Путешествие Баурджеда
Иван Ефремов. Романы
цикл Великая дуга – Часть 1
Произведения Ивана Ефремова полновесно выделяются среди произведений его коллег. Так, например книга «Великое Кольцо» написана в духе увлекательной фантастики и коммунизма. Автор безмерно мечтает о создании идеального общества. Где нет ни воин, ни людской крови, попусту пролитой в сражениях, где люди понимают друг друга, где цивилизации находятся между собой в дружеских отношениях и протягивают друг другу руку помощи при необходимости. Эта книга вызывает потрясающие эмоции, которые еще долго не дают покоя после прочтения этого произведения. Ах, как хочется побывать хотя бы один разок в таком измерении. Жаль, конечно, что если такой мир единства когда-либо и будет, то это еще не скоро. Размышляя о прекрасном будущем Ефремов, так незаметно увлекает читателя в свой особенный мир коммунизма, что, кажется, что ты и сам всегда знал, что так будет, что так и должно быть.
Прочитав это произведение, в очередной раз убедилась, что Ефремов это именно тот автор книги, которого несут в себе некий особый смысл, читая их, становишься богаче не только духовно, но еще приобретаешь особое мировоззрение. После чтения таких произведений чувствуешь себя неким историком. Роман о наикрасивейшем Египте, его народе, его жизни, интригах, дружбе, верности. В данном романе Иван Ефремов все-таки больше делает акцент не на главного героя, а на население древнего Египта. Здесь можно найти и описание людей, которые, рискуют жизнью ради великой науки. Произведение впечатляет глубиной познаний и сюжетом, описаниями всех египетских красот. Герои романа кажутся наивными, но это только на первый взгляд может так показаться, по той причине, что сейчас другой мир и наше сознание все воспринимает по-особенному.
Произведение Ивана Ефремова «Путешествие Баурджеда» читаю не в первый раз. И каждый раз, перечитывая, убеждаюсь, что такие прекрасные произведения никогда не выйдут из рук многих читателей. Говорить и размышлять об этих произведениях можно часами. Впервые данный роман прочитала еще школьницей. Он понравился тем, что автор сумел передать всю красоту Египта, преданность людей науке, приключения доставшиеся экспедиции, странствия ее. Произведение понравилось, очень интересен сюжет. Сразу видно, что Ефремов вкладывает в него частичку души. Очень интересно описаны герои романа, читая о них, и сам становишься одним из героев, а так же они поражают своей смелостью, ведь у них есть чему поучиться, вот например смелости, отваге, вере, настойчивости и многим другим достойным качествам, о которых давно забыли наши современники.
Я очень люблю читать разные приключенческие романы, но вот до произведений Ивана Ефремова как-то не добиралась. Всегда считала, что его книги только про фантастику, а значит, он описывает какие-нибудь ужастики, стрельбища с необыкновенным оружием необыкновенных людей. Но вот как-то подруга уговорила меня прочесть роман «Путешествие Баурджеда», объяснив мне, что Ефремов один из интереснейших авторов прекрасных романов. И вот я навсегда его поклонница не только данного произведения. Роман удивительный, а также очень повествовательный, о красивом и великом Египте, его красивом и прекрасном народе, о том как люди не жалеют ни сил, ни жизни ради своих целей и науки, стремления их к познаниям не имеют пределов и никаких границ. Сюжет красочный, динамичный. Книга конечно незабываемая, прочитать нужно, кто не читал.
Произведение, убеждает, что именно этот прекрасный автор, то есть Ефремов автор таких прекрасных книг, которые имеют особый смысл. Прочитав их, становишься духовно богаче, но еще и приобретешь некое особое мировоззрение. После прочтения таких произведений ощущаешь себя мудрым историком. Роман написан в очень интересном легко читаемом стиле, легко воспринимается на слух, а также он очень динамичен. Описания наикрасивейшего Египта, его народа, а также его жизни, замысловатых интригах, верной дружбе, верности. В этом романе Ефремов больше делает упор не на главных героев, а на мирное население наидревнейшего Египта. Тут можно увидеть описание людей, они рискуют своей жизнью во благо великой науки. Произведение очень впечатляет своей глубиной ярких познаний, а так же и замысловатым сюжетом, замечательно описывает египетские красоты. Герои романа на первый взгляд кажутся очень наивными, но это только сразу может так показаться.
Произведение «Путешествие Баурджеда» читаю уже не впервые, однако, прихожу к выводу, что такие книги никогда не выйдут из моды. Ведь это произведение само по себе вечно. Говорить о нем можно часами, и все равно всего не возможно передать, что хотел сказать нам автор. Первый раз я его прочитала в школьном возрасте, но и тогда оно на меня произвело неизгладимое впечатление. Можно сказать, понравилось тем, что Ефремов может передать красоту Египта, а также и преданность людей перед научными трудами, приключения экспедиции, и ее путешествия. Произведение мне, безусловно, понравилось и сюжетом. Невооруженным взглядом видно, что автор вложил в него частицу своей глубокой и любящей души. Довольно таки интересно показаны герои произведения, которые впечатляют своей смелостью, а у них можно и поучиться, к примеру, смелости, отважности, вере в лучшее, настойчивости и многому еще другому, о чем давно наверно подзабыли наши современники.
Это шедевр. Притча о мелочности жизни. Показывает, как после некоего преображения души человек теряет родину и понимает, что он песчинка. Лучшая книга Ефремова.
Где в ростове получить частные микрозаймы онлайн круглосуточно
Л. Воронцов. «Путешествие Баурджеда»
«Путешествие Баурджеда» — так называется новая повесть писателя И. Ефремова, выпущенная издательством «Молодая гвардия».
В книге рассказывается о событиях, происшедших за много столетий до наших дней, в глубокой древности. В предисловии автор указывает, что повесть написана с целью ознакомления читателей с древним периодом развития культуры — древним царством Египта. Автор задался целью воссоздать представление древних египтян об окружающих их государство странах и показать как расширялись знания о мире и разрушалось старое наивное мировоззрение, закрепленное и поддерживавшееся религией.
Несмотря на сравнительно небольшой объем повести, автору удалось справиться с поставленной задачей.
Весь познавательный материал, включенный в повесть, органически входит в сюжет и становится живой тканью произведения. Сюжет повести приобретает особый интерес от того, что он основан на точных исторических данных.
Древние египтяне были язычниками. Они поклонялись множеству богов, среди которых было восемь главных: — бог солнца РА, бог знания, письма и искусства Тот и др. Жрецы различных богов постоянно соперничали между собой за влияние на фараонов, которое давало им власть и богатство.
Молодой фараон Джедефра, возведенный на престол жрецами Ра, неожиданно для них отказался от постройки гигантской пирамиды, которую они настоятельно советовали ему предпринять. «Что может быть лучше постройки новой великой пирамиды? — говорили они. — Народ будет все более убеждаться в ничтожестве своей земной жизни и обратит свои мысли к загробному существованию».
Постройка пирамиды Ху-фу, предшественника Джедефры истощила страну. Народ задыхался под бременем непосильных налогов. Оросительная система пришла в упадок. Все это известно Джедефре, но он глух к страданиям народа и не для облегчения его участи отказывается от сооружения пирамиды. Он хочет возвеличить себя обогащением за счет грабежа других стран и начинает подумывать о том, какие сокровища можно добыть оттуда.
В храмах Тота хранились древние книги знания, и Джедефра обратился за советом к Мен-Кау-Тот, — главному жрецу храма. Хитрый и умный Мен-Кау-Тот, почувствовав возможность укрепиться у власти, открыл Джедефре тщательно скрываемые служителями Тота сведения о величии окружающего мира. Все жрецы хранили в глубокой тайне знания, которые каким-либо образом попадали к ним и пользовались этими знаниями как козырем в борьбе за установление своего могущества.
Древним египтянам были известны только близлежащие страны, такие как Вават и Иэртет (части современной Нубии). По их представлению океан «Великая дуга» окружал сушу, а за пределами обитаемого мира лежала волшебная страна Пунт. В этой стране, рассказывалось в сказках и легендах, всем живется одинаково хорошо.
Мен-Кау-Тот открыл фараону, что мир велик и населен множеством народов. «В покорении Великой дуги — будущее счастье земли Та-Кемт 1 » гласили старинные письмена, отвечавшие намерениям Джедефры.
Фараон вызвал к себе молодого вельможу Баурджеда, опытного путешественника. «Теперь надлежит тебе следовать в Пунт и быть оком фараона в этой неведомой нам стране духов. Из Пунта надлежит тебе проникнуть еще дальше на юг до пределов земли на берегах «Великой дуги».
Баурджед был крайне удручен приказанием Джедефры. «Неведомый путь в безмерную даль, пугающую страну духов. Что может быть страшнее для сынов Та-Кемт, чем возможность погибнуть на чужбине без погребения по магическим обрядам, обеспечивающим душе вечность. Но он не смел ослушаться Джедефру: фараон — живой бог на земле, и воля его священна.
Но вот автор рисует другого человека — кормчего Уахенеба. Несмотря на то, что и его страшит мысль остаться без магического погребения, он по-иному встречает известие о предстоящем плавании. Уахенеб знает жизнь народа, изнемогающего от произвола фараона и чиновников. Побои, непосильная работа, а за недоимки — рабство. Мечта найти дорогу в страну Пунт питает мужество Уахенеба. «—Я знаю, — говорит он Баурджеду, — давно живет в народе мечта о богатом Пунте, стране, где никто не согнут страхом и голодом, где широка земля и множество деревьев со сладкими плодами. Нет больше страха, как погибнуть в дороге, но не будет и большей славы в веках, если проложить туда пути для сынов черной земли».
Эти слова удивили Баурджеда, но мужество Уахенеба придало ему твердость.
Через три недели экспедиция покинула город Белых Стен-Мемфис, столицу древнего Египта.
Следуя за экспедицией вдоль нильских берегов, автор дает ряд зарисовок жизни древнего Египта. Вот наказывают раба. Его бьют палками, растянув на горячем песке. Это никого не удивляет, к этому привыкли. Юноша-раб пытается бежать. Пушенной из лука стрелой его убивает сын начальника провинции. И это не вызывает возмущения. Только отец убийцы упрекает сына как нерадивого хозяина.
А вот картина мирной жизни: виноградники. Рабы несут в плетенках, раскачивающихся на палках, кувшины с вином; пастухи гонят стада антилоп, мальчишки загоняют в птичьи дворы журавлей.
Баурджеду предстояло плыть по Нилу до того места, где река врезалась в пустыню, отделявшую Египет от Красного моря. Отсюда экспедиция должна была пройти по раскаленной пустыне около двухсот километров до гавани Суу (теперь Коссейр на Красном море), где ее поджидали семь кораблей. Здесь и начиналось путешествие Баурджеда в неизвестное.
Шли годы, а об экспедиции не было никаких известий. Давно уже покоился в своей усыпальнице предательски убитый властолюбивыми и мстительными жрецами Ра, фараон Джедефра. По воле этих же жрецов фараоном стал брат Джедефры Хафра. Он затеял постройку гигантской пирамиды, и вновь силы страны были напряжены.
Баурджеда считали погибшим.
Однажды, через семь лет, из гавани Суу был замечен одинокий корабль. Это было все, что осталось от некогда богатой экспедиции. Сам Баурджед выглядел больным, измученным, постаревшим. Большинство его спутников погибло. Среди немногих уцелевших был кормчий Уахенеб.
Холодно встретил Хафра путешественника, но и фараон не был, как прежде, властелином Баурджеда.
«Перед мысленным взором Баурджеда проносились пройденные им земли, бесконечное море, множество виденных им людей разного цвета кожи, разной жизни.
. Величие фараона померкло, фараон не был более богом; впервые предстал он перед Баурджедом только неограниченным смертным властелином своей богатой и могучей, но все же небольшой страны. Впервые почувствовал Баурджед, как мало мог значить фараон во всем большом мире, как ничтожна воля владыки перед ходом жизни этого необъятного мира. Устои обычных понятий рушились. »
Хафра приказал Баурджеду рассказать обо всем, что он видел и узнал.
Страницы, посвященные описанию путешествия, знакомят читателя с древним мореплаванием, они рассказывают о беспомощности древних людей перед силами природы и о том, как постепенно накапливающийся опыт и знания помогали преодолевать грозную стихию. Они знакомят и с лоцией Красного моря и с тем, как, не умея объяснить незнакомые явления, человек приписывал их сверхъестественному, а иногда становился жертвой своего невежества.
Рассказ Баурджеда не мог не произвести впечатления даже на жестокого Хафру, и все же фараона интересовала только возможность наживы.
Надменная самовлюбленность Хафры вызывала у Баурджеда отвращение. Величие и широта окружающего мира, открывшегося Баурджеду, угрожали божественному величию фараона, и Хафра запретил Баурджеду и его спутникам «рассказывать сказки» о совершенном путешествии.
Жрецы Тота, притесняемые жрецами Ра, предложили впавшему в немилость Баурджеду убежище в своем потайном храме, но и для них он был только орудием в борьбе за власть.
В храме Тота, в подземной комнате, на плитах черного диабаза, рабы день и ночь записывали подробную повесть путешествия. Это был мучительный, кропотливый труд. Порча одного иероглифа делала негодной всю плиту и каралась смертью. Баурджед не мог долго оставаться в храме. Бывший знатный царедворец понял, «что даже рабы, сопутствовавшие ему в походе, ближе и дороже ему, чем важные жрецы Тота».
Баурджед тайно покинул храм, но Мен-Кау-Тот не пытался его преследовать — теперь он знал все мельчайшие подробности путешествия, и Баурджед был ему уже не нужен.
Баурджед отыскал своих друзей, сосланных фараоном на работу в каменоломню. Пользуясь сохранившимся у него перстнем с именем фараона, дававшим власть, он освободил Уахенеба и его товарищей. Это вызвало волнение среди других рабочих, кончившееся восстанием.
Возглавил восстание Уахенеб. Он видел Пунт — и там хорошо жилось только богатым. Теперь он знал, что не в мечте народа об этой волшебной стране лежал путь к лучшей жизни.
Восстание было подавлено. Баурджед не принимал в нем прямого участия, хотя и указал восставшим место хранения оружия. Его считали зачинщиком, но он не пытался скрываться. Попав в руки фараона, Баурджед бесследно исчез.
Ценою неисчислимых бедствий народа Хафра построил свою «священную высоту». Советский писатель Петр Никитин, недавно побывавший в Египте, пишет в своих очерках об одном из этих сооружений древности: «Пирамида возвышается каменным колоссом у границы безжизненных песков Ливийской пустыни; она стоит памятником силе человеческого труда и неуемной жестокости тиранов».
Примечания
1. Та-Кемт — Черная Земля, так называли древние египтяне свою страну.
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда краткое содержание
Иван Ефремов – автор романа «Туманность Андромеды», совершившего революцию в советской фантастике, был очень разнообразен в своем творчестве. Его перу принадлежат как научно-фантастические, так и эзотерические и исторические произведения.
Путешествие Баурджеда – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Над низкими глинобитными оградами взвились клубы пыли, послышались пронзительные крики. Что-то случилось в лабиринте узких улиц, у самой пристани города Белых Стен.[1] – столицы Черной Земли, страны Та-Кем[2]
Уахенеб – кормчий царского казначея – стремительно поднялся и стал всматриваться в сторону города, откуда доносился тревожный шум. Сидевшие рядом гости не двинулись, даже не оглянулись на происходившее за стенами маленького сада.
– Что происходит там? – нетерпеливо спросил кормчий, пытаясь заглянуть в потупившиеся лица друзей.
– Вестники Великого Дома[3] ловят преступника… – неохотно ответил седовласый тесть Уахенеба.
– Но шум около дома Антефа, моего друга и друга детей моих! – с беспокойством воскликнул кормчий.
– Ловят самого Антефа, – вмешался молодой сосед. – Мы знаем, что за ним приходили вестники нашей окраины.
– Как! Ловят Антефа, а вы сидите, словно идет погоня за антилопой? – негодующе вскрикнул Уахенеб. – Этот человек не может быть преступником! Кто не знает корабельного плотника Антефа!
Кормчий негодующе оглянулся на неподвижные фигуры своих гостей и выскочил на улицу, а за ним оба его юных сына, такие же высокие и плечистые, как отец. К ним присоединились и корабельные ученики Уахенеба, находившиеся в числе гостей.
– Уахенеб слишком много времени проводит в плаваниях и еще не знает, как свирепствуют сейчас посланцы фараона… – тихо сказал тесть кормчего.
– Если не научится быть покорным, то скоро его поволокут, закованного, в каменоломни! – угрюмо проворчал худой кузнец.
– Стыдно тебе, говорящему худое, – вмешалась жена кормчего. – Мой Уахенеб умен и испытан в опасностях. Его любит и сам казначей бога Баурджед…
– Любит, как крокодил антилопу, – бурчал упрямый кузнец, – пока у его лучшего кормчего все хорошо. Но стоит только Уахенебу оступиться – кто защитит его? Кто посмеет выступить против повеления Великого Дома.
Крики приблизились к воротам сада, и жена кормчего тревожно выглянула на улицу.
Слева, в конце узкого прохода между однообразными оградами из серого речного ила, показался одинокий беглец Он опередил на два десятка локтей[4] своих преследователей, во главе которых неслись, словно гончие собаки, два полуобнаженных человека, в пестрых поясах вестников фараона, вооруженные кинжалами и тяжелыми палками. За вестниками бежал всякий сброд: бездельники – сыновья пристанских чиновников, погонщики ослов и случайные прохожие, обрадовавшиеся перемене в однообразии неторопливой жизни. Все вопили и визжали, будто увидели «отвращающего лицо» – злого духа пустыни или подземное чудовище древних преданий.
Беглец не походил ни на злодея, ни на чудовище. Его измученное лицо в разводах грязи, глаза, расширенные и полные отчаяния, могли вызвать только жалость и негодование в каждом, кто знал этого человека.
Беглец приблизился к Уахенебу.
– Антеф! – негромко окликнул его кормчий и продолжал скороговоркой: – Беги улицей Гребцов налево, повернешь у сада богини к складу товаров, доставленных нами… Скажи сторожу – я велел, и он укроет тебя среди тюков. Там жди ночи… Беги и не оглядывайся.
Антеф поравнялся с Уахенебом. Преследователи почти настигли свою жертву. Кормчий закричал и ринулся прямо на Антефа.
Наблюдавшая из сада женщина вскрикнула от негодования. Но когда ее сыновья и трое из учеников мужа кучей бросились вслед Уахенебу, столкнулись с преследователями и свалились в густую пыль, она поняла, что Уахенеб и молодежь действуют по уговору.
Антеф исчез за углом, а молодые люди продолжали удерживать преследователей с криками: «Поймали, поймали. »
Бежавшая позади вестников толпа остановилась в недоумении. Наиболее азартные приняли участие в свалке, и пыль совершенно закрыла все происходящее на улице. Вестникам фараона не скоро удалось разобраться в сумятице и освободиться от рук своих усердных помощников. Но когда выяснилось, что беглец избежал поимки, то старший вестник подскочил к Уахенебу с угрозами:
– Как смел ты, старый бегемот, вмешиваться в дело Великого Дома? Твое глупое усердие и неловкость твоих щенков привели к тому, что преступный Антеф убежал от законного возмездия. Но кара не минует злодея, тебе же придется держать ответ перед начальником. Пойдем. – И вестник положил грязную, исцарапанную руку на плечо Уахенеба.
Тот резким движением сбросил руку представителя власти.
– Я не виноват… я старался помочь тебе и сам не знаю, как вышло, что преступник ускользнул. Но мне нельзя идти с тобой – казначей бога приказал мне прийти сегодня вечером, я не могу ослушаться повеления… Где я живу, ты знаешь, – спокойно добавил Уахенеб.
Кормчий солгал, но расчет его оказался верным.
Вестник нахмурился и огляделся в раздумье. Плечо к плечу с кормчим стояли сильные юноши, на лицах которых читалась твердая решимость не уступать никому. Толпа, только что объединявшаяся яростным преследованием, разбилась на группы. Люди выжидали в молчании, не проявляя никакого сочувствия вестникам, терпевшим очевидное поражение.
Бормоча проклятия, вестники удалились вслед скрывшемуся Антефу. Кормчий с помощниками вернулся в сад. Молодежь дала волю смеху, горячо обсуждая случившееся и вспоминая, как грохнулся под ноги вестникам фараона старший сын Уахенеба. Встревоженные гости скоро разошлись; участники побоища отправились к реке смывать пыль. Уахенеб сидел в раздумье до темноты, потом встал, захватил приготовленный женой мешок с пищей и вышел в непроглядную тьму.
Ни одного огонька не было видно в домиках пристанского предместья. Жечь масло или жир в светильниках было дорого, да и проводимый в труде день был слишком длинен, чтобы люди засиживались в своих домах после наступления темноты. Только неутомимая молодежь, таясь от старших, собиралась у маленького храма. Из темноты доносились тихие разговоры, легкие шаги босых ног…
Кормчий быстро добрался до склада, побеседовал с Антефом, возвратился домой и молча взобрался на плоскую крышу дома, где все его семейство спасалось от духоты и насекомых и лежало в ряд на жестких циновках из папируса.
– Удалось тебе? – прошептала жена, когда кормчий улегся с тяжелым вздохом усталого и печального человека.
– Антеф в безопасности, – помолчав, ответил Уахенеб. – Он знает тайное место на краю западной пустыни, в городе мертвых. Там спрячется он… пока не отчалит снова мой корабль. Но это малое дело… – Кормчий угрюмо умолк.
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда краткое содержание
Путешествие Баурджеда читать онлайн бесплатно
Иван Антонович Ефремов
Повесть написана с целью ознакомления читателей с самым древним периодом развития исторической культуры, о котором наука обладает достаточными для этой цели сведениями — древним царством древнего Египта.
В нашей литературе совершенно отсутствуют произведения, посвященные столь давним эпохам истории, и молодому читателю нет возможности познакомиться с ними иначе, как по специальным работам.
Вместе с тем мне представлялось интересным попытаться воссоздать древние представления об окружающих Египет странах и показать, как расширялись представления о мире и разрушали старое наивное мировоззрение, закрепленное и поддерживавшееся религией.
Поэтому в повести рассказывается о самом древнем плавании в океан — Великую Дугу, по представлениям древних египтян окружавшую сушу.
Повесть построена на точных исторических данных. Единственная «вольность», дозволенная себе автором, — это перенесение плавания Баурджеда из времен фараона V династии Сахура ко времени фараона Джедефры (IV династия), то-есть на 100–120 лет назад. Это сделано как по литературным соображениям, так и потому, что сведения о сообщениях с Пунтом, правда отрывочные и недостоверные, имеются и для более ранних этапов истории Египта.
Большинство надписей, изречений, поговорок и т. п., встречающихся в повести, взяты из подлинных древнеегипетских источников, в переводах крупнейших наших египтологов и преимущественно Б. А. Тураева. Автор попытался сохранить насколько возможно их звучание и равным образом нанести налет египетской этимологии на все диалоги и описания повести.
Красное море с его коралловыми рифами в плавании египтян описано совершенно точно, в чем может убедиться всякий, знающий лоцию этого моря, а также и Индийского океана у берегов Африки.
Над низкими глинобитными оградами взвились клубы пыли, послышались пронзительные крики. Что-то случилось в лабиринте узких улиц, у самой пристани города Белых Стен.[1] — столицы Черной Земли, страны Та-Кем[2]
Уахенеб — кормчий царского казначея — стремительно поднялся и стал всматриваться в сторону города, откуда доносился тревожный шум. Сидевшие рядом гости не двинулись, даже не оглянулись на происходившее за стенами маленького сада.
— Что происходит там? — нетерпеливо спросил кормчий, пытаясь заглянуть в потупившиеся лица друзей.
— Вестники Великого Дома[3] ловят преступника… — неохотно ответил седовласый тесть Уахенеба.
— Но шум около дома Антефа, моего друга и друга детей моих! — с беспокойством воскликнул кормчий.
— Ловят самого Антефа, — вмешался молодой сосед. — Мы знаем, что за ним приходили вестники нашей окраины.
— Как! Ловят Антефа, а вы сидите, словно идет погоня за антилопой? — негодующе вскрикнул Уахенеб. — Этот человек не может быть преступником! Кто не знает корабельного плотника Антефа!
Кормчий негодующе оглянулся на неподвижные фигуры своих гостей и выскочил на улицу, а за ним оба его юных сына, такие же высокие и плечистые, как отец. К ним присоединились и корабельные ученики Уахенеба, находившиеся в числе гостей.
— Уахенеб слишком много времени проводит в плаваниях и еще не знает, как свирепствуют сейчас посланцы фараона… — тихо сказал тесть кормчего.
— Если не научится быть покорным, то скоро его поволокут, закованного, в каменоломни! — угрюмо проворчал худой кузнец.
— Стыдно тебе, говорящему худое, — вмешалась жена кормчего. — Мой Уахенеб умен и испытан в опасностях. Его любит и сам казначей бога Баурджед…
— Любит, как крокодил антилопу, — бурчал упрямый кузнец, — пока у его лучшего кормчего все хорошо. Но стоит только Уахенебу оступиться — кто защитит его? Кто посмеет выступить против повеления Великого Дома.
Крики приблизились к воротам сада, и жена кормчего тревожно выглянула на улицу.
Слева, в конце узкого прохода между однообразными оградами из серого речного ила, показался одинокий беглец Он опередил на два десятка локтей[4] своих преследователей, во главе которых неслись, словно гончие собаки, два полуобнаженных человека, в пестрых поясах вестников фараона, вооруженные кинжалами и тяжелыми палками. За вестниками бежал всякий сброд: бездельники — сыновья пристанских чиновников, погонщики ослов и случайные прохожие, обрадовавшиеся перемене в однообразии неторопливой жизни. Все вопили и визжали, будто увидели «отвращающего лицо» — злого духа пустыни или подземное чудовище древних преданий.
Беглец не походил ни на злодея, ни на чудовище. Его измученное лицо в разводах грязи, глаза, расширенные и полные отчаяния, могли вызвать только жалость и негодование в каждом, кто знал этого человека.
Беглец приблизился к Уахенебу.
— Антеф! — негромко окликнул его кормчий и продолжал скороговоркой: — Беги улицей Гребцов налево, повернешь у сада богини к складу товаров, доставленных нами… Скажи сторожу — я велел, и он укроет тебя среди тюков. Там жди ночи… Беги и не оглядывайся.
Антеф поравнялся с Уахенебом. Преследователи почти настигли свою жертву. Кормчий закричал и ринулся прямо на Антефа.
Наблюдавшая из сада женщина вскрикнула от негодования. Но когда ее сыновья и трое из учеников мужа кучей бросились вслед Уахенебу, столкнулись с преследователями и свалились в густую пыль, она поняла, что Уахенеб и молодежь действуют по уговору.
Антеф исчез за углом, а молодые люди продолжали удерживать преследователей с криками: «Поймали, поймали. »
Бежавшая позади вестников толпа остановилась в недоумении. Наиболее азартные приняли участие в свалке, и пыль совершенно закрыла все происходящее на улице. Вестникам фараона не скоро удалось разобраться в сумятице и освободиться от рук своих усердных помощников. Но когда выяснилось, что беглец избежал поимки, то старший вестник подскочил к Уахенебу с угрозами:
— Как смел ты, старый бегемот, вмешиваться в дело Великого Дома? Твое глупое усердие и неловкость твоих щенков привели к тому, что преступный Антеф убежал от законного возмездия. Но кара не минует злодея, тебе же придется держать ответ перед начальником. Пойдем. — И вестник положил грязную, исцарапанную руку на плечо Уахенеба.
Тот резким движением сбросил руку представителя власти.
— Я не виноват… я старался помочь тебе и сам не знаю, как вышло, что преступник ускользнул. Но мне нельзя идти с тобой — казначей бога приказал мне прийти сегодня вечером, я не могу ослушаться повеления… Где я живу, ты знаешь, — спокойно добавил Уахенеб.
Кормчий солгал, но расчет его оказался верным.
Вестник нахмурился и огляделся в раздумье. Плечо к плечу с кормчим стояли сильные юноши, на лицах которых читалась твердая решимость не уступать никому. Толпа, только что объединявшаяся яростным преследованием, разбилась на группы. Люди выжидали в молчании, не проявляя никакого сочувствия вестникам, терпевшим очевидное поражение.
Бормоча проклятия, вестники удалились вслед скрывшемуся Антефу. Кормчий с помощниками вернулся в сад. Молодежь дала волю смеху, горячо обсуждая случившееся и вспоминая, как грохнулся под ноги вестникам фараона старший сын Уахенеба. Встревоженные гости скоро разошлись; участники побоища отправились к реке смывать пыль. Уахенеб сидел в раздумье до темноты, потом встал, захватил приготовленный женой мешок с пищей и вышел в непроглядную тьму.
Ни одного огонька не было видно в домиках пристанского предместья. Жечь масло или жир в светильниках было дорого, да и проводимый в труде день был слишком длинен, чтобы люди засиживались в своих домах после наступления темноты. Только неутомимая молодежь, таясь от старших, собиралась у маленького храма. Из темноты доносились тихие разговоры, легкие шаги босых ног…
Кормчий быстро добрался до склада, побеседовал с Антефом, возвратился домой и молча взобрался на плоскую крышу дома, где все его семейство спасалось от духоты и насекомых и лежало в ряд на жестких циновках из папируса.
— Удалось тебе? — прошептала жена, когда кормчий улегся с тяжелым вздохом усталого и печального человека.
— Антеф в безопасности, — помолчав, ответил Уахенеб. — Он знает тайное место на краю западной пустыни, в городе мертвых. Там спрячется он… пока не отчалит снова мой корабль. Но это малое дело… — Кормчий угрюмо умолк.
— Что же еще плохо, во имя священной девятки?[5] — с беспокойством спросила жена.
— Плохо все… плоха наша жизнь, трепещущая перед людьми Великого Дома, перед посланными жрецов. Они гнут ее, как ветер пустыни гнет тонкий стебель тростинки, как сгибает раба кнут надсмотрщика!
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда краткое содержание
Путешествие Баурджеда читать онлайн бесплатно
Иван Антонович Ефремов
Повесть написана с целью ознакомления читателей с самым древним периодом развития исторической культуры, о котором наука обладает достаточными для этой цели сведениями — древним царством древнего Египта.
В нашей литературе совершенно отсутствуют произведения, посвященные столь давним эпохам истории, и молодому читателю нет возможности познакомиться с ними иначе, как по специальным работам.
Вместе с тем мне представлялось интересным попытаться воссоздать древние представления об окружающих Египет странах и показать, как расширялись представления о мире и разрушали старое наивное мировоззрение, закрепленное и поддерживавшееся религией.
Поэтому в повести рассказывается о самом древнем плавании в океан — Великую Дугу, по представлениям древних египтян окружавшую сушу.
Повесть построена на точных исторических данных. Единственная «вольность», дозволенная себе автором, — это перенесение плавания Баурджеда из времен фараона V династии Сахура ко времени фараона Джедефры (IV династия), то-есть на 100–120 лет назад. Это сделано как по литературным соображениям, так и потому, что сведения о сообщениях с Пунтом, правда отрывочные и недостоверные, имеются и для более ранних этапов истории Египта.
Большинство надписей, изречений, поговорок и т. п., встречающихся в повести, взяты из подлинных древнеегипетских источников, в переводах крупнейших наших египтологов и преимущественно Б. А. Тураева. Автор попытался сохранить насколько возможно их звучание и равным образом нанести налет египетской этимологии на все диалоги и описания повести.
Красное море с его коралловыми рифами в плавании египтян описано совершенно точно, в чем может убедиться всякий, знающий лоцию этого моря, а также и Индийского океана у берегов Африки.
Над низкими глинобитными оградами взвились клубы пыли, послышались пронзительные крики. Что-то случилось в лабиринте узких улиц, у самой пристани города Белых Стен.[1] — столицы Черной Земли, страны Та-Кем[2]
Уахенеб — кормчий царского казначея — стремительно поднялся и стал всматриваться в сторону города, откуда доносился тревожный шум. Сидевшие рядом гости не двинулись, даже не оглянулись на происходившее за стенами маленького сада.
— Что происходит там? — нетерпеливо спросил кормчий, пытаясь заглянуть в потупившиеся лица друзей.
— Вестники Великого Дома[3] ловят преступника… — неохотно ответил седовласый тесть Уахенеба.
— Но шум около дома Антефа, моего друга и друга детей моих! — с беспокойством воскликнул кормчий.
— Ловят самого Антефа, — вмешался молодой сосед. — Мы знаем, что за ним приходили вестники нашей окраины.
— Как! Ловят Антефа, а вы сидите, словно идет погоня за антилопой? — негодующе вскрикнул Уахенеб. — Этот человек не может быть преступником! Кто не знает корабельного плотника Антефа!
Кормчий негодующе оглянулся на неподвижные фигуры своих гостей и выскочил на улицу, а за ним оба его юных сына, такие же высокие и плечистые, как отец. К ним присоединились и корабельные ученики Уахенеба, находившиеся в числе гостей.
— Уахенеб слишком много времени проводит в плаваниях и еще не знает, как свирепствуют сейчас посланцы фараона… — тихо сказал тесть кормчего.
— Если не научится быть покорным, то скоро его поволокут, закованного, в каменоломни! — угрюмо проворчал худой кузнец.
— Стыдно тебе, говорящему худое, — вмешалась жена кормчего. — Мой Уахенеб умен и испытан в опасностях. Его любит и сам казначей бога Баурджед…
— Любит, как крокодил антилопу, — бурчал упрямый кузнец, — пока у его лучшего кормчего все хорошо. Но стоит только Уахенебу оступиться — кто защитит его? Кто посмеет выступить против повеления Великого Дома.
Крики приблизились к воротам сада, и жена кормчего тревожно выглянула на улицу.
Слева, в конце узкого прохода между однообразными оградами из серого речного ила, показался одинокий беглец Он опередил на два десятка локтей[4] своих преследователей, во главе которых неслись, словно гончие собаки, два полуобнаженных человека, в пестрых поясах вестников фараона, вооруженные кинжалами и тяжелыми палками. За вестниками бежал всякий сброд: бездельники — сыновья пристанских чиновников, погонщики ослов и случайные прохожие, обрадовавшиеся перемене в однообразии неторопливой жизни. Все вопили и визжали, будто увидели «отвращающего лицо» — злого духа пустыни или подземное чудовище древних преданий.
Беглец не походил ни на злодея, ни на чудовище. Его измученное лицо в разводах грязи, глаза, расширенные и полные отчаяния, могли вызвать только жалость и негодование в каждом, кто знал этого человека.
Беглец приблизился к Уахенебу.
— Антеф! — негромко окликнул его кормчий и продолжал скороговоркой: — Беги улицей Гребцов налево, повернешь у сада богини к складу товаров, доставленных нами… Скажи сторожу — я велел, и он укроет тебя среди тюков. Там жди ночи… Беги и не оглядывайся.
Антеф поравнялся с Уахенебом. Преследователи почти настигли свою жертву. Кормчий закричал и ринулся прямо на Антефа.
Наблюдавшая из сада женщина вскрикнула от негодования. Но когда ее сыновья и трое из учеников мужа кучей бросились вслед Уахенебу, столкнулись с преследователями и свалились в густую пыль, она поняла, что Уахенеб и молодежь действуют по уговору.
Антеф исчез за углом, а молодые люди продолжали удерживать преследователей с криками: «Поймали, поймали. »
Бежавшая позади вестников толпа остановилась в недоумении. Наиболее азартные приняли участие в свалке, и пыль совершенно закрыла все происходящее на улице. Вестникам фараона не скоро удалось разобраться в сумятице и освободиться от рук своих усердных помощников. Но когда выяснилось, что беглец избежал поимки, то старший вестник подскочил к Уахенебу с угрозами:
— Как смел ты, старый бегемот, вмешиваться в дело Великого Дома? Твое глупое усердие и неловкость твоих щенков привели к тому, что преступный Антеф убежал от законного возмездия. Но кара не минует злодея, тебе же придется держать ответ перед начальником. Пойдем. — И вестник положил грязную, исцарапанную руку на плечо Уахенеба.
Тот резким движением сбросил руку представителя власти.
— Я не виноват… я старался помочь тебе и сам не знаю, как вышло, что преступник ускользнул. Но мне нельзя идти с тобой — казначей бога приказал мне прийти сегодня вечером, я не могу ослушаться повеления… Где я живу, ты знаешь, — спокойно добавил Уахенеб.
Кормчий солгал, но расчет его оказался верным.
Вестник нахмурился и огляделся в раздумье. Плечо к плечу с кормчим стояли сильные юноши, на лицах которых читалась твердая решимость не уступать никому. Толпа, только что объединявшаяся яростным преследованием, разбилась на группы. Люди выжидали в молчании, не проявляя никакого сочувствия вестникам, терпевшим очевидное поражение.
Бормоча проклятия, вестники удалились вслед скрывшемуся Антефу. Кормчий с помощниками вернулся в сад. Молодежь дала волю смеху, горячо обсуждая случившееся и вспоминая, как грохнулся под ноги вестникам фараона старший сын Уахенеба. Встревоженные гости скоро разошлись; участники побоища отправились к реке смывать пыль. Уахенеб сидел в раздумье до темноты, потом встал, захватил приготовленный женой мешок с пищей и вышел в непроглядную тьму.
Ни одного огонька не было видно в домиках пристанского предместья. Жечь масло или жир в светильниках было дорого, да и проводимый в труде день был слишком длинен, чтобы люди засиживались в своих домах после наступления темноты. Только неутомимая молодежь, таясь от старших, собиралась у маленького храма. Из темноты доносились тихие разговоры, легкие шаги босых ног…
Кормчий быстро добрался до склада, побеседовал с Антефом, возвратился домой и молча взобрался на плоскую крышу дома, где все его семейство спасалось от духоты и насекомых и лежало в ряд на жестких циновках из папируса.
— Удалось тебе? — прошептала жена, когда кормчий улегся с тяжелым вздохом усталого и печального человека.
— Антеф в безопасности, — помолчав, ответил Уахенеб. — Он знает тайное место на краю западной пустыни, в городе мертвых. Там спрячется он… пока не отчалит снова мой корабль. Но это малое дело… — Кормчий угрюмо умолк.
— Что же еще плохо, во имя священной девятки?[5] — с беспокойством спросила жена.
— Плохо все… плоха наша жизнь, трепещущая перед людьми Великого Дома, перед посланными жрецов. Они гнут ее, как ветер пустыни гнет тонкий стебель тростинки, как сгибает раба кнут надсмотрщика!
Иван Ефремов – Путешествие Баурджеда
Описание книги “Путешествие Баурджеда”
Описание и краткое содержание “Путешествие Баурджеда” читать бесплатно онлайн.
Иван Ефремов – автор романа «Туманность Андромеды», совершившего революцию в советской фантастике, был очень разнообразен в своем творчестве. Его перу принадлежат как научно-фантастические, так и эзотерические и исторические произведения.
Над низкими глинобитными оградами взвились клубы пыли, послышались пронзительные крики. Что-то случилось в лабиринте узких улиц, у самой пристани города Белых Стен.[1] – столицы Черной Земли, страны Та-Кем[2]
Уахенеб – кормчий царского казначея – стремительно поднялся и стал всматриваться в сторону города, откуда доносился тревожный шум. Сидевшие рядом гости не двинулись, даже не оглянулись на происходившее за стенами маленького сада.
– Что происходит там? – нетерпеливо спросил кормчий, пытаясь заглянуть в потупившиеся лица друзей.
– Вестники Великого Дома[3] ловят преступника… – неохотно ответил седовласый тесть Уахенеба.
– Но шум около дома Антефа, моего друга и друга детей моих! – с беспокойством воскликнул кормчий.
– Ловят самого Антефа, – вмешался молодой сосед. – Мы знаем, что за ним приходили вестники нашей окраины.
– Как! Ловят Антефа, а вы сидите, словно идет погоня за антилопой? – негодующе вскрикнул Уахенеб. – Этот человек не может быть преступником! Кто не знает корабельного плотника Антефа!
Кормчий негодующе оглянулся на неподвижные фигуры своих гостей и выскочил на улицу, а за ним оба его юных сына, такие же высокие и плечистые, как отец. К ним присоединились и корабельные ученики Уахенеба, находившиеся в числе гостей.
– Уахенеб слишком много времени проводит в плаваниях и еще не знает, как свирепствуют сейчас посланцы фараона… – тихо сказал тесть кормчего.
– Если не научится быть покорным, то скоро его поволокут, закованного, в каменоломни! – угрюмо проворчал худой кузнец.
– Стыдно тебе, говорящему худое, – вмешалась жена кормчего. – Мой Уахенеб умен и испытан в опасностях. Его любит и сам казначей бога Баурджед…
– Любит, как крокодил антилопу, – бурчал упрямый кузнец, – пока у его лучшего кормчего все хорошо. Но стоит только Уахенебу оступиться – кто защитит его? Кто посмеет выступить против повеления Великого Дома.
Крики приблизились к воротам сада, и жена кормчего тревожно выглянула на улицу.
Слева, в конце узкого прохода между однообразными оградами из серого речного ила, показался одинокий беглец Он опередил на два десятка локтей[4] своих преследователей, во главе которых неслись, словно гончие собаки, два полуобнаженных человека, в пестрых поясах вестников фараона, вооруженные кинжалами и тяжелыми палками. За вестниками бежал всякий сброд: бездельники – сыновья пристанских чиновников, погонщики ослов и случайные прохожие, обрадовавшиеся перемене в однообразии неторопливой жизни. Все вопили и визжали, будто увидели «отвращающего лицо» – злого духа пустыни или подземное чудовище древних преданий.
Беглец не походил ни на злодея, ни на чудовище. Его измученное лицо в разводах грязи, глаза, расширенные и полные отчаяния, могли вызвать только жалость и негодование в каждом, кто знал этого человека.
Беглец приблизился к Уахенебу.
– Антеф! – негромко окликнул его кормчий и продолжал скороговоркой: – Беги улицей Гребцов налево, повернешь у сада богини к складу товаров, доставленных нами… Скажи сторожу – я велел, и он укроет тебя среди тюков. Там жди ночи… Беги и не оглядывайся.
Антеф поравнялся с Уахенебом. Преследователи почти настигли свою жертву. Кормчий закричал и ринулся прямо на Антефа.
Наблюдавшая из сада женщина вскрикнула от негодования. Но когда ее сыновья и трое из учеников мужа кучей бросились вслед Уахенебу, столкнулись с преследователями и свалились в густую пыль, она поняла, что Уахенеб и молодежь действуют по уговору.
Антеф исчез за углом, а молодые люди продолжали удерживать преследователей с криками: «Поймали, поймали. »
Бежавшая позади вестников толпа остановилась в недоумении. Наиболее азартные приняли участие в свалке, и пыль совершенно закрыла все происходящее на улице. Вестникам фараона не скоро удалось разобраться в сумятице и освободиться от рук своих усердных помощников. Но когда выяснилось, что беглец избежал поимки, то старший вестник подскочил к Уахенебу с угрозами:
– Как смел ты, старый бегемот, вмешиваться в дело Великого Дома? Твое глупое усердие и неловкость твоих щенков привели к тому, что преступный Антеф убежал от законного возмездия. Но кара не минует злодея, тебе же придется держать ответ перед начальником. Пойдем. – И вестник положил грязную, исцарапанную руку на плечо Уахенеба.
Тот резким движением сбросил руку представителя власти.
– Я не виноват… я старался помочь тебе и сам не знаю, как вышло, что преступник ускользнул. Но мне нельзя идти с тобой – казначей бога приказал мне прийти сегодня вечером, я не могу ослушаться повеления… Где я живу, ты знаешь, – спокойно добавил Уахенеб.
Кормчий солгал, но расчет его оказался верным.
Вестник нахмурился и огляделся в раздумье. Плечо к плечу с кормчим стояли сильные юноши, на лицах которых читалась твердая решимость не уступать никому. Толпа, только что объединявшаяся яростным преследованием, разбилась на группы. Люди выжидали в молчании, не проявляя никакого сочувствия вестникам, терпевшим очевидное поражение.
Бормоча проклятия, вестники удалились вслед скрывшемуся Антефу. Кормчий с помощниками вернулся в сад. Молодежь дала волю смеху, горячо обсуждая случившееся и вспоминая, как грохнулся под ноги вестникам фараона старший сын Уахенеба. Встревоженные гости скоро разошлись; участники побоища отправились к реке смывать пыль. Уахенеб сидел в раздумье до темноты, потом встал, захватил приготовленный женой мешок с пищей и вышел в непроглядную тьму.
Ни одного огонька не было видно в домиках пристанского предместья. Жечь масло или жир в светильниках было дорого, да и проводимый в труде день был слишком длинен, чтобы люди засиживались в своих домах после наступления темноты. Только неутомимая молодежь, таясь от старших, собиралась у маленького храма. Из темноты доносились тихие разговоры, легкие шаги босых ног…
Кормчий быстро добрался до склада, побеседовал с Антефом, возвратился домой и молча взобрался на плоскую крышу дома, где все его семейство спасалось от духоты и насекомых и лежало в ряд на жестких циновках из папируса.
– Удалось тебе? – прошептала жена, когда кормчий улегся с тяжелым вздохом усталого и печального человека.
– Антеф в безопасности, – помолчав, ответил Уахенеб. – Он знает тайное место на краю западной пустыни, в городе мертвых. Там спрячется он… пока не отчалит снова мой корабль. Но это малое дело… – Кормчий угрюмо умолк.
– Что же еще плохо, во имя священной девятки?[5] – с беспокойством спросила жена.
– Плохо все… плоха наша жизнь, трепещущая перед людьми Великого Дома, перед посланными жрецов. Они гнут ее, как ветер пустыни гнет тонкий стебель тростинки, как сгибает раба кнут надсмотрщика!
– Разве это ново для тебя? – удивилась жена.
– Нет нового в этом, но почему плохое должно длиться вечно? Неужели никогда не наступит хорошее? Еще совсем недавно, когда ты носила нашего младшего сына,[6] фараон – строитель великой пирамиды,[7] – обрек нас, простых неджесов и роме[8] на голод и разорение. Если бы не добыл я пищи и золота в опасном плавании в страны Зеленого моря,[9] может, не осталось бы в живых никого из наших братьев и сестер. Но великая пирамида построена, фараон отошел в вечность, а разве жить стало легче? По-прежнему требуют с нас непосильной работы, бьют и отдают в рабство за недоимки. Множество чиновников смотрит за нашими путями, записывает каждую меру собранных плодов, каждого журавля[10] и еще не родившегося детеныша антилопы…
– Ты был в разных странах. Неужели и там так тяжела жизнь?
– Плохо везде, где есть бедность. Я не видел страны, в которой бы не было бедняков, мучимых страхом, болезнями и голодом. И я не видел страны лучше нашей Кемт. Только здесь земля так плодородна, только здесь не свирепствуют ветры, сокрушительные ливни. Страна защищена пустынями от набегов хищных соседей. Прекрасны наше вечно ясное небо, могучая река – источник жизни, богатые сады и поля. Все мы любим нашу Кемт, и всем нам плохо жить тут!
– С детства я любила сказки о Стране духов – волшебном Пунте.[11] Вот там хорошая жизнь, там люди, похожие на нас, роме, живут подобно духам полей Иалу.[12]
– Никто не видел Пунта, безмерно далек он от нас и недостижим смертному, – неохотно ответил Уахенеб. – Плохо, что нет защиты для нас в родной нам Черной Земле. Надо спасать друзей, а они спасут нас… так, – твердо решил кормчий. – Слушай, ты еще не знаешь всего о несчастии Антефа. Он тяжко поранил себя теслом и не мог работать пять времен года.[13] Дом его стоит на земле храма Хнума…[14] Антеф задолжал начальнику мастеров,[15] не уплатил долга, и жрец захотел взять в храм его дочь.
– Как, ясноглазую То-Мери? – воскликнула жена.