Анализ стихотворения Натюрморт Бродского

Значение концепта «Натюрморт» в лирике Иосифа Бродского на примере программного стихотворения

Широких Ксения Анатольевна,

учитель русского языка и литературы

ГБОУ школа № 589 Санкт-Петербурга

Значение концепта «Натюрморт» в лирике Иосифа Бродского на примере программного стихотворения

Целью научной статьи является стремление определить значение концепта «Натюрморт», выяснив особенности визуального живописного компонента и авторскую идею стихотворения «Натюрморт». Выбор литературного материала неслучаен: поэт исследует возможности временно-пространственного компонента, сравнивая человеческую физическую (метафизическую?) сущность с традиционным живописным жанром.

О синтезе искусства живописного и словесного говорили с древности, но не каждый способный в одном художник мог бы проявить себя и в другом. Иосиф Бродский как раз умел сочетать в себе оба таланта, он был эстетиком, творцом, эволюционной вехой в русской культуре. Изучение влияния изобразительного искусства на творчество поэта и введения им образов живописного наследия в произведения всегда актуально, так как открывает исследователю новые элементы художественного мира и концепции автора.

Для обеспечения правильного понимания, обратимся к типологически атрибутирующим терминам: экфрасис и гипотипозис.

В современной теории литературы визуальное рассматривается в основном как личный зрительный опыт субъекта, выраженный в тексте. На практике синтез литературы и пластических искусств может проявляться в виде экфрасиса и гипотипозиса. Экфрасис в узком значении – «словесное описание произведения изобразительного искусства в художественном тексте» [7, с. 3]. Современные исследователи находят такое определение удачным, так как оно представляется, «во-первых, как описание предмета искусства или сложившегося образа, а во-вторых, как частный случай «текста в тексте», а также «подводит к мысли о возможности использования моделирующей функции экфрасиса для создания образа идеального искусства» [7, с. 3]. Экфрасис как элемент постмодернистской литературы является многоуровневым закодированным текстом.

Гипотипозис – словесная картина, представление мнимого образа, воспринимающегося реальным за счет высокой степени выразительности, то есть, по меткому определению Михаила Анчарова, «тоже с натуры, только с воображаемой» [ 2 ] .

Натюрморт – одно из ключевых понятий в творчестве Бродского. Особенно тема «мертвой природы» стала для него актуальной в середине семидесятых, когда личное восприятие пространства и времени изменилось под давлением обстоятельств: вынужденная эмиграция, частые переезды и смены часовых поясов, смены культурных реалий. В стихотворении «Конец прекрасной эпохи» 1969 года поэт обреченно ждет тупика, предчувствует предел развития текущей ситуации:

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,

к сожалению, трудно (…)

(…) И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,

но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут –

тут конец перспективы [4, с. 258].

В июне 1971 года Иосиф Бродский был госпитализирован. Сначала врачи подозревали злокачественную опухоль, что, вероятнее всего, стало первой серьезной встречей 31-летнего поэта со смертью. Бродский переживает, с одной стороны, личную трагедию, с другой – приближение онтологического (духовного) катаклизма в виде угасания гуманистических идеалов в конце ХХ века. Идея потери человечности, способной стать уходом человека в биологическом плане, отражена в стихотворении «Натюрморт» 1971 года.

Название произведения может ввести в заблуждение. Ожидание оправдывается лишь первым словом стихотворения «вещи» и тут же разрушается как следующим за ним словом «люди», так и отказом смотреть («лучше жить в темноте»). «Жить в темноте», то есть не смотреть, противоречит сути живописи, где во главу угла ставится зрительное восприятие. Характер натюрморта не предусматривает наличия людей, человек может присутствовать только метонимически – в виде принадлежащих ему предметов и очень редко в виде портрета, фотографии или зеркального отражения.

Произведение Бродского представляет собой гипотипозис и состоит из десяти главок из трех катренов, что создает ощущение равновесия. В силу такой регулярной конструкции создается впечатление сплошного однородного текста. Но уже при первом чтении эта ожидаемая однородность опровергается: частой сменой тематики, многократными повторами, параллелизмами и перекличками между разными частями и строфами текста на разных его уровнях.

Первые девять частей – монолог лирического героя, имеющий рефлексирующее настроение. Нарратор появляется во второй строфе первой главки, до этого была вводная часть, где указана тема: окружающие люди и вещи, которые раздражают своим присутствием.

Развитие действующего лица («Я») идет по нисходящей – от человека к вещи. В первой главке «Я» живет в социуме, в котором он быть не хочет. Герой желает обрести голос, пока вынужден ждать.

Я сижу на скамье

в парке, глядя вослед

Мне опротивел свет. (. )

(…) Когда опротивеет тьма,

тогда я заговорю [5, с. 21] .

Во второй части герой обретает голос, но не хочет разговаривать о собратьях по виду ( «Это бесплодный труд» ) из-за их смертности, герой стремится преодолеть время. Социальные связи начинают распадаться.

Далее теряются биологические связи с человечеством, герой уподобляется животным ( «Кровь моя холодна» ).

В четвертой части герой признает совершенство вещей (« В них нет ни зла, ни добра внешне ») и констатирует еще большую оторванность от мира людей (пыль – суть предметов – неудобна для рук ).

Пыль есть везде, для нее нет преграды пространства и времени, она – абсолютное ничто. Старый буфет, который в стихотворении «Я обнял эти плечи…» воспринимался героем как существо ( « И лишь один буфет / казался мне тогда одушевленным» ) , в процессе метаморфозы предмет мебели теряет антропоморфность, но представляется вместилищем души:

Старый буфет извне

так же, как изнутри,

Нотр-Дам де Пари.

Однако и онтологическое понятие души обнуляется, становится прахом:

Ибо пыль – это плоть

времени; плоть и кровь.

Конструкция «плоть и кровь» обычно применяется по отношению к людям, то есть пыль – суть вещи – полностью вытеснила в сознании героя человека. «Вещь есть пространство, вне / коего вещи нет».

Согласно Е. Фарино, натюрморт с семиотической точки зрения отображает «разрушительную атемпоральность настоящего» [Цит. по: 1, с. 78] . Сквозные мотивы стихотворения Бродского выявляют тенденцию к уничтожению времени, победе вещи над словом, пространства над временем, праха и пыли над вещью, смерти над жизнью. «Поэтический мирообраз, видение лирическим героем себя в пространстве и времени, явленные в стихотворении, выразили крайнюю степень отчаяния на грани жизни и смерти» [Цит. по: 1, с. 78] .

Вещь. Коричневый цвет

вещи. Чей контур стерт.

Сумерки. Больше нет

Смерть придет и найдет

тело, чья гладь визит

смерти, точно приход

Десятая главка имеет особый статус. Она отличается от остальных частей уже на уровне темы – если в первых девяти главках речь идет о людях, вещах и о говорящем «Я», то тема десятой – вариация на евангельский сюжет (разговор между Марией и Христом, который «прибит к кресту» ). Речевая организация главки так же противопоставлена предыдущим (монолог – излагаемый диалог). «Повествующее «Я», на первый взгляд, здесь почти не присутствует. Оно обнаруживает себя лишь два раза, да и то на правах своеобразных ремарок, задача которых – ввести в ситуацию обмен репликами и уступить место этим репликам. Меняется здесь и статус говорящего «Я» и семиотика самой речи (переход от прямого «субъективного» высказывания «Я» к «объективному» воспроизведению чужих слов)» [3] .

Христос – метонимия лирического героя, он так же «мертв или жив» , ощущает себя распятым на кресте и чувствует скорейшее превращение в вещь, подверженную превращению в пыль. Сам Бродский в интервью Анн-Мари Брумм осенью 1974 года прокомментировал образную систему произведения так: «Христос – это натюрморт. Застывшая жизнь (…) Нет, оно [христианство] не статично. (…) Люди мне опротивели (…) В стихотворении это выражено лучше, но Христа я представляю одновременно и предметом и человеком» [6, с. 29] .

Таким образом, значение концепта «натюрморт» для Бродского гораздо шире, чем изображение неодушевленных предметов как жанр искусства. Натюрморт – это конечный результат процесса поглощения времени и сущности живого пространством.

Список использованной литературы

Автухович, Т.Е. Иосиф Бродский и живопись / Т.Е. Автухович // Веснiк Гродзенскага дзяржаунага унiверсiтэта iмя Янкi Купалы: Серыя 3. Фiлалогiя. Педагогiка. Псiхалогiя. – 2010. – № 3. –С. 78.

Анчаров, М. Самшитовый лес. – Режим доступа:// http://lit.lib.ru/a/ancharow_m_l/samshit . Дата обращения: 12.06.2012.

Бобрык, Р. Натюрморт в натюрморте Бродского / Р. Бобрык. – Режим доступа: http://www.openstarts.units.it/dspace/bitstream/10077/2414/1/19 . Дата обращения: 15.06.2012.

Бродский, И.А. Сочинения Иосифа Бродского в 7 т. / И. Бродский / Сост. В.П. Голышев. – СПб.: Пушкинский фонд, 1998-2001. Т. 2. С. 258.

Бродский, И.А. Сочинения Иосифа Бродского в 7 т. / И. Бродский / Сост. В.П. Голышев. – СПб.: Пушкинский фонд, 1998-2001. Т. 3. С. 21.

Брумм, А-М. Муза в изгнании / А.-М. Брумм // Иосиф Бродский: Книга интервью / Иосиф Бродский // Сост. В. Полухина. – М.: Захаров, 2010. – С. 29.

Криворучко, А.Ю. Функции экфрасиса в русской литературе 1920-1930 гг. : автореф. дис. канд. филол. наук: защищена 12.05.2009: утв. 03.09.2009 / А.Ю. Криворучко. – Тверь: Изд-во ТвГУ, 2009. – 31 с.

Иосиф Бродский — Вещи и люди нас ( Натюрморт )

Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
№ 4 Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
№ 8 Мне опротивел свет.

Это январь. Зима.
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма,
№ 12 тогда я заговорю.

Пора. Я готов начать.
Не важно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
№ 16 Но лучше мне говорить.

О чем? О днях, о ночах.
Или же — ничего.
Или же о вещах.
№ 20 О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
№ 24 Как писать на ветру.

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
№ 28 Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
№ 32 покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
№ 36 неизвестно кому.

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
№ 40 в них — и внутри нутра.

Внутри у предметов — пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
№ 44 Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
№ 48 герметично закрыт.

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
№ 52 Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
№ 56 вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль — это плоть
№ 60 времени; плоть и кровь.

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
№ 64 испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту, —
как я переношу
№ 68 небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
№ 72 мрамором отдает.

Преподнося сюрприз
суммой своих углов,
вещь выпадает из
№ 76 миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это — бред.
Вещь есть пространство, вне
№ 80 коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
№ 84 не крикнет: «Ебена мать!»

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
№ 88 Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
№ 92 данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
№ 96 словно рыба в сети.

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
№ 100 ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
№ 104 женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
№ 108 будут твои глаза».

Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
№ 112 Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
№ 116 То есть мертв или жив?

Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
№ 120 Сын или Бог, я твой.

Veshchi i lyudi nas
okruzhayut. I te,
i eti terzayut glaz.
Luchshe zhit v temnote.

Ya sizhu na skamye
v parke, glyadya vosled
prokhodyashchey semye.
Mne oprotivel svet.

Eto yanvar. Zima.
Soglasno kalendaryu.
Kogda oprotiveyet tma,
togda ya zagovoryu.

Pora. Ya gotov nachat.
Ne vazhno, s chego. Otkryt
rot. Ya mogu molchat.
No luchshe mne govorit.

O chem? O dnyakh, o nochakh.
Ili zhe — nichego.
Ili zhe o veshchakh.
O veshchakh, a ne o

lyudyakh. Oni umrut.
Vse. Ya tozhe umru.
Eto besplodny trud.
Kak pisat na vetru.

Krov moya kholodna.
Kholod yee lyutey
reki, promerzshey do dna.
Ya ne lyublyu lyudey.

Vneshnost ikh ne po mne.
Litsami ikh privit
k zhizni kakoy-to ne-
pokidayemy vid.

Chto-to v ikh litsakh yest,
chto protivno umu.
Chto vyrazhayet lest
neizvestno komu.

Veshchi priatney. V nikh
net ni zla, ni dobra
vneshne. A yesli vnik
v nikh — i vnutri nutra.

Vnutri u predmetov — pyl.
Prakh. Drevotochets-zhuk.
Stenki. Sukhoy motyl.
Neudobno dlya ruk.

Pyl. I vklyuchenny svet
tolko pyl ozarit.
Dazhe yesli predmet
germetichno zakryt.

Stary bufet izvne
tak zhe, kak iznutri,
napominayet mne
Notr-Dam de Pari.

V nedrakh bufeta tma.
Shvabra, yepitrakhil
pyl ne sotrut. Sama
veshch, kak pravilo, pyl

ne tshchitsya pereborot,
ne napryagayet brov.
Ibo pyl — eto plot
vremeni; plot i krov.

Posledneye vremya ya
splyu sredi bela dnya.
Vidimo, smert moya
ispytyvayet menya,

podnosya, khot dyshu,
zerkalo mne ko rtu, —
kak ya perenoshu
nebytiye na svetu.

Ya nepodvizhen. Dva
bedra kholodny, kak led.
Venoznaya sineva
mramorom otdayet.

Prepodnosya syurpriz
summoy svoikh uglov,
veshch vypadayet iz
miroporyadka slov.

Veshch ne stoit. I ne
dvizhetsya. Eto — bred.
Veshch yest prostranstvo, vne
koyego veshchi net.

Veshch mozhno grokhnut, szhech,
raspotroshit, slomat.
Brosit. Pri etom veshch
ne kriknet: «Yebena mat!»

Derevo. Ten. Zemlya
pod derevom dlya korney.
Koryavye venzelya.
Glina. Gryada kamney.

Korni. Ikh pereplet.
Kamen, chey lichny gruz
osvobozhdayet ot
dannoy sistemy uz.

On nepodvizhen. Ni
sdvinut, ni unesti.
Ten. Chelovek v teni,
slovno ryba v seti.

Veshch. Korichnevy tsvet
veshchi. Chey kontur stert.
Sumerki. Bolshe net
nichego. Natyurmort.

Smert pridet i naydet
telo, chya glad vizit
smerti, tochno prikhod
zhenshchiny, otrazit.

Eto absurd, vranye:
cherep, skelet, kosa.
«Smert pridet, u neye
budut tvoi glaza».

Mat govorit Khristu:
— Ty moy syn ili moy
Bog? Ty pribit k krestu.
Kak ya poydu domoy?

Kak stuplyu na porog,
ne ponyav, ne reshiv:
ty moy syn ili Bog?
To yest mertv ili zhiv?

On govorit v otvet:
— Mertvy ili zhivoy,
raznitsy, zheno, net.
Syn ili Bog, ya tvoy.

Dtob b k/lb yfc
jrhe;f/n/ B nt,
b ‘nb nthpf/n ukfp/
Kexit ;bnm d ntvyjnt/

Z cb;e yf crfvmt
d gfhrt, ukzlz djcktl
ghj[jlzotq ctvmt/
Vyt jghjnbdtk cdtn/

‘nj zydfhm/ Pbvf/
Cjukfcyj rfktylfh//
Rjulf jghjnbdttn nmvf,
njulf z pfujdjh//

Gjhf/ Z ujnjd yfxfnm/
Yt df;yj, c xtuj/ Jnrhsnm
hjn/ Z vjue vjkxfnm/
Yj kexit vyt ujdjhbnm/

J xtv? J lyz[, j yjxf[/
Bkb ;t — ybxtuj/
Bkb ;t j dtof[/
J dtof[, f yt j

k/lz[/ Jyb evhen/
Dct/ Z nj;t evhe/
‘nj ,tcgkjlysq nhel/
Rfr gbcfnm yf dtnhe/

Rhjdm vjz [jkjlyf/
[jkjl tt k/ntq
htrb, ghjvthpitq lj lyf/
Z yt k/,k/ k/ltq/

Dytiyjcnm b[ yt gj vyt/
Kbwfvb b[ ghbdbn
r ;bpyb rfrjq-nj yt-
gjrblftvsq dbl/

Xnj-nj d b[ kbwf[ tcnm,
xnj ghjnbdyj eve/
Xnj dshf;ftn ktcnm
ytbpdtcnyj rjve/

Dtob ghbznytq/ D yb[
ytn yb pkf, yb lj,hf
dytiyt/ F tckb dybr
d yb[ — b dyenhb yenhf/

Dyenhb e ghtlvtnjd — gskm/
Ghf[/ Lhtdjnjxtw-;er/
Cntyrb/ Ce[jq vjnskm/
Ytelj,yj lkz her/

Gskm/ B drk/xtyysq cdtn
njkmrj gskm jpfhbn/
Lf;t tckb ghtlvtn
uthvtnbxyj pfrhsn/

Cnfhsq ,eatn bpdyt
nfr ;t, rfr bpyenhb,
yfgjvbyftn vyt
Yjnh-Lfv lt Gfhb/

D ytlhf[ ,eatnf nmvf/
Idf,hf, tgbnhf[bkm
gskm yt cjnhen/ Cfvf
dtom, rfr ghfdbkj, gskm

yt nobncz gtht,jhjnm,
yt yfghzuftn ,hjdm/
B,j gskm — ‘nj gkjnm
dhtvtyb; gkjnm b rhjdm/

Gjcktlytt dhtvz z
cgk/ chtlb ,tkf lyz/
Dblbvj, cvthnm vjz
bcgsnsdftn vtyz,

gjlyjcz, [jnm lsie,
pthrfkj vyt rj hne, —
rfr z gthtyjie
yt,snbt yf cdtne/

Z ytgjldb;ty/ Ldf
,tlhf [jkjlys, rfr ktl/
Dtyjpyfz cbytdf
vhfvjhjv jnlftn/

Ghtgjlyjcz c/hghbp
cevvjq cdjb[ eukjd,
dtom dsgflftn bp
vbhjgjhzlrf ckjd/

Dtom yt cnjbn/ B yt
ldb;tncz/ ‘nj — ,htl/
Dtom tcnm ghjcnhfycndj, dyt
rjtuj dtob ytn/

Dtom vj;yj uhj[yenm, c;txm,
hfcgjnhjibnm, ckjvfnm/
,hjcbnm/ Ghb ‘njv dtom
yt rhbrytn: «T,tyf vfnm!»

Lthtdj/ Ntym/ Ptvkz
gjl lthtdjv lkz rjhytq/
Rjhzdst dtyptkz/
Ukbyf/ Uhzlf rfvytq/

Rjhyb/ B[ gthtgktn/
Rfvtym, xtq kbxysq uhep
jcdj,j;lftn jn
lfyyjq cbcntvs ep/

Jy ytgjldb;ty/ Yb
cldbyenm, yb eytcnb/
Ntym/ Xtkjdtr d ntyb,
ckjdyj hs,f d ctnb/

Dtom/ Rjhbxytdsq wdtn
dtob/ Xtq rjyneh cnthn/
Cevthrb/ ,jkmit ytn
ybxtuj/ Yfn/hvjhn/

Cvthnm ghbltn b yfqltn
ntkj, xmz ukflm dbpbn
cvthnb, njxyj ghb[jl
;tyobys, jnhfpbn/

‘nj f,cehl, dhfymt:
xthtg, crtktn, rjcf/
«Cvthnm ghbltn, e ytt
,elen ndjb ukfpf»/

Vfnm ujdjhbn [hbcne:
— Ns vjq csy bkb vjq
,ju? Ns ghb,bn r rhtcne/
Rfr z gjqle ljvjq?

Rfr cnegk/ yf gjhju,
yt gjyzd, yt htibd:
ns vjq csy bkb ,ju?
Nj tcnm vthnd bkb ;bd?

Jy ujdjhbn d jndtn:
— Vthndsq bkb ;bdjq,
hfpybws, ;tyj, ytn/
Csy bkb ,ju, z ndjq/

«Натюрморт» И. Бродский

Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.

Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.

Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.
Или же – ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них – и внутри нутра.

Внутри у предметов – пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль – это плоть
времени; плоть и кровь.

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
эеркало мне ко рту, –
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.

Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это – бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: «Ебёна мать!»

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».

Мать говорит Христу:
– Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:
– Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.

Дата создания: 1971 г.

1 «Придет смерть, и у нее будут твои глаза» Ч. Павезе.

Анализ стихотворения Бродского «Натюрморт»

Стихотворение «Натюрморт» было написано Иосифом Александровичем Бродским в 1971 году. Оно полностью соответствует своему названию, поскольку сюжет вращается вокруг одной темы – мёртвой природы (дословный перевод французского выражения «nature morte»). Постепенно читатель обнаруживает, что под этим определением поэт понимает не только окружающий мир, заснувший по зиме, но и самого себя.

Произведение состоит из 10 частей, в каждой из которых по три четверостишия. Стиль повествования типичный для Бродского: поэт разрывает фразы, помещая часть на одну строку, а продолжение – на другую. Размер трудно определяется, ритм создаётся с помощью сложноорганизованных пауз.

Первая часть стихотворения представляет собой экспозицию. Мы видим поэта сидящим в каком-то парке, вглядывающимся в спины безликим людям. Автор говорит, что смотрит вслед семье, но от этих слов не веет теплом. Вообще всё стихотворение пронизано тоской и леденящим холодом. Немудрено, ведь
Это январь. Зима
Согласно календарю.

Строки стихотворения короткие и резкие, под стать порывам январского ветра. Поэт использует множество мрачных эпитетов, передающих его настроение: «бесплодный труд», «холодная кровь», «венозная синева», «корявые вензеля» корней.

Неприютен мир, который рисует поэт. В нём живут скучные серые люди. Поэт рисует их портреты такими же неприятными красками:
Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

Отторжение усилено с помощью анафоры. В противовес этому досадному явлению автор много внимания уделяет вещам. Он открыто заявляет, что вещи куда привлекательнее людей. Иосиф Александрович использует нетривиальные сравнения: старый буфет и собор Нотр-Дам де Пари. Самого себя и неживой предмет. Родство человеческого существа и вещи поэт показывает на примере собственного тела. Как предмет, оно холодно и неподвижно:
Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лёд.
…
Вещь не стоит. И не
движется. Это – бред.

Представляется, такое отношение к себе как к вещи помогает автору перенести мысль о бренности бытия. В девятой части Иосиф Александрович рисует картину встречи со смертью, опровергает её стереотипный облик старухи с косой. Вместе с тем он отвергает саму идею смерти, потому что, по его представлению, когда она придёт, то найдёт уже пустое холодное тело. То есть, жизнь ничем не отличается от небытия.

Возможно, поэтому в десятой части появляется неожиданный библейский сюжет. Здесь поэт приводит диалог между Девой Марией и Христом. Божья матерь выпытывает у Иисуса, бог он или сын, жив он или мёртв. На что тот отвечает, что это не имеет значения. Главное слово – «твой», то есть, важно, что он родное дитя Марии, что они рядом друг с другом.

Думается, что здесь кроется глубокое переживание Иосифа Александровича, которого отвергла его родина. Находясь в эмиграции, поэт страдал оттого, что не мог повидать отца и мать, не мог прикоснуться к родной земле. Таким образом, хладнокровное рассуждение о превосходстве постоянства вещей над переменчивостью человеческой натуры можно трактовать как завуалированный крик боли и тоски по семье и дому.

Полный анализ стихотворения “Пилигримы” (И. Бродский)

Иосиф Бродский – это один из выдающихся поэтов конца 20 века, творчество которого изначально принималось в штыки властью, поэтому полный анализ стихотворения «Пилигрим» от команды Литеровед поможет понять причину такого непонимания.

1. История создания
2. Жанр, размер
3. Композиция
4. Образы и символы, использованные в стихотворении
5. Темы и проблемы произведения
6. Основной смысл данного стихотворения

История создания

Написано данное стихотворение было в 1958 году, и было одним из первых произведений автора. Бродский был не признан властью, так как поднимал неугодные вопросы в своем творчестве. Это можно назвать своего рода комплиментом, так как значит, что его творчество сумело задеть и затронуть действительно важные проблемы. А ни это ли главное для творца?

Бродский являлся русско-американским поэтом, что отражается и на его творчестве. Стихотворения Бродского в корне отличаются от трудов русских авторов, поскольку они как-бы «пропитаны» английским духом. Да и темы в его трудах поднимаются отличные от привычных русскому человеку.

Вся поэзия автора философская, проникновенная, с большим количеством метафор. Тема данного произведения стала открытием автора. Поэт не забыл отблагодарить англичан, натолкнувших его на создание данного произведения, поставив эпиграф, в котором использовал слова Шекспира.

Жанр, размер

С самого начала стоит разобраться с тем, кто же такие пилигримы? Если обратиться к словарю, то это странники, паломники. В основном данный термин применяется к религиозным монахам, которые совершают переходы на грандиозные расстояния, чтобы прийти и приклониться к святыне. В этом же стихотворении речь идет не о них. Под пилигримами автор подразумевает людей, которые всю жизнь занимаются тем, что ищут истину. Они честны и целеустремлённы, а идеалы их очень высоки и чисты. Бродский показывает всю тщетность данного стремления, что эти труды не будут никем оценены, а поиски истины могут тянуться вечно.

И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.

Жанр этого произведения – лирика, в которой используются мотивы гимна. Это и не удивительно, потому что в основном в гимнах идет речь о героях. Здесь же героями представляются пилигримы. Для них самое важное – это подвиг, стремление к лучшему и вечный поиск истины. Такой поступок вполне может считаться героическим и достойным того, чтобы отразиться на бумаге.

Так же, благодаря размышлениям автора, произведение можно отнести к элегии.

Написано стихотворение трехстопным хореем с дибрахием. Что касается рифмовки – то поэт использует как перекрестную, так и последовательную.

Композиция

Это стихотворение не делится на строфы, но его вполне можно разделить логически на четыре части.

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.

Здесь автор знакомит нас с тем, что окружает пилигримов. Поскольку мы не знаем их цели, он достаточно подробно описывает все то, что странники проходят мимо. Не обращая никакого внимания на окружающий их мир, они стойко идут к своей высшей истине. Ведь она намного выше всего этого.

Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:

Вот второй части автор делает акцент на то, что совершенно не важно как ты выглядишь снаружи, намного важнее – что у тебя внутри. Несмотря на телесные увечья, внутри пилигримов царит гармония и рассвет.

Что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.

В третьей части стихотворения автор прибегает к образам, где свои мысли и слова он доносит до читателя через птиц. Птицы пытаются докричаться до пилигримов, объясняя то, что мир не изменится. Он таким будет всегда. И что ложь, к огромному сожалению, никуда не денется.

И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

И в завершающей части мы можем увидеть подведение итогов. Автор еще раз подчеркивает всю бесполезность данного шествия, потому что никем и никогда оно не будет оценено. Что все в мире останется прежнем, а «закаты» и «рассветы» останутся только лишь на небе.

Образы и символы, использованные в стихотворении

В роли лирического героя автор использует наблюдателя. Он не вмешивается ни во что, он просто наблюдает за происходящим со стороны, дополняя это все своими философскими комментариями.

Описывая самих пилигримов, Бродский постарался сделать это максимально емко. Описывая их скудную одежду, голод и телесные увечья – он тут же показывает их нереально богатый внутренний мир. Насколько чисты их души, а сердца целеустремлены и полны отваги.

Так же автор нам дает возможность понять всю стабильность мира. А дополнительные краски – «сомнительно нежным» и «лживым» – это уже все влияние непосредственно человека.

Темы и проблемы произведения

Основной темой стихотворения является вечное стремление к истине. Вечные поиски, которые зачастую остаются бесполезными. Автор наглядно показывает всю нелепость данного поступка, поскольку в очерствевшем мире это не принесет никакой пользы.

Он очень хорошо показывает цену внутренней красоты человека. Даже самый увечный и неказистый человек может обладать внутри целым миром. Поэтому внешность – это лишь обертка, на которую совершенно не стоит обращать внимание, а тем более доверять ей.

Основной смысл данного стихотворения

Прочитав стихотворение «Пилигримы», не сразу понимаешь весь смысл, который вложил в него автор.

Главная мысль заключена уже в завершающей части стихотворения.

…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.

Этими словами Бродский показывает всю бессмысленность данного шествия, что поиски истины могут занять вечность, но в итоге так ни к чему и не привести. Так это выглядит на первый взгляд. Но, идя к своей истине, к своей мечте, человек проходит миллионы шагов. Путь к мечте никогда не бывает простым. И, даже если конечная цель является всего лишь иллюзией, эта дорога стоит того, чтобы дойти по ней до конца. Ведь пока мы идем к своей цели и набиваем шишки – мы находим самого себя, а эта находка возможно и является самым важным в жизни.

Анализ стихотворения «Пилигримы» (И. А. Бродский)

Автор: Самый Зелёный · Опубликовано 17.07.2020 · Обновлено 17.07.2020

Иосиф Бродский – выдающийся поэт конца 20 века, покоривший своим талантом сердца не только русских читателей, а прославившийся ещё и за границей. Он русско-американский поэт, драматург, переводчик, удостоившийся Нобелевской премии в 1987 году. Многомудрый Литрекон предлагает ознакомиться с полным анализом стихотворения поэта «Пилигримы» по плану.

История создания

Стихотворение «Пилигримы» относится к раннему творчеству автора. Первые произведения датируются 1956 годом, хотя сам поэт отмечал, что писать он начал лишь с 18 лет, то есть двумя годами позднее.

Первые стихи Иосифа Бродского имеют направленность, схожую с направленностями английских поэтов. Его стихи проникновенны, они философичны и метафоричны. Также тема, поднятая в данном произведении, нетипичная для русской поэзии, она позаимствована у тех же английских писателей. Но следует уточнить, что тема эта преобразована, изменена, то есть её с уверенностью можно считать «открытием» и находкой поэта Бродского.

Но Иосиф Александрович всё же отдал дань английским «вдохновителям», поставив эпиграф перед стихотворением, строки которого взяты из шекспировского произведения: «Мои мечты и чувства в сотый раз идут к тебе дорогой пилигримов».

Жанр, направление, размер

В лирическом стихотворении «Пилигримы» можно заметить некоторые черты такого жанра лирики, как гимн. Песнь, которая сообщает о героях, восхваляет их подвиг – это и есть гимн. В данном случае героями являются пилигримы. Но не те пилигримы-богомольцы, паломники, которые направляются к святым местам, дабы совершить преклонение, а пилигримы – странники, которые находятся в поисках «своей» истины. Они также непреклонны и смиренны, служат высшим идеалам, их стремление – это подвиг, поэтому их, без сомнений, можно считать героями, достойными воспевания их свершений. Также данное произведение можно отнести к элегиям, так как оно является размышлением автора.

Бродский – поэт постмодернистского периода. Стилизация – особенность, присущая данному направлению, ярко отображенная в стихотворении «Пилигримы». Автор обращается к темам, идеям, героям предыдущих течений, модифицирует их, создавая что-то новое на «скелете» старого. Также постмодернизму присущи интеллектуальность, минимализм, что также просматривается в данном произведении.

Размер стихотворения «Пилигримы» – трёхстопный хорей с дибрахием. Рифмовка встречается и перекрёстная, и последовательная с женской рифмой.

Композиция

Стихотворение «Пилигримы» состоит из 32 строк, которые не поделены на строфы.

Произведение можно разделить на 4 смысловые части.

1. 1-я часть – первое предложение, то есть первые 8 строк. Поэт пытается указать на цель путешествия пилигримов. Но так, как цель — это неизвестная, неизведанная истина, то писатель пишет об окружении странников, о том, что им довелось уже пройти.
2. 2-я часть – следующие четыре строки, то есть следующее предложение. Эта часть является характеристикой пилигримов. Она описывает и их внешность «Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты…», и их внутренние качества: «глаза их полны заката, сердца их полны рассвета».
3. 3-я часть – последующие 12 строк. Автор вначале стихотворения обращает наше внимание на абстрактные объекты, он скользит по ним, а затем, всего 4-мя строками, заостряет внимание на главных героях, на пилигримах. Потом он вновь начинает отдаляться от них, но только если вначале наше движение совпадало с направлением движения пилигримов, мы видели то же, что и они, то сейчас мы будто начали отставать от них, обращая внимание на последствия их шествия, мы будто оглядываемся назад, на пройденное.
4. 4-я часть – заключительная. Последние 8 строк – это размышления автора. Поэт пишет, что всё осталось прежним, что нет смысла в данном шествии, что нет видимых результатов. Если в начале стихотворения глаза пилигримов полны «закатом», а сердца их наполнены «рассветом», то в конце поэт пишет уже более приземленно, без «внутренней начинки», пишет, что быть над землёй закатам и рассветам, имея ввиду привычные природные явления.

Образы и символы

Лирическим героем произведения «Пилигримы» является «человек со стороны», свидетель, который следит за происходящим действием, за шествием пилигримов. Он спокойный, рассудительный и рассуждающий наблюдатель.

Главными героями произведения «Пилигримы», основным образом стихотворения являются пилигримы. Но поначалу автор обрисовывает пейзаж, чем подготавливает воображение читателя к глубокому образу странников.

«…синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы…»

Эти две строки обозначили степень необычности происходящего. Синий цвет – это цвет загадки, тайны, верности и глубины. Поэтому солнце, одно из символических значений которого созидание, именно этого цвета. Также синий цвет – это вечность. Соединив все эти расшифровки воедино, мы получаем очень мощный образ, образ общечеловеческого пути, поиска истины, поиска вечности, символом которого является синее солнце.

Образ самих пилигримов, о которых написано всего четыре строки, тоже достоин особого внимания. Внешность их автор описал так: «Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты», но внутренне они содержат в себе «целый мир», закаты и рассветы, то есть автор обращает наше внимание на полноту и уникальность каждого, на «огонёк» внутри человека, который и движет им, который и является причиной всех действий, поступков человека. Заурядная внешность в сочетании с уникальной «начинкой» — таков образ пилигримов, так можно охарактеризовать каждого человека, которые по сути и являются странниками.

Далее поэт пишет о мире в общем, который останется таким же, как и был до «прихода» пилигримов.

«За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними…»

Эти три строки повествуют о том, что мир стал прекрасней после «знакомства» со странниками, но «хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним…», то есть автор передаёт идею, что мир стабилен, он такой, какой есть, а «нежным» или «лживым» его делает сам человек.

Темы, проблемы, настроение

Основная тема стихотворения «Пилигримы» — вечное странствие человека к истине. Лирика Иосифа Бродского очень приближена к лирике символистов, то есть строки произведения можно воспринимать по–разному. Остаётся лишь догадываться о реальном смысле стихотворений. Человеком-странником может быть изгнанник, политический протестант, может быть каждый человек, идущий «к самой сути», а возможно и всё человечество, пробирающееся сквозь века. Каждая из транскрипций имеет право на существование, каждое из прочтений не противоречит главной теме – странствие, путь, поиск.

Также стоит отметить тему внутреннего мира: увечные внешне странники очень красивы и богаты внутри. Люди с по-настоящему напряженной и активной внутренней жизнью часто неказисты на первый взгляд, потому что они не выпячивают свою индивидуальность.

Основная проблема стихотворения «Пилигримы» — бессмысленность поиска, которая сбивает с толку самых упертых людей. Кажется, что двигаться незачем, что путь труден и извилист, а цели нет. Но зачастую в ходе самого движения к желаемому мы становимся теми, кем хотим себя видеть, а это уже исполнение мечты.

Настроение стихотворения «Пилигримы» спокойное и серьезное, автор настраивает нас на сосредоточенные раздумья.

Основная идея

«…И, значит, остались только иллюзия и дорога» — смысл произведения «Пилигримы». Даже если человек идет к иллюзии (именно ими и является каждая мечта), его дорога стоит того, чтобы ее пройти. В пути мы обретаем себя и узнаем мир.

Путники – это обыкновенные люди, живущие среди остальных, живущие с остальными, но в то же время они отделены, то есть это всего лишь иллюзия, иллюзия единства и похожести, есть только «живой и настоящий» путь, дорога, которая у каждого своя. Таков смысл произведения «Пилигримы».

Средства выразительности

Тропы в стихотворении «Пилигримы» многообразны и очень точны, как и сам текст:

1. Эпитеты: «шикарные кладбища», «большие базары», «синее солнце», «увечны, горбаты, голодны, полуодеты… пилигримы», «хрипло кричат», «ослепительно снежный мир», «сомнительно нежный мир», «мир останется лживым», «мир останется вечным,… постижимым, бесконечным».
2. Метафоры: «глаза полны заката, сердца полны рассвета», «звезды горят над ними», «удобрить её солдатам, одобрить её поэтам».
3. Олицетворение: «поют пустыни», «вспыхивают зарницы».
4. Анафора:

«Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима…»

Бродский надо что то иметь позади. Анализ стихотворения Бродского «Письма к стене»

Написанное Иосифом Бродским стихотворение “Холмы” очень трагично. Оно отражает мнение автора о советской действительности его времени. Краткий анализ “Холмы” по плану, который может быть использован на уроке литературы в 11 классе, даст общее представление об этом произведении и раскроет замысел автора. Этот разбор может быть использован и как основной материал, и в качестве дополнения.

Краткий анализ

История создания – поэт написал это стихотворение в 1962 году, тогда же оно было прочитано в “Литературном кафе”.
Тема стихотворения – противостояние жизни со смертью.

Композиция – произведение разделено на несколько частей. В первой рассказывается история двух людей, которые любили сидеть на холме, вторая посвящена их смерти, а третья – это философские рассуждения автора о жизни и смерти.

Жанр – философская лирика.

Стихотворный размер – ямб.

Эпитеты – “розовый шпиль”, “разные склоны”, “страшный крик”, “вечерняя заря”, “страшная весть”, “пьяная свадьба”.

Метафоры – “крик потряс склоны”, “сон был полон мук”, “стада густых облаков”, “чернела в ряске дыра”.

Олицетворения – “закат унимался и манил тучи”, “пар поднимался”, “кусты проснулись”, “город заплатит”.

Сравнение – “неслись, как в бреду”, “как дверь в темноту”, “смерть как вода”.

Анализ денотативного пространства текста

Глобальная ситуация: одиночество героя. Текстовая макропропозиция – условное пребывание лирического героя в «нигде» и его поведение. Микропропозиции реализуют восприятие лирическим героем окружающего его мира и соответствуют в некоторой мере элементам эпистолярного клише:

1) Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря.

2) …Я любил тебя больше, чем ангелов и самого…

3) …Поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне…

4) ..Я взбиваю подушку мычащим «ты»…

Глобальная ситуация задаёт тон, настроение всего стихотворения. Понимание ситуации читателем происходит постепенно, за счёт появления новых номинаций: топографических и эмоциональных. Вначале с помощью абсурдного времени, «невидимого» (в смысле, невспоминаемого) портрета лирического героя – адресата письма, невозможного, нереального пространства («с одного из пяти континентов») автор вводит нас в картину, которую мы должны уже понимать, как заведомо ложную, невоплощённую, несуществующую в мире. Затем лирический герой называет причину своего пребывания в «нигде» – это любовь к адресанту письма («я любил тебя больше … поэтому дальше теперь от тебя»). Потом автор опять возвращает нас к пространству-времени и сужает хронотоп до размера простыни. В финале эмоция («я взбиваю подушку мычащим «ты») опять преобладает, но чувственный мир лирического героя выражается через предметные символы: подушка, зеркало, моря.

Лексико-семантические репрезентации указывают на смешанный стиль текста: среди общеупотребительных слов есть слово высокого стиля «ибо» и просторечие: «мычащим», а также заимствованный из «Записок сумасшедшего» Н.В. Гоголя неологизм явно сниженного характера: надцатого мартобря. Но высокое драматическое напряжение текста даёт право отнести стихотворение к высокому стилю.

Это стихотворение автор посвящает противостоянию жизни и смерти, в котором смерть побеждает, Таким образом он не только ставит острый философский вопрос, но и рассматривает еще одну важную тему – вечного одиночества человека, который не хочет мириться с окружающей его действительностью, не хочет быть частью серой массы. Отрешенность от нее как раз и символизируют холмы. Но Бродский также показывает, что стремление к тому, что никак не укладывается в обывательские стандарты, обычно заканчивается весьма трагически.

Иосиф Бродский «Письма к стене»

Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини. Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани. За твоею спиной умолкает в кустах беготня. Мне пора уходить. Ты останешься после меня. До свиданья, стена. Я пошёл. Пусть приснятся кусты. Вдоль уснувших больниц. Освещённый луной. Как и ты. Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди. Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.

Сохрани мою тень. Эту надпись не нужно стирать. Всё равно я сюда никогда не приду умирать, Всё равно ты меня никогда не попросишь: вернись. Если кто-то прижмётся к тебе, дорогая стена, улыбнись. Человек — это шар, а душа — это нить, говоришь. В самом деле глядит на тебя неизвестный малыш. Отпустить — говоришь — вознестись над зелёной листвой. Ты глядишь на меня, как я падаю вниз головой.

Разнобой и тоска, темнота и слеза на глазах, изобилье минут вдалеке на больничных часах. Проплывает буксир. Пустота у него за кормой. Золотая луна высоко над кирпичной тюрьмой. Посвящаю свободе одиночество возле стены. Завещаю стене стук шагов посреди тишины. Обращаюсь к стене, в темноте напряжённо дыша: завещаю тебе навсегда обуздать малыша.

Не хочу умирать. Мне не выдержать смерти уму. Не пугай малыша. Я боюсь погружаться во тьму. Не хочу уходить, не хочу умирать, я дурак, не хочу, не хочу погружаться в сознаньи во мрак. Только жить, только жить, подпирая твой холод плечом. Ни себе, ни другим, ни любви, никому, ни при чём. Только жить, только жить и на всё наплевать, забывать. Не хочу умирать. Не могу я себя убивать.

Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать. Так окрикни меня. Так легко малыша напугать. Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу: Эй, малыш! — и тотчас по пространствам пустым полечу. Ты права: нужно что-то иметь за спиной. Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной не безгласный агент с голубиным плащом на плече, не душа и не плоть — только тень на твоём кирпиче.

Изолятор тоски — или просто движенье вперёд. Надзиратель любви — или просто мой русский народ. Хорошо, что нашлась та, что может и вас породнить. Хорошо, что всегда всё равно вам, кого вам казнить. За тобою тюрьма. А за мною — лишь тень на тебе. Хорошо, что ползёт ярко-жёлтый рассвет по трубе. Хорошо, что кончается ночь. Приближается день. Сохрани мою тень.

Композиция

Поэт делит свое произведение на три части, где первые две – это символические истории: первая – о жизни двух людей, поднимавшихся над обывательщиной, вторая – об их смерти и о том, как она повлияла на тех обывателей, от которых они стремились отгородиться.

Основной является третья часть, которая представляет собой философские размышления Бродского о сущности жизни и ее противоположности – смерти. Первую поэт описывает очень горько, но жизнь для него наполнена особым смыслом, поэтому он передает ее самыми сокровенными понятиями: любовь, юность, гордость. Даже боль – это все же жизнь.

Анализ художественного пространства

Важнейшей характеристикой пространства является её отчуждаемость от человека. Пространство осознаётся лирическим субъектом как некая абстрактная категория, которая существует сама по себе, вне поле зрения субъекта и нужная ему просто как «заполненность», вместилище всего остального, что не является предметным миром субъекта.

Пространство в стихотворении:

1) Открытое, практически не имеющее пространственных границ: бесконечность, необъятность характеризуется упоминанием больших и открытых пространств: континенты, моря; а также вызовом ассоциаций с теологическими пространствами: Небесами и миром («я любил тебя больше, чем ангелов и самого, / и поэтому [нахожусь] дальше теперь от тебя, чем от них обоих» – имеется в виду и Бог, и сатана).

2) Нереальное – упоминание пяти континентов вместо реальных шести, пусть и явно соотносящихся с реальными (под континентом, «держащимся на ковбоях», явно подразумевается Северная Америка, имеющая устойчивую ассоциативно-культурную связь с понятием «ковбои»), разрушает правдоподобие и углубляет тему безумия лирического героя, заданного ещё в первой строке нереальным временем: «надцатого мартобря».

3) Чужое: герой – сторонний наблюдатель, заброшен на чужбину, не может найти себя.

4) Заполненное: в пространстве находится множество объектов: континенты, ковбои, ангелы, Бог, сатана, долина, городок, ручка двери, простыня, подушка, моря, зеркало.

Пространство имеет верх («ангелов и самого») и низ («в долине, на самом дне»). Также оно имеет пространственные координаты близости («простыня», «подушка») и дальности («за морями, которым конца и края»), т.е. пространство, строящееся по вертикали, сменяется пространством, строящемся по горизонтали. В центре пространства находятся простыня, подушка и лирический герой. Всё остальное – весь необъятный мир, все упомянутые географические объекты и все пространственные ориентиры – находится на периферии.

Пространственные координаты задаются ключевым словом «простыня». По мере прохождения пути к точке «простыне» автор постепенно то сужает, то расширяет пространство, доступное видению. Пространство в финале точечное, оно предельно сужено и конкретизировано.

Пространство монотопическое, замкнутое, основная точка локализации – простыня и подушка (т.е. кровать), на которой происходит действие; оно психологически замкнуто, сосредоточенно на внутренних переживаниях лирического героя.

Средства выразительности

Это произведение насыщено не только символами, но и разнообразными выразительными средствами, такими, как:

• Эпитеты – “розовый шпиль”, “разные склоны”, “страшный крик”, “вечерняя заря”, “страшная весть”, “пьяная свадьба”.
• Метафоры – “крик потряс склоны”, “сон был полон мук”, “стада густых облаков”, “чернела в ряске дыра”.
• Олицетворения – “закат унимался и манил тучи”, “пар поднимался”, “кусты проснулись”, “город заплатит”.
• Сравнение – “неслись, как в бреду”, “как дверь в темноту”, “смерть как вода.

Анализ эмотивного пространства текста

Доминирующая эмоция в тексте – отчаянье, доводящее до безумия. Эмоциональные маркёры: использование неологизма «надцатое мартобря», вызывающего аллюзию на «Записки сумасшедшего» Н.В. Гоголя; парадоксальное нагромождение определений («дорогой уважаемый милая»); гипнотизирующее постепенное сужение пространства. Высший накал доминирующей эмоции – финал стихотворения, где эмоциональными маркёрами выступают фразы: «мычащим ты» как выражение муки; «как безумное зеркало повторяя» – ключевая фраза к пониманию сути всего стихотворения – как выражение безграничного отчаянья и явного безумия.

Репрезентация эмоции – внутренний монолог.

Анализ членимости текста

Ввиду особенностей синтаксического и семантического построения текста и его малого объёма лучше членить текст с позиций структурно-смыслового членения текста. Объёмно-прагматическое членение неактуально, т.к. в тексте невозможно выделить главы, абзацы и отдельные предложения. Анализ контекстно-вариативного членения текста не представляется возможным ввиду малого объёма текста и отсутствия в нём способов репрезентации чужой речи, также наличие в тексте только одной композиционно-речевой формы авторской речи: повествование.

При взгляде с композиционно-тематического плана, в стихотворении можно выделить два ССЦ, графически разделённых знаком точка с запятой.

Первое ССЦ представляет собой соединение двух микротем: зачина-приветствия и объяснения причины одиночества. Вначале стихотворения автор даёт развёрнутое описание самого себя, точнее, констатирует ситуацию утраты памяти о нём адресантом письма; затем он приводит причину, по которой он одинок и по которой пишет письмо.

Второе ССЦ, являющееся соединением других двух микротем: то сужающегося, то расширяющегося пространства и описания выражения эмоции, – кульминация стихотворения и его финал.

Краткое содержание

Стихотворение начинается со строки «вместе они любили сидеть на склоне холма», которая знакомит читателей с парой людей. Они смотрели на церковь, сады, тюрьму, природу. Затем парочка смотрела в небо, а в это время в городе жизнь шла своим чередом. Машины ехали к бане, в церкви звонили в колокола, и только на холмах стояла тишина.

Героев не отвлекали звуки, только иногда был слышен комар. Когда люди уходили, на траве оставались пятна от еды — их слизывали коровы. После расставания персонажи шли по своим делам. Но стоило им спуститься, как одного убили, а второй умер от разрыва сердца. Трупы сбросили в пруд.

Весть о гибели людей быстро распространилась в городе. Свадьба остановилась, пастухи рассказали о страшной находке, после чего все побежали к пруду. Перед ними встала проблема: как достать тела. Далее идет описание того, что же именно является смертью.

Убитых хоронят, на их могилу несут разные цветы. Холмы символизируют нежелание быть похожим на других. Они всегда видны в любой темноте. Только смерть может вернуть к равнинам и заставить стать обычным.

В последних строчках автор подводит важный итог: тот, кто хочет жить по-настоящему, будет идти на холмы.

Связность текста

Характеристика текстообразующих логико-семантических связей. Связность текста обнаруживается на семантическом уровне организации текста. Она выражена:

1) в тождественном повторе (черт-черт, ночью-ночью);

2) в частичном лексико-семантическом повторе (с любовью – любил);

3) в антонимическом повторе (континент – море);

3) в тематическом повторе слов, имеющих общие семы (одного – пяти – обоих, континент – долина, дно – море, простыня – подушка, дорогой – уважаемый – милая как клише, ночь – темнота);

4) в дейктическом повторе (ангелов и самого – от них обоих).

Текстообразующие грамматические средства связи:

1) употребление деепричастий и деепричастных оборотов: говоря откровенно, извиваясь ночью на простыне, как безумное зеркало повторяя;

2) синтаксический параллелизм: я любил тебя больше, чем ангелов и самого, / и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;

3) неполнота синтаксических конструкций: усечение: чем ангелов и самого [Бога]; за морями, которым конца и края [нет].

Также в тексте встречается довольно много текстообразующих прагматических связей:

1) ассоциативные связи: в первую очередь, отсылка к гоголевским «Запискам сумасшедшего»; социально-культурологическая ассоциация: «континент, держащийся на ковбоях», под которым подразумевается Северная Америка (ковбои прочно ассоциируются с Диким Западом и индейцами); усечённый русский фразеологизм: моря без конца и без края («морям, которым конца и края»);

2) образные связи: яркое сравнение черт лица и изгибов тела; метафоры.

Художественные приемы

Стих относится к философским произведениям. В нем автор рассматривает один из вечных вопросов — отношение к жизни и смерти. Размер работы — ямб, так как он лучше всего передает простоту и глубину текста.

Композиция стихотворения состоит из трех частей. В первой автор рассказывает о жизни двух людей, которые поднялись над обыденной жизнью, вторая повествует об их смерти и реакции толпы. Но важнее всего третья часть — она содержит размышления поэта о сущности смерти и жизни.

Автор показывает существование чего-то горького, печального, он именно оно дает самое ценное — любовь, дружбу, гордость. Бродский использовал следующие средства выразительности:

• эпитеты — у поэта шпиль стал розовым, склоны разными, а крик страшным;
• метафоры — Бродский показывает холмы кричащими, сны мучительными, а облака у него сбиваются в стада;
• сравнение — поэт сравнивает смерть с водой;
• олицетворение — Бродский делает живыми кусты, закат, пар, город.

У Бродского есть свои представления о жизни. В своем творчестве он не боялся это показывать. Поэт отрицательно относился к безликой серой массе и всегда стремился проявлять индивидуальность.

В тексте стихотворения он делится дорогими для себя вещами и подчеркивает, что ему неинтересны материальные ценности.

Поэзия Бродского наполнена разными темами. Например, в стихотворении «Ты поскачешь во мраке» поэт рассказывает о смерти, а в «Переживи их всех» призывает набираться терпения и преодолевать любые препятствия.

История создания

Стих был написан в 1962 году, тогда же поэт прочитал его в «Литературном кафе». Бродский не скрывал своего отношения к советской власти. В стихотворении он раскрывает с необычной точки зрения противостояние толпы и поэта.

«Холмы» Иосифа Бродского наполнены символами. Автор не рассказывает о своем видении прямо, только использует образы. В центре истории находятся два человека. Неизвестно, были ли это конкретные люди или поэт использовал собирательный образ. Литературоведы склонны полагать, что верен второй вариант.

«Холмы» Бродского посвящены отказу жить спокойной и размеренной жизнью. Возвышенность символизирует отказ быть похожим на остальных. Герой, который решит оторваться от равнин, станет жертвой.

Автор также показывает распространенную точку зрения — лучше не искушать судьбу и покориться требованиям общества.

Анализ стихотворения Бродского Письма к стене

Стихотворение Иосифа Бродского «Письма к стене» было написано в 1964 году. В это время поэт находился в ссылке и очень активно занимался творчеством.

Данное стихотворение посвящено теме страха перед смертью, перед отправлением в небытие. Поэт, уже переживший первый сердечный приступ в тюремной камере, оказался в положении, когда его жизнь может оборваться в любой момент. Его пугает эта возможность, он еще очень молод, ему хочется жить. Смерть представляется ему полным исчезновением, стиранием из всех реальностей. Но он хочется быть, хочет остаться, несмотря на все несовершенство этого мира, ему не хочется уходить из него раз и навсегда.

Разговаривая со стеной, поэт наделяет ее человеческими чертами: не только способностью быть молчаливым слушателем, но и активным действующим лицом, способным испытывать эмоции – это видно в обращении-просьбе «Дорогая стена, улыбнись».

Действие стихотворения неспроста разворачивается ночью – «Вдоль уснувших больниц. Освещенный луной. Как и ты». Ночь – время, когда человек, свободный от дневных забот, погружается в свои личные, внутренние проблемы, и если его что-то тревожит – ночью становится особенно страшно и тяжело. Во время работы над данным произведением поэт действительно переживал самое страшное время своей жизни – принудительное лечение в психбольнице, тюрьму и ссылку. Но несмотря на все это, он верит в то, что у него еще есть надежда на лучшее будущее – это видно по последней строфе: «Хорошо, что кончается ночь. Приближается день». Бродский искренне верит в то, что его будущее – лучше настоящего, что весь пережитый им ужас лишь фаза, черная полоса, которая обязательно сменяется светлой. По сравнению с глубоким трагизмом первых строф, последняя выглядит очень жизнеутверждающей. Поэт не ошибался – его дальнейшая жизнь и судьба сложились намного лучше, чем можно было предполагать.

Стремление сохранить свое «я» в пространстве и времени во что бы то ни стало – главная идея данного стихотворения Бродского. Любой ценой, любым способом, сохранить свою тень – память о нем, о его жизни, творчестве, пережитых им испытаниях.

Вариант №2

После обличительной статьи, которую опубликовали в 1963 году, начались гонения на Бродского. Поэта обвинили в тунеядстве, начались кампании по устранению. Сначала Бродского осудили, посадив в камеру, где у него случился сердечный приступ, после которого у него начались постоянные проблемы с сердцем. С этого момента Бродский стал часто задумываться о смерти, потому что она могла прийти к нему в любой момент.

Перед судом поэт находился в ленинградской психиатрической лечебнице, где его мучали: насильно кололи уколы, пичкали таблетками и заставляли лежать в холодной воде. Такая карательная медицина не могла не отразиться на человеке. Его сослали в Архангельскую область, где он должен был работать пять лет, но по просьбам его коллег, срок сократили до полутора лет.

«Письма к стене» – это не просто красивое стихотворение, но и своеобразная молитва. Молитва на жизнь. Бродский очень хотел жить, и это видно в четвёртой строфе, в ней поэт несколько раз говорит о том, что не хочет умирать. Лирический герой этого произведения сидит у стены и страдает. Причём стена – это не просто биографичная вещь, но и символ надежды и веры в лучшее. Здесь можно провести аналогию с иерусалимской Стеной Плача. Бродский очень любил олицетворять предметы, к этому он прибегнул и в данном стихотворении. Стена – единственный на тот момент друг поэта. Именно к стене он обращается, именно ей пишет письма, а всё потому, что она – та, которая защищает и, кажется, поддерживает поэта.

Стена – единственный собеседник. Лирический герой одинок и печален. Всё действие происходит ночью, кроме стены вокруг только луна, холод и кромешный мрак. Ночью наружу вылезают все страхи и переживания, ночь – неблагоустроенный хаос, который способен вытащить всё из здорового психически и физически человека, не говоря уже о намучившемся ссыльном. Герой сталкивается с бездной, он не знает что делать, и ему остаётся только молиться, писать письма к единственному, пусть и безмолвному собеседнику и ждать утра. «Хорошо, что кончается ночь» – пишет поэт с облегчением. Ещё одна адская ночь подходит к концу, а днём станет не так плохо и страшно, днём весь этот первородный ужас остаётся только на бумаге – только в «Письмах к стене».

Произведение проникнуто переживаниями поэта в самый худший период его жизни. Помимо его ссылки, издевательств над ним в лечебнице и нескончаемого страха смерти, он переживал ещё и расставание с любимой женщиной. Бродский писал, что это было самым печальным и самым убийственным для него событием.

Картинка к стихотворению Письма к стене

Популярные темы анализов

Несложно заметить, что в творчестве Марины Цветаевой очень часто встречаются образы куста или дерева. Они символизируют бегущей от будничной маеты героине отдушину, райское пристанище, волшебство. Стихотворение «Куст» Марина

«Дедушка» Некрасова – одно из лучших стихотворений в творчестве писателя. Оно рассказывает о дружбе внука и деда, относящихся к разным поколениям, молодому и пожилому. Маленький мальчик Саша с нетерпением ждет

Афанасий Афанасьевич Фет написал стихи, «Какая грусть!», которые содержат в себе нотки пейзажной лирики, но основной идеей является внутреннее переживание лирического героя, его состояние души. Он переносит нас в конец аллеи, что

Валерий Яковлевич Брюсов – один из самых талантливых и многогранных деятелей 19 – 20 века. Он и поэт, и прозаик, и драматург, и переводчик, и историк, и критик. Все собралось в одном талантливом человеке! Его также считают одним

Александр Сергеевич Пушкин – великий русский поэт, драматург, прозаик, чье имя по праву считается настоящим достоянием России. Вся жизнь этой необычной личности, начиная от рождения и заканчивая смертью, вызывает огромный