвигались доказательства того, что «Тит Андроник» отличается лексикой и фразеологией от пьес, бесспорно принадлежащих Шекспиру. Как и в случае с «Генрихом VI», находили сходство с пьесами других авторов. Кандидаты были все те же: Марло, Грин, Кид, Нэш, Пиль. Однако Мерез упомянул «Тит Андроник» среди трагедий Шекспира, а спустя двадцать пять лет пьеса вошла в Первое фолио. Уже этих двух фактов достаточно, чтобы доказать авторство. Как остроумно заметил А. Аникст: «Разве мы поверили бы, что Гете, написавший “Фауста”, был также автором “Триумфа чувствительности”, если бы не знали этого наверняка?» А можно ли представить, не зная наверняка, что один и тот же автор (Лермонтов) написал и «Выхожу один я на дорогу. », и «юнкерские поэмы» (расхождение гораздо более сильное, чем в случае с Шекспиром)? Когда в 1955 году «Тит Андроник» был впервые после многовекового перерыва поставлен в Англии с сохранением подлинного текста, многие зрители покидали зал; одна из женщин упала в обморок. Но происходившие в западном искусстве перемены меняли отношение.
Американский режиссер, ставивший пьесу, заявил, говоря об изнасиловании Лавинии, что такие вещи происходят в его стране каждый день. Определенные особенности современного кинематографа (так, нашумевший «Калигула» Тинто Брасса заметно превосходит жестокостью и соединенным с порнографией натурализмом пьесу Шекспира) вызывали удивление, что вполне соответствующий им ‘Тит Андроник» до сих пор не экранизирован. Ситуация была исправлена в 2000 году американским фильмом «Титус» с Энтони Хопкинсом в главной роли.
«Тит Андроник». Рисунок Генри Пичема
Уильям Шекспир – Тит Андроник
Уильям Шекспир – Тит Андроник краткое содержание
Тит Андроник – читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Сатурнин, сын умершего римского императора, потом император.
Бассиан, брат Сатурнина.
Тит Андроник, знатный римлянин.
Марк Андроник, народный трибун, брат Тита.
> сыновья Тита Андроника.
Люций Младший, мальчик, сын Люция.
Публий, сын Марка Андроника.
Эмилий, знатный римлянин.
Деметрнй > сыновья Таморы.
Арон, мавр, возлюбленный Таморы.
Военачальник, трибун, гонец, деревенский парень (шут), римляне и
Тамора, королева готов.
Лавиния, дочь Тита Андроника.
Кормилица и черный ребенок.
Родственники Тита, сенаторы,
трибуны, военачальники, воины, слуги.
Место действия – Рим и его окрестности
Рим. Перед Капитолием. Видна гробница Андроников.
Входят наверху трибуны и сенаторы; затем входят внизу,
с барабанами и знаменами, с одной стороны – Сатурнин и его
приверженцы, с другой – Бассиан и его приверженцы.
Патриции, опора прав моих,
Оружьем защищайте их законность;
И вы, сограждане, друзья, мечами
Наследный сан отстаивайте мой:
Я – первородный сын того, кто был
До нас последним венценосцем Рима.
Величие отца за мной упрочьте
И старшинство мое не опорочьте.
Вы, римляне, защита прав моих,
Коль Бассиан, сын цезаря, снискал
Благоволенье царственного Рима,
Вход в Капитолий охраняйте здесь.
Да не приблизится порок бесчестить
Трон цезарей, величью посвященный,
Умеренности, правде и добру;
Да воссияют в избранном заслуги.
Боритесь за свободный выбор ваш.
Входит наверху Марк Андроник с короной.
При помощи друзей и партий, принцы,
Вы боретесь за титул и за власть,
Но знайте, что народом Рима, чьею
Особой волей мы облечены,
На цезарский престол единогласно
Андроник избран, по прозванью Пий,
За многие заслуги перед Римом:
Достойней мужа, воина храбрее
Нет в наше время в городских стенах.
Сенатом он на родину отозван
С войны тяжелой против диких готов;
С сынами смелыми, грозой врагов,
Он покорил воинственное племя.
Десятилетье протекло с тех пор,
Как, став за Рим, он дерзких покарал
Оружием; пять раз он возвращался,
Изранен, в Рим и сыновей отважных
К нам привозил в гробах.
И вот, добычей славной отягченный,
Андроник добрый возвратился в Рим,
Достойный Тит, великий в деле бранном.
Во имя цезаря, кому хотели б
Преемника достойного вы дать,
И правом Капитолия с сенатом,
Столь чтимых нами, говорите вы,
Вас заклинаем избежать насилья
И, отпустив друзей, в смиренье, я мире
За право состязаться как истцы.
Смирил мой дух трибун красноречивый!
Так в честь твою я верю, Марк Андроник,
И в беспристрастие и в прямоту,
Так почитаю и люблю тебя,
И Тита, брата твоего, с сынами,
И ту, которой предан я всецело,
Лавинию, красу и гордость Рима,
Что отпустить своих друзей готов;
И милости народа и судьбе
Вверяю я мое избранье взвесить.
Приверженцы Бассиана уходят.
Друзья, за ревность к праву моему
Благодарю всех вас и отпускаю;
И милости, любви моей отчизны
Вверяю я избранье и себя.
Приверженцы Сатурнина уходят.
Будь так же милостив ко мне, о Рим,
И справедлив, как мною ты любим!
Открыть ворота! Пропустить меня!
И я войду в них, скромный соискатель.
Сатурнин и Бассиан поднимаются в Капитолий.
Дорогу, римляне! Андроник добрый.
Поборник правды, Рима лучший воин,
Победоносный в битвах, данных им,
Вернулся к нам со славою и честью,
Мечом из римских вытеснив владений
И в рабство наших обратив врагов.
Трубы и барабаны.
Входят Марций и Муций, за ними два человека, несущих
покрытый черным гроб; затем Люций и Квинт. За ними Тит
Андроник; затем Тамора, королева готов, с Аларбом, Хироном,
Деметрием, Ароном и другими пленными готами; за ними
следуют воины и народ. Гроб ставят на землю, и Тит говорит.
Привет, о Рим, и в трауре победный!
Как тот корабль, который груз свой сбросил
И с драгоценной кладью входит в порт,
Откуда с якоря впервые снялся,
Андроник прибыл, лаврами повит,
Приветствовать отчизну со слезами,
Слезами счастья о возврате и Рим.
Хранитель Капитолия великий,
Будь милостив к обрядам предстоящим!
Вот двадцати пяти сынов отважных,
Приам имел и вдвое больше их,
Остаток жалкий – мертвых и живых!
Кто жив, тех награди любовью, Рим;
Кого я вез к последнему жилищу,
Тех подле праха предков упокой.
Мне дали готы в ножны меч вложить.
Что ж, допускаю, нерадивый к близким,
Сынов своих еще не погребенных
Блуждать по мрачным Стикса берегам!
Им возле братьев отведите место.
В молчанье встретьтесь, как довлеет мертвым,
И спите с миром, за отчизну пав!
Вместилище былой моей отрады,
Обитель доблести и благородства,
Хранишь ты многих сыновей моих
И никогда не возвратишь мне их!
Дай нам славнейшего из пленных готов,
Чтоб, изрубив, мы на костре его
Ad manes fratrum в жертву принесли
и отдельные слова в этой пьесе – латинские.)>
Уильям Шекспир – Тит Андроник
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Описание книги “Тит Андроник”
Описание и краткое содержание “Тит Андроник” читать бесплатно онлайн.
Сатурнин, сын умершего римского императора, потом император.
Бассиан, брат Сатурнина.
Тит Андроник, знатный римлянин.
Марк Андроник, народный трибун, брат Тита.
Люций, Квинт, Марций, Муций — сыновья Тита Андроника.
Люций Младший, мальчик, сын Люция.
Публий, сын Марка Андроника.
Эмилий, знатный римлянин.
Аларб, Деметрий, Хирон — сыновья Таморы.
Арон, мавр, возлюбленный Таморы.
Военачальник, трибун, гонец, деревенский парень (шут), римляне и готы.
Тамора, королева готов.
Лавиния, дочь Тита Андроника.
Кормилица и черный ребенок.
Родственники Тита, сенаторы, трибуны, военачальники, воины, слуги.
Место действия — Рим и его окрестности.
Рим. Перед Капитолием. Видна гробница Андроников.
Входят наверху трибуны и сенаторы; затем входят внизу, с барабанами и знаменами, с одной стороны — Сатурнин и его приверженцы, с другой — Бассиан и его приверженцы.
Сатурнин
Патриции, опора прав моих,
Оружьем защищайте их законность;
И вы, сограждане, друзья, мечами
Наследный сан отстаивайте мой:
Я — первородный сын того, кто был
До нас последним венценосцем Рима.
Величие отца за мной упрочьте
И старшинство мое не опорочьте.
Бассиан
Вы, римляне, защита прав моих,
Коль Бассиан, сын цезаря, снискал
Благоволенье царственного Рима, —
Вход в Капитолий охраняйте здесь.
Да не приблизится порок бесчестить
Трон цезарей, величью посвященный,
Умеренности, правде и добру;
Да воссияют в избранном заслуги.
Боритесь за свободный выбор ваш.
Входит наверху Марк Андроник с короной.
Марк
При помощи друзей и партий, принцы,
Вы боретесь за титул и за власть,
Но знайте, что народом Рима, чьею
Особой волей мы облечены,1
На цезарский престол единогласно
Андроник избран, по прозванью Пий,2
За многие заслуги перед Римом:
Достойней мужа, воина храбрее
Нет в наше время в городских стенах.
Сенатом он на родину отозван
С войны тяжелой против диких готов;
С сынами смелыми, грозой врагов,
Он покорил воинственное племя.
Десятилетье протекло с тех пор,
Как, став за Рим, он дерзких покарал
Оружием; пять раз он возвращался,
Изранен, в Рим и сыновей отважных
К нам привозил в гробах.
И вот, добычей славной отягченный,
Андроник добрый возвратился в Рим,
Достойный Тит, великий в деле бранном.
Во имя цезаря, кому хотели б
Преемника достойного вы дать,
И правом Капитолия с сенатом,
Столь чтимых нами, говорите вы, —
Вас заклинаем избежать насилья
И, отпустив друзей, в смиренье, в мире
За право состязаться как истцы.
Сатурнин
Смирил мой дух трибун красноречивый!
Бассиан
Так в честь твою я верю, Марк Андроник,
И в беспристрастие и в прямоту,
Так почитаю и люблю тебя,
И Тита, брата твоего, с сынами,
И ту, которой предан я всецело, —
Лавинию, красу и гордость Рима, —
Что отпустить своих друзей готов;
И милости народа и судьбе
Вверяю я мое избранье взвесить.
Приверженцы Бассиана уходят.
Сатурнин
Друзья, за ревность к праву моему
Благодарю всех вас и отпускаю;
И милости, любви моей отчизны
Вверяю я избранье и себя.
Приверженцы Сатурнина уходят.
Будь так же милостив ко мне, о Рим,
И справедлив, как мною ты любим! —
Открыть ворота! Пропустить меня!
Бассиан
И я войду в них, скромный соискатель.
Сатурнин и Бассиан поднимаются в Капитолий.
Входит военачальник.
Военачальник
Дорогу, римляне! Андроник добрый,
Поборник правды, Рима лучший воин,
Победоносный в битвах, данных им,
Вернулся к нам со славою и честью,
Мечом из римских вытеснив владений
И в рабство наших обратив врагов.
Трубы и барабаны.
Входят Марций и Муций, за ними два человека, несущих покрытый черным гроб; затем Люций и Квинт. За ними Тит Андроник; затем Тамора, королева готов, с Аларбом, Хироном, Деметрием, Ароном и другими пленными готами; за ними следуют воины и народ. Гроб ставят на землю, и Тит говорит.
Тит
Привет, о Рим, и в трауре победный!
Как тот корабль, который груз свой сбросил
И с драгоценной кладью входит в порт,
Откуда с якоря впервые снялся, —
Андроник прибыл, лаврами повит,
Приветствовать отчизну со слезами,
Слезами счастья о возврате в Рим.
Хранитель Капитолия великий,3
Будь милостив к обрядам предстоящим!
Вот двадцати пяти сынов отважных, —
Приам имел и вдвое больше их, —
Остаток жалкий — мертвых и живых!
Кто жив, тех награди любовью, Рим;
Кого я вез к последнему жилищу,
Тех подле праха предков упокой.
Мне дали готы в ножны меч вложить.
Что ж, допускаю, нерадивый к близким,
Сынов своих еще не погребенных
Блуждать по мрачным Стикса4 берегам!
Им возле братьев отведите место.
В молчанье встретьтесь, как довлеет мертвым,
И спите с миром, за отчизну пав!
Вместилище былой моей отрады,
Обитель доблести и благородства,
Хранишь ты многих сыновей моих
И никогда не возвратишь мне их!
Люций
Дай нам славнейшего из пленных готов,
Чтоб, изрубив, мы на костре его
Ad manes fratrum5 в жертву принесли
Перед земной темницей их останков, —
Чтоб не томились тени неотмщенных,
Смущая нас зловещим появленьем.
Тит
Возьмите, вот знатнейший из живых:
Он старший сын несчастной королевы.
Тамора
О, стойте, братья-римляне! Ты, Тит,
Великодушный победитель, сжалься
Над матерью, страдающей за сына;
О, если дорог сын тебе родной,
Подумай! Мне ведь так же дорог мой!
Иль мало вам того, что нас пригнали
Украсить въезд твой триумфальный в Рим,
Твоих рабов и Рима подъяремных?
Ужели сыновей моих зарежут
За подвиги в защиту их отчизны?
О, если этот подвиг должно чтить
В твоих сынах, — в моих он так же славен.
Андроник, не пятнай гробницы кровью.
Ты хочешь уподобиться богам?
Так будь же в милосердье им подобен;
Ведь милосердье — признак благородства.
Оставь мне сына, благородный Тит.
Тит
Прости мне, королева, и смирись.
Вот братья тех, кого видали готы
В живых и мертвыми; за павших жертвы
Благочестиво требуют они.
Твой сын к тому намечен и умрет,
Чтоб успокоить тени отошедших.
Люций
Забрать его и развести огонь!
Мечами будем тело на костре
Рубить, пока не обратится в пепел.
Сыновья Андроника с Аларбом уходят.
Тамора
Обряд бесчеловечный, нечестивый!
Хирон
Была ли Скифия такой жестокой?
Деметрий
Со Скифией сравнится ль властный Рим?
Аларб почиет, мы же остаемся
Под грозным взором Тита трепетать.
Смирись же, королева, но надейся,
Что боги, давшие царице Трои
Возможность беспощадно отомстить
В его шатре фракийскому тирану,6
Тебе помогут, королеве готов, —
Пока мы готы, ты ж их королева, —
За кровные обиды отплатить.
Входят сыновья Андроника с окровавленными мечами.
Люций
Отец и господин, исполнен нами
Обряд наш римский. Уж Аларб изрублен,
И внутренности брошены в огонь,
И дым, как фимиам, воскурен в небо.
Похоронить осталось наших братьев
И бранным звоном в Риме здесь их встретить.
Тит
Да будет так, и да пошлет Андроник
Последнее прощанье душам их.
Трубы. Гроб вносят в гробницу.
Здесь, сыновья, покойтесь с миром, с честью;
Загрузка...