Стиль и язык романа Капитанская дочка Пушкина художественные особенности

Стиль и язык романа “Капитанская дочка” Пушкина: художественные особенности

Художник С. Герасимов

Стиль и язык романа “Капитанская дочка” Пушкина: художественные особнности произведения

М. Гофман о стиле и языке “Капитанской дочки”:

“«Капитанская дочка», одно из наиболее зрелых произведений Пушкина. Самым драгоценным в этой простой повести является язык, и стиль-тон “Капитанской дочки” и “Повестей Белкина”, выше всего, что создано русской прозой. Только один Лев Толстой мог соперничать с “Капитанской дочкой” – “Войной и миром”. Но “Капитанская дочка” совершеннее. шире по объему.

XVIII век изображен, домашним образом, правдиво и просто “Капитанской дочкой”, начало XIX – “Войной и миром”. Главное. в повести Пушкина – тон, стиль. Пушкин достигает впечатления XVIII века и народности, ни разу не прибегая к стилизации XVIII века, ни разу не подделываясь под народные речи и не потому, что это было недоступно ему.

. Пушкин, в высокой степени владевший народной речью. понимавший глубоко и комические пружины быта русского человека. и трагические. он ни разу не позволил себе написать какую-либо повесть с “народными разговорами”, ибо знал, что не пришло еще время, нет еще красок под рукою и неоткуда их взять.

Письмо Савельича написано так же грамотно, как и письмо Гринева-старика, как и записки Петра Андреевича Гринева, хотя Пушкину ничего не стоило скопировать его с писем своей няни. Но великий в своей простоте художник избегал всего “умышленного”, всего деланного, стилизованного, когда в этом не было необходимости.

. в “Капитанской дочке” Пушкин изобразил Оренбургский и Казанский край современным ему, таким, каким он наблюдал его на своих перекладных во время поездки в 1833 г. в Казань и Оренбург. Все это, если угодно, и недостатки, но они вполне искупаются другими приемами, употребляемыми Пушкиным, и эти-то приемы и создают в нас впечатление XVIII века. В “Капитанской дочке” Пушкин достиг удивительного отождаствения с воззрениями своих отцов, дедов и прадедов. психика его действующих лиц принадлежит XVIII веку.

Эпиграфы из народных песен и пословиц и писателей XVIII века. калмыцкая сказка Пугачева, любовные куплеты Гринева – все это создает фон, на котором вырисовывается перед нами “роман на старый лад”, все это придает известный колорит архаизма “преданием русского семейства”.”

(статья Модеста Гофмана из книги “Пушкин. Библиотека великих писателей” под ред. С. А. Венгерова, издание “Брокгауз-Ефрон”, 1910 г.)

В. В. Виноградов о стиле и языке “Капитанской дочки”:

“Основным принципом творчества Пушкина с конца 20-х годов становится принцип соответствия речевого стиля изображаемому миру исторической действительности, изображаемой среде, изображаемому характеру.

У Пушкина как реалиста-историка стиль исторического повествования и изображения близок к простой «летописной» записи основных и наиболее характерных событий или к скупым и лаконическим наброскам мемуаров, хроники, которые являются как бы экстрактом из множества наблюдений, сгущенным отражением широкой картины жизни.

Необходимо признать также, что хронологическая близость пугачевщины к пушкинской эпохе, богатство мемуарно-исторической литературы и устных преданий о пугачевском движении, преемственная связь современных великому поэту социально-речевых стилей с соответствующими стилями второй половины XVIII века — все это способствовало усилению «историзма» в строе диалогической речи «Капитанской дочки» .

Повествователь у Пушкина — это не только многогранная призма отражения исторической действительности, но и форма ее внутреннего раскрытия и идейного осмысления. Он так же многозначен и противоречив, как она сама.

Повествовательная речь впитывает в себя речевые стили персонажей, присущие им приемы выражения и осмысления жизненных событий. Принцип индивидуальной характерности стиля персонажа сохраняет всю свою силу.

В стиле «Капитанской дочки» достигает наибольшей глубины индивидуализация речей действующих лиц, конкретизирующая и разнообразно оттеняющая типические свойства разных социально-речевых стилей. Исследователи творчества Пушкина уже указывали на то, что у каждого из персонажей «Капитанской дочки» свой стиль речи, соответствующий духу и образу мыслей эпохи.

Кроме того, Пушкиным мастерски используются и своеобразие письменных стилей изображаемого времени, и жаргонно-иносказательных способов выражения, и даже поэтические вкусы, стилевые формы как народно-словесного искусства, так и дворянской художественной литературы сумароковской школы.

Эпиграфы своеобразно освещают историческое правдоподобие изложения. Вместе с тем изменяются и углубляются принципы и приемы отбора слов и выражений в соответствии с духом и стилем воспроизводимой эпохи. Индивидуально характеристические приметы стиля отдельных действующих лиц своим повторением обостряют впечатление своеобразия, типичности и историчности их речи.

Внутренние изменения повествовательно-исторического стиля в «Капитанской дочке» мотивировались и тем, что самое повествование Гринева отражало два разных исторических периода, которые иногда и сопоставлялись. С одной стороны, происшествия, люди, речи и документы времени пугачевского восстания воспроизводились в их «исторической истине», в формах языка и стиля того времени. А с другой стороны, Гринев как мемуарист излагает события 70-х годов XVIII века уже спустя несколько десятилетий, «в кроткое царствование императора Александра».

Таким образом, стиль его изложения, пусть и в разной мере, характеризует две эпохи и тем самым до некоторой степени сближается с языком современности. Например: «Пытка в старину так была укоренена в обычаях судопроизводства, что благодетельный указ, уничтоживший оную, долго оставался безо всякого действия. Даже и ныне случается мне слышать старых судей, жалеющих об уничтожении варварского обычая. В наше же время никто не сомневался в необходимости пытки: ни судьи, ни подсудимые».

За повествователем-мемуаристом стоит «издатель» повести, который, согласно послесловию, «решился, с разрешения родственников, издать ее особо, приискав к каждой главе приличный эпиграф и дозволив себе переменить некоторые собственные имена».

Художественно обобщающая и вместе с тем исторически предопределяющая функция эпиграфов в композиции «Капитанской дочки» известна; она была предметом многочисленных исследований. Но внутренняя, структурная роль «издателя-редактора», конечно, не ограничивается лишь подбором эпиграфов и сменой имен. Она мотивирует вместе с тем оригинальность и выразительность новых форм повествования и изображения, как бы непосредственно выхваченных из исторически достоверных «семейных записок», но доведенных до высоты современного издателю литературного искусства.

Таким образом, в повествовательном стиле «Капитанской дочки» происходит сложное взаимодействие образа мемуариста Гринева и автора-художника. И в той мере, в какой образ повествователя входил в круг действующих лиц романа, его стиль воплощал специфические черты образа мыслей и языка изображаемой эпохи. Следовательно, в стиле исторического романа Пушкин создает совершенно новые формы отношений между речью автора и речью действующих лиц, а также новые принципы построения повествовательно-исторического стиля.

В творчестве Пушкина стиль исторического воспроизведения постепенно образует ядро начавшей формироваться со второй половины 20-х годов системы пушкинского художественного реализма.”

(Виноградов В. В. “Из истории стилей русского исторического романа”, “Вопросы литературы”, 1958 г. № 12, а также Виноградов В. В. “О языке художественной литературы”, 1959 г.)

Это был анализ стиля и языка романа “Капитанская дочка” Пушкина, анализ художественных особенностей произведения.

Капитанская дочка: художественные особенности

Чрезвычайно ценной художественной особенностью произведения является строгая объективность повествования. Автор совершенно скрывается в нем за личностью рассказчика, бесхитростно и искренно рассказывающего о том, что он видел и пережил. Язык романа — образец классической простоты, образности, сжатости и живости. В «Капитанской дочке» нашел прекрасное осуществление лозунг Пушкина о создании «краткой и точной» прозы. Обращает на себя внимание прием использования Пушкиным эпиграфов, при помощи которых искусно вскрывается содержание каждой главы романа. Важной особенностью романа является обилие фольклорного материала, вплетенного в ткань повествования в виде пословиц, поговорок, сказки, разбойничьей песни. Используя этот фольклорный материал, Пушкин удачно передал дух народной стихии, изображенной в романе. В романе есть замечательные образцы пейзажа. Пушкин гениально сочетал в романе занимательность сюжета с исторически-бытовой и психологической правдой повествования.

В «Капитанской дочке» Пушкин углубляет реалистический метод художественного изображения исторического прошлого народа. Жизнь народа показывается Пушкиным в ее национально-историческом своеобразии, в ее социально-сословных противоречиях. Рисуя деятельность выдающихся исторических личностей, Пушкин показывает в этой деятельности отражение духа времени. Замечательно, что в последние годы творчества Пушкина его реализм приобретает социальную заостренность. В «Дубровском», «Капитанской дочке», в «Сценах из рыцарских времен» поэт начинает изображать борьбу классов, противоречия и столкновения крестьянства и дворянства. «Капитанская дочка» вслед за «Арапом Петра Великого» положила начало русскому историческому роману. Бесспорно, что опыт исторического романа Вальтера Скотта облегчил Пушкину создание реалистического исторического романа на русскую тему. Однако Пушкин по глубине своего реализма ушел далеко вперед от шотландского романиста.

В «Капитанской дочке» Пушкин глубже раскрывает социальные противоречия, чем Вальтер Скотт в своих романах. Своеобразие русской истории, широта и величие национальной жизни русского народа, столь ярко выраженные, например, в эпоху Петра 1, размах и трагический характер стихийных крестьянских движений в России, такие героические события русской истории, как борьба нашего народа почти со всей вооруженной Европой, руководимой Наполеоном, в 1812 году, наконец, острота классовых противоречий в крепостнической России времени Пушкина — все это явилось источником, питавшим более высокий уровень исторического романа Пушкина по сравнению с вальтер-скоттовским романом, хотя некоторые важные художественные принципы Вальтера Скотта были приняты Пушкиным как выдающееся достижение в развитии реализма в области исторического жанра.

Своеобразие русской исторической действительности нашло особое отражение в композиции пушкинского исторического романа, в характере использования им исторического материала. Особенно реалистичен вымысел «Капитанской дочки». Вся история приключения Гринева строго и правдиво мотивирована обстоятельствами первой встречи Гринева с Пугачевым во время бурана. Поэтический синтез истории и вымысла в романе отражен в самом его сюжете о судьбе дворянской семьи в обстановке крестьянского восстания. Пушкин следовал здесь не за сюжетами романов Вальтера Скотта, как это утверждали некоторые исследователи, а основывался на самой русской действительности.

Драматическая судьба многих дворянских семей весьма типична в период антифеодального, крестьянского движения. Сюжет повести сам по себе отражал существенную сторону этого движения. В основе содержания исторического романа Пушкина всегда лежит подлинно исторический конфликт, такие противоречия и столкновения, которые являются для данной эпохи действительно значительными, исторически определяющими. И в «Арапе Петра Великого», и в «Рославлеве», и в «Капитанской дочке» Пушкин освещает существенные стороны исторической жизни нации, изображая такие ее моменты, которые вносили большие политические, культурные и психологические изменения в жизнь народных масс. Этим прежде всего определяется эпический характер, ясность и глубина содержания исторического романа Пушкина, а вместе с тем и его огромная познавательная ценность. Народность исторического романа Пушкина заключается не только в том, что Пушкин делает героем своего романа народные массы.

Лишь в «Капитанской дочке» народ выступает непосредственно как активный участник изображаемых событий. Однако и в «Арапе Петра Великого», и в «Рославлеве» за событиями и судьбой персонажей романов чувствуется жизнь народная, историческая судьба нации, возникает образ России: при Петре – «огромной мастеровой», могучей патриотической силы — в «Рославлеве». Как подлинно народный писатель, Пушкин изображает жизнь не одной какой-либо общественной группы, а жизнь всей нации, противоречия и борьбу ее верхов и низов. Причем конечный результат исторического процесса Пушкин видит в переменах судеб народных.

Изображение исторического деятеля в качестве представителя определенных общественных кругов составляет могучую силу Пушкина как художника-реалиста. В историческом романе Пушкина мы всегда видим и условия, подготовившие появление и деятельность выдающейся исторической личности, и тот общественный кризис, который эта личность выражает. В «Капитанской дочке» Пушкин раскрывает сначала причины и обстоятельства, породившие движение Пугачева, и только тогда в романе появляется сам Пугачев как исторический герой.

Пушкин прослеживает генезис исторического героя, показывает, как противоречия эпохи порождают великих людей, и никогда не выводит, как это делали романтики, характер эпохи из характера ее героя, выдающейся личности. Вместе с тем, показывая исторического героя, Пушкин романтически не возвеличивает его, рисует его характер как значительный и в то же время простой, сходный с чертами рядовых участников того исторического движения, которое выдвинуло данную выдающуюся личность. Личность исторического деятеля предстает в романе Пушкина не персонифицированной идеей, не в виде резонерствующего персонажа, а живой индивидуальностью, человеком со своей судьбой. Сохраняя всю внешнюю занимательность, сюжет «Капитанской дочки» принципиально отличался от романтического сюжета большинства русских исторических романов 30-х годов, авторы которых стремились ко всему необычному, эффектному, экзотическому. Пушкин ищет сюжет в реальной и социально значительной действительности.

У него необычность — не форма, не прием, она вытекает из самой жизни. Все в атом отношения типично в «Капитанской дочке». В этом романе Пушкин осуществил давний замысел: пересказать «преданья русской старины», жизнь простого русского семейства. И история как бы сама врывается в частную, мирную жизнь, вызывая драматические коллизии в судьбах отдельных людей. История раскрывается «домашним образом», и в центре ее оказываются обыкновенные, ничем не выдающиеся люди. Повседневная жизнь обыкновенных людей и составляет у Пушкина основу исторического процесса. Стиль прозы Пушкина отличается исключительной простотой, лаконизмом, точностью и безыскусственностью. Оценивая «Капитанскую дочку», Гоголь писал, что это «решительно лучшее русское произведение в повествовательном роде.

Сравнительно с «Капитанской дочкой» все наши романы и повести кажутся приторною размазнею. Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую ступень, что сама действительность кажется перед нею искусственною и карикатурной; в первый раз выступили истинно русские характеры: простой комендант крепости, капитанша, поручик; сама крепость с единственной пушкою, бестолковщина времени и простое величие простых людей, все – не только самая правда, но еще как бы лучше ее». Проза Пушкина — это проза без нарочитых «блестящих выражений». Предельная сжатость и точность рисунка, эмоциональность и напряженность, быстрота и драматизм развития сюжета — таковы особенности стиля пушкинской прозы.

Повесть построена в форме семейных записок П. А. Гринева и представляет собою как бы взгляд современников Пугачева на крестьянскую войну 70-х годов XVIII в. Такое изложение сообщает повести характер показаний очевидца. При этом интересно, что автор записок, верный своему сословию дворянин, вынужден против своих классовых взглядов и настроений признать моральное величие Пугачева, его широкую, чисто русскую натуру и почувствовать все душевное превосходство вождя крестьянской войны над представителями господствовавшего класса.

В обрисовке образов Пушкин проявляет все сильные стороны своего реализма, ставя характер человека в зависимость от породившей и воспитавшей его среды. В повести много действующих лиц, и каждое из них дано впечатляюще, своеобразно, так что они все крепко запоминаются и не смешиваются одно с другим. Повесть написана сжато, точным, ясным и простым языком. Как и в других произведениях Пушкина, и здесь неразрывно сочетаются историческая достоверность и жизненная правда.

Стиль и язык романа Капитанская дочка Пушкина художественные особенности

Из-за блокировщика рекламы некоторые функции на сайте могут работать некорректно! Пожалуйста, отключите блокировщик рекламы на этом сайте.

Если взять весь комплекс социально исторических проблем творчества Пушкина 30 х гг. в их идейно художественной взаимосвязи, то обнаружится, что по своей масштабности он не уступает философско исторической широте художественной проблематики исторического романа Толстого «Война и мир», тем более что ее общие контуры как бы уже намечаются в «Рославлеве» – неоконченном романе Пушкина, задуманном и начатом в 1831 г.

Единственным романом – и не случайно историческим, – который Пушкину удалось создать, явилась «Капитанская дочка».
Некоторые исследователи называют ее повестью. Это справедливо, но только по внешнему признаку – относительно небольшому объему. Что же касается проблематики этого «вымышленного повествования» об одном из самых драматических не только событий, но вместе и аспектов национально исторического бытия послепетровской России, то не будет преувеличением сказать, что его отличает поистине эпопейная широта художественно исторического обобщения. И поэтому «Капитанскую дочку» по праву и по аналогии с маленькими трагедиями можно назвать «маленькой эпопеей».
Малая форма, которую обретают в творчестве Пушкина самые монументальные и объемные литературные жанры – трагедия и роман, – явление не случайное. Оно продиктовано настойчивыми поисками поэтом «формулы» русской истории. Как и всякая «формула», она требовала максимально концентрированного выражения авторской мысли, предельно обобщенного образного воплощения в каждом произведений или цикле произведений той или иной из обнимаемых ею проблем (исторических тенденций) национального бытия.

Каждое из созданных в 30 е гг. эпических произведений Пушкина вносило новое в логику его исторического мышления, уточняло и корректировало его важнейшие художественные замыслы и в то же время определялось ими. Так, задуманный еще в 1832 г. роман о дворянине пугачевце, замысел которого не раз – и существенно – менялся, Пушкин смог довести до конца, да и то далеко не сразу, лишь после того, как, изучив доскональным образом все доступные ему архивные, мемуарные, фольклорные материалы, написал «Историю Пугачева».[ ]
В ходе и в результате работы над этим собственно историческим трудом развеялись надежды Пушкина на возможность союза дворянской революции с крестьянской в силу сложившегося убеждения в том, что «весь черный народ был за Пугачева… одно только дворянство было открытым образом на стороне правительства» (9, 377). Кроме того, Пушкин убедился в грозной силе стихийной ненависти «черного народа» к дворянству, оправданной невыносимыми тяготами творимых над народом насилий, а вместе с тем и в той опасности для дворянства, которую таила и таит стихия народного возмущения, – и не только для дворянства, но и для русского государства в целом, поскольку другой способной к государственному управлению социальной силы, кроме дворянства, Пушкин в России 1830 х гг. не видел.

Под воздействием далеко идущих выводов, сделанных Пушкиным из изученных им предпосылок и результатов движения Пугачева, существенно деформировался и замысел романа из времен этого движения. До того центральный для него политический вопрос союза крестьянской и дворянской революции отступил перед неизмеримо более широкой социальной проблемой нарастающего классового антагонизма крестьянской и дворянской России, в связи с чем художественный эпицентр повествования переместился с образа дворянина пугачевца на образ самого Пугачева – яркого и полномочного носителя народного самосознания во всей его стихийной мощи и политической аморфности. К Пугачеву сходятся все сюжетные линии «Капитанской дочки», а любовная интрига повести – отношения Гринева и Маши Мироновой имеют художественный интерес лишь постольку, поскольку сюжетно мотивируют кульминационный момент «странных» отношений Гринева и Пугачева: фактически самовольную (под покровом случайности) явку верного своему воинскому долгу дворянина, офицера правительственных войск, в стан Пугачева за помощью.

Пугачев – первый полнокровный народный характер в творчестве Пушкина и в русской литературе в целом. В изображении Пушкина Пугачев – талантливый вождь стихийно возникшего движения народных масс, о чем в «Истории Пугачева» сказано так: «Все предвещало новый мятеж. Недоставало предводителя. Предводитель сыскался!» (9, 12).
Будучи плотью от плоти восставшего «черного» народа, Пугачев «Капитанской дочки» весьма трезво оценивает народные и свои собственные возможности. На вопрос Гринева о его дальнейших планах Пугачев отвечает: «Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою» (8, 352). Поэтому планы Пугачева не идут дальше того, чтобы хоть сколько нибудь «поцарствовать», подобно Гришке Отрепьеву. «Как знать? Авось и удастся», – говорит Пугачев. В сущности вся его политическая программа сводится к формуле «хоть день, да мой». Такова мораль калмыцкой сказки об орле и вороне, которую он рассказывает Гриневу: «…чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!».
Стихийная энергия, но вместе с тем и анархическое своеволие, переменчивость ближайших соратников Пугачева характеризуют и общий колорит крестьянского бунта в усадьбе Гриневых, изображенного в «Пропущенной» (не вошедшей в окончательный текст) главе. И естественным следствием всего этого звучит сказанное в окончательном тексте о последних днях уже разбитого пугачевского восстания. «Не стану описывать нашего похода и окончания войны. Скажу коротко, что бедствие доходило до крайности… Правление было всюду прекращено: помещики укрывались по лесам. Шайки разбойников злодействовали повсюду; начальники отдельных отрядов (посланных в погоню за Пугачевым, уже бегущим к Астрахани) самовластно наказывали и миловали; состояние всего обширного края, где свирепствовал пожар, было ужасно… Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».

Кому принадлежит это итоговое и решительное суждение? Только Гриневу или Пушкину тоже? Вопрос до сих пор остается дискуссионным. И единственным аргументом в пользу того, что сам Пушкин так думать не мог, служит то, что оно вложено им в уста «бесцветного», «недалекого» Гринева. Но если так, то почему это относится только к данному случаю и не распространяется на многое другое, в частности на невольное уважение, симпатию, временами прямое сочувствие, характеризующие личные взаимоотношения Гринева с Пугачевым, вплоть до «странной» мысли Гринева искать у этого «вора и разбойника», против которого он воюет, помощи после того, как в ней отказал екатерининский генерал, руководивший обороной Оренбурга. Нельзя не считаться и с тем, что «Капитанская дочка» написана в форме столь высоко ценимых Пушкиным «семейственных преданий», принадлежащих перу Гринева и поучительных для его «внука», современника Пушкина, а тем самым и для всего современного ему дворянства. Да и так ли уже «бесцветен» Гринев? Он выглядит таковым только по сравнению с Пугачевым, что безусловно входило в замысел Пушкина. Но Пугачев – личность историческая и исключительная, а Гринев – вымышленная и ординарная, характеризующая средний уровень самосознания родовитой дворянской молодежи екатерининских времен, ее «домашнее» воспитание, незавидное материальное и общественное положение, т. е. он представитель той части дворянства, об «уничижении» которой Пушкин сожалел и принадлежностью к которой гордился. И почему при всей его якобы бесцветности и посредственности Гринев наделен несомненным душевным благородством, мужеством, прямотой и чистотой чувств, в то время как перешедший на сторону Пугачева бывший гвардейский офицер Швабрин изображен негодяем, интриганом и насильником? Кроме того, Гринев – «недоросль», 17 летний неопытный юноша – подвергся тяжелому испытанию грозными историческими событиями, участником которых он оказался, и с честью выдержал это испытание. Нельзя же всерьез полагать, что верность Гринева своему дворянскому и воинскому долгу свидетельствует о его «посредственности». Она свидетельствует совсем о другом – об исторической необходимости, которая заставила оппозиционную правительству часть дворянства сражаться на стороне правительства против Пугачева. Кроме того, Гринев дан в процессе становления его характера, воспитания историей. И он извлек из всего пережитого тот урок, который должны извлечь из его «семейственных воспоминаний» потомки, т. е. все честное и думающее дворянство времен Пушкина. И урок этот в том, что судьба и благополучие дворянства всецело зависят от его отношения к крестьянству и требуют гуманного прежде всего отношения к «черному народу», мирное сосуществование с которым только и может предохранить Россию от «бунта бессмысленного и беспощадного».

В «Капитанской дочке» отчетливо звучит мотив благодарности народа за всякое оказанное ему добро и внимание. Подаренный Гриневым «вожатому» заячий тулупчик спасает Гринева от казни, завоевывает ему прочное расположение и доверие Пугачева. Беспощадные к жестоким помещикам и начальникам пугачевцы защищают хорошо относившихся к ним офицеров. Все это рисует народ добрым и великодушным по природе, но ожесточенным своим бесправием и нищетой.

В навеянном встречей с «вожатым» и безусловно символически «пророческом» сне Гринева его умирающий отец неожиданно подменяется «посаженным отцом» в образе «мужика» с черной бородой. От его топора комната наполняется трупами. Но Гриневу, скользящему по кровавым лужам, «страшный мужик» не угрожает, а, «весело поглядывая», «ласково» окликает его: «Не бойсь, подойди под мое благословение» (8, 289). Так, и в символическом только плане, перспектива идейного руководства крестьянским движением со стороны «мятежного» дворянства уступает место мысли о настоятельной для дворянства и правительства необходимости удовлетворить законные требования закрепощенного народа и тем заслужить его доверие – «благословение».

Все сказанное отнюдь не умаляет величия Пушкина, а только свидетельствует о поразительной трезвости его исторического и политического мышления и прогнозов, всегда опиравшихся на так или иначе понятую историческую необходимость, определяемую объективным соотношением социальных сил. Изображать же Пушкина идеологом крестьянской революции значит перекрашивать его из реалиста в революционного романтика или уподоблять Чернышевскому, пренебрегая исторической логикой развития русского литературно общественного сознания от эпохи дворянской революционности к эпохе революционно демократической.

Освещение, которое получает в «Капитанской дочке» перспектива крестьянской революции, впервые намеченная Радищевым, безусловно во многом преодолевает сословную и историческую ограниченность декабристской идеологии, не говоря уже о ее эстетических принципах, но отнюдь не во всем продолжает Радищева и никак еще не предвосхищает Чернышевского. Намекая на близкую возможность нового взрыва народного возмущения, Пушкин далек от того, чтобы «звать Русь к топору». Как «Историей Пугачева», так и «Капитанской дочкой» он предупреждает современников о той кровавой анархии, которая грозит русскому государству и обществу, если их деспотические и крепостнические порядки вынудят «черный народ» снова взяться за топор. В этом предупреждающем значении кровавый топор и появляется в символическом сне Гринева.

Исследуя и объясняя прошлое, Пушкин историк – автор «Истории Пугачева» предоставляет современникам самим сделать нужные выводы из своего «конечно несовершенного, но добросовестного труда». Пушкин художник обращает свой исторический роман к будущему, т. е. на основе добытого историком знания прошлого прогнозирует будущее и оценивает настоящее. Соотнесенность повествования о прошлом с современностью обозначается назидательным обращением Гринева к внуку, которое заключает повествование; будущее же сопрягается и с прошлым, и с настоящим только в символическом сне Гринева, да и то в форме предчувствия, видения, контуры которого неясны, проблематичны.

Работа над «Капитанской дочкой» окончательно завершилась только в октябре 1836 г. «Капитанская дочка» – самый монументальный художественный опыт Пушкина прозаика. Напечатанная в IV книге «Современника» за 1836 г., вышедшей за два месяца с небольшим до гибели Пушкина, она явилась последним его повествовательным произведением и вместе с тем «маленькой», но первой в истории русской литературы доподлинно народной эпопеей , т. е. тем, к чему изначально было устремлено творчество ее великого автора.

А.С. Пушкин “Капитанская дочка”. Художественное своеобразие, значение произведения

Художественное своеобразие

Одним из общих принципов русской прозы до Пушкина было сближение ее с поэзией. Пушкин отказался от такого сближения. Проза Пушкина отличается лаконичностью и сюжетно-компози- ционной четкостью. В последние годы поэта волновал определенный ряд проблем: роль личности в истории, взаимоотношения дворянства и народа, проблема старого и нового дворянства. Предшествовавшая Пушкину литература создавала определенный, часто однолинейный тип героя, в котором доминировала какая-нибудь одна страсть. Пуш­кин отвергает такого героя и создает своего. Пушкинский герой пре­жде всего — живой человек со всеми его страстями, мало того, Пуш­кин демонстративно отказывается от романтического героя. Он вводит в художественный мир среднего человека как главного героя, что позволяет выявить особые, типические черты той или иной эпо­хи, обстановки. В то же время Пушкин намеренно затормаживает развитие сюжета, используя усложненную композицию, образ пове­ствователя, другие художественные приемы.

Так, в «Капитанской дочке» появляется «издатель», который от лица автора высказывает свое отношение к происходящему. Автор- екая позиция обозначается посредством различных приемов: па­раллелизм в развитии сюжетных линий, композиция, система обра­зов, название глав, подбор эпиграфов и вставных элементов, зер­кальное сопоставление эпизодов, словесный портрет героев романа.

Важным для Пушкина был вопрос о слоге и языке прозаического произведения. В заметке «О причинах, замедливших ход нашей сло­весности» он писал: «Проза наша так мало еще обработана, что даже в простой переписке мы принуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных. » Таким образом, перед Пушкиным стояла задача создания нового языка прозы. Отличи­тельные свойства такого языка сам Пушкин определил в заметке «О прозе»: «Точность и краткость — вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей — без них блестящие выражения ни к че­му не служат». Такой стала проза самого Пушкина. Простые двусос­тавные предложения, без сложных синтаксических образований, ничтожно малое количество метафор и точные эпитеты — таков стиль пушкинской прозы. Вот отрывок из «Капитанской дочки», ти­пичнейший для пушкинской прозы: «Пугачев уехал. Я долго смотрел на белую степь, по которой неслась его тройка. Народ разошелся. Швабрин скрылся. Я воротился в дом священника. Все было готово к нашему отъезду; я не хотел более медлить». Проза Пушкина была принята современниками без особого интереса, зато в дальнейшем развитии из нее выросли Гоголь и Достоевский, Тургенев.

Крестьянский уклад жизни в романе овеян особой поэзией: пес­ни, сказки, легенды пронизывают всю атмосферу повествования о народе. В тексте звучит бурлацкая песня и народная калмыцкая сказка, в которой Пугачев объясняет Гриневу свою жизненную фи­лософию.

Важное место в романе занимают пословицы, в которых отра­зилось своеобразие народной мысли. Исследователи неоднократно обращали внимание на роль пословиц и загадок в характеристике Пугачева. Но пословицами говорят и другие персонажи из народа. Савельич пишет в отписке барину: «. быль молодцу не укора: конь и о четырех ногах, да спотыкается».

Значение

«Капитанская дочка» — итоговое произведение Пушкина как в жанре художественной прозы, так и во всем творчестве. И действи­тельно, в этом произведении сошлись воедино многие волнующие Пушкина на протяжении долгих лет темы, проблемы, идеи; средства и способы художественного воплощения их; основные принципы творческого метода; авторская оценка и мировоззренческая пози­ция по ключевым понятиям бытия человека и мира.

Являясь историческим романом, включая реальный конкретный исторический материал (события, исторические лица), «Капитан­ская дочка» содержит в себе в концентрированном виде постановку и решение социально-исторических, психологических, нравствен­но-религиозных вопросов. Роман был неоднозначно встречен со­временниками Пушкина и сыграл решающую роль в дальнейшем развитии русской литературной прозы.

Один из первых отзывов, написанных после публикации «Капи­танской дочки», принадлежит В.Ф. Одоевскому и датируется при­близительно 26 декабря того же года. «Вы знаете все, что я об Вас думаю и к Вам чувствую, — пишет Одоевский Пушкину, — но вот критика не в художественном, но в читательском отношении: Пу­гачев слишком скоро после того как о нем в первый раз говорится, нападает на крепость; увеличение слухов не довольно растянуто — читатель не имеет времени побояться за жителей Белогорской кре­пости, когда она уже и взята». По-видимому, Одоевского поразила лаконичность повествования, неожиданность и быстрота сюжетных поворотов, композиционная динамичность, не свойственные, как правило, историческим произведениям того времени. Одоевский высоко оценил образ Савельича, назвав его «самым трагическим лицом». Пугачев, с его точки зрения, «чудесен; он нарисован мастер­ски. Швабрин набросан прекрасно, но только набросан; для зубов читателя трудно пережевать его переход из гвардии офицера в со­общники Пугачева. Швабрин слишком умен и тонок, чтобы по­верить в возможность успеха Пугачева, и недовольно страстен, что­бы из любви к Маше решиться на такое дело. Маша так долго в его власти, а он не пользуется этими минутами. Покаместь Швабрин для меня имеет много нравственно-чудесного; может быть, как прочту в третий раз, лучше пойму». Сохранились сочувственные положи­тельные характеристики «Капитанской дочки», принадлежащие В.К. Кюхельбекеру, ПЛ. Катенину, ПЛ. Вяземскому, А.И. Тургеневу.

«. Весь этот рассказ «Капитанская дочка» чудо искусства. Не подпишись под ним Пушкин, и действительно можно подумать, что это в самом деле написал какой-то старинный человек, бывший очевидцем и героем описанных событий, до того рассказ наивен и безыскусствен, так, что в этом чуде искусства как бы исчезло искус­ство, утратилось, дошло до естества. » — писал Ф.М. Достоевский.

«Что же такое «Капитанская дочка»? Всем известно, что это одно из драгоценнейших достояний нашей литературы. По простоте и чистоте своей поэзии это произведение одинаково доступно, оди­наково привлекательно для взрослых и детей. На «Капитанской доч­ке» (так же, как на «Семейной хронике» С. Аксакова) русские дети воспитывают свой ум и свое чувство, так как учителя, без всяких по­сторонних указаний, находят, что нет в нашей литературе книги бо­лее понятной и занимательной и вместе с тем столь серьезной по содержанию и высокой по творчеству», — высказал свое мнение Н.Н. Страхов.

К отзывам литературных соратников Пушкина примыкает и позднейший отклик писателя ВЛ. Соллогуба: «Есть произведение Пушкина, мало оцененное, мало замеченное, а в котором, однако, он выразил все свое знание, все свои художественные убеждения. Это история Пугачевского бунта. В руках Пушкина, с одной сторо­ны, были сухие документы, тема готовая. С другой стороны, его во­ображению не могли не улыбаться картины удалой разбойничьей жизни, русского прежнего быта, волжского раздолья, степной при­роды. Тут поэту дидактическому и лирическому был неисчерпаемый источник для описаний, для порывов. Но Пушкин превозмог самого себя. Он не дозволил себе отступить от связи исторических собы­тий, не проронил лишнего слова, — спокойно распределил в долж­ной соразмерности все части своего рассказа, утвердил свой слог достоинством, спокойствием и лаконизмом истории и передал про­сто, но гармоническим языком исторический эпизод. В этом произ­ведении нельзя не видеть, как художник мог управлять своим талан­том, но нельзя же было и поэту удержать избыток своих личных ощущений, и они вылились в Капитанской дочке, они придали ей цвет, верность, прелесть, законченность, до которой Пушкин нико­гда еще не возвышался в цельности своих произведений».

Анализ «Капитанская дочка» Пушкин

События повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» происходят на фоне восстания Емельяна Пугачева. Повествование ведется от лица главного героя, Петра Гринева, который был участником тех событий, и сумел сохранить честь и мужество настоящего офицера, пройдя через суровое жизненное испытание. Предлагаем ознакомится с кратким анализом произведения по плану «Капитанская дочка». Данный материал может быть использован для работы на уроках литературы в 8 классе, и при подготовке к ЕГЭ.

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Капитанская дочка.

Год написания – 1833 – 1836 гг.

История создания – Пушкин работал над повестью в течение периода с 1833 года по 1836. Сначала поэт хотел создать документальное сочинение, но в процессе изучения исторических материалов, у него возникла идея создания художественного произведения.

Тема – Основной темой «Капитанской дочки» считается нравственный выбор в сложных условиях, сохранение чести и достоинства. Также в тексте присутствуют темы любви и воспитания.

Композиция – Повесть выстроена в виде записок молодого дворянина, в которых он ведет рассказ о пугачевском восстании.

Жанр – До сих пор остается открытым вопрос по поводу жанра «Капитанской дочки». Произведение охватывает большой период времени, фазы взросления главного героя, исторические документальные данные, все это позволяет относить данное сочинение к жанру романа. Во времена писателя романами считались многотомные работы, и «Капитанская дочка» получила жанр повести.

Направление – Реализм и романтизм.

История создания

История создания «Капитанской дочки имеет много мотивов, некоторые из них писатель почерпнул из романов Вальтера Скотта, в произведениях которого присутствовали исторические факты. Поэт много изучал историю российского государства, и большой интерес у него вызывала фигура Емельяна Пугачева. Пушкин собирал исторические факты, вел разговоры с участниками событий пугачевского бунта. Изначально его решением было создание документального исторического произведения. У писателя было собрано много материала, и ему пришла в голову мысль о написании художественного повествования, где более ярко был выражен образ Пугачева. Автор начал работу над «Капитанской дочкой» в 1833 году, окончательный год написания повести – 1836.

В «Капитанской дочке» анализ произведения требует раскрытия основной мысли данного повествования. Любая власть действует на подавление личности, используя жесткий режим. Поэт приходит к мнению, что: «Не дай бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Посмотрите, что еще у нас есть:

Тема крестьянской революции охватывает огромную проблематику того смутного времени. Главные проблемы «Капитанской дочки» – это проблема власти, нравственного выбора человека, его место в истории, и, как одна из составляющих, проблема воспитания.

Дело в том, что смысл названия «Капитанская дочка», заключает в себе суть всего произведения. На фоне любовной темы проходит все действие повести. Именно Мария Миронова стала катализатором всех действий Гринева, ради нее, он готов на подвиги. Чувство любви, испытываемое Гриневым, играет большую роль в становлении его характера, это выражается и в конфликте с Швабриным, когда Гринев, не задумываясь становится на защиту чести девушки, и в эпизоде с Пугачевым, когда дворянин опять пытается защитить Марию и сохранить ее жизнь.

Пугачев, увидев такую самоотверженность и отвагу Гринева, достойно оценивает его поведение. И сама Мария, эта робкая и беззащитная девушка, ради любви к Гриневу, посмела обратиться за помощью к самой Екатерине Второй.

Благодаря проснувшемуся в нем чувстве любви, Гринев, смог продемонстрировать высокие моральные принципы, он противопоставил себя Пугачеву, но смог сохранить честь и достоинство, важную роль в этом сыграло и достойное воспитание молодого человека.

Швабрин же, с его бездуховностью и мелочным подлым характером, не сумел выдержать испытания, и легко совершил предательство. Его изворотливая натура готова лишь на то, чтобы любыми средствами сохранить свою жизнь.

Композиция

Использованные писателем особенности композиции, позволили ему преодолеть цензурные преграды. Своими выразительными художественными средствами, как бы излагая суть происходящих событий устами Гринева, автор достоверно и последовательно преподносит исторические факты крестьянской революции.

В композиционном построении повести описываются два противоборствующих лагеря, между которыми идет война. Во главе народного лагеря стоит Емельян Пугачев, а во главе дворян – Екатерина Вторая.

Методом контраста великий русский поэт дает отчётливо понять, что на самом деле представляют собой эти противоборствующие силы. Огромное значение в повести имеют описания пейзажей. Нарисованные с максимальной точностью, они полностью соответствуют происходящим событиям, придавая им большую выразительность и значимость.

Сопоставляя все приведенные факты анализа, можно сделать вывод, что нравственная зрелость человека приходит через испытания, которым подвергаются его убеждения. Многое в становлении характера зависит от воспитания, от той среды, где жил и воспитывался человек. Немаловажную роль в этом играет личный пример старших товарищей, их самоотверженность и отвага, твердое убеждение в своей правоте, целеустремленность и непоколебимая воля.

Разбираясь в том, чему учит это произведение, становится ясным, что автор призывает к тому, что честь человека воспитывается с юных лет, и только твердые убеждения, и сильная воля, дают возможность сделать правильный нравственный выбор.

Главные герои

О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Капитанской дочки».

Многие из критиков высоко оценили жанровое своеобразие повести Пушкина.

Некоторые из них пришли к выводу, что автор в своем художественном произведении, смог придать достоверную историческую окраску, приводя непоправимые факты событий той эпохи.

Современники поэта были убеждены, что его книга относится к направлению реализма, отображающая реальные события, но описания, использующие исторические материалы, центральной фигурой которых является романтический герой Пугачев, придают ему характеристику романтизма.

И историческая линия, и романтический сюжет, все это оставляет повесть «Капитанская дочка» популярной и в наши дни.

Проблемы поэтики романа а. с. пушкина капитанская дочка

На правах рукописи

МАРУСОВА Ирина Владимировна

ПРОБЛЕМЫ ПОЭТИКИ

РОМАНА А. С. ПУШКИНА «КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА»

Специальность 10.01.01 – русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре истории и теории литературы

ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук

профессор В. С. Баевский

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор А. В. Королькова

кандидат филологических наук

доцент Т. А. Семенцова

Ведущая организация: Институт русской литературы

(Пушкинский Дом) РАН

Защита состоится «25» мая 2007 г. в 14.00 в зале Учёного совета на заседании диссертационного совета Д 212.254.01 при ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет» по адресу: 214000, Смоленск, ул. Пржевальского, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СмолГУ.

Автореферат разослан «13» апреля 2007 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор Н. А. Максимчук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. «Капитанская дочка» занимает в творчестве Пушкина особое место. Это последнее завершённое и опубликованное при жизни прозаическое произведение поэта, итог его идейных и творческих исканий. На протяжении двух веков «Капитанская дочка» привлекала внимание писателей, критиков и литературоведов. В настоящее время продолжается интенсивное изучение романа. Анализу «Капитанской дочки» посвящены монографии Г. П. Макогоненко, Е. Н. Купреяновой, Е. Ю. Полтавец, отдельные главы в работах Л. С. Сидякова, Н. Н. Петруниной, Н. К. Гея, Н. Л. Степанова и других исследователей прозы Пушкина, множество статей.

Однако исследователи отмечают, что, несмотря на существование обширной литературы, посвящённой творчеству Пушкина 1830-х годов, этот отрезок творческого пути писателя всё ещё является наименее изученным. Ряд важных вопросов, связанных с исследованием поэтики «Капитанской дочки», остаётся почти не затронутым.

Неоднократно отмечалось, что Пушкин, одновременно создавая художественное и историческое произведения о пугачёвском восстании, по-разному использовал собранный в ходе работы документальный материал. Однако исследователи ограничиваются рассмотрением отдельных аспектов проблемы. Систематический сопоставительный анализ «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки» в литературе отсутствует. Открытым остаётся вопрос о приёмах трансформации исторического материала в исторической и художественной прозе Пушкина.

Некоторые особенности поэтики «Капитанской дочки», выявленные при сопоставлении с «Историей Пугачёва», были отмечены рядом исследователей и интерпретированы как комические несообразности. Между тем, при ближайшем рассмотрении они представляют собой особую систему, возникшую в глубокой древности и связанную с карнавальной традицией. До сих пор не существовало целостного анализа карнавальной поэтики романа «Капитанская дочка».

Необходимостью полного, всестороннего исследования указанных проблем поэтики «Капитанской дочки», которое может существенно дополнить представления о романе и художественной прозе Пушкина в целом, обусловлена актуальность и научная новизна диссертации.

Цели исследования – на основании сплошного сравнительного анализа выявить конкретные случаи сходства текстов «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки»; сформулировать принципы трансформации документального материала в художественной прозе Пушкина; выделить черты карнавальной поэтики в романе «Капитанская дочка»; определить их функции в произведении; выявить специфические особенности воплощения карнавальной традиции в творчестве Пушкина.

Объект исследования – «История Пугачёва» и «Капитанская дочка» Пушкина с точки зрения образной системы, сюжета и фабулы, художественного пространства. Предмет исследования – интертекстуальные связи между «Историей Пугачёва» и «Капитанской дочкой», а также черты карнавальной поэтики в романе «Капитанская дочка».

Материалом исследования являются «Капитанская дочка» и «История Пугачёва». Тексты приводятся по изданию: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17-ти т. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1938-1959.

Методологическая основа. Работа основана на сочетании культурно-исторического и формального подходов. Теоретическую базу исследования образуют труды В. Б. Шкловского, М. М. Бахтина, А. З. Лежнева, Ю. Г. Оксмана, В. С. Баевского, Ю. М. Лотмана, Н. Н. Петруниной, Л. И. Вольперт, Л. С. Сидякова, Р. В. Овчинникова и других исследователей творчества Пушкина.

Методы исследования. В работе применены сопоставительный и культурно-исторический методы.

Теоретическая значимость исследования состоит в углублении и уточнении представлений о поэтике итогового романа Пушкина «Капитанская дочка» и об особенностях художественной прозы Пушкина в целом. Полученные выводы вносят новый вклад в разработку теории карнавализации и позволяют по-новому осознать место творчества Пушкина в историко-литературном процессе и его отношение к мировой литературной традиции.

Практическая ценность. Материалы исследования могут быть использованы при чтении лекций по истории русской литературы XIX века, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по изучению творчества Пушкина, жанровых особенностей русского исторического романа, карнавальной традиции в литературе Нового времени.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Так как «Капитанская дочка» и «История Пугачёва» основаны на одном и том же документальном материале, между ними возникают многочисленные интертекстуальные связи. Однако в зависимости от жанра произведения различаются способы преобразования материала.
2. Основными принципами отбора и трансформации исторического материала в художественной прозе Пушкина являются сжатость, концентрированность материала, детализация, связь с мифологией и фольклором. Важнейшим дифференцирующим признаком при сопоставлении «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки» становится карнавальная традиция.
3. «Капитанская дочка» тесно связана с карнавальным мироощущением. В романе нашли отражение основные карнавальные категории, действа, приёмы. Карнавальная традиция воздействует на формирование сюжета и фабулы романа, организует систему персонажей, влияет на структуру художественного пространства.
4. Карнавальная традиция выполняет в «Капитанской дочке» ряд важнейших функций: формирование комического эффекта, тесно связанного с драматической стороной жизни; проникновение в глубинную суть русского народного духа и человеческой души; утверждение подлинного гуманизма.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в 10 публикациях. По материалам диссертации сделано 7 докладов на научных конференциях разного уровня: на ежегодных аспирантских научных конференциях кафедры истории и теории литературы СГПУ в 2002, 2004 гг.; на Филологическом семинаре кафедры истории и теории литературы СмолГУ в 2006, 2007 гг.; на межвузовской научной конференции «Современные пути изучения художественного произведения и истории литературы» (СГПУ, 2003); на международных конференциях «Язык. Человек. Культура» (СГПУ, 2005) и «Современные пути исследования литературы» (СмолГУ, 2006).

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний, списка источников текстов и списка литературы.

Основная часть диссертации изложена на 156 страницах. 21 страницу занимают примечания, 15 страниц – список источников и литературы (155 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении (с. 4-7) поставлена проблема, обоснована актуальность и научная новизна исследования, определены цели и методология исследования, охарактеризован материал исследования.

Глава 1 «“Капитанская дочка” в современных исследованиях» (с. 8-36) содержит обзор достижений современного литературоведения в области изучения «Капитанской дочки». Мы выделяем основные направления в исследовании романа и кратко характеризуем связанные с ними работы. Отдельные параграфы посвящены истории создания «Капитанской дочки», её жанровой природе, проблематике, системе образов персонажей, художественному пространству и времени, фольклорной традиции в романе, языку и стилю «Капитанской дочки».

Глава 2 «“Матерьял и стиль”: “История Пугачёва” и “Капитанская дочка”» (с.37-72) включает подробный сопоставительный анализ указанных произведений. На основании наблюдений сформулированы принципы, отражающие специфику трансформации исторического материала в художественной прозе Пушкина.

В § 1 «История замысла произведения о Пугачёве» рассматриваются основные этапы работы Пушкина над «Историей Пугачёва» и «Капитанской дочкой». Особое внимание обращено на то, что работа над произведениями о пугачёвском восстании велась параллельно. Замысел «Капитанской дочки» пробудил к жизни исторические разыскания, которые сложились в единое произведение и, в свою очередь, оказали влияние на окончательный вариант текста романа.

§ 2 «Матерьял и стиль: методика исследования» содержит анализ литературы вопроса, среди которой труды Г. П. Блока, Р. В. Овчинникова, Н. В. Измайлова, А. А. Карпова, Э. И. Худошиной и др., и описание методики исследования, в основе которой лежит выдвинутое В. Б. Шкловским положение: писатель, включая документальный материал в произведение, отбирает его не по принципу достоверности, а по принципу удобства материала. Включаясь в систему художественного произведения, факт видоизменяется, трансформируется. Систему трансформации материала представляет собой литературный жанр.

Мы проводим сравнение текстов «Капитанской дочки» и «Истории Пугачёва» по трём направлениям: образ Пугачёва, эпизоды захвата крепостей пугачёвскими войсками, этатическое начало.

В § 3 «Образ Пугачёва» исследуется один из центральных образов в романе и в историческом сочинении. Многие факты, описанные в «Истории Пугачёва» (черты внешности, одежда, изречения, противоречивость характера), переходят в роман. Однако в «Капитанской дочке» нет предыстории самозванца и обоснования исторической необходимости его появления (чему отводится значительное место в «Истории Пугачёва»); сокращено описание жестокостей, творимых лично Пугачёвым; отсутствуют сведения о частной жизни самозванца (тогда как в «Истории Пугачёва» описывается его женитьба), подробности его поведения перед казнью. Образ Пугачёва в романе возникает в ореоле стихии природной и стихии народной поэтической речи. Место исторической необходимости заступает логика случайности, неожиданных встреч и узнаваний. В образе Пугачёва проявляются мистические черты (намёки на оборотничество и связь с нечистой силой). Вместе с тем, материал отобран так, что законность власти Пугачёва в глазах народа представляется неоспоримой, а предоставленные доказательства соответствуют архаическим народным представлениям о царе.

В § 4 «Осада Белогорской крепости» выявляются общие черты между многократно описанными в «Истории Пугачёва» захватами крепостей и эпизодом штурма Белогорской крепости. Более всего осада Белогорской крепости напоминает штурм Нижне-Озерной крепости, что подчёркивается в тексте романа, однако некоторые подробности соотносятся с другими эпизодами «Истории Пугачёва» (захват Яицкого городка, Татищевой и Ильинской крепостей). Яркие исторические подробности «Истории Пугачёва» в романе сконцентрированы в описании захвата вымышленной крепости. Пушкин сгущает, спрессовывает воедино удалённые в реальном времени и пространстве эпизоды, чтобы на нескольких страницах представить в полном объёме противоречивую картину русского бунта, обострить кризисную ситуацию и ярче раскрыть особенности русского национального характера. При этом в романе трагический пафос в сцене казни оттеняет комическая фамильярность Ивана Игнатьича («Ты, дядюшка, вор и самозванец!»). Она усиливает катарсис, подчёркивая вторжение страшной силы в домашний мир с его привычными обращениями и любимыми словечками.

В «Истории Пугачёва» Пушкин рассказывает об эпизоде войны как историк. Отсюда внимание к деталям, беспристрастное описание жестокости мятежников. В «Капитанской дочке» в содержании одной главы заключены мысли о переменчивости судеб, роли случайности в жизни человека; открывается подлинная сущность людей, лишившихся на пороге жизни и смерти привычной социальной маски; проявляет себя с неожиданной стороны сложный и противоречивый характер Пугачёва. Осада Нижне-Озерной крепости –маленькое событие в ходе большой войны. Осада Белогорской крепости – существенный для фабулы романа эпизод, в котором скрыты размышления о судьбах человека в кризисной ситуации.

§ 5 «Этатическое начало» посвящён анализу действий правительственных войск и образов офицеров, представляющих официальную государственную власть. Пушкин воссоздаёт картину первоначальной растерянности оренбургского генерала и других военачальников. События трёх глав исторической хроники сводятся к нескольким страницам «Капитанской дочки», что усиливает впечатление беспомощности защитников городов и крепостей пред лицом пугачёвского войска. В романе происходящее описано на грани драматического и комического. Усиление комического эффекта происходит как за счёт сжатия материала, так и при помощи намеренного искажения некоторых деталей (так, в «Капитанской дочке» среди собравшихся на военный совет, кроме генерала и самого Гринёва, нет ни одного военного человека, тогда как в «Истории Пугачёва» сказано, что в совете принимают участие как военные, так и гражданские чиновники). В «Капитанской дочке» появляются дополнительные бытовые детали (генерал в саду укутывает яблони соломой; военный совет проходит за чашкой чаю).

В образе генерала Бибикова («История Пугачёва») возникают предпосылки к созданию образов поместного патриархального дворянства «Капитанской дочки». Характер Бибикова раскрывается перед читателем через цитату из народной песни и через письма. Разговорная интонация, использование пословиц и поговорок и простодушная искренняя набожность, свойственные письмам Бибикова, нашли отражение в образах Гринёвых и Мироновых. Вместе с тем, Бибиков в «Истории Пугачёва» проявляет себя как крупный исторический деятель. Именно ему принадлежит высказывание, передающее основную мысль исторического труда: «Пугачёв не что иное, как чучело, которым играют воры, Яицкие казаки: не Пугачёв важен; важно общее негодование» (IX; 45). Если в «Капитанской дочке» образ Пугачёва безусловно доминирует над другими образами исторических персонажей, то в «Истории Пугачёва» рядом с ним встаёт яркий образ представителя официальной власти – генерала Бибикова.

В § 6 «Выводы» сформулированы основные принципы отбора и трансформации исторического материала в художественной прозе Пушкина.

1) Сжатость, концентрированность материала. Пушкин считал точность и краткость первыми достоинствами прозы. Сравнение художественной и документальной прозы Пушкина позволяет показать, как этот закон функционирует при создании сюжета произведения. «История Пугачёва» насыщена историческим материалом. Роман точно воспроизводит факты, упомянутые в историческом труде, однако они за счёт повышенной концентрации материала приобретают особую значимость. При этом произведения образуют смысловое единство, одно воспринимается на фоне другого, что позволяет Пушкину-романисту избежать подробных исторических и этнографических отступлений, которые были характерны для современной ему традиции исторического романа (в первую очередь, традиции Вальтера Скотта).

2) Детализация. И в исторической хронике, и в романе доминирует определённый вид детали. В «Истории Пугачёва» гораздо больше кровавых, грубых подробностей. Скрупулёзно описано осквернение церкви, зверства мятежников. В «Капитанской дочке» подобные детали почти отсутствуют, о них говорится в основном намёками (Маша Миронова в письме Гринёву выражает опасение, что разделит участь Лизаветы Харловой, которая в подробностях описана в «Истории Пугачёва»; капитан Миронов изнемогает от раны в голову, тогда как аналогичная рана Харлова изображается детально). В романе на первый план выступает бытовая деталь («Придворный календарь», лубочные картинки в доме Мироновых, тряпочки и щепки, которые ребятишки заталкивают в пушку и т. д.). «История Пугачёва» изображает ход военных действий с точки зрения объективного историка. «Капитанская дочка» рисует мирную жизнь, в которую врывается война, изменяя судьбы людей.

Одни и те же детали интерпретируются по-разному в историческом и художественном произведении. Так, горящие глаза являются доминантой образа Пугачёва, по которой читатель может узнать его раньше недогадливых персонажей. Этот признак переносится на соратников Пугачёва. Аналогичным образом, «знаки на грудях» из следов болезни превращаются в доказательство царского происхождения Пугачёва.

В использовании художественной детали выявляются два основных принципа: а) в каждом жанре преобладает особый вид детали; б) единичная деталь, бывшая в «Истории Пугачёва» элементом описания, в «Капитанской дочке» получает дополнительный смысловой вес и приобретает символическое значение.

3) Связь с мифологией и фольклором. Несмотря на большое количество прямых параллелей между текстом «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки», исторический материал в романе не выступает на первый план. При чтении романа в первую очередь обращает на себя внимание другой пласт материала – фольклорный. В духе фольклорной символики интерпретируется в первую очередь образ Пугачёва. Связь с народной культурой осуществляется в романе не только через цитирование и сюжетное сходство, но и на более глубоком уровне. «Капитанская дочка» испытывает влияние такой древней формы народного мироощущения, как карнавальная культура.

Описанные принципы трансформируют документальный материал в художественный текст, который содержит размышления о законах, управляющих историей, о движущих силах исторического процесса и о месте человека на арене крупных исторических событий.

В Главе 3 «Карнавальная поэтика романа А. С. Пушкина “Капитанская дочка”» (с. 73-152) исследуется поэтика романа с точки зрения теории народной смеховой культуры, рассматриваются элементы карнавального обряда, воплотившиеся в тексте «Капитанской дочки».