09.01.2021

Басня Эзопа Человек, потерпевший крушение, и Море

АФОРИЗМЫ ЦИТАТЫ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ИЗРЕЧЕНИЯ

Навигация по сайту

Новое на сайте

Объявления

Басни Эзопа:
Человек, потерпевший крушение, и море.
Червяк и змея.
Черепаха и заяц.
Черепаха и орел.
Чиж.
Щенок и лягушки.
Эзоп на корабельной верфи.
Эфиоп.
Юноши и мясник.

Человек, потерпевший крушение, и море
Человек, потерпевший кораблекрушение, доплыл до берега моря и заснул там, измученный; а немного спустя проснулся, увидел море и стал его бранить за то, что оно завлекает людей своим мирным видом, и стоит им отплыть, как оно начинает яриться и их губит. Тогда море, приняв женский образ, обратилось к нему так: “Не меня брани, любезный, а ветры! Само я от природы таково, каким ты меня видишь, но ветры налетают на меня мгновенно, и от них я становлюсь бурным и яростным”.
Так и нам при виде беззаконий следует винить не тех, кто бесчинствует по чужому подстрекательству, а тех, кто их к этому побуждает.

Червяк и змея
Росла у дороги смоковница. Червяк увидел спящую змею и позавидовал, что она такая большая. Захотел он и сам стать таким же, лег рядом и стал растягиваться, пока вдруг от натуги не лопнул.
Так бывает с теми, кто хочет помериться с сильнейшими; они раньше лопнут, чем сумеют достигнуть до соперников.

Черепаха и заяц
Черепаха и заяц спорили, кто из них быстрей. Назначили они для состязания время и место и разошлись. Но заяц, полагаясь на свою природную резвость, не старался бежать, а улегся возле дороги и заснул. А черепаха понимала, что двигается она медленно, и потому бежала без передышки. Так обогнала она спящего зайца и получила победную награду.
Басня показывает: нередко труд берет верх над природными способностями, когда ими пренебрегают.

Черепаха и орел
Черепаха увидела в небе орла, и захотелось ей и самой летать. Подошла она к нему и попросила за какую угодно плату научить ее. Сказал орел, что это невозможно, а она все настаивала и упрашивала. Поднял тогда орел ее в воздух, унес в вышину и бросил оттуда на скалу. Рухнула черепаха, разбилась и испустила дух.
О том, что многие люди в жажде соперничества не слушают разумных советов и губят самих себя.

Чиж
Чиж в клетке висел на окне и пел среди ночи. На голос его прилетела летучая мышь и спросила, почему это днем он молчит, а ночью поет? Ответил чиж, что есть у него на то причина: пел он когда-то днем и попался в клетку, а после этого стал умнее. Сказала тогда летучая мышь: “Раньше бы ты был таким осторожным, пока тебя еще не поймали, а не теперь, когда это уже бесполезно!”
Басня показывает: после несчастья раскаянье никому не нужно.

Щенок и лягушки
Щенок бежал за одним прохожим; от долгого пути и от летней жары он устал и под вечер улегся поспать на росистой траве возле пруда. Заснул он, а лягушки по соседству подняли громкий крик, как у них водится. Щенок проснулся, рассердился и решил подойти к воде поближе и гавкнуть на лягушек, чтобы они перестали квакать и он мог бы спать спокойно. Но сколько он на них ни лаял, ничто не помогало; обозлился он и, уходя прочь, сказал: “Я был бы глупее вашего, если бы вздумал вас, крикливых и несносных, научить уму и вежливости”.
Басня о том, что заносчивые люди, как бы они ни старались, не могут вразумить даже своих близких.

Эзоп на корабельной верфи
Баснописец Эзоп однажды на досуге забрел на корабельную верфь. Корабельщики начали смеяться над ним и подзадоривать. Тогда в ответ им Эзоп сказал: “Вначале на свете были хаос да вода. Потом Зевс захотел, чтобы миру явилась и другая стихия – земля; и он приказал земле выпить море в три глотка. И земля начала: с первым глотком показались горы; со вторым глотком открылись равнины; а когда она соберется хлебнуть и в третий раз, то ваше мастерство окажется никому не нужным.
Басня показывает: когда дурные люди насмехаются над лучшими, этим они, сами того не замечая, только наживают себе от них худшие неприятности.

Эфиоп
Один человек купил эфиопа. Он подумал, что цвет его кожи стал таким от нерадивости прежнего хозяина, и потому, как только привел его домой, стал его отмывать всеми водами и всеми щелоками. Но кожа, какой была, такой и осталась, а от его усилий эфиоп только заболел.
Басня показывает: каков человек от природы, таким он и останется.

Юноши и мясник
Двое юношей покупали в лавке мясо. Пока мясник хлопотал, один из них ухватил кусок мяса и сунул другому за пазуху. Обернулся мясник, заметил пропажу и начал их уличать; но тот, который взял, божился, что мяса он не брал. Догадался мясник об их хитрости и молвил: “Что ж, от меня вы ложными клятвами спасаетесь, да от богов не спасетесь”.
Басня показывает: ложная клятва всегда нечестива, как ее ни прикрывай.

Эзоп Последняя легенда Глава 6 Выпей море Ксанф

Все пытаюсь представить, Эзоп, как это происходило? Я имею ввиду, эту
дурацкую казнь.
Так ты говоришь, жрецы знали,что ты свободный человек,но, все-равно, боялись,
так как не видели документа,подтверждающего твою свободу, а за убийство раба
они бы жестоко поплатились. Естественно, для большей безопасности, им надо
было убедиться в этом и они повели тебя к твоему бывшему хозяину –
– рабовладельцу Ксанфу.
Да. ну я понял, но по легенде, это был Ксанф. И что дальше? Значит тебя,
как преступника, привели к Ксанфу и призвали к ответу Ксанфа. И Ксанф,
временно взяв тебя под защиту,уговаривал тебя отказаться от свободы на время,
пока все не утихнет, выпрашивая документ, который у тебя на руках, документ,
подтверждающий твою свободу. Но ты, все-таки, отказался. Да, Эзоп, я тебя
понимаю, так как, если бы ты согласился, это бы грозило гибелью души и ты
уже тогда понимал, что это на много страшнее, чем просто телесная смерть.
Жрецы и неутомимая толпа фанатиков стояли возле дома Ксанфа и не
собирались уходить, пока Ксанф не даст ответа.
Значит, по твоему упорному настоянию, Ксанф, все-таки, вынужден был выйти
и сказать народу и жрецам правду, что ты свободный человек. Но жрецы, которые
своим авторитетом, вполне могли бы успокоить народ, не успокоились и
потребовали доказательств.
После чего вышел ты, Эзоп и сказал, что документ, подтверждающий твою
свободу, у тебя и что бы тебя заключили под стражу на нейтральной территории.
Ну а утром, на рассвете, перед казнью, ты выйдешь, скажешь последнее слово
народу города Дельфы и своим ученикам. После чего, ты достанешь свою
смерть, то-есть, документ, что ты свободный человек, потом покажешь этот
свиток богу Аполлону, (наверно для того, что бы ему стыдно стало) и
вручишь свою смерть, то-есть документ, жрецам.
Боже мой! Эзоп – большой философ, мысленно владеющий, чуть ли не
четвертью вселенной и попасться на такие уловки клеветы и лжи. Как
такое могло случиться, не понимаю? Ну вот опять звук выключен, Эзопа
вижу, растерянный его взгляд вижу, слезы на его глазах вижу, но ни чего
не слышу.
Ну что делать? Поехали дальше. О. Звук появился. Чего я исчез? Ну,
как тебе сказать, Эзоп, видимо, твоим богам не нравится мой тон разговора.
Все мой дорогой, Эзоп,все, мы теряем время, давай дальше.
Вот негодяи! Кто, кто, ты все-равно не узнаешь, Эзоп. Почему, почему, да
потому, что эта гадина опять звук выключит. Да от куда я знаю, какая
гадина, если б я знал? Если б я знал, Эзоп? Ну все, давай дальше, опять мы
время теряем. Да не плачу я, Эзоп, это опять, какая то дрянь в глаз попала.
Ну давай дальше.
Итак, двоих стражников тебя охранять поставили жрецы и двоих,
(довольно-таки крепких), в качестве уверенности, безопасности и
нейтралитета, предоставил Ксанф. Ну хоть этим помог. Да ладно, Эзоп, я не
осуждаю твоего ученика – бывшего хозяина и рабовладельца. Ну, и что
дальше? А, ну дк. он иначе то и поступить не мог. Значит говоришь, что
Ксанф подкупил стражников жрецов и всю ночь пытался тебя уговорить
остаться в живых, ну это на него похоже. Не уговаривал? А что,
уговаривал умереть что ли? Да ладно, не раздражайся, Эзоп, я понял. Ну
конечно, уговаривал, что бы ты рассказал, как ты овладел четвертью
вселенной.
Извини, Эзоп, чего ты из меня дурачка то делаешь, я понимаю, что я
плохой ученик, но не до такой же степени. Ты владел не четвертью, ты
владел половина вселенной и богам ты своим верил, но уже меньше, после
того, как они допустили, что тебе подсунули эту золотую дрянь.
Эй ты! Скважина историческая!! Я не собираюсь говорить Эзопу правду.
Ты меня слышишь, не собираюсь!! Только не выключай звук.
Вот зараза. А, это ты, Эзоп? Да это я. не тебе. И не твоим богам. А вот,
извини меня – мы в двадцать первом веке, верим в одного своего Бога.
А твои боги для нас все с маленькой буквы.
Ну спасибо, Эзоп, от части, твой ученик, стараюсь. Думаешь, я не
заметил, что ты переменил свое правописание и начал писать слово –
совесть, наравне с богами, с большой буквы. Ну все, Эзоп, все время,
не то сейчас зазнаюсь и тебе опять придется ставить меня не место.
Ну так, что там дальше?
Ну конечно, философский камень ему подавай, пусть сначала выпьет
море. Так ты говоришь, он не выдержал и начал утверждать, что не ты
вывел его из глупой ситуации, когда его заставляли пить море.
Значит, вот так это и было.

– Ты слишком много возомнил из себя, Эзоп. Ты думаешь, я – Ксанф, как
философ, ничего не стою. Ты думаешь, что это ты меня вывел из этой
глупой ситуации с этим дурацким морем, ничего подобного. Я и без тебя
уже догадывался, что море состоит не только из морской воды, но и из
пресных притоков рек.
Помещение, в котором был заключен Эзоп, было просторным, на столе
стоял принесенный Ксанфом кувшин с разбавленным вином и что то еще.
Ксанф судорожно ходил взад, вперед, иногда останавливался и очень мощно
жестикулировал. Да, артистом он был исключительным, опыт, все-таки, большой –
столько времени умело выдавать Эзоповские басни за свои.
– Так, что ты, Эзоп, не заслуженно получил свою свободу. Это городской совет
заставил меня отпустить тебя и я вынужден был подчиниться.
– Как это не заслуженно? Ты же меня сам просил, даже не просил, а умолял,
Ксанф.
– Ну и что, просил? Да я уже догадывался, как можно решить эту ситуацию.
– Выпей море, Ксанф, – уверенно тихим голосом проговорил Эзоп.
– И не надо мне. тут строить из себя – половина вселенной! Рано ли,
поздно ли, ученик превосходит учителя и тебе придется признать это, Эзоп,-
усаживаясь на каменную скамью, продолжал Ксанф,- ты большой философ, Эзоп,
но я сильнее.
Ксанф был не только хорошим артистом, но и не плохим психологом. Он
прекрасно знал, что он не выше своего учителя, но ему очень нужно было
разозлить Эзопа, может быть для того, что бы выудить последние семена
мудрости, или может быть, для того, чтобы еще раз уговорить Эзопа
временно принять рабство, что бы остаться в живых.
Эзоп медленно поднялся, подошел к Ксанфу и тихо сказал: “Ксанф, хочешь
я снова заставлю тебя выпить море”
– Ой, ну ты неисправим, Эзоп, – умирая со смеху, продолжал Ксанф, – ну
хорошо, посмотрим, как ты это сделаешь.
Вообще то, Ксанф не ожидал такого поворота, он думал,что Эзоп обидевшись,
будет распалять свои размышления в другом направлении, он был уверен, что
этого разворота уже быть не может, как можно заставить “выпить море”
второй раз, отделив реки с пресной водой, ведь это же невозможно. А по сему,
Ксанф был уверен – Эзоп блефует.
– Выпей море, Ксанф, – начал Эзоп, улыбаясь и глядя на него ласковым
взглядом.
– Да, я подписал документ, что я выпью море и не назвал имени этого моря,
а значит, я выпью любое море, если вы отделите реки и любые притоки с
пресной водой, а так же другие моря и океаны соединяющиеся с этим морем. И,
после длинной паузы, Ксанф продолжал, – что, Эзоп, нечем тебе ответить твоему
ученику и после второй небольшой паузы ухмыляясь продолжал, – как ты мне
надоел мой бывший раб.

Да, Эзоп мог выдержать паузу и первую, и вторую, давая оппоненту как
можно больше высказаться. И после чего начал.
Ты говоришь, – начал Эзоп, – что ты не назвал имени этого моря. Ты думаешь,
что если я – бывший раб, то я не разбираюсь в географии, но я знаю, Ксанф,
одно небольшое море, в котором нет ни одного притока реки, а те небольшие
ручьи, впадающие в это море. достаточно с полсотни рабов и около месяца
работы и ни один ручей никогда не будет впадать в это море. Мои друзья
смогут потратиться и сделать это. Ну так как, выпьешь это море, Ксанф? Или
тебе сказать, где находится и как называется это море?
Лицо Ксанфа изменилось, он мгновенно вскочил и кинулся к выходу.
Пробежав по коридору до следующей комнаты, он внимательно посмотрел на
мирно спящих стражников жрецов. Потом быстро прибежал обратно и посмотрел в
окно, в тридцати метрах от окна, у костра сидели двое стражников Ксанфа.
Убедившись, что они ничего не слышали, Ксанф подошел чуть ли не вплотную
к Эзопу, встал на колени и сказал: “Прости меня, Эзоп. Я умоляю тебя, не
не выдавай меня. Это все, что он мог сказать, так как, знал, что другие
слова бесполезны.
– Не бойся, Ксанф, не бойся, тем же ласковым голосом продолжал Эзоп, – я
унесу эту тайну вместе со своей смертью, никто не узнает.

После этого они долго молчали, ибо Ксанфу больше нечего было сказать.
А Эзоп, одним молчанием в угасающем порядке повторял: “Выпей море,Ксанф”
Взгляд его был каким то веселым и ироничным, как будто, можно еще дважды
заставить Ксанфа выпить море и дважды снова вывезти его из этой
затруднительной ситуации.
Приближался рассвет, хотя город по прежнему мирно спал, не догадываясь,
что два философа, один из которых должен умереть, уже давно выяснили, кто
есть кто – Эзоп абсолютно точно знал свою дальнейшую судьбу, ну а Ксанф,
по прежнему оставался в расплывчатом смятении.

– Как глупо жить, не понимая смысла своих поступков и результата того,
что ты делаешь, – молча произнес, сильно поумневший за эту ночь, Ксанф.

– Глупо говоришь, ты так же как и я, свободный человек, – отвечал молча Эзоп, –
если хочешь, пойдем со мной.

Эзоп, ты как один из богов, уже не можешь говорить на человеческом языке, –
отвечал, за одну ночь поумневший наверно больше, чем за всю свою жизнь,
Ксанф, – я не свободный человек, я раб своего тела и к тому же плохой
философ.

Читайте также: Басня Эзопа Лев и Заяц

А потом они долго молчали вслух, восхищаясь рассветам.

В процессе разговора, Ксанф постоянно прикладывался к вину и вдруг
он взялся за голову, упал не колени и произнес: “А если кто-нибудь
догадается”
– Не бойся, – сказал Эзоп, – если кто-нибудь догадается, я научу
тебя, как развернуть ситуацию обратно.
– Научишь!? – Забыв про этикет, сидя на полу, спросил Ксанф, потом
посмотрел на потолок и сказал, – как ты меня научишь?

Эзоп подошел к Ксанфу, подал ему руку, чтобы подняться, потом
несколько минут смотрел в изумленные глаза Ксанфа.

Вдруг, Ксанф обеими руками схватился за холщовую лямку сумы Эзопа; он знал,
что там лежит пергамент – им подписанный документ, подтверждающий
свободу Эзопа и громким шепотом заговорил: “Отдай, отдай свою смерть,
Эзоп.
Эзоп, почуяв неладное, начал вырывать эту лямку, но Ксанф не
отпускал, шепот его становился все громче и громче, – Эзоп, это
несправедливо, эти жирные твари, жрецы, эта рабская чернь.
Борьба их становилась все более жестокой, Эзоп уже пожалел, что
подошел так близко к Ксанфу.Потом он изо всех сил резко рванул и вырвал
лямку из рук Ксанфа, после чего быстро упал на пол, встал на
четвереньки, потом обеими руками прижал драгоценный документ к груди,
что бы не повредить и так оставался лежать на полу, приготовившись
к новой атаке. А полупьяный Ксанф, отчаянно ходил вокруг этой
маленькой, полулежащей, полу сидящей на четвереньках, маленькой
скалы, пытаясь,как то, развернуть ее, чтобы подобраться к
документу.
– Я сейчас закричу, Ксанф, – громим голосом сказал Эзоп.
А полупьяный Ксанф, по прежнему в отчаянии ходил вокруг него,
пытаясь подобраться к документу.
– Ты не имеешь право уходить, – уже не шепотом, продолжал Ксанф.
О великие боги, объясните вы ему, что он не прав.Вся эта глупая,
тупая толпа, эти мелкие животные твари, которые пытались тебя
забить насмерть камнями и они будут жить, а ты нет. Эзоп, они и
мизинца твоего не стоят, отдай свою смерть, я ее уничтожу.
Не отдам, – полу лежа, полусидя на четвереньках, отвечал Эзоп,
бережно прижав к груди свой драгоценный документ.
Еще пару раз дернув Эзопа за одежду, обессиленный и полупьяный
Ксанф, упал на пол и забыв о любых приличиях горько заплакал.

Эзоп, поняв, что опасность миновала, медленно и осторожно поднялся
и отошел в безопасное место.
А Ксанф, валяясь на полу, рыдая продолжал: “Как ты можешь так, Эзоп,
думаешь ты своей смертью их чему-нибудь научишь? Да эти жирные, тупые
твари будут только смеяться над тобой. Ты гений, Эзоп, такие как ты
рождаются раз в тысячу лет, как ты можешь бросать, этот великий и
прекрасный мир, бросать нас, своих учеников.
Ксанф тихонечко поднялся и не выражая никакой агрессии, сел на край
каменной скамьи, рядом с которым, как скала стоял, бережно охраняя свой
документ Эзоп.
– Я не хочу вас бросать, – отвечал Эзоп, но иначе поступить не могу, что я
защищаю и почему я вынужден так поступить? Когда-нибудь, в далеком будущем,
в очень далеком будущем, люди обязательно узнают, увидят и поймут меня,
поймут мой выбор и мой поступок.

Раздался громкий крик, – свет! Дайте свет! Итак, внимание, все внимание
господа! После завтра генеральная репетиция! Попрошу приготовить все
реквизиты, репетировать будем в полной амуниции, я доступно выражаюсь?!
Так, мастер сцены, у вас впереди полтора дня, подготовьте сцену для казни
Эзопа. Предупредите второго режиссера, пусть подготовит актеров для
массовки. И главного режиссера попрошу ко мне.
– Да я вообще то, уже здесь.
– А, вы здесь? Ну что ж, присаживайтесь Виктор Николаевич, будем
разбираться. Наташенька, принеси нам кофе и какое-нибудь пирожное,
я думаю,разговор будет долгим. Да, натворили вы тут. не пойми чего. Я
понимаю, что Эзоп – это легенда, но, все-таки, вы батенька переборщили.
А третий акт, что там за отсебятина? Поинтересней ничего не могли придумать?
Ересь какая то.
– Да это мы решили свежачек запустить, все-таки, писатель размышляет о жизни
и смерти.
– Что за писатель, как его фамилия?
– Осипов Виктор Петрович.
– А где он печатается?
– На сайте проза ру.
– Он что, живой?
– Ну да, живой.
– М да, надо подумать.
– А что вы имеете ввиду?
– Пока ничего, просто размышляю. Вот уж эти современные писатели – червячные
трубачи, изобличители культа разума, писаки, бумагомараки, по начитаются.
всяких Гоголей, моголей.
– Да, вообще то, это православный, современный писатель.
– А. вот оно, в чем дело. То то я вижу, весь третий акт по сценарию,
сплошная проповедь. Может вам отказаться от этого спектакля? К чему этот
призыв к покаянному очищению, дался вам этот Эзоп, со своей совестью.
Возьмите что-нибудь современное. К чему этот мрак неведения, разведут тут
демагогию всяких Ареопагов. Если вас волнует финансовая сторона, не
беспокойтесь, я оплачу.
– Да как вам сказать, в наше время, зритель уже нахохотался вдоволь и
наверно, пора выносить на сцену серьезные темы.
– А вы уверены, что театральный пипл, схавает вот это все.
– Я человек и ни в чем не могу быть уверен, пока идет рабочий процесс.
– Вот именно – человек и не лезьте вы во все эти – Божественные процессы, вам
это не по зубам. Хотите что-нибудь жаренное, пожалуйста, берите, выносите
на сцену. Вы же режиссер, покажите свой профессионализм, давайте, давайте,
докапывайтесь до истины. Если есть дерьмо, так высветите это дерьмо и
этим дерьмом, да по морде зрителю, пусть зритель возмущается. Ведите
зрителя вместе с этим дерьмом на площадь, на протест, во имя великой
“свободы”, во имя великой “справедливости” Ищите зло по всюду, в “протоколах
сионских мудрецов”, в сионизме, в масонстве, в еврейском заговоре, ищите,
ищите зло везде, только не ищите его в себе, не надо призывать к покаянию
и к самоочищению, это ни к чему не приведет.
Вы знаете, мы продюсеры, в эпоху сегодняшней демократии, ничего не
запрещаем, время запретов закончилось. Мы просто предупреждаем,
рекомендуем, или, не рекомендуем. Так что, думайте сами господа
режиссеры.

Виктор сидел в кресле с закрытыми глазами, как то странно, без
движения. Вторая помощница режиссера – Наталия, долго трясла его за
плечи повторяя, – Виктор Николаевич! Что с вами? Очнитесь!
Очнувшись Виктор начал приходить в себя. Выпив недопитый кофе, он
крикнул, – так, что у нас там с последней сценой?! Эзоп должен
несколько раз крикнуть, – покажите мне пропасть для свободных людей,
я сам туда войду !!
– Какая пропасть, Виктор Николаевич, – кричит Наталия, репетиция давно
закончилась, все актеры уже давно дома. Вам надо поберечь себя,
актеры ладно молодые, могут неделями горланить на сцене, но вы то уж,
не молодой.
– А где этот, продюсер, – спросил Виктор.
– Какой продюсер?
– Ну вот же, рядом со мной сидел продюсер.
– Виктор Николаевич, я вижу, вы уже совсем заработались, нет у нас
никакого продюсера. Директор театра в отпуске, у нас внеплановый
спектакль – “Эзоп Последняя легенда”, через две недели премьера.
Витя, Витюша, репетиция закончилась, вы четыре дня круглосуточно
работали. Витюша хватит сума сходить, у фанатизма тоже есть предел,
шел бы ты, поспал бы немного, успеешь еще создать свой постановочный
шедевр.
– Виктор упал в кресло и отключился.

Наталия громко кричит консьержке с первого этажа: “Валентина! Ты меня
слышишь!? Скажи водителю главного режиссера, постановщика, пусть подгоняет
машину, сейчас я этот овощ (она имела ввиду спящего режиссера), подведу
и посажу, только ты езжай вместе с ним и сопроводи его домой до постели,
ты меня слышишь?
Слышу! – отвечает консьержка, – веди этот овощ.
Валентина! – снова кричит Наталия.
Ну чего опять, – отвечает консьержка.
– Ты его, до после завтра не буди.
– Поняла, – кричит консьержка.
Наталия – вторая помощница режиссера, здоровая крепко упитанная женщина,
приподняла с трудом спящего режиссера, постановщика, обхватила одной
рукой и повела приговаривая: “О, Господи, до чего же тяжелые эти
творческие люди – покорители вселенной. Да держись ты, Господи, не падай,
сейчас очки поправлю и дальше пойдем, баиньки. Вот неугомонный, сколько
лет, а все не женатый, Эзоп, тот ладно, уродом горбатым был, а этот –
красавец хоть куда, да держись ты, Господи, не падай, два пролета по
по лестницам осталось. Сколько баб красивых возле него вертелось, а он
все с творчеством крутит, вселенную ему подавай, земли, видите ли ему
мало. Да не падай ты, Господи, обопрись на мое плече, совсем чуть, чуть
осталось. Валентина! Ну где ты там? Мы уже выходим! Ну где там машина?
Ну вот все, с трудом сами, сами, залезаем, на заднее сидение.Ну вот и
слава тебе Господи. Так, теперь, я думаю, сутки беспробудно спать будет.
Потом в себя приходить будет. В общем, два выходных у меня слава Богу
есть, да езжайте вы уже с Богом, езжайте!

bubligum9000

Эзоп. Картина Диего Веласкеса (1639—1640)
Эзоп был сочинителем басен. Считалось, что все басенные рассказы, которые потом на разный лад пересказывались в течение многих веков, впервые были придуманы Эзопом: и про волка и ягненка, и про лису и виноград, и про лягушек, просящих царя. Его имя так срослось со словом «басня», что, когда какой-нибудь писатель брался за сочинение басен, он писал на своей книге: «Эзоповы басни такого-то писателя».

Эзоп 150 до н. э. (Villa Albani коллекция),Рим

Эзоп сочинял басни потому, что он был раб и говорить прямо то, что он думал, было для него опасно. Это был его иносказательный, «эзоповский язык». А о том, как он был рабом, и у кого, и что из этого получалось, в народе рассказывали множество веселых историй.

Рабом он был, так сказать, от природы: во-первых, он был варвар, во-вторых, урод. Он был фригиец, из Малой Азии, а фригийцы, по твердому греческому убеждению, только и годились, чтобы быть рабами. А вид его был такой: голова как котел, нос курносый, губы толстые, руки короткие, спина горбатая, брюхо вспученное. Зато боги его наградили даром слова, острым умом и искусством сочинять басни.

От речистого раба хозяин сразу поспешил отделаться, и повел работорговец Эзопа с партией других рабов на рабский рынок на остров Самос. Стали разбирать дорожную поклажу, Эзоп просит товарищей: «Я здесь новый, слабый, дайте мне вон ту хлебную корзину» — и показывает на самую большую и тяжелую. Посмеялись над ним, но дали. Однако на первом же привале, когда все поели хлеба, Эзопова корзина сразу стала легче, а у остальных рабов их мешки и ящики как были тяжелы, так и остались. Тут-то и стало ясно, что ум у уродца не промах.

На острове Самосе жил простак-философ Ксанф. Увидел он трех рабов на продаже: двое были красавцы, а третий — Эзоп. Спросил он: «Что умеете делать?» Первый сказал: «Все!» , второй сказал: «Все!», а Эзоп сказал: «Ничего!» — «Как так?» — «Да вот мои товарищи все уже умеют, мне ничего не оставили». — «Хочешь, я куплю тебя?» — «А тебе не все равно, чего я хочу? Купи меня в советники, тогда и спрашивай». — «Ты всегда такой разговорчивый?» — «За говорящих птиц дороже платят». — «Да ты-то ведь не птица, а урод». — «Бочки в погребе тоже уродливы, а вино в них на славу». Подивился Ксанф и купил Эзопа.

, by Francis Barlow
Устроил Ксанф угощение ученикам, послал Эзопа на рынок: «Купи нам всего лучшего, что есть на свете!» Пришли гости — Эзоп подает одни только языки: жареные, вареные, соленые. «Что это значит?» — «А разве язык не самое лучшее на свете? Языком люди договариваются, устанавливают законы, рассуждают о мудрых вещах — ничего нет лучше языка!» — «Ну так на завтра купи нам всего худшего, что есть на свете!» Назавтра Эзоп опять подает одни только языки: «Что это значит?» — «А разве язык не самое худшее на свете? Языком люди обманывают друг друга, начинают споры, раздоры, войну — ничего нет хуже языка!» Рассердился Ксанф, но придраться не мог.

После обеда стали пить вино. Ксанф напился пьян, стал говорить: «Человек все может сделать!» — «А море выпьешь?» — «Выпью!» Побились об заклад. Утром Ксанф протрезвел, в ужас пришел от такого позора. Эзоп ему: «Хочешь, помогу?» — «Помоги!» — «Как выйдете вы с судьями и зрителями на берег моря, так ты и скажи: море выпить я обещал, а рек, что в него впадают, не обещал; пусть мой соперник запрудит все реки, впадающие в море, тогда я его и выпью!» Ксанф так и сделал, и все только и дивились его мудрости.

Послал Ксанф Эзопа за покупками, встретил Эзоп на улице самосского градоначальника. «Куда идешь, Эзоп?» — «Не знаю!» — «Как так не знаешь? Говори!» — «Не знаю!» Рассердился градоначальник: «В тюрьму упрямца!» Повели Эзопа, а он оборачивается и говорит: «Видишь, начальник, я тебе правду сказал: разве я знал, что в тюрьму иду?» Рассмеялся начальник и отпустил Эзопа.

Собрался Ксанф в баню, говорит Эзопу: «Ступай вперед, посмотри, много ли в бане народу?» Эзоп возвращается и говорит: «Только один человек». Ксанф обрадовался, идет и видит: в бане полным-полно. «Что же ты мне вздор говорил?» — «Не вздор я тебе говорил: лежал перед баней на дороге камень, все об него спотыкались, ругались и шли дальше, и только один нашелся, который как споткнулся, так тут же взял камень и отбросил с пути. Я и подумал, что народу тут много, а настоящий человек — один».

Созвал Ксанф в гости друзей и учеников, а Эзопа поставил у ворот и велел: «Смотри, чтобы никто из простых людей не прошел, а только одни ученые!» Подошел гость, Эзоп его спрашивает: «Чем собака поводит?» Гость не понял, подумал, что его собакой обзывают, обиделся, пошел прочь. За ним другой, третий, десятый; наконец нашелся один и ответил: «Хвостом и ушами!» Эзоп обрадовался: «Вот тебе, хозяин, ученый гость, а больше не было!» На другой день ученики жалуются Ксанфу на Эзопа, а тот объясняет: «Какие же они ученые, если на такой простой вопрос ответить не могли?»

Много раз просил Эзоп Ксанфа освободить его, а Ксанф не хотел. Но случилась на Самосе тревога: заседал перед народом государственный совет, а с неба налетел орел, схватил государственную печать, взмыл ввысь и оттуда уронил ее за пазуху рабу. Позвали Ксанфа истолковать знамение. Ксанф, по своему обычаю, гвоорит: «Это ниже моего философского достоинства, а вот есть у меня раб, он вам все растолкует». Вышел Эзоп: «Растолковать могу, да не к лицу рабу давать советы свободным: освободите меня!» Освободил народ Эзопа; Эзоп говорит: «Орел — птица царская; не иначе, царь Крез решил покорить Самос и обратить его в рабство». Огорчился народ и отправил Эзопа к царю Крезу просить снисхождения. Щедрому царю умный урод понравился, с самосцами он помирился, а Эзопа сделал своим советником.

Долго еще жил Эзоп, сочинял басни, побывал и у вавилонского царя, и у египетского, и на пиру семи мудрецов. А погиб он в Дельфах. Посмотрел он, как живут дельфийцы, которые не сеют, не жнут, а кормятся от жертв, приносимых Аполлону всеми эллинами, и очень ему это не понравилось. Дельфийцы испугались, что он разнесет о них по свету дурную молву, и пошли на обман: подбросили ему в мешок золотую чашу из храма, а потом схватили, обвинили в краже и приговорили к смерти. Эзоп припал к алтарю Муз — его оторвали и повели на казнь. Он сказал:

«Не к добру вы обидели Муз! Так же вот спасался однажды заяц от орла и попросил помощи у навозного жука.

Посмеялся орел над таким заступником и растерзал зайца. Жук стал мстить: высмотрел орлиное гнездо, вытолкнул оттуда орлиные яйца, а сам улетел. Где ни вил орел гнездо, всюду жук разбивал его яйца; наконец положил их орел за пазуху к самому Зевсу. А жук скатал навозный ком, взлетел к Зевсу и тоже бросил его богу за пазуху; возмутился Зевс, вскочил, чтобы отряхнуться, и орлиные яйца опять упали и разбились. И пришлось Зевсу, чтобы не перевелся орлиный род, устроить так, чтобы орлы несли яйца в ту пору, когда жуки не летают. Не обижайте слабых, дельфийцы!»

Но дельфийцы не послушались и сбросили Эзопа со скалы. За это их город постигла чума, и еще долго пришлось им расплачиваться за Эзопову смерть.

Жак Байи , иллюстрация вход в Лабиринт Версаля со статуями Эзопа и Любви.

Так рассказывали о народном мудреце Эзопе.
источник;
Михаил Гаспаров.” Занимательная Греция “

Эзоп – Басни

Басни читать книгу онлайн

Басня обличает человека злобного, который действует коварно и лицемерно.

Гадатель сидел на площади и давал предсказания за деньги. Вдруг к нему подбежал человек и крикнул, что грабители взломали его дом и унесли все добро. В ужасе гадатель вскочил и с воплем бросился со всех ног посмотреть, что случилось. Увидел это кто-то из прохожих и спросил: «Любезный, как же ты берешься гадать о чужих делах, когда о своих ничего не знаешь?»

Эта басня относится к таким людям, которые и сами не умеют жить, и за чужие дела берутся, их не касающиеся.

162. Мальчик и ворон

Одна женщина гадала о судьбе своего малютки сына, и гадатели ей сказали, что смерть ему принесет ворон. В страхе она изготовила большой ларец и посадила туда сына, чтобы уберечь его от ворона и смерти. А в назначенные часы она этот ларец отворяла и давала сыну необходимую пищу. И вот однажды отворила она ларец, чтобы дать ему пить, а мальчик неосторожно высунулся; и крючок от дверцы, который тоже называется «вороном», упал ему на темя и убил его насмерть.

Басня показывает, что от судьбы уйти невозможно.

163. Пчелы и Зевс

Пчелам было жалко отдавать людям свой мед, и они явились к Зевсу с просьбой дать им силу поражать жалом всякого, кто подойдет к их сотам. Рассердился на них Зевс за такую злобу и сделал так, чтобы, ужалив кого-нибудь, они тотчас теряли жало, а вместе с ним и жизнь.

Эта басня относится к людям злобным, которые сами себе приносят вред.

164. Жрецы Кибелы

У жрецов Кибелы был осел, на которого они навьючивали поклажу в своих странствиях. А когда осел измучился и околел, они содрали с него шкуру и сделали из нее бубны для своих плясок. Встретили их однажды другие бродячие жрецы и спросили, где же их осел; а они ответили: «Он умер, но побоев ему, мертвому, достается столько, сколько и живому не доставалось».

Так иные рабы хоть и получают вольную, но от рабской своей доли избавиться не могут.

165. Мыши и ласки

У мышей была война с ласками, и мыши терпели поражения. Собрались они однажды и решили, что причина их несчастий — безначалие. Тогда они выбрали полководцев и поставили их над собой; а полководцы, чтобы выделяться среди всех, раздобыли и привязали себе рога. Произошла битва, и снова все мыши потерпели поражение. Но простые мыши разбежались по норам и легко в них попрятались, а полководцы из-за своих рогов не могли туда залезть, и ласки их схватили и сожрали.

Тщеславие многим приносит несчастия.

Муравей некогда был человеком и занимался хлебопашеством; но, не довольствуясь плодами своего труда, он завидовал другим и все время их обкрадывал. Рассердился на него Зевс за такую жадность и превратил его в насекомое, которое мы называем муравьем. Но и в новом облике нрав у него остался прежний: он и по сей день бегает по полям и собирает по гумнам пшеницу и ячмень себе про запас.

Басня показывает: кто от природы злонравен, того никакое наказание не исправит.

Муха попала в горшок с мясом и, уже захлебываясь в отваре, сказала сама себе: «Что ж, я наелась, напилась, искупалась, теперь и помереть не жаль!»

Басня о том, что людям легче принять смерть, когда она неожиданная.

168. Человек, потерпевший крушение, и море

Человек, потерпевший кораблекрушение, доплыл до берега моря и заснул там, измученный; а немного спустя проснулся, увидел море и стал его бранить за то, что оно завлекает людей своим мирным видом, и стоит им отплыть, как оно начинает яриться и их губит. Тогда море, приняв женский образ, обратилось к нему так: «Не меня брани, любезный, а ветры! Само я от природы таково, каким ты меня видишь, но ветры налетают на меня мгновенно, и от них я становлюсь бурным и яростным».

Так и нам при виде беззаконий следует винить не тех, кто бесчинствует по чужому подстрекательству, а тех, кто их к этому побуждает.

169. Мот и ласточка

Юноша-расточитель промотал все свое добро, и остался у него только плащ. Вдруг он увидел ласточку, которая прилетела раньше времени, и решил, что уже лето и плащ ему больше не нужен; отнес он плащ на рынок и продал. Но потом опять вернулась зима и сильные холода, и юноша, бродя тут и там, увидел ласточку на земле мертвой. Сказал он ей: «Эх ты! и меня, и себя погубила».

Басня показывает, как опасно все, что делается не вовремя.

170. Больной и лекарь

Один человек был болен. Лекарь спросил, как он себя чувствует; больной ответил, что слишком потеет; лекарь сказал: «Это хорошо». В другой раз спросил лекарь, как дела; больной ответил, что его все время бьет озноб; лекарь сказал: «И это хорошо». В третий раз явился лекарь и спросил, как болезнь; больной ответил, что у него водянка; лекарь сказал: «Это тоже хорошо». И когда навестил больного кто-то из родственников и спросил, как здоровье, то ответил больной: «До того уж хорошо, что помирать впору».

Так многие, поверхностно судя, считают своих ближних счастливыми как раз за то, от чего они больше всего и мучатся.

171. Летучая мышь, терновник и нырок

Летучая мышь, терновник и нырок решили сложиться и торговать заодно. Летучая мышь заняла денег и внесла в товарищество, терновник дал свою одежду, а нырок купил меди и тоже внес. Но когда они отплыли, разразилась сильная буря, и корабль перевернулся; сами они выбрались на сушу, но все добро потеряли. С тех самых пор нырок все ищет свою медь и ныряет за ней в морскую глубину; летучая мышь боится показаться заимодавцам и днем прячется; а ночью вылетает на добычу; а терновник, отыскивая свою одежду, цепляется за плащи прохожих, чтобы найти между ними свой.

Басня показывает, что больше всего мы заботимся о том, в чем когда-то сами понесли ущерб.

172. Летучая мышь и ласка

Летучая мышь упала на землю, и ее схватила ласка. Видя, что смерть пришла, взмолилась летучая мышь о пощаде. Ответила ласка, что не может ее пощадить: от природы у нее вражда со всеми птицами. Но сказала летучая мышь, что она не птица, а мышь, и ласка ее отпустила. В другой раз летучая мышь упала на землю, и ее схватила другая ласка. Стала просить летучая мышь не убивать ее. Ответила ласка, что у нее вражда со всеми мышами. Но сказала летучая мышь, что она не мышь, а летучее животное, и опять отпустила ее ласка. Так, дважды поменяв имя, удалось ей спастись.

Так и нам нельзя всегда быть одинаковыми: те, кто умеет применяться к обстоятельствам, часто избегают больших опасностей.

173. Дровосек и Гермес

Один дровосек рубил дрова на берегу реки и уронил свой топор. Течение унесло его, а дровосек уселся на берегу и стал плакать. Пожалел его Гермес, явился и узнал у него, почему он плачет. Нырнул он в воду, и вынес дровосеку золотой топор, и спросил, его ли это? Дровосек ответил, что не его; во второй раз нырнул Гермес, вынес серебряный топор и опять спросил, тот ли это, который потерялся? И от этого отказался дровосек; тогда в третий раз вынес ему Гермес его настоящий топор, деревянный. Признал его дровосек; и тогда Гермес в награду за его честность подарил дровосеку все три топора. Взял дровосек подарок, пошел к товарищам и рассказал все, как было. А одному из них стало завидно, и захотел он сделать то же самое. Взял он топор, пошел к той же самой речке, стал рубить деревья и нарочно упустил топор в воду, а сам сел и стал плакать. Гермес явился и спросил его, что случилось? А он ответил, что топор пропал. Вынес ему Гермес золотой топор и спросил, тот ли это, что пропал? Обуяла человека жадность, и воскликнул он, что это тот самый и есть. Но за это бог не только не дал ему подарка, но и собственный его топор не вернул.

Басня показывает, что насколько боги помогают честным, настолько же они враждебны нечестным.

174. Путник и Судьба

Путник, уставший после долгой дороги, бросился наземь возле колодца и заснул. Во сне он едва не скатился в колодец; но подошла к нему Судьба, разбудила и сказала: «Любезный, если бы ты свалился, ведь ты бранил бы не себя за свою неосторожность, а меня!»

Так многие люди винят богов, когда виноваты сами.

175. Путник и платан

Путники шли дорогою в летнюю пору, в полдень, изнемогая от жары. Увидели они платан, подошли и легли под ним отдохнуть. Глядя вверх на платан, стали они между собою говорить: «А ведь бесплодное это дерево и бесполезное для людей!» Ответил им платан: «Неблагодарные вы! сами пользуетесь моей сенью и тут же обзываете меня бесплодным и бесполезным!»

Басни Эзопа

Басни Эзопа на первый взгляд могут показаться детскими. Конечно, благодаря их краткости и антропоморфическим персонажам читать их достаточно легко, в том числе молодому поколению. Но нельзя не заметить, насколько верно творения этого баснописца подмечают людские пороки и достоинства. Короткие, но содержательные произведения должны понравиться не только мальчикам, но и мужчинам. Эзопу приписывают авторство нескольких сотен басен, мы же рассмотрим те, на которые, как нам кажется, стоит больше всего обратить внимание.

Крестьянин и аист

Поймал мужик в раскинутые им сети напавших на посевы журавлей стаю. И стал его упрашивать хромой аист, Который вместе с журавлями был пойман: «Я не журавль, я не клевал твоих зерен: я аист — посмотри на цвет моих перьев! — закон богов я чту, как ни одна птица, и хворому отцу ношу в гнездо пищу».

Ловец в ответ: «Какие у тебя нравы, я этого не знаю; но одно знаю — поймал тебя я с теми, кто посев портил, и с ними же теперь тебя казню смертью».

Кто водится с дурными, тот для всех недруг. Хотя бы сам не делал никому злого.

Лисица и козел

Лисица упала в колодец и сидела там поневоле, потому что не могла выбраться. Козел, которому захотелось пить, подошел к тому колодцу, заметил в нем лисицу и спросил ее, хороша ли вода. Лиса, обрадовавшись счастливому случаю, начала расхваливать воду — уж так-то она хороша! — и звать козла вниз. Спрыгнул козел, ничего не чуя, кроме жажды; напился воды и стал с лисицей раздумывать, как им выбраться.

Тогда лисица и сказала, что есть у нее хорошая мысль, как спастись им обоим: «Ты обопрись передними ногами о стену да наклони рога, а я взбегу по твоей спине и тебя вытащу». И это ее предложение принял козел с готовностью; а лисица вскочила ему на крестец, взбежала по спине, оперлась о рога и так очутилась возле самого устья колодца: вылезла и пошла прочь.

Стал козел ее бранить за то, что нарушила их уговор; а лиса обернулась и молвила: «Эх ты! будь у тебя столько ума в голове, сколько волос в бороде, то ты, прежде чем войти, подумал бы, как выйти».

Умный человек не должен браться за дело, не подумав сперва, к чему оно приведет.

Путники и медведь

Два приятеля шли по дороге, как вдруг навстречу им медведица. Один тотчас забрался на дерево и там спрятался. А другому бежать уж было поздно, и он бросился наземь и притворился мертвым; и когда медведица придвинулась к нему мордой и стала его обнюхивать, то задержал дыхание, потому что, говорят, мертвецов зверь не трогает.

Ушла медведица прочь, спустился приятель с дерева, спрашивает, что это ему медведица шептала на ухо? А тот в ответ: «Шептала: впредь не бери в дорогу таких приятелей, которые тебя бросают в беде!»

Настоящие друзья познаются в опасности.

Больной лев

Когда ко льву с годами подошла старость, и на охоту он уже не мог выйти. В пещере лег он, словно изнурен хворью, и там лежал, притворным исходя хрипом, бессильным стоном свой могучий рев сделав.

Молва о том прошла по всем лесным норам: грустили звери, слыша про недуг львиный. И все поодиночке шли ко льву в гости, а лев легко хватал таких гостей в когти, их пожирал, и доживал свой век сытно.

Лиса однако догадалась, в чем дело, и издали спросила: «Как живешь, царь наш?» Лев отвечал: «Любезная лиса, здравствуй! Но почему же ты в такой дали встала? Скорее, дорогая, подойти ближе и скрась мне смерть забавною твоей речью». Лиса в ответ: «Прости, но я уйду лучше: здесь все следы приводят к твоему входу, обратных же следов ни одного нету».

Блажен, кому достался без потерь опыт, кого чужие бедствия уму учат.

Хвастливый пятиборец

Одного пятиборца земляки все время попрекали, что он трус. Тогда он на время уехал, а воротившись, стал хвастаться, что в других городах совершил он множество подвигов и на Родосе сделал такой прыжок, какого не делывал ни один олимпийский победитель; подтвердить это вам могли бы все, кто там были, если бы они приехали сюда.

Но на это один из присутствующих ему возразил: «Дорогой мой, если ты правду говоришь, зачем тебе подтверждения? Вот тебе Родос, тут ты и прыгай!»

Если что можно доказать делом, то на это незачем тратить слова.

Охотник и рыбак

Охотник возвращался из-за гор с ловли, рыбак с сетями шел со стороны моря, и вот на полпути они сошлись вместе. Понравился охотнику улов рыбный, А рыбаку — богатый груз лесной дичи; Поговорив, устроили они мену, И вслед за тем меняться каждый день стали, И ели всласть, пока им не сказал кто-то: «Привычка отбивает у еды сладость: вернетесь скоро каждый ко своей пище».

Топор и топорище

Сделал человек топор и попросил деревья, чтобы они дали ему топорище древесины потверже. Ему дали дикую маслину.

Он приделал топорище и принялся рубить огромные дубы, которые не могли теперь устоять против его топора; он обрубал им сучья и выворачивал корни.

И дуб сказал ясеню: «Поделом мы платимся за то, что дали ему топорище».

Иные погибают оттого, что оказывают помощь своим же врагам.

Комар и бык

Комар уселся на кривом рогу бычьем и, чуть помедлив, зажужжал быку в ухо: «Скажи, коли тяжел я для твоей шеи, и я тогда на ближний улечу тополь!»

Бык отвечал: «Сиди, летай, — мне нет дела: я даже и не знал, что на меня сел ты».

Смешно, когда ничтожный человек нагло ведет себя пред теми, кто его больше.

Купающийся мальчик

Мальчик, еще не умевший плавать, увидел реку с прекрасной чистой водой, разделся и прыгнул в нее, чтобы искупаться.

Но из-за быстрого течения и глубины он не мог достать дна, и закричал пастуху, чтобы тот с берега протянул ему руку.

Пастух обозвал его шальным и руки не подал. Мальчик сказал: «Сперва помоги, а обругать меня ты успеешь, когда вытащишь».

Тех, кто по неопытности попал в беду, надо сперва вызволить, а уже потом поучать и наставлять.

Блоха и человек

Блоха впилась однажды мужику в ногу. Ее поймал он ловко и спросил: «Кто ты? И отчего ты кровь мою сосать любишь?»

Блоха сказала: «Но ведь мы живем этим! Не убивай меня: от нас вреда мало».

Но человек на это отвечал гневно: «Своей рукою я тебя предам смерти — кто злым рожден, тому вовек не стать добрым: он будет злым и в малом и в большом деле».

Крестьянин и его сыновья

Сыновья у крестьянина вечно ссорились. Много раз уговаривал он их жить по-хорошему, но никакие слова на них не действовали; и тогда он решил убедить их на примере.

Он велел им принести пучок прутьев; и когда они это сделали, дал он им эти прутья все разом и предложил переломить. Как они ни силились, ничего не получилось.

Тогда отец развязал пучок и стал им давать прутья по одному; и они без труда их ломали. Тогда сказал крестьянин: «Так и вы, дети мои: если будете жить дружно меж собою, то никакие недруги вас не одолеют; если же начнете ссориться, то осилить вас будет всякому легко».

Насколько непобедимо согласие, настолько бессилен раздор.

Басня Эзопа Человек, потерпевший крушение, и Море

Басни

Басня — стихотворное или прозаическое литературное произведение нравоучительного, сатирического характера. В конце басни содержится краткое нравоучительное заключение — так называемая мораль . Действующими лицами обычно выступают животные, растения, вещи. В басне высмеиваются пороки людей. Басня — один из древнейших литературных жанров.

Основателем жанра басни и первым баснописцем был Эзоп, который жил в пятом веке до нашей эры в Древней Греции. Сборник Эзопа содержит 426 басен, написанных прозой. Произведения его краткие, мораль довольно прямая и лаконичная. Традиции, начатые Эзопом, сохранились и дальше: персонажами басни выступают звери, растения, предметы; о главной проблеме говорится не прямо, а через иносказания. В басне всегда есть мораль – поучительный вывод.

Продолжателем его дела стал француз Жан Лафонтен, который переделал многие древнегреческие басни на новый лад и создал множество своих басен.

Самым известным русским баснописцем стал Иван Андреевич Крылов.

Посмотрим, как три этих автора рассказывают нам одну и ту же басню, которая известна русским детям под названием «Стрекоза и муравей»

«Жук и Муравей»

“Цикада и Муравей”

Басня Эзопа называется «Жук и Муравей» и звучит так:

В летнюю пору Муравей, ползая по полям, собирал зерна и колосья, накапливая себе корм на зиму. А Жук, увидев его, подивился его трудолюбию и тому, что он работает в ту пору, когда остальные твари, избавившись от трудов, живут беззаботно. Тот промолчал тогда. Когда же пришла зима и дожди размыли навоз, голодный Жук пришел к Муравью и попросил еды. А тот ему сказал: «О Жук! Если б ты тогда потрудился, когда я работал, — а ты смеялся надо мной, — не пришлось бы тебе теперь нуждаться в корме».”

У Лафонтена басня называется “Цикада и Муравей”,

Кузнечик, пропев
Все лето,
Оказался лишенным всего,
Когда подул северный ветер.
Нет ни единого кусочка,
Ни мушки, ни червячка.
Он пошел рассказать о своем голоде
К Муравью, своему соседу,
Прося его одолжить ему
Какое-нибудь зернышко, чтобы просуществовать
До нового сезона.
«Я вам заплачу, – сказал он,
До августа, (вот вам) слово насекомого,
(Верну вам) капитал с процентами».
Муравей в долг не давал:
Это был самый маленький его недостаток.
«Что вы делали в теплое время года?»
Спросил он заемщика.
– Ночь и день напролет
Я, с вашего разрешения, пел.
– Вы пели? Вот это да!
Ну, хорошо! Продолжайте (в том же духе), пляшите

От Эзопа к Лафонтену в стихи пробралось вместо обычного европейского кузнечика (по-французски “грийон”) другое, особенно характерное для Средиземноморья, певучее и громкоголосое насекомое – цикада (la cigale, “ля сигаль” по-французски). Задумав перевести, или, точнее, переложить на русский язык эту басню, Крылов столкнулся с некоторыми затруднениями.

Крылову пришлось назвать свое произведение “Стрекоза и Муравей”, такое название вполне подходило для басни потому как слово “Стрекоза” в разговорном русском языке восемнадцатого и девятнадцатого веков означало многих насекомых, в том числе и кузнечика, и цикаду, и стрекозу.

Лафонтен был француз. Он говорил и думал по-французски. Для него “муравей” был “ля фурми”; слово это во Франции женского рода.
К женскому роду относится и слово “ля сигаль”, означающее южную певунью цикаду. Муравья французы считают образцом трудолюбия и домовитости. Поэтому у Лафонтена очень легко и изящно сложился образ двух болтающих у порога муравьиного жилища женщин-кумушек: хозяйственная “муравея” отчитывает легкомысленную певунью цикаду.

Чтобы точнее передать всё это на русском языке, Крылову было бы необходимо прежде всего сделать “муравья” “муравьицей”, а такого слова у нас нет. Пришлось оставить его муравьем, и в новой басне изменилось основное: одним из беседующих оказался “крепкий мужичок”, а никак не “кумушка”. Но это было еще не все.

Слово “цикада” теперь существует в нашем литературном языке, но оно проникло в него только в XIX веке, когда Россия крепко встала на берегах Черного моря, в Крыму и на Кавказе. До того наш народ с этим своеобразным насекомым почти не сталкивался и названия для него не подобрал. Народной речи слово “цикада” неизвестно, а ведь И. А. Крылов был великим мастером именно чисто народных, понятных и доступных каждому тогдашнему простолюдину, стихотворных произведений. Сделать второй собеседницей какую-то никому не понятную иностранку “цикаду” он, разумеется, не мог.

Тогда вместо перевода Крылов написал совсем другую, уже собственную, свою басню. В ней все не похоже на Лафонтена: Разговор происходит не между двумя кумушками, а между соседом и соседкой, между “скопидомом” муравьем и беззаботной “попрыгуньей” стрекозой.

Понятно, почему Крылов заставил беседовать с муравьем именно стрекозу: он вовсе не желал, чтобы разговаривали двое “мужчин” – “муравей” и “кузнечик”. В результате же в басне появился странный гибрид из двух различных насекомых. Зовется это существо “стрекозой”, а “прыгает” и “поет” оно явно как кузнечик. Стрекозы – насекомые летающие, да к тому же совершенно безголосые. Ясно, что, написав “стрекоза”, Крылов думал о дальнем родиче южной цикады, о нашем кузнечике.

Тогда вместо перевода Крылов написал совсем другую, уже собственную, басню. И в ней все не похоже на Лафонтена. Разговор происходит не между двумя кумушками, а между соседом и соседкой, между “скопидомом” муравьем и беззаботной “попрыгуньей” стрекозой.

Стрекоза и муравей

Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол, и дом.
Все прошло: с зимой холодной
Нужда, голод настает;
Стрекоза уж не поет:
И кому же в ум пойдет
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползет она:
“Не оставь меня, кум милой!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!” —
“Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?” —
Говорит ей Муравей.
“До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас
Песни, резвость всякий час,
Так, что голову вскружило”. —
“А, так ты. ” — “Я без души
Лето целое все пела”. —
“Ты все пела? это дело:
Так поди же, попляши!”

Кораблекрушение — Толстой Л.Н.

Басня о моряках, попавших в море в шторм. Они от испуга бросили весла и стали молиться богу. Но старший рыбак сказал, что для спасения надо не только молиться, но и грести.

Кораблекрушение читать

Плыли рыбаки в лодке. И стала буря. Им стало страшно. Они вёсла бросили и стали молить бога, чтобы он их спас. Лодку несло по реке всё дальше от берега. Тогда один старший рыбак сказал:

— Что вёслы бросили? Богу-то молись, а к берегу гребись.

Пожалуйста, оцените произведение

Оценка: 5 / 5. Количестов оценок: 4